Круги

От Автора: Вот и обещанное продолжение. Прошу прощения, что получилось опять дольше, чем обещала. Но этот чертов разговор Джо и Кри никак не хотел складываться. В итоге события начали развиваться не совсем так, как было задумано изначально. Надеюсь, не разочаровала Smile Ну и, по традиции - жду ваших отзывов и предложений! Ах, да: автор стихотворения в письме Кристиана - Гернман Плисецкий. У него есть еще замечательные работы, но это просто мне как-то по душе пришлось... Часть 2. Элен не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Она приоткрыла один глаз, и, никого не обнаружив, облегченно вздохнула. «Ну надо же, - подумалось ей, - допилась до галлюцинаций». Девушка повернулась на другой бок и тут же уперлась во что-то коленками. Или в кого-то? «Ой-ей-ей... – в голове у Элен одна за другой начали проноситься картинки вчерашнего вечера, - пожалуйста, пусть это будет не то, что я думаю...». Она аккуратно отодвинулась в сторону, подобрала под себя одеяло и, наконец, решилась открыть глаза. - О, нет... – тихо простонала девушка. - О, да. – с другой стороны кровати, подперев голову рукой, на нее смотрел улыбающийся Николя.- Я уже забыл, какая ты забавная, когда спишь. Элен, подскочив как ужаленная, приняла сидячее положение и натянула одеяло до подбородка. - Я не забавная. - Забавная. – Николя так же принял вертикальное положение, обнаружив совершенно голый торс. Элен громко вздохнула и, аккуратно отодвинув одеяло, оглядела себя. Слава Богу, хоть не голая. Стоп. Но откуда на ней футболка? И где юбка? И...черт! Где бюстгальтер??? Николя с улыбкой наблюдал за тем, как менялось выражение лица Элен. - Я подумал, что тебе будет неудобно спать в юбке. А футболку нашел в шкафу, надеюсь, ты не против. Элен почувствовала, как ее лицо заливает пунцовой краской. Ей вдруг стало ужасно жарко. - Ты....эээм... ты сам... - Нет, конечно. – Николя все еще улыбался, - Бенедикт и Лали. - Ох, слава Богу! - Но, не скрою, вам тут было так весело, что нам с Жозе ужасно хотелось присоединиться. - Ой, заткнись, Николя. – девушка снова натянула на себя одеяло. – А что ты делаешь в моей кровати? Парень удивленно приподнял бровь. - Ты совсем ничего не помнишь? Элен мотнула головой и тут же пожалела об этом – резкие движения отдавались в голове острой болью. Она сжала виски руками. - Как я... в смысле...это ты меня...или...? - Я тебя сюда принес, да. - Мы... мы что?... я имею в виду... у нас был... - Секс? Элен, нервно сглотнув, кивнула. - Нет, Элен. Я остался, потому что ты меня попросила. - Ох... Николя, мне так жаль... Прости, пожалуйста. Я последний раз так напивалась, когда... – она запнулась, подняв виноватые глаза на сидящего рядом с ней молодого человека. - Я знаю... – Он не дал ей договорить, мягко сжав ее ладонь в своих руках. – ...когда я обидел тебя. Элен, я очень виноват перед тобой. Я не знаю, о чем я думал тогда; не знаю, почему я был таким идиотом все эти годы; и тем более не могу объяснить, почему я был таким идиотом вчера... Все, что я могу – это сказать, что я не хочу больше быть этим идиотом. Я не хочу больше просыпаться по утрам и знать, что тебя нет в моей жизни. Я хочу засыпать, обнимая тебя, и просыпаясь, наблюдать за тобой, спящей. Я хочу целовать тебя вместо «Доброго утра» и вместо «Спокойной ночи». Я хочу держать тебя за руку, гуляя по Парижу, или на руках, если захочешь. Если захочешь, Элен... Мягкий поцелуй прервал его речь, и он ощутил вкус ее слез на своих губах. - Я хочу, Николя. Я хочу. - Прости меня, Элен. - Я тоже люблю тебя. Николя притянул девушку к себе и крепко сжав в объятиях, нежно поцеловал ее в макушку. Вдохнул запах ее волос – в носу приятно защекотало от нежного жасминового запаха вперемешку с сигаретным дымом. Надо же, а он уже и не помнил, что ее волосы пахнут жасмином. Элен чуть отстранилась, заставив его сердце екнуть. Подняла на него глаза, все еще мокрые от слез: - У меня только одно условие, Николя. - Элен... – он почувствовал, как его сердце пропустило пару ударов.- Я... Она прижала палец к его губам. - Ты никогда не будешь наблюдать за тем, как я сплю. Меня это ужасно раздражает...и пугает. Николя выдохнул с явным облегчением. - Не знаю, дорогая... Не уверен, что смогу удержаться. Ты такая... сексуальная, когда посапываешь во сне и почесываешь свой хорошенький носик... - Ах так? – Элен вскочила с кровати, обернулась одеялом и направилась в сторону ванной комнаты. – Ну тогда, мсье Николя, вам ни за что не светит увидеть настоящую сексуальную меня! – Она резко отбросила одеяло и, плавно очертив бедрами пару кругов, быстро скрылась в ванной. Николя преодолел расстояние до ванной практически со скоростью света, заставив Элен расхохотаться. Она уже успела снять футболку и стояла возле зеркала, подкалывая волосы. - Я собираюсь в душ. Не хочешь ко мне присоединиться? - Душ – отличная идея. Мне очень нужен душ. - Я вижу. – Элен скользнула взглядом вниз и игриво шлепнула Николя по животу. – Мсье Вернье, да вы не владеете собой! - Не владею. – шепотом выдохнул Николя, целуя Элен в шею, проводя пальцем по ложбинке между ее грудей. - Я тоже.- она судорожно вдохнула и развернулась к нему лицом. Он прижал ее к стене, наслаждаясь теплом ее тела и ее возбужденным дыханием. Она едва заметно двинула бедрами, заставив его застонать. Он, тяжело дыша, стянул с нее кружевные трусики, а она, не сводя взгляда с его губ – сняла с него боксеры. Он поднял ее на руки и, целуя, отнес ее к душу.... ********************* - Ну, хоть кто-то сегодня счастлив! – прокомментировал Жозе звуки, сообщавшие всему дому, что Элен и Николя, наконец, окончательно и бесповоротно помирились. ********************** Джоанна закрыла за собой дверь в офис и устало прислонилась к дверному косяку. Это какая-то катастрофа, а не день. Мало того, что ее мучило похмелье – тупая головная боль никак не желала проходить, несмотря на лошадиные дозы аспирина, так еще пришлось все утро изображать улыбку, отвечая на бесконечные вопросы друзей и, что хуже всего, ловить на себе их сочувствующие взгляды. «Как ты, Джо? Ты в порядке, Джоанна? Эй, Джо, ты как? Ты справишься, Джо. Ты же справишься, да, Джоанна?» Она раздраженно фыркнула и отправилась к своему рабочему столу. - Конечно, справлюсь. – зло пробубнила она себе под нос, снимая кардиган и аккуратно вешая его на спинку стула. – Можно подумать, у меня есть выбор. Джоанна села за стол, включила компьютер и обхватила голову руками. Господи, ну какая же дура. Может быть, прав был Стив, и надо было сидеть на своем ранчо - устраивать пикники каждое воскресенье и конные прогулки каждую среду, ездить с друзьями в Хьюстон и принимать ухаживания многочисленных поклонников, навещать тетку раз в неделю и раз в месяц ездить на могилу к родителям... Но разве это была жизнь? Разве это была жизнь, которую она, Джоанна, хотела для себя? А, собственно говоря, чего она вообще хотела? К чему стремилась? Она столько лет просто и бездумно плыла по течению, нянча и лелея свою боль, что совершенно потеряла ориентацию. Ах, если бы не была она такой глупой эгоисткой, если бы не пряталась трусливо от всего мира в своей раковине, если бы справилась с обидой... нашла бы в себе силы... Может быть, не пришлось бы ей тогда услышать вчера, то, что она услышала... А Кристиану – ее Кристиану – пережить все то, что он пережил... Джоанна открыла ящик стола и достала потрепанный конверт. Это было одно из тех писем, что так и не дошли до нее, еще одна частичка его души, потерявшаяся в водовороте человеческого эгоизма. Она перечитывала их много раз – сначала просто открывая конверты наугад, потом, сложив в хронологическом порядке, выстраивая его жизнь день за днем, месяц за месяцем. Скоро ей уже не нужно было даже открывать конверты, она знала почти каждое письмо наизусть... Девушка погладила пальцами аккуратно выписанные буквы ее адреса. Это письмо он написал, находясь в реабилитационной клинике. Ему было больно и страшно, сил почти не оставалось, а внутренние демоны были упорны и цепки... но он нашел время и силы, чтобы написать ей потрясающие строки, светлые и нежные, полные любви и раскаяния. Джоанна аккуратно достала сложенные странички. 13 марта 1998 У меня сейчас столько времени – знаешь – просто сидеть и думать. Они говорят, что это хорошо и это поможет. Что нужно посвятить это время себе. Но я пуст, совершенно пуст, выгорел изнутри, как то дерево, в которое ударила молния. Помнишь, мы с тобой видели такое на острове?. Поэтому я сижу и думаю о тебе. Я думаю о том, как проходит твой день, представляю себе каждую его минуту. И тогда, ты знаешь, я улыбаюсь. И мой врач одобрительно кивает и говорит мне о прогрессе. И я благодарю его, жму ему руку и ухожу в свою комнату – думать о тебе. Я не знаю другого способа, чтобы выжить и не сойти с ума. Ты держишь меня, любимая моя девочка, только ты. Я не знаю слов, чтобы рассказать тебе о том, что ты для меня значишь. Всегда значила. С самой нашей первой встречи. Я не знаю слов, чтобы извиниться перед тобой. Наверное, таких слов вообще еще не придумали. Те, что приходят мне на ум, не убеждают даже меня самого. Я хотел бы все исправить. Все сделать иначе. Увы. Я сам загнал себя в эту ловушку, и я сам должен из нее выбраться. Я пока не знаю, как. Но я борюсь. Я не сдамся. И когда-нибудь я найду слова и смогу, наконец, рассказать тебе о том, что я чувствую. О том, как мне стыдно и больно. Но пока – это все, на что я способен. Я люблю тебя, Джо. Моя Джоанна. Моя девочка. Я бы тебя на руки взял, Я бы тебя взял и унес, Тихо смеясь на твои "нельзя", Вдыхая запах твоих волос. И, не насытившись трепетом тел, Стуком в груди нарушая тишь, Всё просыпался бы и глядел, Плача от радости, как ты спишь. Я бы к тебе, как к ручью, приник, Как в реку в тебя бы вгляделся я. Я бы за двести лет не привык К бездонной мысли, что ты моя. Если бы не было разных "бы", О которые мы расшибаем лбы. Кристиан Джоанна разгладила смятые странички и тяжело вздохнула. Он нашел нужные слова. Он нашел тысячи слов. Вот только она была слишком глуха, слишком занята собой, чтобы их услышать. И можно было, конечно, винить во всем Стива. И злиться на него, потому что так легче. Но саму себя не обманешь. Она сдалась. Она, Джоанна. Она знала Кристиана лучше всех, знала его таким, каким он не позволял видеть себя никому. Она поняла сразу - как только Элен обмолвилась тогда по телефону, что Кристиан ушел и никто не знает, где он – что он будет мучить и терзать себя за собственное малодушие. Она знала это. И она позволила этому случиться. Да, она была обижена. Разочарована. Разбита. Оскорблена. И ее собственные чувства оказались для нее важней. Она сдалась. Могла бы бороться, но предпочла отползти в сторону и зализывать свои раны. Вот и получила. *********************** Джоанна поднялась по ступенькам и оказалась в темном пустом коридоре. Она удивленно оглянулась по сторонам – куда он мог деться? Она же шла за ним? Неуверенно – мало того, что она, прямо скажем, не слишком трезва, так еще и темень кромешная – сделала несколько шагов вперед. Глаза постепенно привыкли к темноте и оказалось, что коридор длиннее, чем ей показалось сначала и поворачивает направо. Из-за угла показался знакомый до боли силуэт. - Ты чего там застряла? - Я не застряла. Я тебя потеряла. Он сделал несколько шагов ей на встречу и взял ее за руку. - Прости. Она почувствовала, как от его прикосновения по ее телу пробежала дрожь, и отдернула руку. - Ничего. Ты же вернулся. Он нахмурился, но ничего не сказал. Молча они дошли до комнаты, на двери которой красовалась табличка, гласившая «Кристиан Рокье», и рядом с которой стоял огромный мужик в черном костюме. - Жак, у меня пятнадцать минут. Никого не пускай, ладно? - Никого? – в голосе Жака чувствовалось сомнение. Кристиан утвердительно кивнул: - Совсем. Закрыв за собой дверь, Кристиан указал на небольшой диванчик, аккуратно примостившийся в углу комнаты: - Присаживайся. Сам же направился к столу, под которым был установлен небольшой холодильник, достал бутылку холодной воды и практически сразу выпил ее. То, что не допил, вылил себе на голову. Тяжело опустился на пол напротив дивана. Джоанна вновь отметила про себя, какими жесткими стали его движения. Весь он. Кристиан почувствовал, что за ним наблюдают и перевел взгляд на сидящую на диване девушку. Они не виделись с того самого дня, как она выгнала его из комнаты, тогда, в отеле. «Я никогда не смогу верить тебе... Я не верю тебе! Не верю ни единому твоему слову!» Ее слова отчетливо всплыли в памяти, снова больно резанув по едва затянувшейся ране. А он-то думал, что уже прошло... Кристиан взял со стола пачку сигарет, достал одну и прикурил. - Ты много куришь. – Джоанна решилась нарушить это напряженное молчание, длившееся, как ей показалось, целую вечность. - Откуда тебе-то знать? – грубее, чем хотелось бы, спросил Кристиан. Джоанна растерялась – она не хотела снова ссориться с ним. - Я не... не знаю. Ты просто все время с сигаретой...ну, знаешь... на фотографиях... в журналах там... - Ты что же, следишь за моей жизнью? – он усмехнулся, стряхивая пепел в стоящую на столе пепельницу. Он старался больше не смотреть на нее – он чувствовал ее власть над собой, чувствовал, как ее огромные синие глаза сверлят его измученную душу – еще немного, и он снова будет валяться у нее в ногах, моля о прощении, умоляя снова впустить его в свою жизнь... И это злило его. Злило, потому что она уже сделала выбор. И она выбрала жизнь без него. - Нет, Кристиан, я не слежу за твоей жизнью. По крайней мере, не специально. Но ты тут чертовски популярен. – Джоанна улыбнулась. – Наверное, популярнее президента. Кристиан затянулся и, заставил-таки себя перевести на нее взгляд. - Зачем ты пришла? Чужой, холодный, колючий взгляд. - Ты позвал. - Нет, зачем ты пришла сегодня в этот клуб, на концерт? Зачем, Джоанна? Девушка поежилась – таким холодом веяло от этого незнакомого ей человека. Да и что ей было ответить? Ну не рассказывать же, в самом деле, о глупой затее Лали... - Я пришла провести вечер со своими друзьями. Которые – так уж вышло – и твои друзья тоже. Я, правда, не знала, что сегодня здесь играешь ты... Он затушил сигарету. - А знала бы – не пришла? Я до такой степени тебе противен? - Ты мне не противен, Кристиан, – тихо, почти неслышно ответила она.- Никогда не был. Что-то в ее голосе заставило его поднять на нее глаза. Она забралась на диван с ногами, подтянула коленки к груди и обхватила их руками. Ее глаза были устремлены прямо на него. На секунду он забылся, потерявшись в теплоте ее взгляда, но услужливая память тут же напомнила ему, как брезгливо она отдернула руку, не желая прикасаться к нему еще каких-то десять минут назад. - Да. – он достал очередную сигарету и закурил. – Но ты никогда не сможешь верить мне, да, Джоанна? Он очень старался скрыть боль, которую причиняли ему эти слова. Тщетно. Конечно, она поняла. Она всегда понимала. Ее первым инстинктом было броситься к нему и обнять, как всегда, давая ему силы и уверенность, давая ему возможность почувствовать, что он нужен и любим... Но что-то остановило ее. Может быть, холодный блеск его глаз, а, может быть, то, что он, предугадав ее действия – в конце-концов он тоже ее неплохо знал – жестом показал ей оставаться на месте. - Кристиан. – Джоанна произнесла его имя тихо, но он вздрогнул. – Ты спросил, зачем я пришла. Так вот, я пришла, чтобы извиниться. Я прошу у тебя прощения. Я не хотела обидеть тебя. Я... наверное, я была не готова. Я запаниковала.... Я... - В этом все дело, Джоанна. – перебил ее Кристиан. – Не важно, сколько раз я буду извиняться. Не важно, что я буду говорить. Не важно, что я буду делать. Ты никогда не простишь меня. Я был идиотом все эти годы, думая, что можно еще что-то спасти, надеясь, что ты простишь меня. То, что разбилось – не склеишь. Кажется, я, наконец, это понял. Джоанна долго и пристально смотрела на сидящего перед ней молодого человека. Что она пыталась разглядеть? Искала ли она в этом уставшем, жестком, опытном человеке того смешливого мальчишку, что покорил когда-то ее сердце? Нет, ибо знала, что тот мальчишка умер в тот самый момент, когда Кристиан принял опрометчивое решение бросить все и убежать. Пыталась ли она снова увидеть тепло, плещущееся в его черных глазах? Нет, потому что знала, что не заслужила этого. Скорее всего, она просто хотела увидеть в этом незнакомце родные черты, почувствовать, что Кристиан все еще жив - вернее, что тот, прежний Кристиан все еще жив. - Я скучаю по тебе, Кристиан. Я скучаю по своему другу. Наверное, ты прав, и мы уже ничего не исправим. Но ведь мы же были друзьями. Может быть, нам – друзьям удастся то, что не удалось нам – любовникам? Начать все сначала? На мгновение ей показалось, что глаза Кристиана потеплели. На мгновение. - Друзья? – он усмехнулся. – Ты уверена, что ты этого хочешь? Она кивнула: - Мы можем попробовать. Если не ради нас самих, то хотя бы ради дорогих нам людей. Кристиан собирался уже было что-то ответить, как вдруг за дверью послышался какой-то шум, и вполне отчетливый женский голос: - Жак, ты в своем уме?! Я больше чем уверена, что что бы тебе не сказал Кристиан, он не имел в виду меня!! - Полин, успокойся. – Жак аккуратно придерживал разъяренную девушку за плечи. – Он просил никого к нему не пускать. НИКОГО. - Что за бред! Мы договорились, что во время перерыва обсудим детали заявления для прессы по поводу нашей помолвки! Да, я немного задержалась, но мне нужно было дать указания Ани, она сегодня абсолютно не подготовлена! Да пусти же меня! Джоанна перевела растерянный взгляд на Кристиана. - П...помолвки? Кристиан на секунду замешкался и отвел глаза, не в силах вынести синеву этих таких родных и таких любимых глаз. Справившись с собой, достал из пачки очередную сигарету, и, прикурив, холодно спросил: - Ну как, друг? Порадуешься за меня? Джоанна сглотнула образовавшийся в горле ком. Она сама задала правила игры. Надо им следовать. Тряхнув головой, девушка встала со своего места и подошла к Кристиану. - Конечно я рада за тебя, Кристиан. – Она слегка обняла его и поцеловала в щеку. – Очень рада. Улыбаясь самой своей искренней улыбкой, она прошла к двери и, распахнув ее, впустила в гримерку разъяренную Полин. Та не успела даже слова сказать, как Джоанна обняла и ее тоже. - Вы ведь Полин, так? А я – Джоанна. – Она оглянулась на Кристиана. – Друг. Поздравляю вас с помолвкой! Уверена, вам есть много чего обсудить, так что не буду вам мешать. С этими словами девушка вышла в темный коридор и закрыла за собой дверь. Ослепительно улыбнувшись Жаку и глотая непрошеные слезы, она быстро – насколько позволяла гордость – пошла к выходу. На лестнице почти сбила с ног Элен. - Ох, Эл... – Джоанна уткнулась в плечо подруге и всхлипнула. - Я знаю. Нам Ани рассказала. Хочешь, уйдем отсюда? - Нет. – Джоанна подняла голову и вытерла слезы. – Я обещала быть ему другом. Так что я сейчас пойду в зал и буду вместе со всеми радоваться тому, что он счастлив. Элен ошарашенно уставилась на подругу: - Это что еще за приступ садомазохизма? - Никакой не приступ. Просто надоело это все. Пора вести себя как взрослые люди. Только сначала я напьюсь. - Да уж... – проворчала Элен. – Это очень по-взрослому... - Как у тебя с Николя? Поговорили? - Давай вместе напьемся. Джоанна резко развернула к себе Элен. Та сначала опустила взгляд, но потом с вызовом посмотрела на Джоанну: - Ну что?! По крайней мере, я ему не предлагала быть друзьями! Джоанна хмыкнула. - Да, тут ты, конечно, в более выигрышной ситуации... Смеясь, подруги направились прямиком к бару, игнорируя удивленно-взволнованные взгляды друзей. За столиком справа от сцены воцарилось молчание. Ани устало вздохнула и позволила Этьену обнять себя, чувствуя, как тепло его тела и сильные руки позволяют ей расслабиться и почувствовать себя маленькой и беззащитной. Бенедикт прислонилась к такому родному Жозе, втайне радуясь, что их жизнь, хоть и изобиловала скандалами и ссорами, была на самом деле такой спокойной и светлой. Николя хмурился, обнимая притихшую Лали. Черт возьми, ну когда же они все перестанут делать друг другу больно?