Королевская Кошка

      Ашаад пришел на Рваный Берег в окрестностях Киркволла, чтобы встретиться там с сыном наместника Саймусом, а пока того не было, решил прогуляться у самой кромки моря. Но не успел он отойти и на двадцать шагов от места встречи, как увидел очень интересную картину: в пределе досягаемости соленых брызг сидела довольно крупная белоснежная кошка с мягкой длинной шелковистой шерсткой и, подставляясь под воду, расчесывала передними лапками грудку и пузико, стоя на задних лапках. Поведение для кошака было настолько нестандартным, что кунари замер, раскрыв рот, как последний болван. Кошка тем временем его заметила, прекратила охорашиваться и недовольно мявкнула. Судя по тону: «Чего тебе?». Ашаад на автомате отрицательно покачал головой, и кошка снова распушила шерстку на грудке. Воин подошел ближе, желая рассмотреть такое чудо. Кошак, не прекращая туалета, косил на него синющими глазами. Это-то и добило кунари. Неужели эта тварюшка все понимает? И не боится? Странно. Тем более что почти всех кошек жители Киркволла поели или просто распугали.       Кошка тем временем привела в порядок грудку с животиком и принялась умываться сразу двумя (!) лапками. Ашаад подхватил ее на руки и принялся вертеть из стороны в сторону, рассматривая. Когда приподнял ей хвостик, чтобы удостовериться, девочка это или мальчик, то получил этим самым хвостом по физии в сопровождении красноречивого мявканья, в котором ему явно послышалось слово: «хам!». Но более никаких санкций со сто-роны зверушки не последовало, а потому воин ее погладил, ощутив мягкость и шелковистость шерстки.       -Ашаад, вот ты где! — раздался сзади голос Саймуса. — Что ты делаешь?       Воин повернулся лицом к пареньку, забыв выпустить кошку, и у человека разгорелись глаза:       -Ой, какая прелесть! Где ты взял эту красавицу?       -Здесь, — ответил кунари.       -А можно я ее домой возьму? Отец не будет против…       Кошка хмыкнула, показывая, что она будет возражать. Парень не понял и потянул к ней руки. Она оскалила зубы и зашипела.       -Чего она? — растерялся Саймус.       -Похоже, не хочет идти с тобой.       -Но почему?!       -Может, ей на берегу больше нравится? Или боится, что в городе ее обидят?       -Наверное, — погрустнел Саймус.       Тут дунул ветер, подняв тучу песка и пыли, бросив их в спину кунари и лицо человека. Хотя могучие плечи Ашаада сдержали большую часть сора, тот все же попал в человека и парень… оглушительно чихнул! Прямо на кошку! Та успела зажмуриться и спрятать мордочку в ладони кунари, прижав ушки к голове. Потом же она так посмотрела на паренька, что Саймус густо покраснел и пролепетал:       -Извините, я нечаянно.       Хвост кошки начал постукивать о локоть Ашаада, и воин понял, что надо срочно принимать меры. Поэтому перехватил зверька под передние лапки, поднес его к морю, присел на корточки и зачем-то пояснил:       -Я тебя помою, так что не царапайся.       Кошара тяжело вздохнула, но, ни вырываться, ни мяукать, ни царапаться не стала. Воин смочил ладонь, прошелся ею по голове и спинке зверька, прикрывшего глаза и притихшего. Повторив эту процедуру несколько раз, кунари выудил откуда-то гребешок и принялся расчесывать кошечку. Та заурчала от удовольствия, да так громко и мелодично, что Саймус заметил:       -Надо же, какая «музыкальная».       Едва Ашаад управился со спиной и роскошным хвостом, как наглое животное тут же подставило ему пузико, да еще и пощекотало ушками пальцы руки, на которой разлеглось. Кунари мягко улыбнулся и принялся расчесывать кошку, а та продолжила радовать их своими «песнями».       Приведя животинку в порядок, воин принудительно спустил ее на землю, и кошечка, прощально мяукнув, ушла, покачивая всем задом. Саймус хихикнул:       -Надо же, она ведет себя как нестоящая женщина. И ты ей явно понравился.       -Да ладно тебе, — засмущался Ашаад.       -Пойдем, посидим, поговорим… — улыбнулся юноша.       -Хорошо, — кивнул его друг.       Усевшись около костерка на циновках, парни налили себе по бокалу вина, заедая его фруктами, дожидаясь, пока прожарится мясо. И когда оно прожарилось, на запах пришла уже знакомая им кошка. Она деликатно уселась поодаль, принюхиваясь к аппетитным запахам, но более ничего не предпринимала. Однако синие глазищи так и рыскали по парням, выискивая неизвестно что.       -Похоже, она есть хочет, — заметил Саймус. — Может, отрежем ей кусочек?       Ашаад подумал и согласно кивнул. Отрезал от своего куска мяса, положил его на циновку и сказал:       -Угощайся, кошка.       Та благодарно кивнула, не спеша подошла к угощению, уселась рядом и принялась чинно вкушать его. Очень походило на то, что она благосклонно согласилась отобедать вместе с ними, а не они оказали ей благодеяние.       -Ну и ничего себе! — возмутился Саймус. — Будто и не у нее в животе бурчало!       -Вообще-то, это у меня, — смутился Ашаад.       -Ты что, не ел? Почему?       -Так вышло, — пожал плечами кунари.       -Вот, возьми мою долю, я не голоден и еще не кусал.       -Спасибо, — не стал отнекиваться воин.       Кошка тем временем управилась со своим куском, облизала мордочку и решила провести инспекцию в лагере этих двоих. Обошла нехитрое хозяйство, все обнюхала, осмотрела, прошлась по Саймусу, внимательно его обнюхала, а затем перешла к Ашааду. Спряталась за его спиной, после чего мужчина вздрогнул от неожиданного прикосновения к коже (одет-то он был в штаны да сапоги) влажного прохладного носа кошечки. Обернулся, а животное поднялось на задние лапки, переступая по нему передними, не выпуская когтей, принюхалось к лицу Ашаада и лизнуло его в нос. Не в губы, пахнущие мясом, а именно в нос.       -И все-таки, ты ей нравишься, — заключил Саймус.       -Она мне тоже, — улыбнулся кунари. — Очень умная кошечка.       Кошак мурлыкнул и уселся на его колено, подобрав под себя лапки. Прикрыл глазки и тихонько замурлыкал, настраивая мужчин на благодушный лад.       Когда Ашаад управился с мясом, его человеческий друг поставил к нему поближе корзину с фруктами и сказал:       -Кушай.       Воин взял крупное яблоко, откусил от него приличный кусок, прожевал, а потом они разговорились с человеком, и он опустил руку с фруктом себе на колено, подсунув яблоко прямо под нос зверька.       Саймус начал задавать разные вопросы о вере Кун, Ашаад отвечал, как мог и умел, а потом парень заткнулся на полуслове и вылупился на него круглыми, как у эльфов, глазами. Таращился куда-то пониже пояса. Кунари опустил глаза туда же и понял причину удивления Саймуса. Кошка под шумок ухватила передними лапками его позабытое яблоко (но находящееся все еще в его пальцах) и уже сточила половину фрукта. До второй половины еще не добралась по причине того, что та была от нее закрыта ладонью мужчины. Лопала с завидным аппетитом, хоть и бесшумно.       Ашаад перевернул яблоко так, чтобы ей было удобно, она переставила лапки, благодарно мурлыкнула и пару раз провела пушистым хвостом по его груди. Приятно!       -Но… — не выдержал Саймус, — разве кошки едят яблоки?       -Эта ест, — ответил кунари.       -Да, но… это как-то странно.       -А она вообще необычная кошка.       Обсуждаемая персона, не обращая ни на что внимания, продолжала поглощать аппетитный румяный плод. Мужчины вернулись к разговору, а отвлеклись, только когда Ашаад почувствовал, что зверь лижет его пальцы. В которых, кстати, даже огрызка не осталось. Судя по всему, она его съела, а пальцы вылизывала, чтобы сок не стекал и не пачкал роскошную шкурку. Закончив с «мытьем посуды», кошка подтянула к себе корзину, повертела ее из стороны в сторону и начала неторопливо поглощать виноград, отцепляя коготками по одной ягодке. Причем после каждой виноградины аккуратно облизывалась, не давая стекать соку, и тянулась за следующей.       -Может, она дрессированная? — выдвинул последнее логическое объяснение Саймус. Ашаад просто пожал плечами. Может, и так, что с того? Вреда она пока не причиняет, так что незачем забивать голову всякими странностями.       Мужчины посидели еще некоторое время, чем кошак воспользовался, чтобы разлечься на коленях кунари во всю длину пузом кверху, да еще и почесывая это самое пузо ногтями Ашаада. Причем держала его ладонь передними лапками, не выпуская коготков, и направляя ими движения руки.       Саймус, глядя на все это безобразие, терялся в догадках, а Ашаад переносил все с чисто кунарийским спокойствием. Наконец, Саймус не выдержал:       -Неужели тебе ни капли не интересно, откуда взялось такое чудо, а?       -Интересно, — признался тот, —, но она все равно ничего не расскажет. И сильно сомневаюсь, что покажет, где живет. Кошки осторожны.       -Все же любопытно было бы взглянуть на ее хозяина… или хозяйку.       -Почему ты думаешь, что она домашняя?       -Да уж больно чистая и ухоженная для дикой. Наверняка за ней кто-то следит. Вот только кто?       -Тебе это так важно?       -Нет, это так, к слову пришлось.       Кошка принялась кататься на спине из стороны в сторону по коленям кунари, оставляя на нем свои длинные волоски.       -Этак ты скоро станешь таким же пушистым, как она, — улыбнулся Саймус. — Кстати, ты заметил, что от нее довольно приятно пахнет духами?       -Благовониями, — поправил воин, — очень дорогими. Кто же ты, киска?       Белоснежный зверек пристально посмотрел ему в глаза своими синими, как озера в грозу, глазищами, расширил зрачки до предела, а затем кокетливо закрылся пушистым роскошным хвостом и загадочно замурлыкал.       -Прямо настоящая женщина! — засмеялся человек. — Она с тобой заигрывает.       -Что означает это слово? Я не понимаю.       Пока парнишка на пальцах объяснял воину, что к чему, начало хмуриться небо. Кошка посмотрела вверх, тяжело вздохнула, встала с насиженного места и ушла по своим делам. Ашаад тоже взглянул на небо и решил, что надо возвращаться, пока не началась гроза.

* * *       Когда Ашаад с Саймусом решили встретиться вновь, кунари пришел раньше на полчаса. Он снова прошелся по берегу, но ничего интересного не увидел, а потому вернулся на стоянку. Где на его циновке обнаружилась давешняя кошка, уже успевшая сунуть любопытный нос, куда только можно. Увидев воина, она поднялась на лапы, подошла к нему и потыкалась головой в его ногу, будто приглашая куда-то.       -Я никуда не пойду, сейчас должен придти Саймус.       Кошка недовольно заворчала и снова потыкалась ему в ногу, но уже гораздо настойчивее.       -Сказал же: не пойду, — уперся Ашаад, которого несколько обескуражили объяснения Саймуса о заигрывании с ним животного. Теперь он не хотел давать повода для…       Для чего, он не успел додумать, потому что маленькая миленькая кошечка вдруг превратилась в белоснежную тигрицу, которая сидя была ростом со стоящего кунари. Тот замер с вытаращенными глазами и разинутым ртом, потому что за всю жизнь не то, что не видел, а даже и не слышал ни о чем подобном.       Тигрица шумно выпустила воздух из ноздрей в физию растерянного мужчины, лапой развернула его за плечо в нужном ей направлении, а затем легонько шлепнула его по заду, придав ускорение. От этого «легонько» у Ашаада даже зубы задребезжали, но намек был ясен и понятен. Едва он начал движение, тигрица снова стала кошкой, мигом взобралась ему на голову, устроившись меж рогов, и только милостиво указывала лапкой направление.       В итоге они пришли в небольшую бухточку, которую сам Ашаад в жизни не нашел бы, несмотря на то, что был разведчиком. Кошка указала лапкой на воду, воин подошел поближе, присмотрелся и ахнул: у берега плескалась большущая рыбина, пойманная в импровизированную сеть. Кунари мигом вытащил ее на берег, тут же выпотрошил, вымыл, взвалил на плечи и понес на место встречи с Саймусом, пыхтя под тяжестью добычи. Кошка теперь бежала впереди, указывая путь.       Установив рыбину на подпорки над костром и обмывшись в море, Ашаад выбрался на сушу, оделся, сел рядом с кошкой, которая успела натаскать какой-то травы и насовать ее в костер прямо под рыбой. Жир с той капал на траву, и запах шел такой, что в животе урчало, в рот наполнялся слюной.       -Что же ты за зверь? — спросил Ашаад, но кошка, естественно, не ответила. Только успокаивающе мурлыкнула. Вот только на кунари это уже не действовало. Он знал, что в любой момент этот маленький клубок шерсти может стать грозной боевой машиной, а потому нервничал. Даже разговор с Саймусом не радовал и не отвлекал от тревожных мыслей. Кошка сидела по другую сторону истекающей соком рыбы и щурилась на огонь, дожидаясь, когда еда будет готова. А тут еще и Саймус начал действовать на нервы:       -Вы что, поссорились?       -С чего ты взял? — удивился кунари.       -Ну, в прошлый раз она у тебя с колен не сходила, ты ее гладил и расчесывал, а теперь дергаешься, напрягаешься, а она дуется, как мышь на крупу… Чего вы не поделили? Ты не дал ей рыбы?       -Вообще-то, это она с нами поделилась, — слегка смутился Ашаад.       -Правда? А как?       -Ну… — потер шею кунари, — она меня куда-то подталкивала, я не шел, и она… применила некий действенный метод убеждения.       -И что за метод?       -Может, покажешь ему? — повернулся воин к кошке. Та тут же приняла такой изумленно-невинный вид, что человек забеспокоился:       -Что ты ему сделала? Царапин вроде нет… Укусила?       Кошак только загадочно мерцал глазами и мурлыкал. Причем в мурлыканье явно слышался смешок. Саймус повернулся к другу:       -Так что же она натворила?       -Шлепнула меня… пониже спины.       -И это «действенный» метод?       -Мне, вообще-то, и сейчас сидеть больно.       Кошка только плечами пожала, как бы говоря: «Сам виноват!».       -Но… она же такая маленькая… Как ей это удалось?       -Она превратилась в огромную тигрицу.       Саймус посмотрел на кошку, на друга, подсел к нему и положил ладонь тому на лоб:       -Ты не перегрелся?       -Нет! — обиженно взвыл кунари и стряхнул руку человека. Сейчас он был похож на обиженного ребенка в теле здорового мужчины.       -Прости, но мне сложно поверить, что… О, Создатель! — взвизгнул парень и оказался на коленях Ашаада. Кунари посмотрел туда, куда таращился большими глазами Саймус, и пробурчал:       -Я же говорил…       На месте кошки сидела огромная белоснежная тигрица с синими хитрющими глазами. Затем она неторопливо поднялась на все четыре лапы, и Саймуса сдуло за спину Ашаада. Где он прижался лбом к плечу кунари и зажмурился, наивно полагая, что если он не видит хищницу, то и она его не заметит.       -Саймус, уже все в порядке, — охрипшим голосом оповестил его воин. Парнишка осторожно выглянул из своего «надежного» укрытия, увидел милую кошечку, вздохнул с облегчением. Потом посмотрел на друга и даже подскочил:       -Почему у тебя все лицо мокрое?       -Эта зараза меня лизнула. Пойду умоюсь.       -А, да, конечно…       Ашаад отошел к морю, а Саймус понял, что остался со страшным зверем один на один.       -Э-э-э… — протянул он, — ты не будешь меня есть?       Кошка посмотрела на него хмурым взглядом, а потом равнодушно зевнула и с нетерпением уставилась на рыбу.       -Люди тебя в качестве пищи не устраивают? — никак не мог успокоиться паренек. Кошак сделал вид, будто его тошнит.       -Значит, нет. Хвала Создателю! — сделал вывод парнишка. — А можно тебя погладить?       Зверек тяжело вздохнул, сдаваясь. Саймус принялся ее осторожно гладить, а потом осмелел и усадил себе на колени, начав чесать за ушками. Вернувшийся Ашаад со смытой с физиономии краской уселся на свою циновку и сказал:       -Кажется, рыба готова. Кошка, ты есть будешь?       -Мяу! — утвердительно кивнула она, усаживаясь на песок между мужчинами.       Кунари отрезал довольно большой кусок, уложил его на лист и положил перед зверьком. Тот снова принялся величественно вкушать еду, а парни, глядя на него, отчего-то разулыбались. Напряжение ушло. И в самом деле, зачем видеть во всех врагов, если можно дружить?

* * *       В следующий раз Ашаад пришел на берег один. Его тянуло снова увидеть странную кошку. Погладить ее, почесать за ушками, распушить грудку и хвостик… О чем это он?! Он же кунари! Воин! А не…       -Кошка?! — удивился вслух мужчина, увидев знакомую тигрицу в окружении нескольких волкодавов мабари и их хозяев. Похоже, ее хотят изловить или убить!       -Это твоя зверюга? — среагировал один из людей. — Продай ее нам. Мы хорошо заплатим.       Кунари представил это сильное красивое животное мечущимся в тесной неудобной клетке и сказал:       -Она не продается!       -Да чего с ним говорить?! — выкрикнул кто-то. — Он один, нас много! Убьем его, а потом скрутим эту тварь!       -И то верно! — усмехнулся главарь, доставая свой меч. Ашаад схватился за копье, но сражаться ему не пришлось, потому что… Тигрица сделала неуловимое движение и передушила мабари, как мышей. Вторым таким же движением прикончила людей. Рвать и есть никого не стала, а только пару раз кинула грязь на трупы задними лапами. Подошла к кунари, села напротив, внимательно глядя ему в глаза. Тот осторожно убрал копье и встал, опустив руки. Что же этот зверь сотворит дальше? А зверь ждал продолжения от него. И что прикажете делать?       Ашаад медленно и осторожно поднял правую руку и мягко коснулся ладонью кожаного лоскута носа огромной кошки. Та тихонько фыркнула, высунула розовый шершавый язык и лизнула его пальцы. Мужчина вытянул руку и почесал ее за ухом. Кошка басовито заурчала, поднялась на ноги, повернулась к кунари боком, а затем кивнула головой, приглашая его за собой. Тот пожал плечами и пошел за тигрицей. Что он терял? Ровным счетом ничего. А мог и приобрести кое-что. Дружбу, например.       Они пришли в ту бухточку, где кунари позаимствовал в прошлый раз рыбу, и мужчина удивился: горел костер в очаге из камней, на нем бурлила похлебка в котелке, лежали два коврика… Все говорило о присутствии людей, которых здесь не было. Сама кошка не могла этого сделать, у нее не было рук. Тем не менее… Что здесь творится? Большая киска уселась на один из ковриков, жестом указав мужчине на другой. Тот подошел к циновке и посмотрел на зверя:       -Что происходит? Кто это сделал? И где он?       Зверь тяжело вздохнул, покачал головой и… Ашаад увидел, как очертания тела тигрицы поплыли, начали меняться, а затем… Затем на месте животного появилось нечто. Существо с головой и лапами тигрицы, но телом человека, покрытым густым мехом. Потом оно проговорило-прорычало:       -Это сделала я.       Ашаад пораженно уставился на это существо, не зная, как ему реагировать. С одной стороны, это явно не человек, с другой — агрессии оно не проявляло, а даже защитило его. И что оно такое, вообще?       -Кто ты? — спросил воин.       Женщина-кошка поднялась на ноги, демонстрируя себя во всей красе, покрутилась вокруг своей оси, снова села, а Ашаад просто рухнул на циновку от потрясения, ибо это создание показалось ему прекрасным.       -Так кто же ты? — снова задал он вопрос.       -Если ты спрашиваешь о той форме, в которой я сейчас нахожусь, то таких существ называют ракшасами. Если же ты имеешь в виду мою… скажем так, расу… то ты, наверное, уже и сам догадался. Я — оборотень.       -Ты не можешь быть оборотнем, — помотал головой кунари. — Оборотни не такие.       -А много ли ты знаешь об оборотнях? — лукаво блеснула глазами женщина. — И почему ты на меня так смотришь?       -А как я на тебя смотрю? — смутился мужчина. — Никак я не смотрю… И об оборотнях знаю мало. Но я знаю, что они злобные страшные существа, а ты не такая.       -О? Мне приятно, что ты так думаешь. Но оборотень — это тот, кто оборачивается, а я именно такая. Впрочем, даже для оборотня я необычна.       -А ты… маг?       -С чего ты взял? — удивилась она.       -Я знаю, что некоторые маги умеют превращаться и…       -Нет, я не маг, хотя магия в моем теле, конечно, есть.       -Значит, есть шанс, что ты можешь стать одержимой.       -Такого шанса нет. Демонов не прельщают наши тела, а в моем случае — особенно.       -Что значит «в моем случае особенно»?       -Это… сложный вопрос. Мне бы не хотелось его обсуждать.       -Хорошо, — согласился Ашаад. — Как же мне тебя называть?       -Кошкой. Я и есть кошка. Я могу принять любую форму, где есть хотя бы часть кошки. Включая самые дикие фантазии, которых полно.       -Вот как? А почему ты решила открыться мне? И чего от меня хочешь?       -Не знаю. Возможно, мне просто захотелось поговорить. Возможно, я соскучилась по обществу двуногих и бесхвостых. А может… может, мне нравятся кунари, — блеснула она острыми зубами.       -А в человека ты можешь превратиться?       -Сейчас нет, — погрустнела она. — Сейчас я уязвима для таких, как я. Хотя и сейчас мне есть, чем их встретить.       -Почему же ты не можешь превратиться в человека?       -Потому что мои тело и душа разъединены. То, что ты видишь перед собой — душа. Где шляется тело, понятия не имею. Но когда-нибудь мы встретимся и объединимся. Станем одним целым.       -Разве такое возможно?! — вытаращился на нее кунари, разом позабыв про спокойствие и невозмутимость.       -Я же сказала, я — случай особый.       -Что же в тебе такого особенного?       -Начнем с того, что обычные оборотни имеют только две ипостаси: человека и зверя, в которого они обращаются, а у меня этих ипостасей бессчетное количество. Кроме того, я полукровка — результат очень… необычного союза. Я вообще не должна была появляться на свет, но появилась. Да еще и выросла… несмотря на происки врагов.       -Что с того, что ты полукровка?       -Ничего. Вопрос только в том, кто мои родители. Не скажу, — заявила она, предугадывая его вопрос. — Тебе ни к чему.       -Чего же ты от меня хочешь? — решил сменить тему Ашаад.       -Чего я хочу лично от тебя? Хмм… сама не знаю. Похоже, общения. Соскучилась я по компании. За два года-то…       -Два года ты жила совсем одна? Как речь-то не забыла…       -Да уж, — усмехнулась она. — Начала забывать, но тут появились вы двое. Очень кстати, надо сказать.       -Мы двое? Я и Саймус? Тебя интересует Кун?       -Ой, не надо! — скривилась она как от зубной боли. — Я знаю Кун, но не приму его.       -Почему?! — возмутился парень.       -Потому что для меня — это медленная и мучительная смерть. Да и для всех моих родичей.       -Почему?! — раскрыл глаза кунари.       -Потому! Где ты видел кошек, ходящих строем?! Мы подчиняемся только по своей воле, соблюдаем соглашения, которые сами предлагаем, и живем только с теми, кто нам люб. Кошки — звери свободолюбивые, хотя и соблюдают законы.       -Какие законы? — навострил уши Ашаад.       -Общемировые. Их не может нарушить никто, а если даже и нарушает, то всегда за это расплачивается. Не всегда сразу, но всегда жестоко и крайне болезненно. Но давай не будем о грустном.       -Ну… тогда… кто такие ракшасы? Это не грустно?       -Нет, — улыбнулась Кошка, — не грустно. Это, как ты, наверное, уже заметил, тигры, стоящие на задних лапах. Они могут говорить, сражаться и делать почти все, что могут делать люди.       -Почти? — удивился кунари.       -Сравни наши руки.       Она села рядом с ним, протянула вперед переднюю лапу. Мужчина поставил рядом свою руку, и она пошевелила короткими мохнатыми пальцами. А еще она выпустила коготки, потом убрала их, снова пошевелила пальцами. На человеческую руку все равно не было похоже, а вот на лапу хищника…       -Пальцы! — дошло до кунари. — Нет тонких гибких пальцев!       -Умница, догадался, — мурлыкнула ракшаса. — Поэтому изящества от них не дождешься. Кроме того, надменны, хитры, кровожадны, считают себя лучше всех, а свой путь — единственно верным.       Ашаад подумал и решился спросить:       -А что за путь?       -Путь силы. Надо подчинить себе весь мир, чтобы он стонал под пятой кошек. Чтобы все было только для нас, а что с другими, не похожими на нас, плевать.       -Глупый путь, — нахмурился мужчина. — Так нельзя.       -Конечно, — кивнула Кошка, —, но они считают иначе.       -Почему ты говоришь то «мы», то «они»?       -Чтобы тебе было легче понять, наверное? И чтобы отделить себя от них, я ведь не настоящая ракшаса.       При этом она коснулась плечом его плеча, и мужчина ощутил, какой мягкий у нее мех. И какой нежный.       -Ты чего вздрогнул? — удивилась она.       -Просто не ожидал, что ты такая мягкая и пушистая. И… ты красивая.       -Я? Красивая? — округлила она глаза. Потом положила лапку ему на лоб. — Ты не перегрелся?       Вместо ответа он закрыл глаза, взял ее лапу в ладони и потерся щекой о розовую подушечку.       -Тебе нравятся ракшасы? — удивилась женщина.       -Мне нравишься ты в таком обличье. И от тебя приятно пахнет. Благовония из Сегерона… где ты их берешь?       -Это моя шерсть так пахнет. Тебе нравится?       -Очень. Напоминает о доме.       -А почему вы тут оказались? Вряд ли вам нравится такая дыра, как Киркволл.       -Нам… нужно найти вещь. Ее украли, и теперь она в этом гнойнике, который по какому-то большому недоразумению называют городом.       -Да, местечко то еще. А что за вещь? Или вам нельзя об этом говорить?       -Можно, но…       -…не нужно, — закончила за него женщина. — Понятно. Значит, что-то действительно важное. И, кстати, тебе еще требуется моя рука? Хотелось бы получить ее обратно, она мне самой пригодится.       -Что? О, прости, — выпустил он ее ладонь из своих рук.       -Давай лучше поболтаем ни о чем, хорошо?       -Хорошо, — кивнул воин, глядя, как грациозно она усаживается напротив него на циновку. И это зрелище ему нравилось! Ведь не может не нравиться хищник, когда он сыт, спокоен и даже дает погладить себя за ухом.       В общем, они проболтали весь вечер, наелись вкуснейшей ухи, а поняли, что нужно расходиться, только когда ночь опустилась на город. Ашаад поднялся и сказал, что пора идти.       -И куда ты пойдешь на ночь глядя? — спросила ракшаса. — Тем более, всякое может случиться, нападет еще кто-нибудь…       -Со мной мое оружие, а эти баз из города вряд ли смогут причинить мне вред.       -Не будь таким самоуверенным, — покачала головой женщина. — Даже дракону стоит опасаться крестьян с дрекольем. Идем, переночуешь в моей пещере.       -Ты позволишь мне увидеть свой дом? — поразился мужчина.       -Всего лишь убежище. Идем.       Они залили костер, взяли с собой остатки ухи и циновки и пошли куда-то. Ашаад вертел головой, чтобы запомнить путь, но понимал, что не запоминает. Не то ночь изменила все очертания, не то Кошка вела его неизвестными тропами, но местность он не узнавал. А в конце пути его посетила легкая тошнота, но он с ней быстро справился.       -Что-то не так? — обернулась она у самого входа в темную пещеру, сверкнув на него зелеными глазищами-фонариками.       -Нет, все в порядке. Просто замутило чуток, хотя не понятно с чего.       -Ммм, как интересно, — промурлыкала она.       -И что тут интересного? — буркнул кунари.       -Не обижайся, это так, мысли вслух. Не каждому дано почувствовать переход между моими убежищами.       -Это ты о чем?       -Ни о чем. Мысли вслух.       Она взяла его за свободную от котелка руку (коврики тащила сама) и повела в пещеру. Ашаад при этом ощутил какую-то странную вспышку всех цветов радуги, абсолютно забившую все органы восприятия, а в следующий момент они неожиданно оказались в удобном, мягко освещенном гроте, обставленном в лучших традициях любителей роскоши. Кровати не было, зато была куча мягких подушек, шелков, безделушек и даже украшений. И многие из них были кунарийского происхождения.       -Откуда это все у тебя?       -Достала со дна моря, — беззаботно махнула рукой она.       -Но… там очень глубоко и острые скалы, а еще сильное течение. Мы не смогли ничего достать, только то, что выбросило море.       -А ты не знал, что есть рыба-кошка? — блеснула острыми зубами ракшаса. — Я достала все это без особого труда, но вот чтобы привести находки в божеский вид, пришлось постараться.       -Зачем тебе все это?       -А вам? Это ведь с вашего корабля, не так ли?       -Ну да, глупый вопрос. А книги ты там не видела? Или на другом корабле?       -Нет, книг не было. Да и в соленой воде они быстро разлагаются. Если же написано на коже, то чернила тоже не выдерживают соприкосновения с морем. Ты побледнел? Вы ищете книгу?       -Да. Писание Кослуна…       -Основоположника вашей веры? Ой-ой. И как же она оказалась в руках чужаков?       -Нам ее должны были вернуть орлесианцы, но на них напали пираты, книгу украли, мы погнались за вором и напоролись в шторм на скалы. В результате застряли здесь.       -А вор вам известен?       -Да. Некая Изабелла, пиратка. Она тоже где-то в городе.       -М-да. Но если она здесь, значит, книги у нее нет. Иначе она бы уже давно отдала ее заказчику и смоталась подобру-поздорову.       -Откуда тебе знать? — покосился на женщину-кошку кунари.       -Сталкивалась с пиратами одно время. Пока не отвадила их от такого невыгодного товара, как я. Да и жертва из меня никудышняя: сопротивляюсь изо всех сил. И лишь немногие способны справиться с мантикорой или сфинксом в гневе.       -Что это за звери? Никогда не слышал.       -Плод людской фантазии. Лучше на ночь не представлять, а то спать не будешь.       -У меня крепкие нервы.       -И тем не менее. Описывать долго и не всегда понятно, рисовать я не умею, а превращаться не хочется. А ты чего, вообще, с котелком обнялся? Поставь его к очагу и устраивайся, где хочешь.       Ашаад послушно поставил котел на землю и зарылся в кучу мягких подушек, устраиваясь поудобнее. Кошка плюхнулась рядом с ним так, что подушки спружинили и подкинули нелегкого здоровяка в воздух. Тот бухнулся обратно, и теперь уже женщину (тоже не особенно легкую в образе зверочеловека) подкинуло. Она засмеялась и швырнула в него маленькой подушечкой. Ашаад успел перехватить снаряд и по инерции запустить его обратно, только потом сообразив, что не стоило этого делать. Кошку унесло вместе с подушкой, которая тут же прилетела обратно, шарахнув по рогатому лбу. Теперь уже воина впечатало в пол, а ракшаса снова плюхнулась рядом с ним. Мужчина слушал ее смех, и сам смеялся. Они вели себя, как несмышленые дети, их времяпрепровождение было абсолютно неразумным и бесцельным, но кунари это нравилось. Кроме того, он осознавал, что его новой подруге это было важнее, чем ему. Гораздо важнее.       Наконец, она угомонилась, свернулась клубочком рядом с ним и заурчала от удовольствия, щуря глаза. Ашаад еще поелозил пятой точкой по полу и решил спросить:       -Ракша, а откуда ты знаешь Кун?       -Как ты меня назвал? — навострила она ушки.       -Ракша. Что, не надо?       -Но вашем языке это что-то значит?       -Нет. Просто, «ракшаса» произносить долго, а… тебе не нравится?       -Ой, да хоть горшком обзови, только в печку не ставь.       -Э-э-э… это ты сейчас к чему? — не понял кунари.       -Это просто поговорка, не забивай себе голову.       -Хорошо. Так откуда ты знаешь Кун?       Она помедлила некоторое время с ответом, оценила его честность по поводу реликвии кунари и сказала:       -Мой отец — кунари, он учил меня.       Ашаад, услышав это откровение, приподнялся на локте и внимательно уставился на Кошку. Потом спросил:       -Не тал-васгот?       -Самый упертый кунари.       Последовал еще один сеанс разглядывания женщины, а затем и вопрос, которого следовало ожидать:       -Как это произошло?       -Не скажу, я не так хорошо тебя знаю.       Она снова свернулась клубком, закрыла глаза, но уже не мурлыкала.       -Ты обиделась? — через минуту подал голос кунари.       -С чего ты взял? — зевнула она.       -Ты не мурлычешь. Я не хотел ранить твои чувства…       -Я знаю.       -И тем не менее…       -Я не обиделась. Спи. Тебе завтра еще перед Аришоком отчитываться. Кстати, как будешь обо мне рассказывать?       -С чего ты взяла, что буду? — неубедительно возмутился парень.       -Ой, ну не ври, если не умеешь.       -Не знаю, вряд ли они меня поймут…       -Тебя это расстраивает?       -Немного. Не хотелось бы убивать тебя.       -Так не убивай, — хихикнула она.       На этой оптимистической ноте они замолчали и уснули.