Пешки

А разве сам человек не виноват, что у него есть слабость, которой можно воспользоваться?

В этот раз воспоминания вновь настигли его во сне. Проникли в его мозг, вынуждая проснутся. Во сне к нему вновь пришла она. - У меня есть кое что для тебя. – протягивая плоскую красную коробочку, произносит Барнс. Глаза девушки загораются и руки тянутся к заветному предмету, словно цветы к солнцу. Она касается обтянутой бархатом коробки и проводит вдоль всей её ладошкой, ощущая невероятную мягкость материала. - Могу я открыть? – спрашивает она, не сводя глаз с подарка. - Откроешь это, когда будешь одна. – говорит ей мужчина и улыбается. Она поднимается на носочки и оставляет поцелуй на его щеке, такой робкий и детский, совершенно не похожий на те поцелуи, что она дарила ему, сокрытая темнотой ночи. Невинный и чистый, как дуновение ветра на лице, когда ты стоишь посреди песков и впереди лишь океан, посылающий бриз. Наташа поднимает на него свой взгляд и дарит ему улыбку. Его любимую. Он хотел бы унести эту улыбку с собой, запомнить каждый изгиб её губ. Чтобы она напоминала ему о ней. О свете, что она дарит, появившись рядом. О тепле, что она дает, проводя по его плечам рукой. О счастье, что она приносит с собой. О доме, который она дала ему. О единственном хорошем, что было в его жизни. С хриплым воплем он разбудил спокойно видящего сон следящего. - Вдова! Скажи им, что я хочу видеть Вдову! – кричит ему Барнс, заставляя молодого парнишку похолодеть от страха. Он тут же кидается к приемнику, набирая комбинацию нужного человека. - Код красный, повторяю, код красный. Мистер Барнс требует мисс Романофф. Срочно. Повторяю, код красный. Зимний Солдат требует Вдову. Парень ошарашенно повторяет одно и тоже, пока в лабораторию не врывается Стив Роджерс. Барнс слышит его голос. - Что случилось? – спрашивает его старый друг. - Он потребовал видеть Черную Вдову. – отвечает ему мужчина, указывая взглядом на Баки стоящего за стеной и сжимающего кулаки. В момент, когда Стив собирался подавать команду впускать его в палату, в дверях появляется упомянутая Романофф. - Я разберусь, мальчики. – говорит она и подмигивает лаборанту, приказывая дать ей проход. Она набирает комбинацию на его компьютере и разворачиваясь на 90 градусов, исчезает за уже невидимой для них стеной. Ошарашенный Роджрес смотрит ей в след, окончательно не понимая что происходит. - Ну и зачем ты устроил этот спектакль, милый мой? – улыбаясь Романова приближается к Баки, вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, все ли в порядке. - Ты. Ты знаешь, что случилось потом? – отрешенно задает он ей свой вопрос. Женщина удивленно щурится, не понимая о чем идет речь. - Когда, Джеймс? Ты снова вспомнил что-то? – спрашивает его она, подходя еще ближе, сокращая миллиметры между ними. Он вглядывается в её родные глаза. - Бархат. Ты улыбаешься. – начинает он, - На тебе платье в горошек. Мы в каком-то месте. Я почему-то зову его домом. – он улыбается уголком губ, вспоминая приятное, светлое место. - Это какой-то праздник. За окном кружась, падают снежинки. Ты разливаешь шампанское. Звонок. Ты бежишь открывать. – он замолкает и закрывает глаза. - Потом я слышу крик. И темнота. Он открывает глаза и видит её испуганный взгляд. Видит её страх. Её боль. Она будто чувствует то же, что и он. Но как такое возможно? Наташа делает последний разделяющий их шаг и протягивает руку к его лицу, останавливаясь близко-близко, у его щеки, как бы спрашивая разрешения. Мужчина наклоняет голову навстречу её раскрытой ладошке и чувствует тепло женского тела. Её рука слегка подрагивает, прикасаясь к его, непривыкшей к таким касаниям за столько лет, коже. Она мягко поглаживает подушечками пальцев скулу, едва касаясь, проводит вдоль подбородка. Он открывает глаза, когда пальцы женщины пробегают по его нижней губе, заставляя вздрогнуть от воспоминания. Это уже было с ним раньше. Темнота снова возвращается. Наташа мягко пробегает по его губам своими пальчиками, когда их прерывает дверной звонок. Девушка, сидящая на его коленях, резко разворачивается. - Мы кого-то звали? – настораживающе спрашивает мужчина, поглаживая её по спине. - Наверняка почта. Или соседям соль понадобилась. – улыбаясь, отвечает ему девушка. - Ты знаешь наших соседей? – удивляется он. - Напротив живет старая учительница, милейшая женщина - Варвара Николаевна Любомир, а сверху генерал в отставке Рогозин. Ты бы все это и сам знал, но ты не сильно компанейский. Так что…- он слышит звук отпирающейся двери и глухой стук за ним. - Наташа? – кричит он, чтобы девушка наверняка услышала. Но ответа не следует. Потом он видит как его Наташу, словно тряпичную куклу швыряют перед ним. Мужчина резко кидается к телу бессознательной девушки, проверяя её дыхание. Дышит. Слабо, но дышит. - Ты сделал больно Наташе - это последнее, что ты сделал в своей жизни. – рычит он и набрасывается на мужчину в форме. Но едва он замахивается, в его живот врывается острая игла. Лошадиная доза бензодиазепина. Он выходит из омута воспоминаний, все еще ощущая её тепло. Она двумя руками держит его лицо, всматриваясь в глаза. Он ловит её слегка напуганный взгляд. - Джеймс? – тихо шепчет она ему. - Наташа. Они сделали тебе больно. – шепчет он в ответ и его руки сжимаются в кулак. - Кто они? - спрашивает она вновь. - Эти двое. В нашу годовщину. – произносит мужчина. Наташа замолкает, опуская глаза вниз. - Они забрали тебя у меня. – продолжает Баки, срываясь на крик. – Отобрали. Она отступает назад, отпуская его, а он делает шаг вперед, протягивая к ней руки. - Нет, мой дорогой Джеймс. – шепчет Наташа. Мужчина наклоняет голову в недоумении. - Это тебя у меня отобрали. - произносит женщина и её взгляд встречает его. И на лице Джеймса она улавливает осознание. Он знал, что рано или поздно этому всему придет конец. Он осознавал, что про их тайны расскажут. Об их тайнах узнают. Но то, что это произойдет так быстро - даже он не смог предсказать. Это была их первая годовщина, и первым снегом замело всю округу, несмотря на то, что на дворе было лишь 10 декабря. В этот день они хотели принадлежать только друг другу. Но позволить им этого не могли. Не дали возможности попрощаться или хотя бы сказать последнее «люблю». Он помнит девчачий взгляд, когда её привели на это жуткое зрелище. - Наслаждайся видом, номер 11. – сказал товарищ Пчелинцев, нажимая кнопку пуска. Кнопку запуска его уничтожения. Его очищения. Он помнит её крик. Этот безумный вопль, раздающийся вокруг. Он заглушал всю его боль, делая её неощутимой. Несравнимой с болью от потери её. От потери возможности запомнить её улыбку. Они оба нарушили правила. Но отвечал он за них в одиночку. Она не помнит, как она попала в их квартиру. Помнит лишь его остекленевшие глаза. Его пустой и холодный взгляд. Помнит, как бежала босыми ногами по снегу, кусая губы в кровь и роняя слезы. Дрожащими руками Наташа открывает коробку, подаренную им. Она нащупывает в ней что-то картонное. Это их фотография. Единственная фотография, где они вместе. Она гладит его улыбку. «Пусть этот рубин напоминает тебе о том, насколько ты сильная. Никогда не сдавайся и не становись куклой в чьих-то руках. Не позволяй им сломать тебя. Будь собой до конца.» - выведено на задней стороне, таким знакомым ей подчерком. Наташа чувствует, как слезы заполняют её глаза, как они скатываются по её идеальным щекам, которых совсем недавно касался её Джеймс. Она чувствует, как слезы капают на её красивое платье в горошек, купленное специально для их годовщины, оставляя влажные следы. Она чувствует, как ломаются её ребра, все разом. Чувствует, как давят стены. Она не знает, как долго она сидит вот так - не считая минуты. Она не слышит свой собственный крик. Она хотела бы стереть себе память, как это сделали с ним. Она хотела бы, что бы её очистили, промыли, удалили. Стерли. Рубин, к сожалению, хоть и сильный, мой милый Джеймс – но он не алмаз. Он тоже может сломаться, разбиться в дребезги и никто его не склеит, не соберет обратно. Наташа поднимается на ноги. Спустя ровно 4 минуты она выходит из квартиры, оставляя за собой подожжённую спичку и собственную душу. В любовь играют дети, мой милый Джеймс. А мне уже давно пора повзрослеть.