Ночной дождь

Глава 2: Прикрыв лицо ладонью и опустив голову так, что волосы свисали, закрывая лицо с рукой, девушка стояла в тёмной комнате, о чём-то тягостно раздумывая. Недавнее событие слишком сильно потрясло её. Она намеревалась задать много вопросов Орочимару. Гнев рос в голове юной особы, её, по сути дела, не ставили ни во что. Как так? Она не глупа, не слаба, она многое сможет понять и принять. Сколько можно скрывать правду, сколько можно опекать, как маленького ребёнка? - Отец, - Амая строго посмотрела на Санина, который только непонятно хмыкнул в ответ, показывая, что готов выслушать тираду. - Откуда они знают обо мне? Почему меня приравняли к преступнице? Что за сосуд? Почему мы прячемся? Объясни мне, в чём причина! - Слишком много вопросов, Амая, - раздражительно произнёс он, разворачиваясь к девушке. Орочимару явно не хотел отвечать на вопросы, но было уже понятно, что от девушки не стоит ничего скрывать. - Хватит меня опекать как маленького ребёнка, чёрт возьми! С каждым годом ничего не меняется! - Амая, прекрати! – рявкнул на неё отец, отчего она замолчала, зло стиснув зубы. В сердце поселилась некая обида – он обычно никогда не понимал голос на свою дочь. А сейчас был настолько раздражённым, что осмелился на такой поступок. – Чёрт, прости, - он вздохнул, понимая, что зря прикрикнул на единственного дорогого человека. – Я расскажу, но отнесись к этом со всей серьёзностью. Когда-то я был жителем деревни страны Огня – Конохи. Проводил опыты, которые были незаконны, пришлось покинуть деревню, обретая имя преступника. Шестнадцать лет назад я встретил твою мать: великая женщина. Мы очень сильно полюбили друг друга. Ей было всё равно – преступник я или нет, ей была важна наша совместная жизнь. Через год родилась ты, но твоя мать лишилась жизни – роды были с осложнениями. Ты спрашиваешь, почему я здесь держу тебя и никуда не выпускаю? Потому что ты, - он присел на корточки перед девушкой, пройдясь ладонью по мягким волосам, - единственное напоминание прекрасного прошлого. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось. Возможно, я спятил с тех времён, но и тебе же лучше. Девушка шокировано смотрела на Орочимару, который встал и сел в кресло, поставив локоть на подлокотник, а кулаком подпёр голову. Теперь она понимала, почему отец её всегда держал взаперти, но давал при том тренироваться довольно опасными техниками. Всё равно в какой-то момент им придётся разлучиться – девушка должна будет обеспечивать саму себя. - Амая… - спросил он хриплым голосом, - теперь ты понимаешь, почему тебя приравнивают к преступнице? Ты автоматически ею стала, как только появилась на свет. Это можешь записать на мой счёт, уж прости. – Орочимару хмыкнул, прикрыв глаза, и решил продолжить. – Одно только удивляет, что они уже прознали о тебе, и им даже известно твоё имя. Это подвергает тебя опасности. - Это значит, - тихо начала девушка разочарованно, - что я теперь точно не смогу выбраться отсюда, раз увеличилась опасность… Да, несомненно, девушка расстроилась сильнее обычного. Она вспоминала слова отца, что он что-нибудь придумает, как можно ей выбраться на поверхность и стать более свободной. Но какое-то чувство ей подсказывало, что о свободе не могло быть и речи. Неужели… Неужели вся её молодость должна быть такая? Сухая, одинокая, тёмная. Именно тёмная, никаких связей, кроме родственной – отцовской, никакой преданности правителю, кроме как отцу. Почему? За что ей это? Разве так можно поступать с теми, кого ты так сильно любишь? "Почему, папа…" – Амая сильно поникла, опустив веки. Орочимару тряхнуло от такой реакции дочери. Некогда эмоциональная особа сейчас поддалась глубокому унынию и выглядела крайне тяжело. Сердце буквально упало в пятки – неужели его любовь оказалась слишком… Ненормальной? Правильно ли он поступал, не давая девочке жить жизнью обычного шиноби? Он просто мог принести её в деревню, там бы о ней позаботились. А из-за своего эгоизма, он, взрослый человек, лишил своё дитя того детства, которое проживает любой ребёнок. - Я… хочу кое-что предложить, - он тяжело вздохнул, зная, что идёт на риск, но больше не в силах поддаваться эгоизму. – Я подумал о том, чтобы ты могла выходить, - он кашлянул, отворачивая лицо от напрягшейся девушки, - мне было тяжело слышать твоё возмущение, это сильно било по мне. И поэтому… хочу задать тебе один вопрос, - ухмылка озарила лицо Санина, - как тебе Саске-кун? Не находишь чего-нибудь привлекательного в этом юноше? - Только не говори мне… - глаза Амаи расширились. Она очень хорошо догадывалась о намерениях отца, слишком хорошо знала его причуды и черты характера. - И ещё, Саске-кун, - глаза Орочимару странно заблестели, насторожив юношу, - у меня к тебе есть очень важная просьба… - Какая, - низким тоном произнёс Учиха, ожидая что-то неординарное. - Ты будешь сопровождать Амаю за пределами подземелья. Она хоть и сильна, но больше всех подвержена нападению. Не отходить от неё ни на шаг. Это приказ. - Я понял. - Да… Он единственный твой выход наружу, - хихикнул мужчина, но резко нахмурился, - он силён, Амая, и опасен. Не советую с ним вытворять какие-нибудь штучки, а уж тем более увиливать. Но и ты не промах, думаю, вы подружитесь. Хоть и не надолго, – последние слова Санин произнёс почти шёпотом, сощуривая глаза. - В каком это смысле? - Он мой сосуд. Эта техника продолжительности жизни, я тебе давно о ней рассказывал, – у девушки расширились глаза, на что Санин попросту не обратил внимания и продолжил. - Иди, Амая, можешь с сегодняшнего дня выходить наружу. Сильно мальчишку не затаскивай, а то и разозлиться может… Девушка вышла, с какими-то непонятными мыслями. С одной стороны, её радовало, что она наконец сможет увидеть внешний мир, понять свои чувства, понаблюдать за людьми, посмотреть на деревню и её достопримечательности. Но с другой - везде должен сопровождать Саске. Уж он явно поставит какие-то рамки, она не сомневалась. Её дух значительно воспрял от того, что есть возможность путешествовать поверху. Амая решила прямо сейчас попросить Учиху отвести её куда-нибудь, раз есть разрешение. Сердце девушки неистово забилось от ожидания. Несравненное чудо, от которого трепетало тело, радость поглощала с неистовой силой. Девушка знала, где находилась комната парня, и вот уже стояла, почему-то не решаясь войти. - Эм, - постучавшись, она приоткрыла дверь, видя, что юноша немного занят. Ей было неловко прерывать его от дела, но желание выбраться куда-нибудь было сравнительно больше. - Чего тебе? – он, даже не обернувшись, сходу задал вопрос, отчего Амае стало как-то не по себе. Грубость вселяла неприятное чувство, заставлявшее морщиться, как от холодного дождя. Но девушка не хотела показывать свою слабость, решив напрямую вытащить его. - Саске, ты можешь сводить меня куда-нибудь? Отец сказал, что ты можешь меня сопровождать, – парень чуть не поперхнулся от наглости и наивности девчушки, даже не предполагая, что она прибежит к нему так быстро. Но и ослушаться того приказа, казалось бы, он тоже не мог. Оставался только один вариант… - Идём. Девушка радостно охнула. На лице расползлась яркая улыбка, эмоции радости плясали в её глазах. Наконец-то она сможет воплотить все свои мечты! Амая замерла, думая, что делать дальше. Парень с естественной хмуростью буравил взглядом стоящую перед собой девушку, уже намереваясь высказать всё свое мнение об этой глупой идее Санина и зарезать девочку, которая буквально переливалась всеми цветами радуги, но резко слова Амаи не дали парню даже открыть рот. - Сиди здесь! – она махнула перед ним ладонью, разворачиваясь спиной, - я сейчас приду! - Дура, - пробубнил он, возвращаясь к своему занятию, колотясь злой дрожью. С самого начала она казалась ему серьёзным противником, который мог биться даже если и не на равных, то противостоять нукенину. А сейчас он понял одну простую вещь – она простой глупый ребёнок, не знающий жизни и человеческой морали. Его никогда ничто так не раздражало, всё было серое, но этот объект "радуги" вызывал непонятную злость у Учихи. Только ему удалось унять бешенство, как тут оно вновь разгорелось с непонятной силой, стоило девушке в небольшом наряде появиться в проёме дверей. - Я готова! – она лучезарно улыбнулась, понимая, что парень не в лучшем настроении. Но ей, естественно, было плевать – сейчас она главная фигура, и её желание должно исполниться любой ценой. Учиха только незаметно цокнул, прикрепив катану, и вышел из комнаты, не дожидаясь девушки. - Зачем ты это нацепила? – низким тоном спросил он, немного косясь на вид Амаи. - Как зачем? Чтобы первый поход в город был запоминающимся и знаменательным! – все её слова были сказаны таким тоном, будто она пела. Саске тем временем снова чуть не поперхнулся, думая, что поводит её по лесу. Но этой дамочке, оказывается, нужно в город – ещё одна морока, выводящая из себя. Но ничего не поделаешь, придётся вести. Пока есть терпение. В то же время он понимал, что если что-нибудь сделает этой девчушке, то ему самому конец. В такт мыслям, парень тихо хмыкнул, чтобы девушка ничего не слышала. Она бы и не услышала, витая в своих мыслях, дочь великого Санина размышляла о своём наряде: укороченное кимоно синего цвета до колен было опоясано вокруг тонкой талии, подчёркивая не слишком большую, но объёмную грудь. Сандалии того же цвета, что и кимоно, перекрещенными лямочками до колен, добавляли изящности в наряд. Одним словом – она выглядела прекрасно, как раз для того события, о котором так мечтала. Саске и Амая уже перемещались по деревьям, прямиком в ближайшую деревеньку. Он, естественно, не будет заморачиваться по поводу видов. Но девушке было достаточно и этого: через крону деревьев пробивались уходящие лучи солнца. Оранжевые краски прекрасного заката приятно ложились на и так мягкие черты лица, делая глаза девушки более яркими и глубокими. Зрелище завораживающее, но брюнета оно не воодушевило. Его сердце занято тьмой, а не светом, которое может сделать его слабее – этого ни в коем случае юноша не мог допустить. Ещё час пути, и почти стемнело. Яркие краски и гул людей доносились буквально метров за пятьдесят. Саске нахмурился. Как оказалось, в этой деревеньке проходил некий фестиваль, а значит, в любом случае, нужно будет тратится. Никакой тишины и мирного покоя – он понял, что его душу затаскают. Тем временем девушка встала колом в землю, ошарашено смотря на расположившееся зрелище: украшенные дома ярко сияли и переливались огнями, разного рода открытые палатки стояли в ряд, много радостных криков восхищения – одним словом полностью праздничная атмосфера. Амая видела это впервые, вот он – миг счастья! Сердце бешено колотится, невозможно оторваться от зрелища. Она даже не может шелохнуться, будто всё это сон – один миг, и снова покажется то холодное подземелье, с темнотой и мрачностью которого пришлось свыкнуться. Юноша же в этот момент не разделял чувств дочери Санина. Ему было абсолютно плевать на её эмоции, на сам фестиваль и подавно. Хочется тишины и покоя. Вся суматоха постоянно давила на голову, вызывая некую раздражённость, которую парень показывать просто не мог, чтобы не подпортить авторитет холодного и безнравственного нукенина. Саске, не став дожидаться остолбеневшую девушку, прошёл через ворота, нутром чувствуя, что сегодня ему особенно хорошо потреплют нервы. Амая, неожиданно ожившая и охнувшая от пропажи Учихи, вмиг последовала за ним, найдя чёрную макушку. Она машинально схватилась за его рукав, отчего тот его грубо выдернул. Амаю это несильно напугало, и она остановилась. Секунду подумав, юноша осознал, что сейчас сделал совершенно на автоматизме. Но его, естественно, это ничуть не волновало, и чтобы девушка, до сих пор шокированная, не стояла на месте, он сделал жест рукой, который означала идти следом за ним. Это её немного расслабило, что позволило снова отдаться новым и приятным ощущениям. Девушка смогла увидеть столько всего интересного, о чём лишь читала в книгах или слышала из рассказов. Хотелось попробовать каждую сладость, принять участие в какой-нибудь игре, спеть и потанцевать. Она поняла, что не зря надела это кимоно – как будто интуиция помогла ей. А вот вид парня ей не нравился: повседневный костюм шиноби. Амая понимала, что Учиха вряд ли согласится на то, о чём она любезно попросит, но попытаться очень хотелось. - Саске, - позвала она его, через гул людей. К счастью, нукенин услышал обращение и кинул беглый взгляд, показывая, что готов слушать. – Может, ты переоденешься во что-нибудь более праздничное? - Нет. – грубо ответил он. – Я лишь сопровождаю тебя, но не являюсь слугой. Настроение немного упало от этого ответа, но девушка желала добиться того, чего хочет. Прекрасно понимая, что может получить хороших люлей, она совершенно пропустила ответ Саске мимо ушей и, схватив того за руку, потащила с силой в ближайший магазин с мужскими и женскими юкатами. Ей повезло, что парень, совершенно опешивший, шёл за ней автоматически, но не прошло и минуты, как он грубо и с раздражительностью вырвал свою руку, случайно ударив Амаю по щеке. От не рассчитанной силы её отбросило в стенку. Девушка, лицо которой было закрыто волосами, протянула ладонь к ушибленному месту, искренне не понимая, за что он её ударил и почему грубо обходился. На душе было как-то странно неприятно, даже можно сказать, больно. Она всего лишь хотела как лучше, но, видимо, парню совершенно было не до этого. Она сейчас же догадалась, что Учихе совершенно не хотелось никуда идти – он отправился с ней принудительно, потому что приказал отец. Некое чувство вины висело на её сердце, неприятно отягощая. Сам Саске с шоком в глазах смотрел на расстроенную девушку, поражаясь самому себе: никогда он, хладнокровный ниндзя, из-за банальной раздражительности и злобы не стал бы бить человека, уж тем более девушку. Ему не хотелось портить праздник девушке, но сейчас, случайно совершив необдуманный поступок, нужно было исправлять ситуацию: взяв девушку за запястье, юноша повёл её в тот самый магазин с юкатами. Войдя в помещение, они встали перед мужскими вещами. - Какой? – низким тоном спросил Учиха, выжидающе поглядываю на спутницу. Она совершенно растерялась, но указала на синее кимоно, с цветочным извилистым узором и широким поясом. Парень снял вещь и, не отпуская девушку, пошёл в примерочную. Амая осталась, поражённая тем, что Саске всё же решился на небольшую смену гардероба. Через пару минут он вышел, встав прямо перед ней. Руки были сложены в рукавах, кимоно красиво подпоясывало, выделяя мужскую сильную фигуру, катана была прикреплена с правой стороны на тот же пояс. Девушка буквально залюбовалась нарядом нукенина, но потом счастливо улыбнулась, сказав, что наряд тому очень идёт. Парень кивнул и оплатил покупку. Путь продолжился. Юноша решил не вытворять необдуманных действий из-за эмоций, чтобы не портить восстановившееся настроение себе, а за одно и девушке, которая, уже давно позабывшая о недавней ситуации, водила спутника по всем палаткам, принимая участие в разных играх. Неизвестно как, но на Учиху положительно повлияла покупка кимоно - он давно успокоился и начинал получать небольшое удовольствие от праздника, не ожидая такой реакции от самого себя. Казалось, что эта вылазка не будет лишней в его графике, а наоборот - даже нужной. Расслабляться таким способом всё равно надо. Прошло около полутора часа: Саске начал уставать от шума. И девушка, с уст которой за последнее время не сходила улыбка, начала это замечать. Она была благодарна за то, что парень пошёл с ней в город и даже позволил во многом участвовать, поэтому решила, что пора бы закругляться. - Саске, думаю, пора домой, - она снова улыбнулась, произнося эти слова. Он кивнул и направился в сторону выхода из деревни, как что-то взорвалось. От неожиданности девушка вцепилась в спину нукенина, вскрикнув, отчего он сам дёрнулся. Но через секунду в небе снова раздался взрыв, а яркие краски начали озаряться над головами жителей. Амая поняла, что это салют и, не отпуская кимоно Учихи, заворожено наблюдала. Такого она ещё никогда не видела. Этот миг, казалось, длился вечно: столько причудливых узоров украшали небеса, как это было прекрасно. Но стоило закончиться представлению, как она отпустила ткань одежды, стоящего перед ней нукенина, и они двинулись в путь – обратно домой. Ночной лес был также прекрасен, как и закат с фестивалем – сумерки слились со светом серебряной луны, которая освещала тем дорогу. Сверчки, щебетавшие в траве, добавляли приятную краску в общую картинку. Лес, который, несмотря на шум сверчков, был обволочен тишиной. Свежий ветерок развивал волосы, будто гладя ладонью кожу. Всем этим Амая наслаждалась, не скрывая явного удовольствия, когда в то время Саске был совершенно безразличен. Ему всё это было уже привычно, юноша давно не находил в ночи ничего прекрасного, как в природе, так и в жизни. Спустя час они были уже в подземелье, направляясь в свои комнаты. Парень молча остановился, положив руку на дверную ручку, как Амая его окликнула. - Саске, - он остановился, разворачиваясь к ней передом. - Спасибо огромное за сегодня. Я несравненно тебе благодарна, - она поклонилась в такт своим словам и продолжила, не поднимая головы. - Прости, если доставила неудобства. И девушка, смущённая своим же поведением, быстрым шагом отправилась к себе, не дожидаясь ответа парня, который поражённо смотрел ей вслед. (Глава проверена)