Моя милая Панда

      Вчера, вернувшись в больницу, Ксюша уже спала, что-то бурча себе под нос. Во сне она выглядит совершенно спокойной, но я не захотел оставлять её и решил остаться рядом. Я боюсь, что она вспомнит все, и я не успею с ней объясниться и снова потеряю её, а я больше этого не допущу. Никогда. Я итак уже жалею обо всех словах, брошенных ей в лицо в порыве злости, и за это хочется проглотить свой язык. Но больше это не повторится!       Я проснулся от того, что кто-то трогает мои волосы, но не хотел пугать её и поэтому не открывал глаза. Всё-таки Панда не изменится никогда, она и раньше любила трогать их и сейчас, кажется, тоже.       Открыв глаза я, как и думал, она покраснела до состояния рака, и накрылась с головой одеялом. — Это не я, — прозвучал знакомый голос из одеяла, от чего я не смог не улыбнуться. Это, наверное, первое доброе утро за все время. А разве может быть утро плохим, когда ты проснулся вместе с родным человеком? — Вылезай, давай! — я попытался откинуть одеяло, но она крепко держала его — Считаю до трех! Один...Два… — Выйди из комнаты и зайди через пять минут. Сейчас это неловко, — снова со мной заговорило одеяло.       Я встал со стула и подошел к изголовью кровати. Следующее движения я даже не смог остановить, или понять его. Это был просто импульс, которому я поддался. И наклонившись к ней, поцеловал через одеяло её губы. — Что это было? — произнесла Ксюша, но я не ответил и вышел из комнаты.       Он поцеловал меня? Он точно поцеловал меня, если это можно назвать поцелуем. Я знаю, что и раньше это происходило между нами. Хотя поцелуем это тяжело назвать, но почему тогда я не могу прийти в себя? Что-то внутри меня понимает, что так и должно быть.       Никита пришел с какой-то коробкой в руках. Он снова сел возле меня и поставил коробку на мои ноги, и я сразу залезла в неё. Первое что привлекло мое внимание, это серебряная цепочка с кулоном в виде небольшой звездочки. Мне определенно оно нравится. — Откуда это все? — Никита молча перевел на меня взгляд и улыбнулся. У него красивая улыбка, самая красивая. Но, к сожалению, он не часто по-настоящему улыбается, а лишь делает вид. Хотя я вижу, что его что-то беспокоит. — Это вещи из твоей машины, я принес это, вдруг ты вспомнишь что-то! — он посмотрел на цепочку в моих руках. — Ты помнишь, откуда она у тебя? — Ты подарил! — смело сказала я, отчего глаза Никиты распахнулись и он уже хотел заговорить, но я его перебила. — Я угадала, да?! Я хочу надеть его, помоги! — Может не надо? — Надо! Оно очень красивое, а я уже устала в этой больничной пижаме ходить! А оно хоть как-то украсит меня! — Никита выдавил улыбку, но все-таки взял цепочку из моих рук и холодными руками, убирая мои волосы, застегнул цепочку.       Я увидела вспышку перед глазами и от боли в голове, сильно закрыв глаза, я увидела, точно такой же эпизод и почти почувствовала руки Никиты на себе надевающий эту же цепочку. И явно услышала свой голос, твердивший: «Я тебя не люблю». — Ксюша, ты в порядке? Ксюша? — руки Никиты сильно вцепились в мои плечи и беспощадно трясли меня. — Все хорошо, просто голова заболела, — я еле как выдавила из себя улыбку. — Все правда хорошо! — Слава богу, — и он крепко обнял меня, так, что я не могла свободно дышать. — Не пугай меня больше никогда, Панда! — Никита! Я когда-нибудь делала тебе больно? — он отстранился от меня и взглянул прямо в мои глаза. — Только скажи честно. Это важно для меня! — Панда, мы с тобой больше пяти лет вместе! И между нами было столько всего, что я даже не смогу всего припомнить! — Ты мне врешь ведь, — тихо произнесла я, а он весело улыбнулся мне и снова обнял меня. Она что-то вспомнила? Или ей просто интересно? Я не смог этого понять, смотря в её глаза, но я чувствую, что скоро она вспомнит и все вернется на свои места. Пока пусть её окружает только хорошие воспоминания, а с остальным разберемся походу событий. — Ты говорила с мамой? — я выпустил её из объятий и убрал коробку с её постели. — Она очень волнуется за тебя! — Да она звонила мне, но мне довольно сложно говорить с человеком, ни разу не видя его. А почему она не приехала? Или мы с ней в плохих отношениях? — Она главный бухгалтер крупной компании и освободится через две недели, и прилетит сюда! Поверь мне, она тоже очень переживает на этот счет и каждый день сто раз на дню названивает мне, и твоему отцу. — Ну, я все равно не понимаю... ее дочь попала в аварию, а она на работе, — Панда не довольно надула губы и уставилась на свои руки. — Эй, ты чего? — я снова взял её теплую руку и поднес к губам.       На её губах снова появилась легкая улыбка. Все-таки, эта Панда мне нравиться больше. Она как настоящий ребенок, всему верит и во все влюблена. И с каждой минутой, проведенной рядом с ней, я все больше понимаю, что я абсолютный придурок! И если можно было все вернуть, мы были бы всегда вместе и никогда не расставались.       Дверь палаты неожиданно распахнулась и в ней появилась светлая голова Степанова. Это был тот, кого я не ожидал, да и не хотел здесь видеть, учитывая содержание нашего последнего разговора. — Кто это? — снова испуганным голосом спросила Ксюша, вцепляясь в мою руку. — Она ничего не помнит Свят, — произнес я Святу, который непонимающе смотрел то на меня, то на Ксюшу. — Киоссе, можно тебя на секунду?!       Я вышел из палаты вслед за Святом. Он остановился, когда мы дошли до коридора, в котором не было лишних ушей. И откинув челку, свисающую на глаза он начал разговор. — Какого черта? Почему ты не рассказал мне об этом Киоссе?! — А должен был? — громко хмыкнув, я облокотился на стену. — Обязан. Ты ведь знаешь, что я люблю её, а вот что делаешь здесь ты?! — А я все это время рядом с ней, пока ты третью неделю где-то шляешься!       Я снова поступил неправильно, но я не мог по-иному. Может это прозвучит глупо, но я не хочу, чтобы Ксюша была с ним, учитывая то, что я не знаю, что было между ними. И этого знать я тоже не хочу. Зато я прекрасно видел, что Свят, переживает за нее по-настоящему и только за это мне стало стыдно, что я не позвонил ему. — Ты помнишь свои слова? — на его губах появилась дьявольская ухмылка. Конечно, он помнит, что я наговорил ему, и я это тоже помню и корю себя за это. — Что- то вроде «Любите друг друга, но только отстаньте от меня», «Я не буду сожалеть об этом». Получается все же, сожалеешь? — Да! — кажется, он не ожидал моих слов, да и мне стоило большой силы воли признаться в этом. – Я сожалею о своих словах и собираюсь вернуть мою Панду назад, так что можешь идти гулять дальше! И не вмешивайся! — Угу, сейчас!       Он развернулся и пошел по направлению к ее палате, но я не стал его останавливать. Все-таки ему тоже тяжело сейчас и ему тоже нужно поговорить с ней, а я потерплю. Вот только бы хватило нервов на это.       В палату снова вернулся новый знакомый, но уже один и в его руках был букет красивых белых роз. Он улыбнулся мне и сел рядом со мной и молчание появившиеся в комнате сильно давило на меня, хотелось поскорее закончить с этим. — Ты, наверное, друг Никиты? — спросила я и Свят ответил мне ослепляющей улыбкой и снова это чувство, что я знаю его, и хорошо знаю. — Мне кажется, что я немного помню тебя. — Держи это тебе, — я взяла букет из его рук и поднесся их к носу я почувствовала аромат цветов, который абсолютно мне не нравился и я поспешила поставить букет в вазу, в которой уже стояли цветы от папы и Никиты. — И что ты помнишь обо мне? — Ничего, — я засмеялась, и он подхватил мой смех, который был абсолютно не к месту. — Я просто чувствую, что мы знакомы. — Мы не просто знакомые. — А кто ты мне тогда? — Я люблю тебя!       И не успев прийти до конца в себя после его слов, он сделал то, чего я не ожидала. Он поцеловал меня, по-настоящему поцеловал.