***
- Мои проклятья теперь на вас, - Соломон стоял спиной к сёстрам оранимам, и говорил это с искренним сожалением. Как и говорила Македа, долго они в стороне оставаться не могли и стали сражаться за Соломона. Много раз Небеса пытались лишить жизни Соломона, убили его родных. Ни раз Небеса пытались вернуть оранимов, которые могли избавить их от нужды «сна». После этого начались тяжкие годы. Царь Израиля и царства Иудейского с каждым годом становился замкнутым. Случилось и то, что вроде бы и ожидали, предполагали, некоторые даже хотели этого, а вроде бы и думать об этом не пытались. Если кто-нибудь спросит кого-нибудь из хороших друзей царя, кого из жён он любил больше всего или какая женщина стала ему дороже всего, все, как один, скажут имя чернокрылого ангела. Вот только толку ноль. Когда Энки покидала Царство Небесное, Бог дао ей крест для вершения правосудия. Не выдержав враждебности Небес к Соломону и его семидесяти двум демонам, русая впервые использовала его как оружие. - Лейам, оставь нас, - скажет тихо сын Давида, обнимая возлюбленную, а её сестра молча уйдет. - Вот ты где! Я уже весь дворец обыскал, - Данталион подсел кареглазой и замолчал. Демон не знал, что сказать. В последнее время он только и молчит, не язвит, не издевается. А всё из-за Энки, которая спросила, нравится ли ему Лейам. - Из оранимов остались только мы. Знаешь, почему? - но она ответить не даёт: - Мы самые милосердные из ангелов. Убив двух-трёх собратьев, оранимы сходили с ума и убивали себя. Сейчас так же страдает и Энки, - первый ораним раньше ни о чём не жалела, но сейчас она готова проклинать всех и вся. Вместе с Энки они сходят с ума из-за убийств, совершённых ими. И если Лейам ещё контролирует себя, то у Энки случаются «приступы», что ещё вовремя останавливают. - Соломон... - Данталион хотел её утешить, вот только вызвало обратный эффект. - Он стирает ей воспоминания, но когда они приходят к ней во снах, то ей становиться больнее, - хотелось добавить «Как и мне», но она решила умолчать. Вот оно: единственные ангелы, что бессмертны как Бог, могут покончить жизнь самоубийством, стоит их свести с ума. Первый ораним в последние года на нервах, но ей становится спокойнее рядом с герцогом Преисподней. От воспоминаний девушка усмехается. Когда впервые увидела его, сразу понравился, но почему-то захотелось поиздеваться над ним, подколоть, помешать.***
Выходя из комнаты заветной башни, русая еле сдерживала слёзы. Как ему сказать, что больше ничего не помогает? Так не хочется умирать, оставлять всех и особенно его. Соломон не был один, но его никто так и не понял. Даже я.А самым обидным было то, что он может переродится, а она просто умрёт, возвратившись в ничто. Ни с кем не прощаясь, ничего не говоря, русая решает силы крест, подаренный Богом, тем самым убивая себя. Ирония судьбы в том, что хоронить и нечего. После смерти ангела остаются только крылья. А позже найдут и крылья Лейам. Война между Небесами и Преисподней перейдёт все границы. И дальше будет то, что всем известно.***
- Постой, маленький проказник, - после долго сна воспоминаний, Лёля плевала на всё. Она помнит, что им с Мари нужно уйти из особняка куда подальше на несколько лет. Однако уходить по-английски русая жутко не хотела. Поэтому целый день играла с Уилом в прятки, салочки, шашки, даже до нелюбимых шахмат дело дошло. Мари в стороне не оставалась: помогала мальчику прятаться и убегать, обыгрывать Лёлю в шашки. Но, когда они играли в шахматы, ей было скучно, ибо подруга в шахматах лох. Вот! А сейчас они дружной троицей носились по особняку, после того, как проводили Кевина. Лёля могильным голосом пожелала ему хорошей студенческой жизни. - Догони меня, - улыбаясь во все тридцать два, Уильям бегал быстро, не жалея сил и энергии, которой в нём было очень много. Хоть он и улыбался, но что-то подозревал. Капризничать, истерить и доставать вопросами не стал, а просто пошёл навстречу, веселясь на всю катушку. Омилия не то чтобы была недовольна, она просто не понимала, откуда столько энергии. Да удивила она больше всего и всех, когда присоединилась играть в салочки. Итог таков, что вся прислуга вымоталась больше обычно и уснула как младенцы. Омилия легла спать с Уилом, не дождавшись возвращения мужа. Но зато его встретили сестрёнки, накормили. чаем с ватрушками напоили и поговорили, дождались пока он ляжет спать. А потом ещё выключили везде свет, убрали за собой кухню, и закрывали все двери и окна. И только под утро, тепло одевшись, они ушли из особняка, места, которое могут называть домом. Направились наши подруги искать своего будущего учителя магии, который не в праве отказать, а если откажет, они заставят согласиться. Что будем делать дальше? Найдём Самюэля Лиддел Мазерса, или графа Гленстрэ. Язык сломать можно!***
- Мама, - маленький блондин пытался разбудить свою мать из всех сил, - Мама! - ему это удалось, но она так хотела ещё полежать, о чём просила сына. Но он пропустил её слова мимо ушей, крикнув так, чтобы разбудить и отца (Уильям спал в родительской спальне): - Адель ушла! - вот тут родители Твайнинга резко встали и начали носиться по дому. Поднялась шумиха, вызвали полицейских из самого Скотланд-Ярда. Правда толку от них было ноль. Уильям ни на секунду не забывал слова из записки, которую сразу кинул в горящий камин. Вот только он и представить не мог, как они изменятся. Мы вернёмся, не скучай. Очень тебя любим. Ни на секунду не забывал до того момента, когда потерял своих родителей.***
И начался период времени, когда Уильям ничего не слышал ни об Адель, ни о Мари. Подруги тоже не интересовались другом. Они занялись своим развитием. Нашли кого искали и, без капли сомнения, рассказали, что посчитали нужным. Они знали цели молодого человека и предложили выгодную для всех сделку. Он начал обучать их магии, и результат стоил всех его мучений. Из-за своей неуклюжести и неаккуратности в лаборатории самопровозглашённого графа провалила эксперимент. Вследствие которого у неё и её подруги внешность изменилась. Менялась она недолго, но с перерывами. Никаких ухудшений не последовало. И Мазерс с чистой совестью пообещал им, что жить они будут. Время на месте не стоит. Лёля больше не зовётся этим именем. Только Адель. Ангел, или человек, да как-то всё равно, она очень дружелюбный. Мари в сторонке не стояла. Благодаря своим характером, будущий учитель магии Уильяма Твайнинга стал их закодычным, лучшим другом. Девушки переосмыслили свои прошлые жизни в которых была какая-то хренотень (они сами так сказали). Мари выдвинула предложение, которое пришлось по душе и Лёлё: исправлять ошибки прошлого и не повторять их в настоящем, не давая случаться чему попало. Адель назвала Энки дурой, и «записала» Люцифера как самого лучшего брата в мире. Нашёлся и крест Иуды, когда Гленстрэ проводил для них испытание на выносливость. Учителем он был жутким. Да, он превосходно владел магией, учил так же, но вот он дьявол в плане физической культуры - загнал девушек так, что выживут в любым условиях. Благодаря этому испытанию они нашли крест, а позже ночью отправились в госте к королеве Виктории, а лучше сказать Хаагенти, которая ещё долго держала их в гостях, до самого утра. Расспрашивала о чём могла, радовалась как ненормальная, что почти их выдало. Сорок восьмой столп Соломона пообещала спрятать, а по возможности уничтожить крест Иуды. Хотя другой на её месте присвоил бы оружие себе. Какой дурак упустит оружие способное убить за раз как максимум троих неслабых ангелов? Правильно, только она. Позже в семье Твайнинг случилась трагедия. На похороны родителей Уильяма подруги не отправились, зная о появлении старого знакомого. Хотя Адель очень хотела, но смирительная подруга образумила сразу. Депрессию прогоняли как могли: ходили в гости к королеве-демону, добавляли физические нагрузки, пили разные чаи от феечек - не помогало. Даже учитель не знал, как поднять им настроение. Всё чаще он брал с собой их на поиски демонов. Изгнание и уничтожения отвлекали от грустных мыслей. Со временем всё прошло. Но Адель не покидала мысль, что она виновата в гибели четы Твайнинг. Будь она там, изменилось ли что? Возможно они бы не умерли, но тогда Небеса могли узнать о ней с Мари. Вот и пришло время встреч. Только перед этим нужно навестить хорошего друга и юриста в одном лице. Адель, а иногда и Мари, навещали настоящего Кевина, не выдавая своего присутствия.***
- Здравствуй, Кевин. Благотворительностью занимаешься? - Кевин Сесил не верил своим ушам. И правильно делал. Обернувшись он увидел девушку блондинку с карими глазами. Брюнет был уверен, раньше её не видел. Он насторожился, мало ли кем она является. Сейчас они в приюте для детей. А вдруг она.... - Я знала, что меня ты не узнаешь, - блондинка подошла к нему близко, добродушно улыбнувшись, - Это я, Адель. Пригласи меня на чай, я тебе всё объясню и расскажу, - Кевин о чём-то подумал и кивнул за спину Адель, а она услышала тихий недовольный кашель. Девушка попыталась исправить ситуацию, подойдя к огненно-рыжей девушке, представила: - Это Мари, она моя подруга, - как же легко на душе стало, когда Кевин приветливо улыбнулся и пригласил войти. К чаю он предложил заварные пирожные, которые Адель всегда любила. Какое чудное совпадение! Дворецкий семьи Твайнинг, а ныне замечательный юрист сразу потребовал рассказать, что произошло. Ну уж очень было интересно, по каким причинам её внешность изменилась. Внешность спутницы прошлой госпожи его не волновала, ибо видит девушку впервые. За это ныне голубоглазая Мари была благодарна своей карме. Адель выкрутилась. Кареглазая расспросила Мазерса о нормальных причинах такого явления, и он помог, чем смог. Собрав нормальные и не очень причины, она передала их в адекватном виде так, чтобы у Кевина и сомнений не было в правдивости её слов. Дальше они неплохо побеседовали, договорившись встретиться ещё.