Спорный момент

Эпизод 27. Я сижу, поджав под себя ноги, в глубоком мягком кресле с ноутбуком на широком подлокотнике. На второй опускается Женька. Он такой же смешливый, каким я его помню, щурит светло-карие глаза, ерошит мне волосы. -Ты, наконец, справилась со своими страхами? — как бы между прочим интересуется он, но я-то знаю, что он пришел только ради того, чтобы задать мне этот вопрос. -Кажется, да, — отвечаю я, опускаю ноут на пол и поворачиваюсь к нему, — а ты как думаешь? -Кажется, не совсем, — резюмирует он, ненадолго задумавшись, — ты, конечно, уже перестала двигаться поперек потока и начала подчиняться обстоятельствам, но все еще не научилась давать волю чувствам. -Что ты имеешь в виду? — хмурюсь я, — с каких это пор ты стал психоаналитиком? -Не могу удержаться от пафоса, но я чувствую ответственность за твою загубленную жизнь. -Это в каком же месте она загубленная? -скептически хмыкнула я, — все ж в ажуре. -Ну тогда я начну издалека, — вздохнул он, недовольный необходимостью объяснять такие очевидные вещи, — тебе Мин Хо нравится? -Да, — не стала кривить душой, — и что с того? -Ну ты хотя бы не врешь себе, — одобрительно проговорил он, — и что ты сделала, исходя из принятия этого факта? -Не понимаю к чему ты клонишь, — раздраженно взмахнула рукой я, больно ударилась о внезапно обнаружившуюся жесткую деталь у мягкого кресла, и обиженно буркнула, — не убила я его, вот что. -За то, что он удовлетворяет твои тайные желания? Да, за это его, конечно, стоило бы зверски убить. Хочешь поучительную нотацию? Сама напросилась, — развел руками он, — все это время ты бегала от него, как влюбленный подросток, который не может разобраться в себе. И он сказал тебе хоть слово по этому поводу? И это при том, что вы оба знаете, что ты хочешь быть с ним, а он с тобой. Вы же даже переспали, при чем в первый раз ты вообще была инициатором, по сути запрыгнув к нему в постель, — парень с чувством превосходства взглянул на меня, — и продолжила после этого бегать от бедного парня, обосновывая это мифической «свободой» и нежеланием «принадлежать кому-либо». -Но я действительно не хочу…- заикнулась я, но Женька лишь раздраженно отмахнулся: -А кто тебя заставляет?! — припечатал он, — Мин Хо хоть раз посягал на твою свободу или навязывал свое решение?! -Я не могу быть с ним! — беспомощно выдохнула я, съеживаясь под яростным натиском, — как ты не понимаешь, я не могу подпустить его так близко! Жень, постель и любовь это совершенно разные вещи! Я хочу его, но эт банальная физиология, а отношения — это другое дело! -Если бы вместо тебя был кто-то другой, я бы подумал, что кое-кто боится разбитого сердца, — он приблизил свое лицо к моему, и мне вдруг стало ясно, что различимы на нем только глаза. Я просто не помнила его лица! Он тоже это понял и отвернулся. -На самом деле ты просто боишься, что однажды его не станет в твоей жизни, и это будет не разрыв, не разлука, он не уедет, не бросит тебя, а разобьется. И ты не сможешь фыркнуть и выбросить его из своей жизни, как нечто запятнавшее себя и недостойное твоих о нем мыслей, как обычно ты поступаешь с разочаровавшими тебя людьми. Что не получится «с глаз долой — из сердца вон», и ты будешь вынуждена всю оставшуюся жизнь хранить его образ. Образ хорошего человека, которого ты не успела разлюбить раньше, чем его не стало. -Так же, как тебя, — тихо проговорила я. -Так же, как меня, — грустно согласился он. Силуэт его стал размытым. -Дай ему шанс. И я проснулась. Хорошо или плохо? Я перевернулась на другой бок и со смешанными чувствами уставилась на посапывающего на соседней подушке Мин Хо. Вид его умиротворенного профиля заставил ощутить прилив глупой и совершенно девичьей нежности, но это было слабым утешением для кошмарной головной боли, какая бывает у каждого, кто вечером основательно перепил. Итак, будем рассуждать логично, повторила я мысленно в десятый раз. Новость на повестке дня — меня затащил в постель мой друг, и это один. С другой стороны, я была не особо против, и это два. Однако, если трезво рассуждать, то как раз трезво я рассуждать вчера не могла, так что можно собственный энтузиазм на алкоголь, и это три. Но когда были гонки, именно я потащила его в постель, так что именно я была инициатором этого дурдома, четыре… ч-черт, как же голова болит… Надо что-то решать, а лучше того — решаться. В конце концов, как я сама люблю говорить, от судьбы не сбежишь. Я еще несколько минут пострадала для успокоения души, а потом не глядя на спящего рядом мужчину с негромким стоном сползла с постели. Некоторые люди, хорошенько надравшись до поросячьего визга, на утро ничего не помнят о произошедшем вечером. К сожалению я не относилась к этой категории везунчиков. В девяноста процентах случаев я помнила все в подробностях, и посему могла испытать все муки совести. Но сегодня, если быть откровенной, стыдно не было. Страшно болела голова, но на душе было удивительно хорошо и спокойно. Давешний сон наполнял уверенностью в правильности происходящего. Натянув джинсы и накинув на плечи позаимствованную в шкафу рубашку Мин Хо (на моей отчего-то недоставало пуговиц), я выскользнула из прихожей, тихонько прикрыв за собой дверь. Когда я вернулась, шурша пакетами, Мин Хо сидел на краю постели, сжав голову ладонями, словно если он отпустит — она развалится на две половинки, и глядя перед собой. Услышав щелчок замка, он вздрогнул и поднял на меня взгляд. В глазах мелькнуло радостное удивление, тотчас же сменившееся настороженным ожиданием. Он неподвижно остался сидеть на кровати, следя за моими манипуляциями одними лишь глазами, пока я перемещалась между шкафчиком с посудой, раковиной и плитой. В кромешной тишине особенно отчетливо булькнула брошенная в стакан с водой таблетка, зашипела, опускаясь на дно. -Выпей, — я чуть не насильно впихнула ему стакан, — станет легче. -Что это? — хрипло спросил он, подавая первые признаки жизни. -От похмелья, — удивилась я, — а что же это может еще быть? -Яд, — лаконично ответил он, но отхлебнул, — ты вполне могла решить, что меня пора убрать, как ненужного свидетеля. Особенно если вспомнить, что я себе вчера позволил. Похоже, он тоже прекрасно помнил все, что было прошлой ночью. Ну вот и хорошо, а то еще неизвестно, хватило ли бы у меня духу все ему пересказать. -Даже если бы я решила тебя за это убить, то сначала следовало бы избавить тебя от головной боли, а иначе ты не прочувствуешь всего воспитательного эффекта от мышьяка. Так что пей. Он мгновенно оторвался от стакана. -Ты ведь сейчас шутишь, и ухаживаешь за мной не для того, чтобы потом подсыпать в кофе отраву? Тебе действительно так важно дать мне осознать ценность жизни перед смертью? Я выдержала многозначительную паузу, а потом рассмеялась: -Не волнуйся, я предпочитаю более изощренные методы, так что показательную казнь мы отложим. -Отложим? — по мере опустения стакана его лиц постепенно теряло нездоровый зеленоватый оттенок, что я приняла за хороший знак. Ну ничего, от похмелья еще никто не умирал, — и что же ты мне уготовила? Я отвернулась к плите и демонстративно загремела туркой, занявшись приготовлением кофе: -Есть у меня одна идея, — известила я после недолгих размышлений, — зверская… где у тебя мускатный орех?.. жестокая… и корицу перепрятал с прошлого раза… и абсолютно негуманная. Кстати, у тебя кофе в банке заканчивается. -Я знаю, у меня где-то здесь есть нераспечатанный брикет. Он встал, быстро пересек комнату и распахнул дверцу кухонного шкафа, снял с верхней полки новую пачку. Вручил ее мне и заглянул в глаза, обжигая взглядом. -И что же это за кара такая, которую ты так смакуешь? — негромко полюбопытствовал он, глядя на меня сверху вниз. Он был настолько близко, так что мне удалось разглядеть засос у него на шее. Мне ничего не стоило хмыкнуть, приподняться на кончиках пальцев, закинуть ему руки на плечи и влепить звонкий поцелуй в губы. -Я начну отсчитывать наши сто дней.- Сообщила с улыбкой я, — а тебе придется отбывать повинность в роли моего парня, и терпеть меня в качестве своей девушки. Ну как, страшно? Он отступил на полшага, испытующе вглядываясь в мое лицо: -Пожалуйста, Мэри, не шути так больше. Я стараюсь не давить на тебя, и не заикаюсь об отношениях, но это вовсе не значит, что меня не трогают разговоры о подобных вещах. -А я и не шучу, — я отвернулась, стремясь скрыть смущение, и, быстро залив кофе водой, водрузила турку на огонь, — давай начнем встречаться. Оглянулась. Потерявший дар речи Мин Хо глупо хлопал ресницами, уголки губ подергивались в неуверенной улыбке. -Ну, ты пока осознавай потихоньку, а заодно и за кофе присмотри. Я ушла курить, — бросила через плечо я и позорно дезертировала на балкон, предчувствуя, что кофе однозначно сбежит, пока парень в оцепенении. Когда я докуривала, из квартиры донеслось шипение переливающегося через край на плиту кофе. -Эй, ты там в порядке? — крикнула я в приоткрытую дверь. -Да! Нет! Все ок! — через полминуты появился и сам парень с двумя чашками в руках. Вдохнул свежий утренний воздух, вручил мне кофе и широко улыбнулся: -Все никак не могу осознать. Ты ведь серьезно? -Абсолютно, — кивнула я. -Позволишь задать вопрос? -Валяй, — великодушно разрешила я. -Почему? -Что? -Почему ты вдруг решила сменить гнев на милость? -Прямо таки и гнев, — фыркнула я, — мое подсознание сделало недвусмысленный намек, что пора завязывать с играми в гордую и независимую. А еще оно сделало за тебя важное обещание. -Меня немного смущает, что твое подсознание обещает что-то за меня, — пробурчал парень. -Что поделать, если ты сам не мог подобрать правильный ключ к моей благосклонности, — шутливо заметила я. -Так в чем секрет? -Предупреждаю: это требует некоторых предварительных пояснений. На самом деле история короткая. С частью ее ты знаком, а полностью я ее никогда никому не рассказывала, — я закурила новую, собираясь с мыслями. Даже теперь, когда я уже почти не помнила его лица, рассказывать все еще было трудно. …Был у меня друг — Женька. Гонял на спортбайке, часто на перегонки с такими же сумасшедшими. Однажды он подобрал малолетку на пригородной трассе — ему на тот момент было около двадцати трех, ей — пятнадцать. Ничего между ними не было — он привез ее домой и пригрозил навешать люлей, если она еще раз решит сбежать. Через пару дней увиделся с ней, чтобы проверить, произвели ли его старания воспитательный эффект, потом заехал на поболтать, и как-то к мелкой привязался. Сначала она боялась учиться водить, а потом вошла во вкус, и как-то незаметно влилась в компанию. Сам Женька лишь посмеивался, да подсказывал своей протеже, как управляться с многоцилиндровым зверем между ног. Она часто становилась пассажиром в гонках, беззаветно доверяя своему патрону. Со временем, это стало партнерством — в гонках с пассажиром она была напарницей, получала долю от выигрыша. Оба, разумеется, не рассказывали, что она малолетка. Оба, разумеется, были в курсе, что она без памяти была в него влюблена, но об каких-либо отношениях не могло быть и речи, как и о взаимности. Ну какая из малолетки девушка? Так и тянулась эта дружба- партнерство, пока однажды на ночной трассе во время очередной гонки он не пробил колесо, заходя в поворот. Было два варианта: он мог вывернуть в кювет — или попробовать затормозить резким разворотом. И он сделал неверный выбор. Я сидела посреди трассы еще два часа, прижимая к себе труп лучшего друга, прежде чем организаторы гонки, не досчитавшись участников, заподозрили неладное и разыскали нас. Они нашли меня, когда я окончательно охрипла от рыданий, и лишь повторяла, чтобы он не смел меня вот так бросать, что я не справлюсь без него. Я пропахала асфальт, стерев косуху и ободравшись, а водитель разбился. Там не было спасительной грязи, а скорость была слишком высока. Свернув в сторону, он бы спасся, а я бы, вылетев из седла, наверняка сломала бы позвоночник, а то и шею. И он пожертвовал собой, но так и не закончил свою гонку… -Этой ночью во сне я вновь видела Женьку. Он стыдил меня за то, что я боюсь. Боюсь, что ты бросишь меня точно так же, как и он, в погоне за ветром. Он попросил меня дать тебе шанс. Пообещай мне одну вещь, — я чувствовала себя по-дурацки. Мы еще толком встречаться не начали, а я уже права качаю. -Это какую же? — отхлебнул из чашки Мин Хо, не глядя на меня. Я зажмурилась, набираясь храбрости, и выпалила: -Не участвуй в гонках! -Для тебя это действительно так важно? — негромко уточнил он, — именно в гонках? -Я видела, как ты водишь на дороге. Так что да, именно в гонках. С тобой я перестала видеть кошмары о пустой трассе, и не хочу начать их снова видеть из-за тебя же. Он повернулся ко мне, невесело потер переносицу. -Хорошо. Я никогда не ожидал от тебя подобной просьбы, но — обещаю. А теперь я все же могу поцеловать свою девушку?!