Ты не одна

***

      Темнота. Она по всюду и она ощутима, в отличае от тела юной банши. Она будто была внутри чего-то противно-вязкого, как желе. Масса вокруг девушки медленно двигалась, постепенно появлялись перед глазами Лидии яркие вспышки и круги, и, наконец, её пронзила дикая, резкая боль в груди, прям над местом, где у девушки должно было быть сердце, но она была не уверена, оставили ли сумасшедшие люди из психушки ей сердце. И все же, держась за это ощущение боли, Банши пыталась выбраться из небытия, как когда-то Стайлз, Скотт и Элисон держались за эмоциональную связь с дорогими ими людьми, чтобы найти неметон, и чем ближе Банши приближалась к внешнему миру, тем больнее ей становилось, тем меньше хотелось ей просыпаться из-за страха ощутить боль в полной мере и, когда ее тело начало разрываться, она наконец почувствовала своё сердце, которое все набирало и набирало обороты, будто пытаясь нагнать все потерянные удары. Лидия вдруг услышала чей-то знакомый голос. У неё участился пульс и дышать стало невозможно. «Кричи, Лидия! Кричи» — говорил голос, повторявший когда-то сказанные слова Стайлза, напоминая кто она такая. Затем второй голос, более грубый и взрослый, медленно произнёс: «Давай, Лидия. У тебя получится. Просто вспомни кто ты»       И она вспомнила, и её голова перестала быть мучительно тяжёлой. «Выпусти наружу свои страхи и переживания. Кричи!» — снова, требовательно и властно повторил второй голос. Боль на мгновение отошла, а потом ударила по всему телу с новой силой, будто тысячи острых иголок с ядом на конце вонзились в тело девушки, отчего, ей захотелось кричать. И она «взорвалась». Воздух из её лёгких выходил силой, с которой невозможно выдыхать. Неожиданно, боль прошла. Прошло все. Мир опять превратился в темноту, но это уже была другая темнота. Не такая тёмная. Как если бы тебя закрыли в чулане, где есть маленький источник света очень далеко, но все равно это уже не кромешная тьма. Казалось юная банши просто уснула, изнемогая от усталости.       Очнувшись ото сна, Лидия наконец почувствовала власть над своим телом, но оно все ещё не хотело двигаться и безжалостно ныло от каждой попытки им обладать. Оставив эти попытки, Лидия осторожно открыла глаза. Сначала, Мартин ослепил яркий, разъедающий глаза свет, но не такой как в психушке, а похожий на солнечный свет, когда, выходя на улицу и поднимая глаза вверх, ты невольно зажмуриваешься, давая глазам привыкнуть. Банши вдруг подумала, что умерла и очутилась в раю, но когда девушка привыкла к свету, ей стали различимы бежево-сиреневые стены, прикроватная тумбочка и маленький столик, на котором расположились булочки и кофейник с двумя кружками. Она в доме, не в своем, правда, но обстановка была приятная. Понимание того, что она больше не в заточении придало ей силы, но её хватило только на несколько поворотов головой, что бы осмотреть белый потолок, милую золотую люстры и большой шкаф с антресолями на другой стороне комнаты, и девушка снова погрузилась в мягкий сон, ведь ей нечего больше бояться. Кто бы её не спас, она теперь не одна.       Теперь. Не. Одна.