Моя милая Панда

POV. Ксюша       Если одним словом описать все мое состояние то, наверное, правильным будет слово — больно. Так больно, словно мне сломали ребра, и каждый вдох причиняет невыносимую боль. Слишком больно, чтобы я смогла это пережить. Я лежала на своей большой кровати, свернувшись калачиком и ждала, когда я смогу уснуть, но этого не происходило. Не происходило совершенно ничего, только с каждой новой секундой становилось все больнее и больнее. Еще и дверной звонок долбит, прям по мозгам, но желания вставать, совершенно не было. «А вдруг это Никита?» — одна мысль и я уже трясущимися руками открываю дверь.       Но это был не Никита, и сердце снова упало куда-то в пятки. Это был лишь Свят с улыбкой на губах и букетом роз.       Ненавижу розы. — Проходи, пожалуйста, — он зашел в квартиру и направился в гостиную. — Будешь кофе? — Нет, спасибо. Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, — я села рядом с ним на диван. — Ты что-то хотел? — Я сегодня говорил с Киоссе, — и после его слов, я снова почувствовала, как мое сердце забилось в груди. — Он сказал, что не нуждается в тебе. — Я хочу, чтобы он просто простил меня и ничего более. — Забудь про него Ксюша, пожалуйста, — он положил букет на стол, и взял меня за руку. — Я люблю тебя, очень сильно люблю.       Он преподнёс мою руку к своим губам и слегка поцеловал, единственное, что я почувствовало это неловкость, которая сковала меня по рукам и ногам.       От его признания мне не было ни холодно, ни жарко. Я лишь почувствовала еще один булыжник, брошенный мне на спину, который придется нести. Я не чувствую к Святу, ничего даже близко похожие на чувства, которые я испытываю к Никите. — Прости, но я думаю тебе нужно уйти, давай мы обсудим это в следующий раз.       И он ушел, а я снова вернулась в свою кровать, еще более загруженная проблемами. Сейчас бы хотелось, чтобы этих двух лет не было, и я снова бы оказалась в Рязани и единственное, чтобы меня волновало Катя, прицепившаяся к моему Никите, а теперь все стало слишком сложно и с каждым моим лишним движением становится только хуже. — Ладно, хорошо, две таблетки ничего не изменят!       И с этими словами, я выпила таблетки и уже через несколько минут намертво заснула.       Утро наступает слишком рано, думаю нужно продлить ночь, чтобы я смогла выспаться, но, тем не менее, я выспалась и удивительно хорошо себя чувствовала. Сегодня съемки и сегодня я обязательно поговорю с Никитой. — Алло, Константин, здравствуйте! Я сегодня поеду на своей машине, хорошо? — А как ты себя чувствуешь? — Отлично.       Все-таки он не такой и плохой человек, как я подумала вначале. Он просто беспокоится о своих подопечных, а я была небольшой помехой для их успеха, а теперь я стала большой помехой для себя.       Меня всю трясло, пока меня гримировали, хотелось снова грохнуться в обморок, лишь бы не выходить на площадку. — Ну, вот и закончили. Вы очень красивая, — я улыбнулась визажисту и вышла из гримерки. — Никита! — он как раз проходил мимо меня, и я почти машинально схватила его за руку, но он ничего, не отвечая выдернул руку и пошел дальше, словно меня не существует. — Прости меня, — но он уже ничего не слышал.       На глаза навернулись слезы, но я понимаю, что мне нельзя плакать. Иначе тушь потечет, и все старания визажистов будут напрасны. Выйдя на съемочную площадку, все уже были на месте, и я пошла прямиком к ним, увидев меня у нашего режиссера, появилась улыбка на губах. — Как ты себя чувствуешь? — он похлопал меня по плечу. — Готова к съемкам? — Конечно. — Все, тогда начинаем, Никита подойди сюда, пожалуйста, — и он подошел к нам, снова игнорируя моё существование. Он взял наши руки и соединил их, мы лишь удивленно посмотрели на наши вновь сведенные кисти, кажется, мы в последний раз держались за руки вечность назад, а на самом деле прошел только один день. — Это ваше задание на сегодня. Вы не должны расставаться на протяжении съемочного дня. Вы должны снова почувствовать вашу связь. — Это обязательно? — Обязательно! Ну, все начинаем.       А его руки по-прежнему теплые и по-настоящему залечивают мою больную душу. Пусть это все не по-настоящему, но сегодня это важно для меня.       Это самые тяжелые съемки для меня за все время. Улыбаться, когда хочется рыдать. Чувствовать его запах, когда крепко обнимаешь его, а после слов: «Стоп. Снято!», снова ощущать этот холодный, несвойственный для Никиты взгляд. — И мне бы хотелось сегодня снять сцену с поцелуем. Вы ведь не будете против? — мы с Никитой почти в одно время повернулись к друг другу. — Ну так что? — Без разницы! Давайте снимать, побыстрее с этим закончим! — и снова этот холодный тон, до мурашек по коже. — Ты согласна? — Никита, кажется, сегодня впервые обратился ко мне. — Ты прав, нужно скорее закончить с этим. — Тогда вперед, ребятишки. Камера. Мотор!       Никита легким движением руки убрал локон волос с лица, и, наклонившись ко мне, дотронулся губами моих губ. Плевать, что это не по-настоящему, сейчас я полностью растворилась в этом поцелуе. И единственное, о чем я думала это то, что я скучала по его губам, по его рукам прижимавших меня к себе так сильно, что я чувствовала, как бьется его сердце. Впрочем, это уже не важно. — Стоп! На сегодня закончили, спасибо, ребят! Вы — настоящие молодцы! — и как по команде все волшебство закончилось, когда Никита отошел от меня на пару шагов назад. — Жду вас завтра вечером, будем снимать продолжение! — Никита, давай поговорим, пожалуйста! — Ребята, вы идите, я вас догоню! Что ты хотела? — Извини меня. Я была не права, когда не рассказала всю правду тебе, — слезы снова начали подкатывать к глазам. — Если бы можно было все вернуть, то... — Но ничего вернуть нельзя! Давай просто снимем этот дурацкий клип и больше не будем надоедать друг другу. Тем более твоему парню это не нравиться. — Какому парню? — Степанову конечно! — Глупости. Единственный человек, которого я способна любить это — тебя. Я, правда, пыталась забыть обо всем, но каждый раз, когда мы виделись я, кажется, влюблялась в тебя еще сильнее. И, кажется, что я люблю тебя до сих пор!       Я сказала это, и сказала вслух, что было видно по лицу Никиты, которое почти на секунду стало прежним, а потом снова его ледяная маска.       — А я тебя не люблю! POV. Никита.       Как я и ожидал, она развернулась и ушла, так быстро, что я начал сомневаться, слышал ли я, что она сказала, и разговаривали ли мы вообще.       Она говорила, что любит меня, а люблю ли я её? Это неважно, совсем неважно. Я все равно больше никогда не дотронусь до нее и не поцелую её. Мы просто не созданы друг для друга и все. Именно поэтому у нас ничего не выходит. Мы сели в наш микроавтобус и поехали до дома. Пацаны, как обычно, о чем-то шутили, и я пытался вникнуть в их разговоры, но не выходило. Я только закрывал глаза и снова чувствовал, руки Панды, нежно обнимающие мою шею и притягивающие к себе, её горячие губы даже от воспоминания которых захватывает дух, и её робкое «я люблю тебя», от которого сердце ныло невыносимой болью. — Киса, твой телефон звонит! Киса, Ешкин кот! — почти хором кричали пацаны, от чего я б быстро очнулся и ответил на незнакомый номер. — Да, кто это? — Вы знаете Новикову Ксению? — спросил строгий мужской голос. — Вас беспокоит областная больница. — Что с ней?! — Её машина слетела с обрыва, она сейчас в операционной! Мы не смогли дозвониться до её родителей, не могли бы вы сообщить им? — Скажите адрес вашей больницы! — я почти заорал в телефонную трубку. — Как она? — Состояние тяжелое!       Две недели. Две чертовых недели, она лежит без сознания. И с каждым разом она становится все бледнее и бледнее, а мое сердце снова и снова останавливается, когда я захожу к ней в палату.       Я каждый раз сажусь возле её постели и беру её холодную руку, в которой кажется, совсем не течет кровь. — Ксюша, прости меня, пожалуйста. Ты ведь знаешь, что я полный придурок, только не оставляй меня здесь. Я не смогу без тебя. Я не умею без тебя. Ты ведь всю жизнь была рядом со мной только, пожалуйста, очнись, родная, — на её ладонь упали слезы, скатившиеся с моих глаз, а я и не заметил, что я плачу. — Ну же, Ксюша, пожалуйста, проснись! Я знаю, что причинил тебе много боли, но не оставляй меня здесь одного! Я никогда не прощу себя за это. Прости меня, пожалуйста, прости…я полный придурок, только очнись, пожалуйста… — Ваше время вышло, пора ей новое лекарство вводить! — Сейчас, подождите секунду, пожалуйста, — рявкнул я на медсестру, отчего та вздрогнула. — Извините! — Хорошо, простите.       Я встал со стула и, пытаясь не задеть все эти трубки, поцеловал её в щеку. — Ксюша, чтобы в следующий раз, когда я зашел, ты уже была прежней! Иначе, я тебя заставлю!       Мне показалось или её ресницы задрожали, но нет, не показалось, ведь она своими большими черными глазами, смотрела на меня, слегка прищуриваясь от яркого света, засветившего в её глаза. — Ксюша, — я поцеловал её руку, затем ещё раз и еще раз, пока не услышал её голос, совсем тоненький и слабый, совершенно не похожий на ее голос. — А вы кто?