Две жизни одной души

— Радуйся, Мария, благодати полная, Господь с Тобою; благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь, — прижав переплетенные между собой пальцы ко лбу, тихо прошептала Клэри, приветствуя Богородицу и прося за любимого. Отняв руки и перекрестившись, она открыла глаза и взглянула на Христа. Тоненькие детские голоса пели «Silent Night», а свечи подрагивали от малейшего дуновения, и все вокруг казалось по-настоящему сказочным. Клэр никогда не считала себя верующей, но и атеистом назвать не могла. Потеряв мать в первые минуты жизни, она часто задавалась вопросом: «За что?» За что Господь, если он существовал, был так жесток к ней. Почему самые близкие и любимые всегда уходили, а она продолжала жить, несмотря ни на что. Мама, тетя Лиззи, которую она тоже считала мамой, — за что Господь отнял их у нее. Почему все ее существование сводилось к самому настоящему выживанию, к борьбе за эту чертову жизнь, которая была словно наказание. И вот снова… стоило ей влюбиться и ощутить, каково это — быть любимой, — как Бог, рок или судьба снова отнимают это. Наверно, это нельзя сравнивать, ведь Никлаус был жив… пока, пока не разгорелась война, пока враги не обнажили оскалы, пока она сидела в этой церквушке и молилась о том, чтобы он остался цел и невредим, потому как кроме молитв больше ничего не осталось, а когда не остается ничего и помочь некому, все мы в итоге возвращаемся к Богу, как блудные дети, сбившиеся с пути и наделавшие кучу ошибок, мы приходим туда, откуда берем свое начало — на родину, в родительский дом. Наблюдая за тем, как в ходе мессы, священник кладет в рождественский вертеп фигурку младенца, Клэр ощутила то, зачем пришла — надежду. — Дева Мария и всадник апокалипсиса прибыли! — известил Трев, открывая входную дверь. Внутри было темно так, что хоть глаз выколи. Клэри обернулась на свет луны, но, повернувшись обратно, догадалась о том, что кто-то задернул в доме все шторы. — Сюрприз!!! — дружно завизжали девчонки. Раздался щелчок, и вся гостиная осветилась сотнями разноцветных лампочек. — Елка! Где вы ее достали? — не веря своим глазам, Клэр подошла и дотронулась до пушистых иголок. — Это Лали! — выдала Ди, похвально прихлопнув рыжеволосую бестию между лопаток. — Ты купила елку? — уточнила Клэр, с недоверием вглядываясь в довольную физиономию подруги. — Вот еще! — усмехнулась та. — У нас под носом лес, где все елки бесплатно! — Вот это да! Откуда все это? — разглядывая старые и новые игрушки, она не могла оторвать глаз от красавицы.  — Кое-что нашли на чердаке, кое-что я притащила из дома! — похвасталась Лали. — А кое-кто ощутил себя настоящим пиротехником, — прокряхтел Басс, укрываясь от искр, посыпавших из розетки. — Ой! — виновато икнул он, включая гирлянду, украшающую перила. — Ну, и по традиции мы должны устроить праздничный ужин! — Хлопая в ладоши, Лали запрыгала на месте от восторга и нетерпения. — Хм, — усмехнулся Трэв, представив тот ужин, который устроил бы его возлюбленную. — Не смей портить сочельник! — предупредила она. — О чем это вы? — уточнила Клэр, глядя на них — Забей, — отмахнулся Тревис, загадочно ей улыбаясь. — Пойдемте, посмотрим, что можно собрать на ужин! — отозвалась Диана, утягивая девушек за руки. — Кхм, кхм, — прочистив горло, Клэр оглядела своих друзей. — Кто-то должен прочитать отрывок из Евангелия, — сказала она, вспомнив, как это делала тетя Лиз. — Ты издеваешься? — на полном серьезе уточнил Бастер, глядя на нее, как на сумасшедшую. — По-твоему, мы похожи на тех, кто знает Еванигля? — Евангелия! — поправила его Клэр, тяжело вздохнув. — Не смотрите на меня, я тоже не знаю, просто так положено. — Ой, ладно, давайте уже приступим! — схватив корзинку с хлебом, произнесла Лали. — Когда к деве Марии явился Ангел, — неожиданно и немного смущенно начала Ди, — он сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца. — Заметив то, как Лали замерла с корзинкой в руках, раскрыв от удивления рот, как и все остальные, девушка рассмеялась: — Не спрашивайте, откуда ведьма вуду знает Евангелие! — Страшно представить! — отойдя от ступора, отозвался Трев, забирая из рук возлюбленной корзинку с облатками. — Как самый старший, это должен сделать я, если уж мы заговорили о правилах. Мы с Басом, хоть и дети улиц, но о Рождестве кое-что знаем! — подмигнул он Клэри, передавая ей хлеб, чтобы она могла поделиться с другими. Пока ребята уплетали ужин, Клэр с грустью поглядывала на свободный стул, по традиции оставленный для гостя. Глубоко в душе она очень надеялась, что чудо все же случится и в любую минуту двери особняка Глостер откроются и на пороге покажется Никлаус, словно Санта, появившись чуть раньше срока. Но часы тикали, а место рядом с ней по-прежнему оставалось пустым. — Что за гадость ты ешь? — застав Клэри на кухне, в смешной пижаме с лягушками и огромной надписью на груди «Kiss me», Ди, сморщив свое сонное милое личико, заглянула в тарелку, принюхиваясь к содержимому. — Морская капуста и сливочный соус! — наматывая на вилку очередную порцию и отправляя ее в рот, отозвалась Клэр. — Это вообще сочетаемо? — Не знаю, почему бы и нет! — Нормальные люди едят на завтрак в рождественское утро молоко и имбирное печенье, ну, или пряник. — Ты ведьма! — напомнила Клэри, заговорщически улыбаясь. — Не тебе говорить о нормальности. — Может… мне превратить тебя в лягушонка? — дергая ее за пижаму в этих зеленых прыгунах, она шутливо ущипнула ее за кончик носа. — Лучше сделай так, чтобы Клаус вернулся! — уныло вздохнула Клэр, отодвигая свою тарелку. — Это и правда мерзко! — согласилась она, съев почти половину. — С тобой все в порядке? — приложив ладонь к ее лбу, Ди нахмурилась и уставилась куда-то в район живота Клэри. — У меня ПМС, — улыбнулась она, убирая тонкую руку ведьмы от лица. — Раздражительность, смена настроения, желание съесть какую-нибудь гадость! Все нормально! — заверила Эванс. — А ты не беременна? — ошарашив ее своим вопросом, Диана скрестила руки на груди и приняла позу строгой мамаши. — Пффф! — прыснула Клэр, собираясь посмеяться ее шутке, но звонок в дверь заставил ее подскочить с места и побежать сломя голову навстречу любимому. К особняку Глостер ближе чем на пять миль не подходил никто, кроме его обитателей. Бастер и Тревис уехали в бар и за покупками к вечеринке, Клэр, Лали и Ди были дома, так что это мог быть только он — долгожданный, желанный и самый лучший на свете. — Доброе утро! — отшатнувшись от юной особы, чуть не сбившей его с ног, поздоровался молодой мужчина в деловом костюме и классическом черном пальто. — Здравствуйте. — Растерявшись, Клэри отступила на шаг назад, ее пробрал смех от того, что она чуть не набросилась на этого незнакомца. — Извините, я думала, что это… не важно! Я обозналась! — Ничего страшного, — мужчина приветливо улыбнулся и расстегнул свой чемоданчик, извлекая оттуда бумагу и вчитываясь в записи. — Мне нужна Клэр Джейн Эванс! — Это я! — Заглянув за дверь, она порылась в сумочке и предъявила водительское удостоверение личности. — Я представитель Элизабет Форбс! — протягивая ей документы, он виновато поджал губы, словно извинялся за то, что напомнил о не очень приятных событиях. — Тетя Лиз? — надеясь, что ослышалась, уточнила Клэри. — Да, наверно, — кивнул молодой человек. — Это завещание. Вы единственная наследница. Извините, что не нашли вас раньше, но там какая-то путаница с документами, ваш отец погиб, и нам сложно было определить ваше местонахождение. — Да, я… я не понимаю! — пытаясь поймать смысл его слов, Клэри взглянула в документы, в которых она увидела свое имя и тети Лиззи, а также что-то про дом в Мистик Фоллс. — Элизабет завещала вам свой дом. По достижению совершеннолетия вы можете вступить в наследство или отказаться от него, — объяснил мужчина. — Я хочу. — Хорошо. — Он понимающе улыбнулся и залез во внутренний карман пальто, вытащив ключ. — Чтобы вступить в наследство, вы должны будете поехать в Мистик Фоллс, уплатить долги, если таковые имеются, и сдать жилье или принять его в личное пользование. — Протянув заветный ключ и визитку, он добавил: — Потом мы оформим кое-какие документы, и в принципе это все. Расписавшись в документах, Клэри забрала ключ и, прижав его к груди, закрыла за гостем двери. — Кто это был? — выглядывая из кухни, Ди оглядела ее с ног до головы. — Нотариус. Оказывается, у меня есть дом. По наследству от моей тети Элизабет. Это не очень далеко от нас, в Мистик Фоллс. — Вот это я понимаю — рождественский подарок! — спускаясь вниз, осипшим ото сна голосом воскликнула Лали. — Съездим? — Сейчас? — Ди в недоумении уставилась на молодую вампиршу, словно у той на лицу вырос еще один нос. — Почему нет? — Клаус велел ей оставаться дома, под нашим присмотром! — Давайте быть объективными! — вмешалась Клэри, пока Лали не успела согласиться с Дианой. — Я уже месяц выхожу из дома только под конвоем, и на меня ни разу не попытались напасть. Я понимаю, что Клаус опасается того, что его враги, прознав про наши отношения, нанесут удар, но… если бы кто-то хотел причинить мне вред, думаю, они бы уже сделали это. — В этом есть смысл, — согласилась Лали. — Что ты предлагаешь? Взять ребят и приехать в Мистик Фоллс всем вместе? — Ну, не думаю, что Тревис и Бастер захотят тащиться туда в Рождество. Мы могли бы съездить втроем. Быстро. Туда и обратно. Они даже не узнают. — Нет! Нет и еще раз нет! — Категоричность Ди заставила Клэри недовольно насупиться. Она была готова идти ва-банк, чтобы добиться своего. — Тогда я сбегу и уеду одна! Я найду способ улизнуть от вас, вы меня знаете! — пригрозила она, в самом деле собираясь дать ход своим обещаниям, если эти упрямицы откажутся ехать вместе с ней. — Она не шутит, — кивнула Лали, хмуро глянув на ведьму. — Ты… ты предлагаешь ехать втроем? — закипая от возмущения, пыхтела Ди. — Ну, это лучше, чем отпускать ее одну! — заметила рыжая, заражаясь раздражением от Дианы. — Клаус убьет нас. — Счастливого Рождества! — пропела Лали, шкодливо ей улыбаясь. — Мы едем! — Присвистнув, она запрыгнула на перила и съехала по ним до первого этажа. — Давайте, давайте, девчули! Собираемся! Нам надо провернуть это до того, как парни вернутся домой! Иначе они убьют нас намного раньше, чем Клаус, — прихлопывая в ладоши, чтобы подогнать подружек, закружила она. — Какой черт тебя дернул именно сегодня тащиться в этот долбаный Мистик Фоллс? Нельзя было подождать? — продолжала бухтеть ведьма, набирая скорость и обгоняя другие автомобили. — Ты не понимаешь! — коротко ответила Клэр, продолжая пялиться в боковое окно. — Вот именно! Я не понимаю, зачем мы все рискуем быть съеденными Никлаусом! — Она покосилась в зеркало на сидящую позади Лали, которая самодовольно усмехнулась в ответ на ее реплику. Уж что-что, а сожрать их с потрохами он действительно мог, и хорошо, что Клэри не знала об этом. — Это мой рождественский подарок! Никлаус не приедет. Мой праздник испорчен! Поэтому я хочу получить свой рождественский подарок от тети Лиз, который ждал меня восемнадцать лет! — взорвалась Клэр. — И незачем так орать, — уже совершенно спокойно отозвалась Диана. — Прости. — Клэр извиняющимся жестом накрыла плечо ведьмы своей рукой и обернулась к подруге: — Спасибо вам за все, что вы делаете для меня, правда! Я это очень ценю! Я чувствую себя просто ужасно из-за того, что вам приходится нянчиться тут со мной по велению Никлауса. Я не ребенок! Мне не пять лет! И вы не обязаны таскаться со мной везде и всюду! У вас своя жизнь. — Ага, я потом придумаю, как ты сможешь отблагодарить меня лично, — отмахнулась Лали, оборачиваясь назад. — Ди, сверни на повороте, — попросила она, беспокойно оглядываясь по сторонам. — Но нам надо прямо! — возразила ведьма, поглядывая в навигатор. — Знаю! Сворачивай! — уже грубо рявкнула вампирша, начиная немного паниковать, она хотела сказать что-то еще, но тут зазвонил ее сотовый: — Черт! — выругавшись, она глубоко вдохнула и, нацепив самую фальшивую улыбку на свое очаровательное лицо, приняла входящий звонок. — Да, милый! — в ужасе глядя на подруг, ответила она. — Нет, мы не дома. Поехали по магазинам за подарками! — безбожно врала она, стараясь быть милой. — Нет, не надо нас встречать, это сюрприз! Ой, ой, не могу говорить, тут какая-то деваха хочет увести у меня из-под носа очень классную вещь! — затараторила она. — Пока, целую! — Нажимая отбой, она отбросила телефон в сторону и снова обернулась назад. — Ну что, довольна? Теперь из-за тебя нам делать крюк! — рявкнул Ди, повернув по ее просьбе, вместо того чтобы следовать маршруту и ехать прямо. — Я рада, что тебя не особо волнует то, что за нами тащится хвост. Это ведь такая мелочь, учитывая все обстоятельства! — съязвила вампирша. Ди и Клэр уставились в боковые зеркала на тонированный внедорожник, следующий на расстоянии от их машины. — Дьявол! — вновь поворачивая, Диана прибавила газу и злобно глянула на Клэри. — Я так и знала, что все это плохо кончится. — Может, им просто по пути… — Хватаясь за ремень безопасности, Клэр вжалась в кресло. Страх того, что из-за нее могут пострадать ни в чем не повинные люди — ее подруги, сковал своими холодными объятиями. Вся эта гиперопека Клауса казалась просто нелепостью, маниакально-навязчивой идеей ровно до этого момента! Пока она не столкнулась с опасностью нос к носу. — Звони Тревису! Быстро! — крикнула Ди, вновь поворачивая. — Они не успеют! — открывая дверь, закричала Лали, жмурясь от ветра. — Гони, не останавливайся! Клэри попыталась схватить подругу за рукав, но та оказалась быстрее. Выпрыгнув из автомобиля на полной скорости, она кубарем прокатилась по земле, а вскочив на ноги, бросилась на крышу гнавшему следом внедорожнику. — Я схожу с ума! — простонала Клэри, оседая в кресле. Он крепко зажмурила глаза и потрясла головой. Галлюцинации — первый признак безумства! Потому что нормальные люди не ведут себя как супергерои! Они не выпрыгивают из машины на полном ходу, и уж точно не запрыгивают после таких полетов на крыши внедорожников! Уж Лали точно не была на такое способна. — Ты в порядке? — спустя пару минут спросила Ди, краем глаза глянув на Эванс. — Не уверена, — слабым голосом отозвалась Клэри, отказываясь открывать глаза. — Вроде соскочили, — сбавляя скорость и поправляя зеркало заднего вида, уведомила Диана. — Открой окно, подыши, ты побледнела. — Останови! — поспешно отстегивая ремень безопасности, потребовала Клэр. — Плохая идея. Нам лучше проехать еще немного. Мы оторвались, но не факт, что надолго. — Останови! — пытаясь повторить недавний трюк Лали, закричала Эванс. Ди, не раздумывая, дала по тормозам, и Клэри выскочила из машины, согнувшись пополам у капота. — Ты уверена, что не беременна? — выглядывая с водительского сидения, вновь спросила ведьма. — Меня укачало от твоего вождения! — вытирая рот рукавом, Клэр прижала ладошку к желудку. — Водишь как бессмертная! — пожаловалась она, залезая обратно в машину. — Знала бы, что придется уходить от погони, прошла бы курсы по подготовке стритрейсеров, — поворачивая ключ зажигания, усмехнулась Диана. — Я не думаю, что возвращаться домой хорошая идея, никто не знает, куда мы едем, хвоста нет. Наверно, нам лучше добраться до твоего дома в Мистик Фоллс, а там уже решим, как действовать дальше. Она плавно тронулась и вывела автомобиль на дорогу, чтобы Клэр снова не замутило, хотя причина ее тошноты была явно не в слабом вестибулярном аппарате. — Я попробую дозвониться до Лали. Поверить не могу, что она выскочила из машины… — копаясь в сумочке в поисках телефона, Клэри наткнулась на голубой алмаз, так небрежно брошенный ей в первую попавшую под руку сумочку, когда она освобождала шкаф для Ди. Ей не хотелось объяснять, как и откуда у нее появился этот драгоценный камень, еще больше ей не хотелось, чтобы фантом Арона снова возник у всех на глазах. Засунув поглубже коробку с подарком, она наконец-то нашла телефон и нажала быстрый набор номера. Абонент не отвечал. — Как думаешь с ней все в порядке? — тревожась за подругу, спросила она в надежде, что Ди сможет подарить ей надежду. — Я бы не волновалась за Лали. Мне что-то мешает почувствовать ее, но я бы на твоем месте так не переживала. — Она протянула руку к кулону из кахолонга на шее у Клэр, но подержав его пару секунд в ладони, отрицательно покачала головой. — Нет, это не он сбивает меня. Что-то очень мощное. И оно исходит от тебя. — Что это значит? — сжимая крепче сумку с таинственным алмазом, уточнила Клэр. — Ну, если у тебя нет каких-нибудь темных артефактов, способных на невероятные вещи, то… наверно, ты и есть тот самый источник магии, что блокирует мою силу. — Я ощущаю себя Гарри Поттером, когда ты так говоришь! Я не особо верю во всю эту чушь, но… — Она замялась и, закусив губу, стала ее нервно пожевывать. — Что "но"? — Есть вещи, которые я не могу объяснить, которые не поддаются логике или законам природы… я их видела. Поэтому мне кажется, что я просто схожу с ума, — призналась Клэри. — Ты не сумасшедшая! — с пониманием, погладив ее по коленке, отозвалась Диана. — Просто этот мир на самом деле не такой, каким ты его представляешь. Однажды ты узнаешь всю его подноготную. — А что, если я не хочу знать? — вздохнула Клэр, уводя свой задумчивый взгляд вдаль. — Иногда выбирать не приходится. Порой этот выбор уже давным-давно сделан за нас, — вспомнив о своей сущности ведьмы, которую она не выбирала, сказала Ди. — Fatale erat ut, — покручивая колечко, прошептала Клэри, убеждаясь, что эта фраза становится девизом ее жизни. — Fatale erat ut, — повторила ведьма, соглашаясь с утверждением, которое в той или иной мере относилось ко всем живым существам. Въехав в городок, Клэри вновь ощутила это давно позабытое чувство, это как будто бы вернуться домой. Каждый уголок этого города пробуждал в ее душе странные эмоции, радость, сладкую грусть, тревогу, боль, снова заполняя пустоту в груди мягким теплом. Школа, бар «Мистик Гриль», поместье Сальваторе, беленький дом с качелями на крыльце — тоже казался родным и знакомым. Запахи, звуки, люди, дома… словно под подернутой пеленой, под дымкой воспоминаний, что-то звенело радостным и одновременно тревожным колокольчиком. Предвкушение чего-то очень важного, если не сказать — судьбоносного, заставляло Клэри внутренне подрагивать от волнения, когда она подходила к небольшому двухэтажному дому. Бежевый цвет его стен облупился, а цифры 7913 проржавели, но память хранила столько тепла, связанного с этим местом, что Клэр не смогла сдержать слез, открывая скрипучие двери. Словно и не было этих пятнадцати лет с ее последнего визита. И пусть все в пыли и мебель накрыта посеревшей от времени тканью, Клэр не могла отделаться от ощущения, что сейчас, вот-вот… и ее окликнет до боли родной голос, и тетя Лиз раскроет объятия, встречая свою уже повзрослевшую «принцессу». — Милый дом. — Оглядываясь в гостиной, Диана откинула ткань с комода и стерла ладошкой слой пыли с фото в рамке, на котором маленькая белокурая девчушка в розовой короне сидела на таком же умилительно розовом велосипеде. — Это ты? — показав находку, она передала рамку в руки Клэр. — Да, мне было пять. Это последнее лето, когда я гостила тут, — ответила она, утирая слезы с уголков глаз. — Что случилось? — не подумав спросила Ди. — Ой, извини, наверно, это не мое дело, — тут же поправив себя, она прошла дальше и сняла очередное покрывало, поднимая в воздухе облако пыли. — Она умерла от рака, — все же ответила Клэр, следуя ее примеру и тоже срывая полотна с мебели. Когда девушки закончили с гостиной, то решили разделиться. Ди отправилась в ванную за тряпкой и водой, чтобы прибраться и дать Клэри возможность побыть наедине с собой, а новая хозяйка дома — в комнату, где провела свои первые и самые лучшие пять лет жизни. В спальне все оставалось точно так же, как раньше; правда, кружево на окнах пожелтело от времени, а стены выцвели. Кровать была такой же мягкой, несмотря на противный скрип, когда Клэри села на краешек. Задрав край ткани, которой было аккуратно накрыто все вокруг, Клэр выдвинула ящик у тумбочки, и первое, на что упал ее взгляд, — это продолговатая коробочка, какие использовали для драгоценностей. Колокольчик в душе вновь задрожал, прогоняя холод по венам. Внутри был браслет, безумно нежный и красивый. Детали, напоминающие бантики из белого золота или даже платины, были украшены множеством камней, судя по сиянию — бриллиантов. Клэри пробежала по ним подушками пальцев, и вместе с болью в ее голове вспыхнули фрагменты того сна, который ей снился недавно. Эта комната и Никлаус, обещающий подарить весь мир, стоит ей только пожелать… она думала, что умирает. Отложив браслет в сторону, Клэри потерла виски и сделала глубокий вдох, пытаясь унять головную боль, накатывающую новой волной, куда более сильной, чем то, как она ощущалась впервые. На дне ящика лежала перевернутая рамка, и рука невольно потянулась к ней, поднимая лицом фотографию, на которой Клэри в форме черлидерши стояла в компании других девочек. — Елена Гилберт, — произнесли ее губы, когда пальцы коснулись брюнетки с длинными волосами. — Бонни Беннет, — погладив кокетливую мулатку, улыбающуюся ей со снимка, словно в бреду сказала она. Зрение потеряло фокус, и перед глазами все залило белым, выжигающим светом. Упав на колени, она схватилась за голову. Каждая картинка, каждый взрыв воспоминания, вспыхивающий в ее сознании, заставлял Клэри кричать нечеловеческим голосом, сгорая в смертельной агонии. — Клэр! — вихрем врываясь в спальню, Диана подскочила к скрученному в узел телу подруги, пытаясь понять, что стало причиной состояния пытки, в котором она оказалась. — Mesye la kwaavanse рои I we yo! Maman Brigitte malad, li kouche sou do, Pawol anpil pa leve le mo, — запела ведьма, приложив ладонь к покрытому испариной лбу Клэри. — Mare tet ou, mare vant ou, mare ren ou, Yo prale we ki jan yap met a jenou, — раскачиваясь на коленях, продолжала распевать она тонким, дрожащим голосом, призывая дух жены Хозяина Кладбища избавить бедную девушку от мук и излечить ее душу. *** Телефонный звонок застал Клауса в самое неподходящее время. Вампир, один из тех, что устраивали бесчисленные нападения на туристов, стоял на коленях, покорно опустив голову под давлением рук Элайджи. — Мне нужны имена всех трусов, которые словно шакалы нападают исподтишка! — заорал он, игнорируя трель мобильного. — Что, противостоять мне в открытую кишка тонка? — Подойдя ближе, он оскалился, поднимая лицо пленника за подбородок и заглядывая ему в глаза дьявольским взором, отливающим золотом. — Я заставлю тебя страдать так невыносимо, мучительно, медленно, долго… — смакуя каждое слово, прошипел он, сжимая горло вампира, упорно сносившего увечья и смертельные раны. — Говори! — прикрикнул он, усиливая стальную хватку. Но парень лишь поперхнулся, окропив кровью свои бледные губы, которые по-прежнему оставались беззвучны. — Заставь его говорить, — взглянув на брата, с ледяным спокойствием произнес Клаус, вырвав глотку неверному. — Не думаю, что он станет, — устало произнес Элайджа, отшвырнув безжизненное тело. Подойдя к брату, Клаус оглядел его с ног до головы, ухмыляясь как всегда элегантному виду: — Понимаю твое нежелание марать руки, — вытирая окровавленные пальцы о лацкан его пиджака, — ответил он. — Но ты уж постарайся. Миром правят насилие и жестокость! Так что засунь свое благородство куда подальше и заставь его сдать имена всех, кто наводит смуту на улицах нашего города. — Я не собирался предлагать ему кофе с пирожным, — усмехнулся Элай, снимая испорченный пиджак и расстегивая рукава рубашки, чтобы закатать их. — Я лишь сказал, что он вряд ли расколется. Иногда верность сильнее любого насилия и жестокости. Всегда и навечно… ты сам это знаешь. Очередной телефонный звонок отвлек его внимание от препираний с братом. — Да, — рявкнул Ник, даже не взглянув на дисплей. — Клаус? — уже и не надеясь услышать его, машинально ответила Ди. — Что случилось? — ощутив тревогу в ее голосе, раздраженно спросил он. — Я не знаю, — прошептала она, съедаемая чувством вины и страха. — Мы приехали в Мистик Фоллс, в дом Элизабет Форбс, а потом она закричала, — затараторила ведьма. — Она все кричала и кричала, хватаясь за голову… а потом обмякла и стихла. Я сделала все, что могла, но она без сознания, — выдохнула Диана, готовясь к тому, что сейчас обрушится на нее с той стороны телефона. — И еще кое-что, — перебила ведьма, пока Никлаус делал громкий протяжный вдох, пытаясь не раздавить в гневе телефонную трубку. — Что? — гаркнул он так, что даже Элайджа зажмурился. — Она беременна, — выдала Ди, полностью огорошив гибрида этой новостью. — Что ты сказала? — процедил он сквозь зубы, пытаясь понять: как, когда и — главное — от кого. — Могу поклясться, что это так! Я слышу тихое сердцебиение рядом с ее. И у нее все признаки. — Ждите меня там! Из дома не выходить! И пусть Лали на всякий случай даст ей своей крови. — Э-э-э-м… — замялась ведьма, не зная, как сказать о том, что за ними был хвост, и неизвестно, вообще жива ли Лалит. — Что еще? — скрипнув зубами, Никлаус с хрустом сжал телефон. — Здесь только Клэр и я, — не в силах рассказать о подробностях, пропищала Диана. — Я убью тебя! — пообещал Клаус, заставляя ведьму съежиться. — Всех вас! *** Влетевшая в дом Лали ринулась к подруге, осторожно поднимая ее с пола и укладывая на кровать. — Что, черт возьми, тут произошло? — глянув на Ди, она подняла с пола разбитую фото рамку, уставившись на нее ошарашенными глазами. — Этого не может быть… — Разглядывая двойника Клэр, она передала фото ведьме. — Я не знаю, — отозвалась девушка, вставая с колен. — Клаус убьет нас! — глядя на всю эту картину, сказал Трэв, появившись в дверях вслед за возлюбленной. Бастер шел следом. — Да, он сказал то же самое! — Ди села рядом с Клэри и убрала с ее лица белоснежные локоны; она выглядела так, будто бы спала, но лицо ее было напряжено. — Он сказал, чтобы ты дала ей своей крови! — обращаясь к Лали, она окинула взглядом порванный рукав на ее куртке и дыру на джинсах — последствия экстремального прыжка, а возможно, и борьбы с преследователями. — Как вы нас нашли? — оглядываясь на парней, она заметила и у них следы борьбы на одежде. — Маячок, — улыбнулся Тревис. — Мы поехали за вами, как только поняли, что вы направились к выезду из города. Потом увидели, как Лали пыталась в одиночку справится с тремя вампирами, ну, и пришлось вмешаться. — А что у вас произошло? — отнимая свое запястье от губ подруги, она заботливо вытерла капли крови с уголка ее рта. — Я не знаю! — честно призналась Диана. — Я была на кухне, а потом она закричала, и я нашла ее на полу. Казалось, что она сходит с ума. — Ты позвонила Клаусу? — хмуро спросил Басс, наблюдая за Клэри. — Она хреново выглядит. — Он сказал оставаться здесь и ждать его! — Это все? — уточнил Трев. — Еще пообещал убить нас, — поджав губы, добавила Ди. — Вы первые под раздачу! — предупредил он, отворачиваясь, чтобы пройти на кухню. — Если мне осталось жить пару часов, я хочу выпить. Надеюсь, в доме шерифа есть алкоголь? — Шерифа? — удивился Басс, следуя за ним. — Ага! — Тревис подошел к фотографии на стене и постучал по стеклу, указывая на блондинку в форме и значок шерифа на ее груди. — Они с Клэри очень похожи, — всматриваясь в ее лицо, Басс протер ладонью пыльное стекло, чтобы лучше видеть. — Ну, они же родственники, — пожав плечами, Тревис двинулся дальше по коридору в сторону буфета. *** Антикварная лавка была заперта, но Никлаус отчетливо слышал голос Лэйти, произносящий какие-то заклинания. Свирепо стукнув кулаком в дверь, он сотряс витрину с вазами и статуэтками, которые позвякивали будто от страха. — Открывай, или я выломаю эту дверь к дьяволу! — крикнул он, как клацнул замок и в прогале между дверью и откосом появилось лицо дочери Латифы — Джии. — Она занята! — злобно буркнула миловидная женщина на буйное поведение незваного гостя. — Вырвав ее сердце, я смогу освободить твою мать от любых дел, — толкая дверь вместе с хозяйкой вовнутрь, огрызнулся Никлаус, направляясь прямиком в логово ведьмы. — Между прочим, я пытаюсь помочь! — опережая его вопрос, ответила Лэйти, склонившись с красной свечой над куклой вуду. — Похоже, у тебя не очень-то получается! — язвительно заметил он, приближаясь к столу и останавливаясь за ее плечом. Куколка была смотана из белой льняной ткани, вместо волос солома, а вместо глаз голубые бусины. У нее был набит большой круглый живот с вышитой на нем красной нитью магической символикой. — Она вспомнила, — только и ответила Лэйти. — Ди сказала, она беременна, — словно это было чем-то из ряда вон, произнес он. — Ты ждешь моих поздравлений? — капая воском на куклу, она улыбнулась, и он мог слышать это в ее голосе. — Я не могу иметь детей! Я… — Он осекся, постепенно осмысливая слово гибрид. Позволяя неожиданному открытию проникнуть в каждый уголок помутненного гневом сознания. — Гибрид. Все верно! — заключила ведьма. — Как вампир ты не можешь иметь детей, но как оборотень… Оцепенев от осознания того, что любимая носит под сердцем его дитя, Клаус не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни моргнуть, боясь спугнуть этот момент. Последнее время он тратил свою жизнь, заботясь и переживая о будущем, об их совместном с Клэр будущем. Он пытался просчитать, распланировать каждый свой ход, каждое действие, чтобы не испортить все, чтобы это будущее имело право на жизнь. Пытался предугадать его, позволив ведьме дать предсказания, как будто это могло смягчить удар. Будущее было домом его самых глубоких страхов и диких надежд. Но оно все равно оказалось таким, каким он даже не представлял. — Ты знала! Ты с самого начала знала! — словно обвинял он, разворачивая ведьму к себе лицом и пытаясь найти в ее мертвенном взгляде ответы. — Пророчество, — напомнила она. — Твоя дочь не просто дитя! Она Лоа для всех нас. Дух — воплощенный на земле. И имя ей — борющаяся со смертью! — Что это значит? — перехватив ведьмину шею своей пятерней, Никлаус ясно дал понять, что не позволит никаким духам вуду завладеть его ребенком. — Твоя дочь — будущая Королева Нового Орлеана. Она нечто совершенное и могущественное, наделенное огромной силой и неограниченными возможностями! Она дочь первородного вампира и оборотня от человека, ее бабка — одна из первых и самых сильных ведьм. Она та, кто сможет удерживать равновесие и гармонию существования этих представителей на земле. Ослабив хватку, Ник убрал руку, отступая на шаг назад. Он и предположить не мог, что Королевой станет не Клэри, а их дочь, и это все осложняло. — Еще кто-нибудь знает о пророчестве? — зарываясь пальцами в волосы, он тяжело вздохнул, пытаясь на ходу придумать план. — Только наш клан, — ответила ведьма, сгорбившись над куколкой. — Но я бы посоветовала увезти ее подальше! Так далеко, насколько это возможно. Если твои враги прознают о ребенке… — Я знаю! Ты позаботишься о ней? — Он снова взглянул на пузатую куколку. — О них обеих. — Это мое предназначение. Поэтому не думай, что я делаю это ради тебя! Ради всех нас. Коротко кивнув, Никлаус устало потер лицо и молча вышел из темной комнаты, позволяя ведьме продолжить свой ритуал. Мог ли он еще утром предположить, что этот день, начавшийся как обычно, станет для него самым важным? День, когда даже вечности покажется мало. Сейчас на пути к неизбежному Ник думал лишь об одном, о том, что несмотря на любой его выбор или намерение — судьба все равно победила. Латифа еще двести лет назад знала, что этот день настанет, и он действительно настал. Пришло время отложить кинжалы и яд и придумать самый лучший финал этой истории. *** Она стояла, обняв ствол дерева, прижимаясь к нему щекой и пытаясь отдышаться. В сумрачном полумраке и лесной тиши звуки становились острее и четче, и Никлаусу даже не пришлось особо напрягать слух, чтобы услышать сердцебиение этой маленькой птички, которое трепетало в самом низу живота возлюбленной. — Клэр? — наблюдая за ней, все же осмелился произнести он. Она задержала дыхание и медленно обернулась, пронзая его ледяным взглядом, полным ненависти и страдания. — Ты так думаешь? — совсем слабым и охрипшим от криков голосом ответила она, опираясь в поддержке о ствол дерева. Ее лицо изменилось, приобрело острые черты, губы сжались в тонкую линию, в попытке сдержать дрожь, которая прорывалась изнутри, а глаза стали пустыми и прозрачными. Она словно неожиданно повзрослела, и это было чертовски больно — видеть ее такой. Как бы он ни хотел помочь пережить это, облегчить, но к внезапному удару нельзя подготовиться. Он настигает из ниоткуда. И жизнь, к которой мы привыкли, заканчивается. Навсегда. — Кэролайн, — выдохнул он, пытаясь найти в ее чертах ту девушку, которую много лет назад по иронии судьбы оставил в Мистик Фоллс в этом самом лесу. — Так кто тебе нужен, Клаус? — хлыстнув этими словами, она оттолкнулась от дерева и, буквально падая в его объятия, ударила гибрида по лицу. Он успел подхватить ее, удерживая на ногах и позволяя всей той боли, что в одночасье обрушилась на ее хрупкие плечи, вылиться в пощечины, которые она наносила ему, задыхаясь от чувств, которые разрывали душу и сердце на ошметки. — Прости, — прошептал он, прижимаясь губами к волосам над ее ухом и крепче сжимая любимую в объятиях, когда она обмякла в его руках, больше не в силах сопротивляться. Это слово было пустым и неправильным, и он захотел проглотить его в ту же секунду, как оно сорвалось с его уст. Ее тело сотрясали рыдания, но она не проронила ни звука, позволяя себе лишь эту маленькую слабость. — Твое «прости» ничего не изменит! — Оттолкнув его, она отошла на пару шагов назад, желая отстраниться. — Когда ты хочешь по-настоящему извиниться, то совершаешь поступки, которые говорят куда больше, чем слова. Только тогда «прости» звучит как нельзя кстати! Только тогда это покаяние, а не оправдание! — Мне нет оправданий, — согласился он, снимая с себя куртку и накидывая ей на плечи. — И на самом деле… я не стану извиняться за то, что люблю тебя! Я прошу прощения лишь за то, что не могу облегчить ту боль и страдания, которые обрушились на тебя вместе с прошлым. — Ты обещал больше никогда, НИКОГДА не появляться в моей жизни! — сбрасывая с плеч его куртку, закричала она. — Я уже сказал, что не стану извиняться за то, что люблю тебя! — поднимая упавшую на землю вещь, он с присущей себе настойчивостью снова накрыл ее плечи, и она снова ощетинилась, сбрасывая с себя пропитанную его запахом кожанку. — Ты больше не вампирша, Кэр! Ты человек! Я не дам тебе умереть от воспаления легких! — тряхнув ее, он снова нацепил на нее куртку. — Не думаешь о себе, подумай о ребенке! — Не смей называть меня этим именем! — шлепая его по рукам, чтобы он прекратил прикасаться к ней, она отстранилась еще на несколько шагов, прижимаясь спиной к широкой ели. — Постой, что ты сказал? — скрестив руки на груди, она сощурилась, пытаясь понять неуместную и глупую шутку. — Я не думал, что такое возможно, — теперь уже и впрямь выглядя словно оправдывающийся мальчишка, сказал он. — Ты же бесплоден! — Как вампир — да, как оборотень — нет. — Черт! — выругалась она, закрыв лицо ладонями, чтобы удержать слезы. — Я правда не знал. — Вмиг оказавшись возле любимой, он мягко прикоснулся к ее рукам. — И не жалею, что так получилось. Это лучшее, что могло произойти с нами. Я даже не мечтал о таком. — Убирайся! Просто сделай, как обещал, и убирайся из моей жизни! — снова начав лупить его, она не смогла не расплакаться. — Не проси меня о невозможном. — Приковав любимую к ели горячим телом, он прижался ладонью к малюсенькому бугорку в нижней части ее живота. — Я люблю тебя! Вас обеих. И я позабочусь о вас. — Это не любовь, Ник! — подняв голову, она посмотрела ему в глаза. — Любовь — это право выбора, которое ты никогда не давал тем, кто тебя по-настоящему любит. Это уродливая любовь! И она разрушает каждого, кого коснется, словно болезнь, заражая и в итоге уничтожая! Твоя любовь убивает! — Да, я такой! — прожигая ее темным взглядом, произнес он, признавая и эту свою сторону. — Я не отрицаю, что я монстр! Я такой! И ты полюбила меня именно таким! Властным, эгоистичным, манипулирующим, но разве я не был добр к тебе? Разве я не показал свое милосердие, снисходительность, свою щедрость? Разве я не дал тебе право выбора? Это ты никогда не оставляла мне выбора! Я принимал любые твои решения, смиренно, как верный пес ожидая, что однажды ты наконец-то примешь правильное решение и появишься на пороге моего дома. Я ведь всегда считал, что любовь делает нас слабыми не потому, что я так считал, а потому, что я боялся любить. Быть одному легче! Вдруг ты поймешь, что не сможешь без любви, а ее больше нет? Что если тебе понравится и ты привыкнешь к ней? Что если ты выстроишь свою жизнь вокруг нее, а потом… она исчезнет? Я видел это сотни раз! — Очертив подушечкой пальца распухшие от слез губы, он притянул возлюбленную так, чтобы соприкоснуться с ней лбами. — Как пережить такую боль? — прикрыв глаза выдохнул он. — Это хуже смерти, потому что смерть — это конец! А для меня это будет продолжаться вечно! Поэтому не проси меня о невозможном! Я не хотел этого, но так вышло, что я люблю тебя! Пусть моя любовь и уродлива… ты сама говорила, что того, кто способен на нее, еще можно спасти. — Я не хочу любить тебя! Я хочу быть счастливой! А ты попытаешься изменить мой холст, как только я позволю тебе приблизиться! — всхлипнула она. — Да, но это будут только яркие тона, обещаю, любимая, — признался он, поднимая ее подбородок, чтобы посмотреть в дорогое сердцу лицо, но она закрыла глаза, сама не зная почему. Она ничего не знала. Глубоко внутри было ощущение, что ее использовали, обманули и посмеялись, словно в злой шутке. Все это время она была просто Клэри, но очнувшись после обморока, она не узнала ничего вокруг, и ее жизнь уже никогда не станет прежней. Она потеряла себя между Клэри и Кэролайн, и единственное, что она сейчас знала и была в этом точно уверена — это желание поцеловать его. Никлаус медленно провел своей рукой по ее спине, пока не достиг талии. Кэрри чувствовала, как его прикосновения оставляют ожоги на каждой частичке ее тела, а пальцы знают все пароли и коды. Он был так близко, что она уже не различала — то ли его губы, то ли дыхание ласкало ее кожу, — пока не ощутила вкус долгожданного поцелуя. Этот поцелуй был гораздо проще и сложнее, чем то, как она помнила это прежде. Это был исцеляющий поцелуй, способный избавить от боли, стыда и сомнений. Он заглушал все тревожные мысли и давал Кэрри полное ощущение защищенности. — Посмотри на меня, — не требовал, умолял он. — Я буду самым лучшим мужем и отцом. Клянусь тебе! — произнес он, глядя в тающую синеву ее глаз. Она кивнула и обвилась руками вокруг его шеи, опуская голову на крепкое мужское плечо, позволяя любимому взять себя на руки. — Я пришлю Элайджу с Ребеккой для лучшей защиты, — целуя ее в висок, добавил он. — Все будет хорошо, отдыхай. — Бережно прижимая к себе хрупкое тело, как самый драгоценный сосуд, наполненный сокровенным подарком судьбы, отнес возлюбленную в дом. Она проспала пятнадцать часов, прежде чем сонно потянуться в лучах дневного солнца, проникающих через окно. Встретив любящий взгляд и ласковую улыбку, виновато улыбнулась в ответ: — Ты еще здесь? — Не мог уйти не попрощавшись. — Забравшись ей под футболку, Ник погладил живот. — Это девочка, — улыбаясь так, будто бы все, о чем он когда-либо мечтал, это дочь, сказал он, наклоняясь и целуя нежную кожу под пупком. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, не получив никакой ответной реакции. — Не знаю, — честно призналась Кэр, усаживаясь на кровати. — Странно. Нужно время, чтобы привыкнуть. — К тому, что ты это… ты? Или к тому, что у нас будет ребенок? — уточнил он. — Думаю, ко всему, — усмехнулась она, зацепив край его джемпера и потянув на себя, чтобы быть ближе. — Что теперь будет? — разглядывая его лицо, она погладила небритую щеку, от чего Никлаус с наслаждением прикрыл глаза. Он выглядел уставшим, но спокойным, если не сказать уверенным. Как жаль, что нельзя было выбрать в его меню функцию сохранения этого режима. — К вечеру приедут Элайджа и Бекс и увезут тебя и Диану куда-нибудь подальше, чтобы ты спокойно вынашивала нашу малышку, пока я буду разбираться с делами. — А что насчет Лали, Трева и Басса? — забеспокоилась она, переживая о том, что если их не убьют, то накажут, хотя инициатором поездки была она. И просто-напросто вынудила их ввязаться во все это. — Они понадобятся мне в Новом Орлеане, там от них будет больше пользы, — намекая на то, что им ничего не грозит, он погладил ее скулы и подбородок, успокаивая ласкающим жестом. — Куда мы поедем? — Хочешь на Бора-Бора? — соблазняющие улыбаясь, предложил он. — Фрукты, солнце, Тихий океан. — Звучит заманчиво, а что потом? — Потом я заберу тебя в Новый Орлеан, как и обещал, — напомнил он. — И? — подталкивала она. — И будем жить долго и счастливо, — напрягаясь, но не подавая вида, отвечал он. — Подождешь, пока наша дочь подрастет, чтобы я не убила ее, или рискнешь и обратишь меня сразу после ее рождения? — выдала любимая. — Кэр… — устало вздохнул он, не желая продолжать разговор на эту тему. — Что? Я хочу знать, к чему мне готовиться, давай уж расставим все точки над i, пока мы на берегу, — с напором настаивала она. — Это случится тогда, когда ты сама захочешь, когда будешь готова. Я ни на чем не настаиваю. — Пока… — добавила за него Кэрри. — А как насчет нашей дочери? Сделаешь ее гибридом, когда она достигнет совершеннолетия? Она же родится с геном оборотня, и если нечаянно убьет кого-то, то будет обречена обращаться в муках каждое полнолуние. Ты же не допустишь этого? К тому же гибридом она станет бессмертной. — Она не такая, — только и ответил он. — Что значит не такая? — словно клешнями вытаскивая из него информацию, не унималась Кэрри. — Она станет Королевой Нового Орлеана. Она представитель четырех видов: люди, ведьмы, оборотни, вампиры! Она та, кто будет держать мир и равновесие между этими видами, — поведал Никлаус. — С чего ты взял? — снова скрещивая руки на груди в защитной позе, уточнила она, хмуро глядя на него из-под светлых бровей. — Лэйти говорила об этом еще двести лет назад, но не напрямую, как я тебе, а загадками, как она любит, не договаривая самого главного. Когда Ди позвонила и сказала, что ты без сознания и беременна, я пошел к ведьме, и она объясняла мне. — Это всего лишь ребенок! — словно он не понимал смысла этого слова, простонала Кэр. — Маленькая девочка, у которой еще даже бантик прицепить некуда, а ты уже взвалил на нее миссию своей наследницы-преемника, которая должна спасти мир? — Это не я, — возразил он, — так сказано в пророчестве. — А-а-а, ну, хорошо, — оживилась Кэрри, — потому что я не позволю никаким вуду ведьмам сделать из моей дочери Королеву монстров! Моя малышка не станет чертовой Леди Гага! И если кто-нибудь скажет, что этот ребенок что-то кому-то должен, я перегрызу ему глотку, даже несмотря на то, что вегетарианка! — предупредила она, словно тигрица защищая своего детеныша от шакалов. Это было восхитительно, наблюдать за трансформацией, которая происходила с ней прямо у него на глазах. Из обычной девочки, юной, беззащитной школьницы, она вмиг стала сильной, уверенной и смелой, и пусть осознание того, что она станет матерью, еще не до конца осело в ее сознании, инстинкты говорили о том, что она готова, что она будет лучшей мамой. Уже не Кэролайн и Клэр, а идеальное соединение двух альтер Эго. Женщина, которая навсегда приручила в нем зверя, та, кто покорила его сердце, играя с ним, как капризная девчонка. Мать его дитя. Его Парвати. — Я люблю тебя! — целуя ее плотно сжатые губы, он мягко улыбнулся, касаясь пальцами живота. — И тебя тоже, — произнес он, обращаясь к малышке. — Мне пора, береги себя и нашу дочь, — делая акцент на слове НАША, он добавил: — об остальном я позабочусь. Проводив Никлауса, Кэри взглянула на часы, у нее оставалось не так много времени, чтобы осуществить свой план, а учитывая то, что она понятия не имела, как это все провернуть и не выдать себя, то было самое время для паники. Сообщив ребятам, что хочет отдохнуть, она заперлась в своей спальне, задернув занавески, чтобы никто не узнал, чем она собиралась заняться. Нашарив в сумке коробку, она достала алмаз Хоупа и, зажав его в ладони, ощутила себя полной дурой, вызывая Арона, просто назвав его имя. Она не знала, как это работает. Стоит ли ей прочесть какое-то заклинание или положить камень в определенное место, поэтому по меньшей мере странно было стоять и просто разговаривать с алмазом. — Привет, súilíneach, — произнес тихий, глубокий тембр за ее спиной. — Я что, вечно стою не в ту сторону? — оборачиваясь, спросила она. — Просто я люблю эффектные появления, — не скрывая самовлюбленности, улыбнулся Уэйн. — Тебе удалось! — усмехнулась Кэр, указывая на черный шелковый халат, в котором он был. — Не скрою, ты застала меня врасплох, — запахивая полы и потуже затягивая пояс, не без иронии произнес он. — А теперь серьезно! — присаживаясь в своем фантомном кресле, сказал вампир. — Ты позвала меня, чтобы узнать правду? — Нет, я и так уже все знаю, — замялась Кэр, не зная, как сказать то, для чего он был вызван. — Ясно, — удивленный и озадаченный тем, для чего приглашен, коротко ответил Арон. — Так чего же ты хочешь? — Я вроде как ищу политического убежища, — покусывая губы, выдала Кэрри. — Ты просишь у меня защиты от… Никлауса? — вставая с кресла, уточнил он, все еще сомневаясь в том, что правильно понял. — Все, кому я доверяла, с ним заодно, — опустив голову, прошептала она. Было видно, как ее это угнетало. — И… ты решила обратиться ко мне? — подойдя к ней так близко, что если бы он на самом деле стоял в той комнате, то его грудь коснулась бы ее лица. — Я не знаю, могу ли доверять тебе, но у меня просто нет другого выхода. Мне больше некого просить о помощи, — взглянув на него снизу вверх, призналась Кэрри. — У тебя нет повода доверять мне, но ты можешь попробовать и посмотреть, что из этого выйдет. Как ты сама сказала — выбора нет. Поэтому, если ты правда хочешь этого, я помогу. Я могу обеспечить защиту, в которой ты так нуждаешься. Ты обратилась по адресу. — Помоги мне, Арон, — чуть слышно произнесла она, закрывая глаза, словно пересекая точку невозврата. — Шая, — позвал он кого-то. — Будь добра, открой портал, — вежливо попросил вампир, — у нас гости. Кэрри не видела и не слышала никого, кроме Арона, а через секунду в воздухе между ними возникло что-то вроде стены из воды. — Добро пожаловать! — Он протянул руку сквозь стену, и его ладонь по эту сторону перестала быть фантомной и стала вполне настоящей. — Клэри! Ты с кем там разговариваешь? — крикнула Лали, дергая ручку закрытой двери. — Звоню по громкой связи, — отозвалась Кэрри. — Кому звонишь? — дергая сильнее, не унималась подруга. — Это не важно, — ответила она, вкладывая руку в ладонь Арона и делая шаг сквозь портал.