Кто виноват?

Грохот и громкий треск разбитого стекла. Все голоса замерли в полутемном каменном коридоре. — Что теперь делать? — раздался шепот. — Папа открутит нам головы, если увидит! — ответил второй голос. — Что делать, Курво? Если папа нас здесь застанет, он убьет нас! — снова первый. — Давай соберем осколки. Быстрее, а то папа скоро вернется, — шептал второй эльф взволнованно. В полутемном коридоре смолкли голоса юношей и раздался звук собираемого стекла. Вдруг в мастерской Феанаро раздались шаги и юноши замерли и посмотрели на вошедшего. За секунду до этого им хотелось исчезнуть, испариться или провалиться сквозь пол. Но это оказался лишь их старший брат, высокий рыжий Майтимо. Он посмотрел на своих братьев и на дело их рук строго и ошарашенно, а потом спросил громко: — Вы что тут делаете? — Руссо, пожалуйста, не кричи! — заумоляли они брата. — Нельзя заходить в папину мастерскую. А вы зашли да еще и разбили что-то, — прошипел он. — Я прошу, Нельо… — испуганно плача, произнес Куруфинвэ-младший. — Соберите осколки и ступайте в свою комнату. И ни звука! — произнес Старший. Ребята кивнули и продолжили заметать следы своего преступления, а Рыжий с минуту переминался с ноги на ногу, а потом проверил, не идет ли отец. К счастью, Пламенный дух задерживался. Через какое-то время трое юных сына Феанаро уже были в своих комнатах и очень надеялись, что-то, что они испортили, не столь ужасно и отец не заметит. Тот как раз пришел домой и огласил свое прибытие громким и звонким: «Нерданель! Дети!» Все вышли к нему навстречу, помогли раздеться и все вместе направились в столовую на ужин. Ужин был долгим. Феанаро оживленно рассказывал новости, о работе в мастерской Махтана, обо всем и весело и деловито. После ужина все разбрелись по комнатам, а Феанаро направился В мастерскую. Спустя мгновение он вышел оттуда и его голос грозно зазвенел по всему дому, заставив сжаться сердца трех его сыновей. Все члены семьи спустились в зал. Феанаро молча и внимательно посмотрел на каждого из своих сыновей и произнес: - Кто заходил в мастерскую? - голос мастера Феанаро прозвучал с нескрываемым раздражением. Последнее время мастер много времени посвящал работе, уставал и становился вспыльчивым. Сыновья поежились под пронзительным взглядом отца. Курво и Турко попытались стать незаметней. Амбаруссар украдкой оглядывались, удивляясь, что на этот раз виноваты не они. Морьо смотрел обижено, кажется, расстроился, что, кто бы ни лазил в мастерскую, его с собой не позвали. Кано переживал за братьев и отца одновременно. - Это я разбил кристалл, - сказал Майтимо, делая шаг вперед. - Вот как? – мастер изумленно поднял бровь. - Я очень хотел посмотреть. Я виноват. Взгляд Феанаро потемнел. - Идем в кабинет, - сказал он ледяным тоном и, положив на плечо первенцу тяжелую руку, подтолкнул вперед. Оставшиеся шестеро сыновей застыли в изумлении. Таким сердитым отца они давно не видели. Курво сделал было шаг вперед, но ноги не слушались. Однако, когда тяжелая дверь отцовского кабинета захлопнулась, он и Турко, переглянувшись, осторожно двинулись вперед и притаились за углом. Из-за толстой двери не было слышно слов, однако через несколько минут раздался приглушенный вскрик, удивленный и растерянный. Братья вцепились друг в друга. Им стало страшно – уж если их невозмутимый старший брат не может сдержать крика, то что же происходит в кабинете? Потом наступила тишина. Время для Курво и Турко тянулось мучительно долго, пока наконец не щелкнул замок, и в дверях не появился Майтимо. Он был бледен, глаза его покраснели, а по вискам стекали капельки пота. Сбивающимся голосом он проговорил: «Спасибо, отец» и затворил дверь. Младшие бросились к нему, вцепились в руки. - Руссандол! Что с тобой? Как ты? - Все в порядке, - отмахнулся Майтимо, однако вдруг пошатнулся и ухватился за косяк, чтобы не упасть, - В порядке, но все-таки стоит прилечь. Братья переглянулись расширенными от ужаса глазами. Потом Турко решительно распахнул дверь и шагнул в кабинет, Курво последовал за ним. - Что ты сделал с Майтимо, отец? – воскликнул Турко, встав перед столом, за которым сидел мастер. - Он не виноват! Ты не должен был его наказывать, тем более – так… - подхватил Курво. Феанаро привстал и сдвинул брови, сурово глядя на сыновей. - Потому, что это я разбил кристалл, - выдохнул Туркафинве. - Мы вдвоем разбили, - уже совсем тихо добавил Атаринке. *** Когда Майтимо вошел в кабинет и услышал, как отец защелкивает замок, он невольно вздрогнул. - Ты выгораживаешь своих братьев, - произнес мастер немного усталым и совсем не таким сердитым тоном. - Нет, отец, я на самом деле… - начал было Майтимо, но Феанаро его перебил. - Ты обманываешь меня. Но, кажется, это тот единственный случай, когда ложь оправдана. Феанаро обошел стол и достал из шкафа какой-то предмет, скрытый покрывалом. - Я хочу тебе кое-что показать. Это может быть тяжело и даже неприятно, но не считай это наказанием. По крайней мере, не для тебя. Этого еще никто не видел. Мастер осторожно снял покрывало, и глазам старшего предстал гладкий шар с блестящей, слабо мерцающей поверхность. По указанию отца Майтимо коснулся его руками и попытался заглянуть внутрь. - Теперь представь любое место, которое ты хотел бы увидеть. Сначала ничего не получалось, но потом Майтимо сосредоточился и попытался вспомнить в деталях лесную поляну, где они вчера гуляли с Финдекано. Вмиг заломило виски, а шар будто бы приблизился и перед глазами как наяву предстал огромный дуб, шелестящий листвой в теплом свете Лаурелин. Майтимо вскрикнул. Удерживать четкое изображение было трудно, но юноша сосредоточился и смог детально рассмотреть и цветы на опушке, и тропинку, по которой они вчера шли. Майтимо ахнул от восторга. - Я могу увидеть что угодно? - Попробуй, - кивнул отец. Нельо закусил губу и начал путешествие по просторам Амана. Он побывал в Альквалондэ, и даже увидел один из парусников телери, находящийся далеко в море, разглядел Лаурелин и Тельперон от корней до верхушки, хотя глаза слезились от яркого света, подсмотрел, как Финьо читает книгу в своей комнате, видел величественную Таникветиль и даже попытался пробраться мыслью за горы Арамана, где он никогда на бывал. Наконец Феанаро положил руку на плечо сыну и оторвал его от шара. Майтимо тут же опустился в кресло, не устояв на ногах от усталости. Чудесные путешествия требовали неимоверных усилий воли, голова раскалывалась. - Это потрясающе! - Это называется палантир. Я уже знаю, как надо переделать, чтобы смотреть в него было не так тяжело. Однако я должен был остановить тебя раньше. Иди теперь, приляг, а лучше – поспи. И маленьким обормотам – ни слова. - Спасибо, отец! *** Турко и Курво, повесив головы, переминались с ноги на ногу, боясь взглянуть на отца. - Что же, выходит мои сыновья, нашкодив, прячутся за чужую спину? Не думаете, что не плохо бы научиться отвечать за свои поступки? – голос Феанаро звучал грозно. - Мы умеем, - пробормотал Турко, глядя в пол, - отвечать. - Только Майтимо больше не наказывай! – вздохнул Курво. - Да ничего не случилось с вашим драгоценным Руссандолом. Но вы еще, пожалуй, малы, чтобы увидеть то же, что и он. Феанаро подошел к сыновьям, отвесил им по ласковому подзатыльнику и развернул к дверям. - Идите. И больше не заставляйте Нельо за вас отдуваться. Завтра он обещал мне помочь переделать кристалл. - А можно мы тоже поможем? – с надеждой воскликнул Курво. - Разумеется. А теперь марш в свою комнату. Сыновья ушли, а через какое-то время в его кабинет зашла Нерданель. — Как прошла воспитательная беседа? Турко и Атаринкэ все-таки признались? — Да, признались. Перепугались за Майтимо больше, чем за себя. Они должны держаться вместе и каждый должен понимать, что ответственен за свой поступок.