Красная фишка

Ожидание того, чтобы игра поскорее началась и быстрее закончилась. Это волнующее ожидание не покидало меня после того, как самолёт Шеннона улетел в сторону Лос-Анджелеса, не покидало меня весь день, вечер, ночь и утро. Так просто взять и кинуть своего игрока, просто потому, что его брат имеет власть на счёт его банка. Всё просто, как два пальца об асфальт. Один вывод из всего можно сделать сто процентов: «Он умеет заинтриговать и начать какое-то дело. Закончить то самое дело, он никогда не сможет». Можно ли сказать, что я осуждаю его за такую выходку? Думаю, что нет. Осуждение для меня это пустое слово, которое в Лас-Вегасе не имеет никакого смысла и давно не имеет веса. Без Шеннона я чувствую полное спокойствие, но вот маячащий перед глазами Аарон не добавляет внутреннего спокойствия. Этот мужчина мило общается с журналистами, лучезарная улыбка и обаяние присуще этому человеку. Наигранность – это наш козырь в любом деле. Ты не обязан строить из себя правильного человека и быть честным со всеми. Зачем показывать свою слабость? Вот и я думаю, что слабость в виде правды не сыграет с тобой в добрую игру. Аарон умело переворачивает каверзный вопрос от журналиста, подстроив под нужный ему расклад. Умело переводит тему в нужное ему русло. Его взгляд, пронзительный взгляд, кажется, устремлен в глаза девушки-журналистки, а сам он смотрит через человека и ищет меня. Не решаюсь выйти в игральный зал. Грызу ногти, а нога выбивает непонятный ритм. Я уверена, что Шеннон предупредил его. Уверена, что сейчас и сегодня последний день, когда я сажусь за стол в казино. Теперь, я могу обещать себе, что больше никогда в своей жизни и не при каких обстоятельствах не сяду за этот долбаный стол. - Что ты здесь делаешь? – Знакомый голос заставляет выбраться из мучительно-терзающих мыслей, вынуть палец изо рта и повернуться к человеку. - Марк. Привет. – Ни единой эмоции. Со стороны это может показаться, как пустое привет. Люди иногда говорят пустое привет, для того, чтобы человек отстал и не подходил. Я не видела своего друга уже очень давно, конечно я рада его видеть. Я рада услышать знакомый голос. Я так же благодарна ему, что он приехал поддержать меня на последнем турнире, но я не могу изобразить того самого чувства радости. Напряжение внутри меня растёт со скоростью света, дёргающийся глаз и полное разрушение сознания. Вот, что я испытываю в данную минуту. Мужчина понимает всё без слов. Крепкое и дружеское объятие. «Давай постоим так какое-то время. Не выпускай меня из объятий и не пускай меня на этот покерный ринг». Утыкаюсь носом в мужскую грудь, чувствую запах недавно выпитого кофе и отличного парфюма. Всё это заставляет немного отвлечься от происходящей беготни и громкого шума за моей спиной. Марк крепче прижимает меня к себе, размеренно бьющееся сердце выбивает спокойный ритм. Грудная клетка двигается от каждого глубокого вдоха, такое чувство, что если он начнёт дышать через каждую секунду быстро то, нарушит нашу идиллию в объятиях. - Ты уверена, что справишься? – Вопрос, на который у меня нет точного и чёткого ответа. Я могу сказать, что я справлюсь. Могу сказать, что я не знаю или же могу сказать, что нет, сегодня потерплю поражение. Перед тем, как играть в покер, нужно поспать как минимум десять или двенадцать часов. Контрастный душ, для того чтобы дополнить бодрость организма. Улыбка с утра всегда должна ослеплять и не сходить с лица. Питательный углеводный завтрак. Близкие люди, поддерживающие тебя с самого начала и до самого конца. Вера в лучшее. Уверенность в победе. Простые правила, для отличной игры и для получения душевного удовлетворения. - Я не могу туда выйти. Это выше моих сил, - Выпускает меня из своих объятий, давая возможность разглядеть его. После длительной поездки на острова, Марк стал ещё более загорелым и подтянутым. Лиловая рубашка отлично подходит под хорошо слаженную фигуру, этот цвет ему определённо идёт. Мужчины, которые окружают меня, постоянно одеты так, будто только что сошли с обложек модных журналов. Всегда отлично сидящие костюмы, хорошо подобранная цветовая гамма, контраст украшений и отличный запах. В юности я всегда старалась сторониться мужчин в костюмах. Я думала, что такие мужчины не несут никакого добра, они влиятельны хитры и опасны. Теперь, когда Лас-Вегас предоставляет таким мужчинам полное право быть охотниками и постоянно вести борьбу, я начала находить в этом своеобразную красоту. Потом, я начала находить в каждом мужчине, что-то приятное и интересное. Неважно насколько он красив, важно как он преподносит себя в обществе. Достоинство выражается в каждом жесте, в каждом сказанном слове и умении быть на высоте даже, когда ты проиграл. Для меня это было и остаётся важнее всего. - Я понимаю, что скажу сейчас очевидную вещь, но тебе пора, - Прямолинейность. И нет, ты не говоришь очевидных вещей. Ты просто говоришь так, как должно быть. - Обещай, что останешься со мной до конца турнира… - Ещё одно ожидание того, что я хочу услышать. Просто скажи мне это. Скажи, что останешься и не бросишь. Коротко кивает головой. Я понимаю, что он останется со мной до самого конца и я понимаю, что сейчас пришло время для последней игры. Рука Марка ложится на моё плечо, несильно сжимает. Он, как бы говорит одним взглядом: «Если ты проиграешь, то для меня ты всё равно останешься победителем». - Спасибо… - Еле слышу свои слова. Не могу ни с кем разговаривать. Язык будто стал каменным и неповоротливым. Голос постоянно дрожит, руки трясутся и потеют. Кажется, что во всём казино сейчас минус двадцать градусов, меня трясёт внутри, но не снаружи. Как только я появляюсь в поле зрения Аарона, он извиняется перед журналистами и оставляет их с тысячей вопросов. Совладелец казино «Цирк-Цирк», сегодня извлекает выгоду из двух игроков. Сенсационная новость, от которой хочется блевать. А я чувствую себя, как переходящая игрушка из рук в руки и делай со мной всё что угодно, потому что по контракту я принадлежу одному человеку, а на деле мной пользуются двое. Аарон грациозно лавирует между людьми, улыбается красивым девушкам, ловит восхищённые взгляды, успевает отпускать комплименты и подмигивать. Кажется, что всё ему даётся с лёгкостью, и нет особого труда для того чтобы быть властителем сегодняшнего дня. Он движется быстро, а я в свою очередь начинаю пятиться назад. Надвигающаяся опасность в виде чёрной пантеры, пронзающий взгляд и хищная улыбка. Шаг назад, его два шага вперёд. Ближе, ещё ближе… Хватает за руку и останавливает. Зажимает запястье таким образом, что кровь перестаёт поступать во все фаланги. - Где ты ходишь? Почему, я должен оправдываться перед всеми за то, что нет твоего представителя? Это твоя работа. - Разве ты не в курсе, что он улетел в Лос-Анджелес? – Приближает к себе таким образом, чтобы никто не смог увидеть и почувствовать напряженную обстановку и волны недопонимания с нашей стороны. - Я знаю, что он улетел. Более того, он скинул тебя на меня. Я понимаю, что ты не подчиняешься никаким правилам, но будь добра не скидывай свою работу на меня. - Что ты имеешь в виду? – Я, правда, не особо понимаю, что он хочет мне сказать всем этим. Если бы я ещё не пропускала мимо ушей все его слова, возможно, я бы смогла понять к чему ведёт весь этот разговор. - Ты должна была быть здесь два часа назад. У тебя было назначено интервью, где ты должна была ответить, почему Шеннон Лето не будет присутствовать на этой игре. Большая часть всех журналистов собрались здесь, чтобы запечатлеть именно его. Ты выполняешь всю эту несложную работу, и ты в ответе за то, чтобы достойно отыграть на турнире. - Он мне ничего не говорил. Какие претензии? – Вырываю руку из его хватки. Это не останавливает мужчину, грубо припечатав к стене, пресекает любую попытку уйти от него и постараться вырваться. До начала турнира осталось двадцать минут. Часы на огромном табло, минуты длятся вечность, мелькающие люди, которые специально не обращают внимания на то, что происходит у всех на виду. - Я очень жалею, что не взял тебя, как своего игрока. Чёрт… девочка моя, я бы получил с тебя охренительную сумму денег. Если твой представитель не смог объяснить тебе все правила для игрока и тем более не смог объяснить, как действовать в форс-мажорных ситуациях, то это не мои проблемы. – Его рука касается моего лица, движение пальцами вдоль линии скул и спускаются к шее. Останавливается на неглубоком вырезе платья. – Он попросил, чтобы я следил за тобой. В случае твоего выигрыша ты не сможешь забрать в свой карман ни единого цента. Плюс, он разрешил попользоваться тобой, передал бразды правления мне. - Хватит Аарон, - Появившийся откуда ни возьмись Марк спасает меня от пристального взгляда и грязных прикосновений Аарона. Сегодня, он является моим спасителем, спасибо Господи, что подарил мне такого человека. Аарон не поворачивается в сторону Марка. Продолжает скользить взглядом, быстро убирает руку. - Мы ещё не закончили… - Ухмылка появляется на его лице. Лишние проблемы и слухи ему ни к чему. Разворачивается и удаляется в своё ложе, задев напоследок моего спасителя плечом. Немного пошатнувшись Марк продолжает сверлить меня отцовским взглядом. Виновато опускаю голову, не хочу слушать нотации, только не сейчас. - Лоис… - Строгий тон, засовывает руки в карманы брюк. – Будь добра сядь за стол к остальным игрокам и не уходи из поля моего зрения. Я очень тебя прошу. – Понимаю, что он прав. Знаю, что он беспокоится за меня. Принимаю его слова и двигаюсь в сторону игрового стола. Спускаюсь по ступенькам, вспышки фотоаппаратов слепят глаза и ужасно раздражают. Дрожащие ноги не добавляют особого шарма и всего что с этим связанно. Игроки за столом молча ожидают начала игры. Десять человек включая меня, погружены в свои мысли. Никто не смотрит друг другу в глаза, никто не хочет давать прогноз на ближайшую схватку, нет смысла бежать впереди паровоза. Сажусь за стол, крупье подносит мои фишки, выигранный банк за первый турнир. Благодарно принимаю, подарив наигранную улыбку. Раскладываю фишки в нужном мне порядке. Мельком оцениваю ситуацию и обстановку. На трибуне болельщиков ищу взглядом Марка, он смотрит на меня и кивает головой. Перевожу взгляд на VIP-трибуну, где величественно выссидает Аарон. Похотливый взгляд и та самая ехидная усмешка. - Вы готовы стать свидетелями последнего турнира этого года? Я думаю, что пришло время начать! Представляю вам десять игроков, которые будут сражаться за титул Короля покера или Королевы покера. Десять смелых и отважных людей. Тысяча человек со всего мира боролись с этими отважными игроками. Теперь, мы видим перед собой победителей и людей доказавших, что они достойны сидеть за этим столом. – Фоновая музыка выключается и на секунду наступает гробовая тишина. Второстепенные голоса исчезают в наступившей тишине. Внимание всех людей приковано к ведущему данного турнира. Его последние слова и начнётся неизбежное. Стук каблуков отчётливо долбит по ушам. Крупье величественно шагает к столу, в руках чёрный контейнер. Приготовленные карты уже размешаны и прошли тщательную обработку. Мужчина подходит к столу и ставит контейнер в специально-выделенное место, открывает крышку и ещё раз внимательно рассматривает, не просвечивает ли чёрный ящик. Убедившись, что всё засекречено и никто не сможет ничего разглядеть крупье кивает головой ведущему: «Можно начинать». Ведущий подхватывает согласие и продолжает вещать. - Итак, победитель сегодняшней игры станет Золотым Чемпионом Лас-Вегаса. Этот чемпион получит пятнадцать миллионов долларов и станет мировой знаменитостью. Великий день! Американская мечта у вас в руках. Я желаю вам успеха и давайте же начнём играть. Игроки быстро оживают, разминают шею, хрустят пальцами, собираются с мыслями, но никто не смотрит друг на друга. Зато я рассматриваю всех. Среди десяти человек, только три девушки и семь мужчин. За плечами Лас-Вегаса десятки турниров и только в этом году, участвует три девушки, что непременно станет или уже стало сенсацией. Эта история попадёт в «Книгу Рекордов Гиннеса». Крупье терпеливо ждёт, когда мы все подготовимся и соберемся. Трансляция прямого эфира давно идёт по всему миру. Уверена, что мой спонсор не отказывает себе в том, чтобы наслаждаться этим зрелищем на диване со своими друзьями, в руках пинта хорошего, дорого, холодного пива. Полная уверенность в себе, но не во мне. Смеется и издевается за глазами. Позволяет себе любые оскорбления в мой адрес, не скупясь на красноречивость. На секунду закрываю глаза, подступающие слезы ужасно раздражают глаза. В горле нарастает ком. «Раз… два… три… четыре… пять… шесть…». Глубокий вдох. Расцениваем ситуацию трезво и берём свои мысли в оборот, чтобы ни на секунду не позволить себе показать, что я не готова. Сейчас не тот момент, когда ты держишь всё под контролем, потому что сейчас нет контроля. Сделай так, чтобы достоинство играло на тебя, а не ты на достоинство. Постарайся повернуть всю игру в свою пользу, получай удовольствие от этого, потому что это твой мир. Это тебе решать, когда ты можешь позволить себе слабость и только тебе решать, когда ты можешь остановиться. Две карты бесшумно прилетают в мою сторону. Принимаю гладкий пластик в свои руки. Отогнув края карт, смотрю на свою масть. - Ваши ставки дамы и господа… - Несколько тысяч уходят в общий банк. За несколькими тысячами ещё несколько, ещё пару тысяч, ещё миллион, пара миллионов. Противники выбрасывают цветные фишки не переживая о потраченном банке. Деньги, предоставленные казино, останутся навсегда в этом самом казино.

***

Самолет два часа назад приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса, как бы я не просил, чтобы меня встретили, но моя просьба была наглым образом проигнорирована. Эмма не отвечает на звонки, у брата вовсе отключен телефон. Замечательное возвращение в родной Лос-Анджелес, я отвык от этого места. Да, впервые в жизни в Лас-Вегасе смог почувствовать, что это моё место, что там можно развиваться. Плохой и ужасный поступок с тем, как я попрощался с Лоис, бросив её на Аарона и на то, как она сможет выйти из этой ситуации. Если она сможет пережить этот день, сможет позаботиться о выигрыше, она сделает мне огромное одолжение. Погода в солнечном городе встретила меня привычной духотой, ни намёка на дуновение ветра. Только сейчас замечаю, что на мне шерстяной кардиган. Раннее утро в Неваде встретило, как всегда бодрым морозным утром. А через несколько часов я уже стою на самом солнцепеке, пытаюсь поймать такси. Кофе не бодрит, чай я вообще стараюсь не употреблять, вода до сих пор не спасает организм от обезвоживания. Всё могло бы быть иначе, если бы мой брат не вздумал залечь в больницу. Я зол на него, зол как никогда. Если бы я знал, что так получится и если бы он отвечал на звонки, но даже в этой ситуации я не могу понять, всё точно нормально? Или меня где-то поимели и с какой стороны ждать подвоха? Жёлтая машина такси останавливается рядом со мной. Наконец-то, спустя пять машин меня соизволили подвезти. Ещё раз набираю номера нужных мне сейчас людей. Пока я дозваниваюсь до Эммы, взглядом рассматриваю бортовую панель, останавливаюсь на приёмнике. Дисплей того самого приёмника горит синей подсветкой, на небольшом экране белым цветом светятся цифры 15:30. До турнира осталось меньше трёх часов. Что сейчас происходит в «Белладжио»? Пошла ли на игру Лоис? Гудок на том конце провода монотонно режет слух, голосовая почта встречает меня радостным приветствием от Эммы. Следующим в моём списке на выяснение отношений это Джаред. Здесь всё прошло намного быстрей, абонент вне зоны доступа. Этот человек никогда не отключает телефон, если его что-то заставило отключить сотовый то это что-то, должно быть серьёзным. 15:31. Никуда не спешим. Нам и некуда спешить, водитель такси не обращает на меня никакого внимания, следит за дорогой и думаёт о своём. Я не знаю, что меня больше всего напрягает в данной ситуации, что водитель молчит или то, что на дисплее до сих пор 15.31. Лос-Анджелес как всегда стоит в пробках. Не помню, когда дорога тут бывает свободной. Почему Лоис не считает этот штат Американской Мечтой? Невада всегда считалась местом, где дают надежду и в этот же момент надежду забирают. Обнадеживают по всем параметрам. Желания, мечты, любовь, на хрен всё это. Если у тебя нет денег, ты можешь только мечтать. Если у тебя есть деньги, ты можешь позволить себе абсолютно любую прихоть. Смысл Джареда в доказательство к обычной системе, а именно веры в самое лучшее. Обычное привлечение внимания и большего привлечения слушателей к нашему общему делу, вот как строилась эта политика. И мы не прогадали, мы добились того чего хотели, а всё остальное не наша забота и уже тем более нас не волнует как складываются дела у всех остальных. Обо всех думать не возможно. Да и не нужно думать об этом. 15.40. Грёбаное время. Пожалуйста, остановись, почему я чувствую что-то не то. Почему это происходит. Взгляд падает на телефон в руках, пробегающая мысль ещё раз позвонить… нет это бесполезно. На лбу проступает пот, капля пота катится по виску, отчётливо чувствую, как каждое движение щекочет кожу. Тыльной стороной ладони вытираю пот. Сейчас бы принять душ и лечь спать, хочу чтобы этот день закончился поскорее. Не хочу знать, что сейчас происходит в Лас-Вегасе, как происходит подготовка к турниру. Во мне играет сраное чувство совести. Я поступил не красиво. Так мужчины не поступают. Бла-бла-бла… К чёрту. Преодолеваем пробки, сократив путь через несколько улиц ведущих прямиком на дорогу к Голливудским Холмам. И вот резкие повороты, выезжающие на встречу дорогие машины, скалистые горы и весь Лос-Анджелес перед твоими глазами. Солнце освещает красивый вид, но нещадно палит и высушивает организм. Территория первых особняков перекрывает общий вид на Город-Ангелов, вся картинка меняется возвышенными заборами и величественными особняками. Я уже ненавижу своё возвращение и всё то, что я сейчас наблюдаю. Я любил это, я привык к этой роскоши, гордился этим. Теперь мне хочется по быстрее разрешить проблемы здесь и заняться главной проблемой в Неваде. После того, как я узнаю, что с Джаредом всё в порядке, заказываю билеты на ближайший рейс для возвращения к тому, что так глупо бросил. Такси останавливается возле одного из заборов, таких заборов только на одной линии штук пять. Облицовочный камень, который не выгорает на солнце, не портится от проливных дождей, природный белый цвет с блестящими вкраплениями. Дорогой забор для дорогих звёзд Голливуда, замечательное сочетание. Расплачиваюсь с таксистом, наградив его двойной суммой, за сокращение пути. Последний раз бросаю взгляд на радиоприёмник 16.00. Не смешно. Домой я вернулся всего с одной дорожной сумкой, остальные вещи остались в «Белладжио». Передний двор встречает звуками поливальной системы и больше ничем. Трёхэтажный особняк, в котором открыты все окна. Дом пустой, живите кто хотите. Стараюсь прислушаться к звукам на заднем дворе, но ничего не слышно. Может, дом правда обворовали, было бы идеально, хоть что-то интересное могло произойти с этим особняком. Дом, который до ужаса нравится моей матери, если бы была возможность отдать этот дом со своим братом в придачу, не раздумывая подписал бы все бумаги. Внутри особняка стоит тишина. Идеальная чистота и свежесть. Двигаюсь вдоль прихожей, останавливаюсь на середине пути, антикварный стол, на котором ровными стопками лежат письма, свежая пресса, журналы. Вещи оставленные Джаредом в виде кошелька и ещё чего-то не понятного, того, что он так любит с собой таскать. Две кепки и женская сумочка. Значит, он не один и значит, что он не в больнице. Чего и следовало ожидать. Осознаю, что я повёлся. Чувствовал, что во всём этом есть подвох. Руки сжимаются в кулаки. Пусть только попадётся мне на глаза, я ненавижу, когда таким гнусным способом меня отвлекают от дел. Как же так можно было повестись? - Сука… - Гора писем слетает со стола, от ненависти и ярости. От того, что меня заставляют делать то, чего я не хотел. Нужно было подождать всего один день. Для тебя один день, это как десять дней, хренов эгоист. Понимаю, что я уже не в силах справляться со своей яростью и трезво оценивать ситуацию, но я прекрасно осознаю, что сейчас кому-то разобью лицо. Направляюсь в сторону закрытого зала. Почему дверь закрыта? Все комнаты открыты, только не зал. Останавливаюсь руки на железных ручках, уловив женский стон. Этот стон был коротким, но решаю остановиться, что подтвердить свои мысли об услышанном. Всё-таки приоткрываю дверь, небольшая щель, через которую открывается вид «порно-индустрии» моего брата. Маленькая, хрупкая Валери скачет на его члене, как наездница. Руки моего брата с жестокостью обхватывают бёдра девушки, он сам управляет этим процессом, насаживая бедную девушку ещё глубже и жестче. Она стонет, кричит, просит, чтобы он двигался помедленнее или вообще остановился. Разве он слышит, насаживая её ещё быстрее с остервенением, удары по бёдрам, оскал брата, от того что ему нравится этот процесс и он упивается тем, что делает больно. Малышка Валери, пребывает в полном экстазе, разум затуманен и теперь она наслаждается этим. Томно выдыхает, покрывается потом, губы приоткрыты, а Джаред в это время хватает её за шею, заводя тем самым голову назад, приближая ближе к себе. Откидывается на спинку дивана и двигает бёдрами, разводя её ноги шире. Мне же открывается самый пикантный вид быстро двигающегося члена и мокрой вагины. От чего-то это зрелище мне нравится и в тоже время хочется ворваться, дать по наслаждающемуся лицу моего брата, только лишь потому, что он заставил меня обманом вернуться. Меня мало заботит что он трахает маленькую девочку, заставляя её испытывать ощущения, которые она никогда не сможет забыть. Вдоволь насмотревшись на это зрелище, закрываю дверь. Подожду, пока удовлетворённые и разгорячённые тела удостоят меня вниманием, точнее одно тело, которое хочется поставить перед фактом. - Шеннон… - Голос Эммы, которую я теперь тоже начинаю презирать и ненавидеть глубоко в душе. Ребята, как так можно было поступить? Уму непостижимо. Разворачиваюсь в сторону девушки, замечаю, что она как всегда запыхалась пока бегала с какими-то документами. Занимается делами группы, носится, как белка в колесе, не жалеет себя. Она даже забывает поесть. Мне кажется, что она стала ещё худее, чем была до того, как я видел её в последний раз. Когда она с тоской в глазах смотрела на меня и просила всего лишь одним взглядом, чтобы я одумался и не делал поспешных выводов. Разве в тот момент я кого-то слушал. Я вообще перестал кого-то слушать и слышать. - Привет. – Такое отрешённое и ненужное приветствие. К чему лишний раз говорить, что я рад её видеть, когда это не так. - Я так рада, что ты вернулся, - Она откидывает документы куда-то в сторону и идёт на меня с распростёртыми объятиями. Останавливаю её, перехватываю тонкие запястья и убираю от себя. Меньше всего хочется улыбаться и обниматься. Сейчас мне хочется выяснить, в чём собственно дело? Почему она позволяет себе снова и снова быть шестёркой моего брата. - Шеннон, прости. Я не хотела, чтобы всё получилось именно таким образом, - Отрезаю эти слова, всего лишь на миг замкнувшись. Съёжившись от долбаных объяснений. Не нужны мне объяснения от тебя. Ты же просто выполняла свою работу, это и так понятно. Стремительно пересекаю прихожую, чувствую, как по руке проносит слабый ветер ворвавшийся в дом, но даже этот ветер кажется обжигающим. Этот дом только кажется большим, на самом деле он душит меня. Здесь невозможно находиться. Там за дверью слышно, как ещё громче кричит Валерия. Джаред позволит кончить ей, только потом кончит сам, простая схема. Крик, стон, он закрывает ей рот и продолжает двигаться. Со стороны это кажется изнасилованием, если бы мы не знали, как он этим занимается и перед нашими глазами предстала бы такая картина, именно так мы бы и подумали, это же очевидно. Кухня встречает такой же чистотой, только недоеденный салат и валяющаяся вилка рядом с тарелкой, натыкаюсь на белое короткое платье. Отсюда всё и началось, платье отлетает в сторону, от моей ноги. В холодильнике две полки забиты водой, стратегический запас, который сейчас я разорю. Эмма не спеша проходит на кухню, ей тоже не особо хочется слушать, как развлекается её босс. Она садится на безопасном расстоянии от меня, за столешницу встроенную в центре просторной кухни. Тарелка с салатом еле слышно отодвигается в сторону. Я же рассматриваю задний двор и виднеющиеся горы. Холодная бутылка в руке отлично охлаждает саму ладонь, но вот сама по себе вода попадает внутрь от быстрых и больших глотков, испаряется где-то в глотке и ничего не происходит. - Шеннон… поговори со мной. Пожалуйста, не отворачивайся от меня, ты же знаешь, что я не желаю тебе зла. – Конечно, я это знаю. Но я не люблю предательства и низкого способа доставать меня из-под земли. - Я не злюсь на тебя, Эмма. Я злюсь на своего брата… - Слышно, как она выдыхает от облегчения. От того, что я на самом деле не держу на неё зла, она и так слишком много терпит и меньше всего мне хочется добивать её своим поведением. - Что ты с ним сделаешь? Или, что ты ему скажешь? - Я не знаю. Для начала узнаю, для чего всё это было сделано? - Я могу тебе сказать. Не обязательно ждать пока Джаред закончит… - Останавливается, обрывает фразу. Просто не решается произнести её вслух, поэтому решаю закончить за неё. - Закончит трахать свою тёлку. Я могу узнать всё от тебя, - Поворачиваюсь к напуганной девушке, смотрю в её глаза и понимаю, что она боится и скорее всего прокручивает в голове сценарий разворота событий. – Мне нужно чтобы он сказал мне всё то, что я хочу услышать. Именно с его слов я хочу уловить всю суть этого цирка и его помыслов. Более того, ты не обязана отчитываться передо мной, ты не в том положении и ты не виновата, так что будь добра перестань винить себя за это. Эмма уводит взгляд в сторону, её руки сцеплены в замок. Она нервничает, но тут же успокаивается. Закрывает глаза и с облегчением выдыхает. Йога делает своё дело, упражнение с дыханием всегда помогает расслабиться и настроиться на нужный лад. - Через час начнётся турнир по покеру, - Спасибо, что ещё раз напомнила мне об этом. Я могу позвонить Лоис и сказать, что всё будет хорошо, но я не хочу ей звонить, и даже не буду этого делать. Эта мысль быстро исчезает из головы, всего лишь минутная слабость. - Я знаю. – Пялюсь в одну точку на полу, стараюсь быстрее скоротать время. Сколько они ещё будут там развлекаться? Мне нужно быстрее всё решить и свалить… Ждать пришлось не так долго, каких-то минут пятнадцать, как весёлая и озорная Валери забегает на кухню, сначала не обращая никакого внимания, что на кухне кто-то находится. Джаред шлёпает свою девочку по упругой заднице, шлепок доносится да ушей, а девушка в свою очередь поворачивает голову к своему траходрому, улыбается и говорит всякие милости, что присуще каждой сучке. Но повернув голову в нашу сторону, она замирает на месте, а улыбка с лица быстро исчезает, наступает тот самый момент неожиданности. Её взгляд останавливается на мне, как будто она не верит своим глазам. Я смотрю на неё и замечаю, что она обмотана коротеньким полотенцем, не скрывающей её задницы. Джаред заваливается следом и так же останавливается не дойдя до своего куска мяса, которое хотел схватить, повалить на столешницу и ещё раз поиметь в свойственной ему манере. - Шеннон… - Джаред… Это заменяет приветствие и даже рукопожатие. Теперь такого приветствия было вполне достаточно. - Как потрахались? - Вопрос вырывается сам собой. Видимо задеть его для меня сейчас нужно как что-то очень важное. Это меньшая месть за всё происходящее. - Спасибо, что спрашиваешь. Мне это правда важно, - Подходит к холодильнику и достаёт бутылку воды. – Я рад, что ты вернулся. Не смотря на то, что ты недоволен. - Зачем я вернулся, Джаред? - Нам нужно продолжать работать. Хватит Шеннон, потусовался, отдохнул, вкусил свободы, теперь будь добр вернись к работе. - Это всё из-за чего ты заставил меня вернуться? Я думал ты заморозил мой счёт в банке или лежишь в больнице, потому что тебе стало плохо, - Иронии в голосе не занимать. Внутри бушует ураган эмоций и ненависти. - Я тебя умоляю. Это меньшее чем тебя можно было зацепить, чтобы ты вернулся, но ты как всегда повёлся. Чему я рад. - Раз ты так рад, то я могу вернуться обратно и закончить свои дела. – Ставлю полупустую бутылку воды на край столешницы и не спеша направляюсь к выходу из дома. Собственно, если это обман и всё хорошо у моего брата, он здоров и не болеет, не вижу препятствий чтобы уйти. - Стой, Шеннон! – Его голос звучит почти убедительно, даже злость немного ощутима, но меня это не интересует. – Шеннон! – Оборачиваюсь в его сторону и смотрю, как он умело может сыграть ярость, хорошо очерченная ненависть и злость. - Чего ты хочешь, Джаред? Пошутил и хватит, шутка была не смешной, но ты постарался. Молодец. – Усмешка на лице. Обида в душе и неимоверное желание уйти и не приходить. - Если ты переступишь порог дома, я, правда заморожу все твои счета и ты больше не сможешь распоряжаться своими деньгами. - Делай, что хочешь. Замораживай счёт, лишай меня группы, лишай любой работы. Мне насрать. - Ты не понимаешь, что несешь. - Зато я прекрасно понимаю, что ты ради достижения своей цели готов подставить родных людей. И знаешь, что? Заморозить мой счёт это самое меньшее, что ты можешь сделать. Если ты думаешь, что я не смогу прожить без своего многомиллионного счёта, то отсоси. Справлюсь без жалких бумажек. - Ты сделал свой выбор. - Я сделал его уже давно. Как бы хотелось чтобы этот разговор проходил между нами двумя. Ладно Эмма является не последним человеком в наших жизнях и знает то, чего не знаю многие. Но Валерия, это уже совершенно лишний человек, который в своё время использует эту информацию, как в принципе и все модели, которые хоть когда-то да находились в стенах этого дома и были свидетелями ссор, стычек и братского недопонимания. Направляюсь в сторону выхода, полное желание почувствовать долгожданную своду. Теперь, когда у тебя ничего не осталось – нечего и терять. Свобода в самом широком смысле этого слова. С плеч упал невидимый тяжёлый груз, даже переступать с ноги на ногу стало намного легче. «А, что будет дальше»? Меня это не интересует, люди всё поймут, примут, смирятся и забудут. За долгое время позволяю себе улыбнуться. За спиной трое людей с совершенно разными эмоциями. Представляю, как сейчас злится мой брат, спустя мой недолгий путь до выхода из дома, на кухне вдребезги разбивается что-то стеклянное. Ругательства моего брата глухо звучат в голове, а меня это не заботит и не волнует, он больше не моя семья. Громкие слова? Когда доходишь до предела в своей жизни, такие слова кажутся не лишними, а наоборот заставляют отпустить что-то ещё. То, что сковывало по рукам и ногам. Представляю, с каким спокойствием Эмма сидит за столом, её руки сложены в замок, отрешённый взгляд устремлён в одну точку и она лишилась частицы, небольшого кусочка, души. По приезду домой она до сих пор будет давать анализ всему произошедшему, она будет плакать и ненавидеть всё то, что связанно с нами. Меня это заботит? Уже давно ничего из всего этого не заботит. Теперь я банкрот, без работы и без любимого дела. Резкий обрыв, оступился и падаю вниз, но это не отягощённый полёт в пропасть. Это самая настоящая свобода и давно пора понять, что никакое дело не может существовать вечно. Ни один человек не может признаться себе в том, что потерял всё и размеренное течение когда-нибудь начнёт приобретать самые настоящие крутые повороты и самые интересные приключения, яркие моменты только впереди. Не нужно было отпускать такси, всё равно этот спектакль длился не долго. Я зря потратил своё время и лучше бы он заморозил счёт в банке в тот момент, когда я нахожусь в Неваде. Я подставил своего игрока и извинения это меньшее, что я могу преподнести Лоис. Передний двор особняка остаётся за спиной, ровно, как и величественный белый забор. В голове проносится мысль: «Хоть бы кто-нибудь сейчас выезжал из своего особняка». Но, как назло никого нет. Палящее солнце бесит не меньше, пот градом скатывается по всему телу, мелкие капли того самого пота скатываются от поясницы вниз, светлая футболка впитывает солёную жидкость. Лететь мне в самолете и вонять, как настоящий мужик. Просто блеск. По сравнению с тем, что я скинул с себя балласт, жаркая погода – это ничто. Слышу, как вдалеке едет машина. Жду того момента, когда звук приближающегося автомобиля будет на нужном расстоянии. Оборачиваюсь, но не наблюдаю ничего из того, что было услышано. Я походу славил галлюцинацию. Мотаю головой, чтобы прийти в себя. Стоило отвлечься всего на секунду, как из-за поворота выезжает машина, резко даёт по тормозам и это не обычная тачка, это полицейский кортеж, мать его. Из машины выходят четверо мужиков, слаженные по комплекции, отлично поработавшие над своими телами в спортзале. Конечно, не зря же они пыхтели днями и ночами на работе, чтобы заняться давно полюбившимся онанизмом. - Шеннон Лето, я так полагаю? – Один из этих «мальчиков-красавчиков», подходит ко мне вплотную, блик от его значка больно отсвечивает в глаза, даже через солнцезащитные очки. - В чём проблема? – Снимаю очки. Копы не любят, когда им не смотрят в глаза это негласное правило закона. Лучше снять очки, чтобы лишний раз не создавать себе проблем. Этот мужик кивает своим друзьям, те в свою очередь подрываются с места, и вот я уже чувствую запах чьего-то кирпичного забора, запах кирпичной крошки и цемента. Меня прижимают к стене настолько сильно, что правая часть лица начинает болеть. Руки заламывают, запястья сковывает прохладное железо наручников, удар по голеностопу чтобы я шире расставил ноги. Ручища одного из копов лапают меня проверяя на наличие запрещённых предметов или оружия. Убедившись, что всё в порядке, что я не опасен рывком разворачивают в сторону главного засранца этой шайки. - Что происходит? На каком основании арест? - Едкая ухмылка главного копа, который снимает свои очки, достаёт из переднего кармана небольшую тряпочку и протирает стёкла своих авиаторов. - Шеннон Карл Лето, вы обвиняетесь в подделке документов, предоставлении ложного документа казино «Белладжио» Лас-Вегас штат Невада. Вы имеете право хранить молчание, всё, что вы скажите, будет использовано против вас в суде. Вы можете воспользоваться услугами адвоката, если у вас нет такового государство предоставит вам бесплатного адвоката. Сажайте его в машину, ребята. Свобода оказалась намного короче, чем я мог предполагать. Намного короче. Да, подделка документов была и думаю, не стоит просить властей предоставлять мне адвоката. Я знаю, кто пронюхал и залез в самый корень всей ситуации. И всё-таки я недооценил эту девчонку. С самого начала я недооценивал этого человека. Молодец. Сумела выйти сухой из воды. Поимела во всё, что только было возможно поиметь. Моя усмешка, даже в таком положении позволяю себе это сделать, принять поражение и дать полный отчёт всему происходящему. «Я проиграл». На этом всё и закончилось. Нужно принять, попытаться пережить и начать двигаться дальше. Пока я буду отсиживать срок за решеткой, я ещё успею обо всём подумать и заняться самобичеванием. Я всё успею, я смогу пройти этот рубеж, только бы это не касалось семьи, но как бы я хотел уберечь, у меня не выйдет скрывать позорного момента. Говорят: «В семье не без урода».. Сейчас, я являюсь тем самым уродом. Последняя просьба, как можно дольше не сообщать ничего брату и матери. Главный дрочила кивает головой, типа он всё понял. Машина трогается с места и меня везут в первую политическую тюрьму Лос-Анджелеса. Последние минуты в Городе Ангелов, последние свободные минуты. Пейзаж проносится за окном, теперь я начал запоминать этот пейзаж.