У Обито никогда не было друзей

      Обито долгое время пытался вникнуть в тонкости замудрённой девичьей игры с какими-то крошечными пластмассовыми животными, а под конец мысленно плюнул уже на то, чтобы понять суть и запомнить правила, и просто изо всех сил сохранял изображение бурной мозговой деятельности на лице, чтобы девочкам не стало обидно. Обито не раз чувствовал скуку собеседника в ответ на свои речи — это очень больно. Поэтому он сам так никогда ни с кем не поступит. Даже с врагом. В излишней жестокости нет ничего хорошего.       Рин-чан смотрела на него своими огромными глазами — они ведь на всё лицо! неужели там ещё и нос и губы где-то умещаются?! — и половина информации со свистом проносилась мимо Обито.       Наконец они ему всучили в руки каких-то динозавра в памперсах и слона с соской в хоботе, видимо, решив, что мальчику нужны животные повнушительней их собственных котят и кроликов. На взгляд Обито, младенческие атрибуты всё равно всё портили. Вряд ли эти существа смогут сражаться, а что ещё с ними делать, он придумать не мог. Обито уже пожалел, что во всё это ввязался, и украдкой огляделся по сторонам, ища спасения. Ему было приятно общение с девочками, но что-то подсказывало, что вскоре они раскусят его никчёмность в качестве партнёра для этой игры. Ретироваться нужно было как можно раньше, пока этот момент не наступил, иначе в какие-нибудь толковые игры они его тем более никогда играть не позовут.       Спасение пришло в виде неожиданной идеи. Обито мысленно подсчитал в голове карманные деньги и, решив, что перебьётся без них ещё неделю, выпалил:       — А не хотите поесть мороженого? Я угощаю!       «Мороженое» было для всех детей священным словом. Так что обе девочки автоматически вскинули головы с радостью во взгляде. Обито выдохнул. Значит, они всё же способны оторваться от своего зоопарка.       — Ну так как? Пойдём?       Они молча и, как показалось Обито, слегка стеснительно покивали и принялись поспешно собирать свои фигурки. Обито с облегчением сплавил в общую кучу слона и динозавра. Рин-чан собрала их всех в свою сумочку, осторожно, стараясь, чтобы туда заодно не попала пыль с земли. Некоторых она даже обдувала и, прежде чем положить, оборачивала тканью или гладила по голове. Обито сначала испытывал некоторое недовольство такими долгими сборами, но потом невольно засмотрелся на то, как любовно-бережно Рин-чан обращается с пластмассовыми зверями. Словно они и правда живые. Ему даже на пару секунд тоже в это поверилось.       Все девчонки — странные. А Рин-чан просто необычная. Она… невредная и не раздражает. И рядом с ней тепло… Она завораживает и успокаивает, как блестящий маятник, качающийся перед лицом — Обито видел такие в фильмах.       Он встряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Вот же глупый у него, наверное, только что был видок! Оставалось надеяться, что девчонки ничего не заметили.       Обито обнаружил, что на три упаковки мороженого не хватает совсем немного и, покраснев, купил две.       — А я… не хочу, — важно заявил он потом в ответ на удивлённые взгляды Рин-чан и Куренай-чан.       Те принялись резво распаковывать пакетики, а Обито гордо наблюдал за блеском в их глазах. Избавившись от обёртки первой, Рин-чан остановилась, несколько мгновений смотрела на хрустально-синее эскимо, а потом отломила половину с одной из палочек и протянула Обито со словами:       — Я не смогу есть, если ты будешь просто смотреть.       Её улыбка била по глазам ослепительным светом.       — Рин-чан… — обескураженно прошептал Обито и тут же нашёлся, скрестил руки на груди и задрал подбородок: — Я же сказал, что не хочу!       — Называй меня просто Рин, — хихикнуло восхитительное создание, прикрывшись кулачком. — И на, я всё равно уже разделила. Мне будет неудобно есть две половинки и держать их в разных руках. Придётся тебе помогать!       — Но так нечестно! Ты меня уже угощала! Теперь моя очередь!       — Ох, какой ты упрямый, — притворно-поучительно вздохнула Рин, деловито взяла его руку и всунула в неё половинку мороженого. Она даже его кулак сомкнула, сжав его пальцы сверху своей ладошкой.       Обито поражённо наблюдал за этим, не в силах сопротивляться столь неожиданным действиям и не в силах поверить, что кому-то впервые в жизни удалось его переспорить.       Всё-таки все девчонки странные. А Рин — самая странная.       «И, наверное, это не так уж и плохо», — думал он, разминая языком во рту ледяную сладость и иногда слизывая с пальцев соскользнувшую липкую дорожку.       Она шла рядом, весело болтая с подругой. Обито делал вид, что всецело увлечён мороженым, и гадал, есть ли способ отправить Куренай-чан куда подальше… или лучше не надо. Что-то как-то слишком часто он краснеет рядом с Рин. А так её есть кому отвлечь.       Из размышлений его выдернуло знакомое имя, выпрыгнувшее из разговора девчонок.       «Какаши».       Он прислушался и к своему неудовольствию поймал ещё несколько слов: «гений», «сильный» и «Белый Клык». Обито насупился. С какой стати Рин так взахлёб рассуждает об этом высокомерном кретине подобным образом?       — А я вот в следующем году поступаю в Академию ниндзя. А вы собираетесь стать шиноби? — решительно вмешался он в эту катастрофически неправильную беседу.       — Конечно. И, кстати, мы тоже — в следующем году! Так что будем одноклассниками, Обито, — улыбнулась Рин, слегка наклонив голову набок. От этого тёплого взгляда Обито немножко отпустило. Но ненадолго: — И Какаши тоже будет учиться с нами! — обернулась она к Куренай-чан, продолжая недавний разговор.       «Чтоб тебя, Какаши», — скрипнул зубами Обито. Он хотел немедленно заявить, что пробудит свой шаринган ещё до поступления и непременно превзойдёт этого гениального идиота, но вспомнил, что клан предпочитает о своих преимуществах не распространяться, и прикусил язык. «Хотя если бы Рин была одна, ей, наверное, можно было бы рассказать», — подумал он.       Он уже успел проникнуться ощущением того, как с ней просто. Это ощущение пробралось внутрь и по-хозяйски пустило в нём корни. А Обито гостеприимно принял его и взял под свою опеку. Навсегда. ______________       На следующий день стало известно, что Куренай-чан заболела («Не удивительно — одна слопала целое мороженое», — то ли посочувствовал, то ли позлорадствовал мысленно Обито)  — и теперь Рин несколько дней принадлежала только ему.       Обито начинал вычислять её местонахождение с раннего утра, чтобы успеть погулять с ней подольше.       А однажды её даже не пришлось искать по всей деревне — она сама зашла за ним. Обито так и не вспомнил, когда успел рассказать ей, где живёт. Он вообще постоянно болтал. А Рин слушала. Правда слушала! Она даже задавала вопросы вовремя и смеялась над шутками! В голове Обито и так мысли не имели обыкновения задерживаться надолго, прежде чем вырваться словами, а теперь и вовсе он напрямую транслировал почти каждую. Это было поистине непередаваемое ощущение.       «Вот бы Куренай-чан ещё немножечко поболела», — малодушно мечтал он.       Единственное, чем омрачилось это время — в конкурс на серебряный кунай неизвестно откуда вклинился Какаши и всё испортил.       Рин — единственная, кто аплодировал Обито. Но на остальных ему было искренне наплевать. Главное — она им довольна. Всё, что он делал, было так или иначе с оглядкой на неё. Обито не понял, с какого момента перестал что-то делать просто так. Всё как-то незаметно превратилось в — для Рин. Ради Рин.       Обито даже не задумывался, почему она не против проводить с ним так много времени.       Просто, наверное, Рин — настоящий друг.       Вот они какие — друзья... _____________