Наше отражение

Мы уже очень долгое время сидели в тёмном чулане, лишенные своих волшебных палочек. По всей видимости, нас никто не собирался отпускать. Но, что ещё более важно, нас никто и не собирался навещать и кормить. Последнее для меня оказалось весьма более важным, потому что есть хотелось почти нестерпимо. От голода скручивало желудок, и начиналась противная тошнота. Такое со мной порой происходило, и я считала это нормальным, списывая все это на анемию. Чтобы хоть как-то отвлечься от плохого самочувствия, я поведала Гарри о всех своих проектах и разработках. Рассказала об усовершенствованной версии маховика времени, который и перенёс нас в прошлое. Мой друг слушал меня внимательно, не перебивая, лишь хмуря брови и о чем-то глубоко задумываясь. Когда я замолчала, закончив разговор словами о матери Сириуса и предполагаемом времени, в котором мы оказались, Гарри поднялся на ноги со странным блеском в глазах. — Значит, сейчас и мои родители ещё живы, — сказал он запальчиво. — Ты большая молодец, Гермиона. Теперь мы сможем оказаться в каком захотим времени и сможем предотвратить сотни смертей. — Это все, конечно, звучит хорошо. Но для начала нам бы выбраться из этой передряги, — проговорила я, уже совершенно отчётливо слыша урчание голодного желудка. На мои слова Поттер ничего не ответил, начав с усилием барабанить в дверь. Через какое-то время на наши вопли и стук пришёл домовик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Кикимером. — Что вам надо, грязные людишки? Госпожа не велела вас выпускать, — прогнусавил он, с нескрываемым презрением разглядывая их. — Да как ты смеешь обращаться таким образом к чистокровному волшебнику? — вдруг высокомерно проговорил Гарри, на что я чуть не поперхнулась воздухом. И хорошо я вовремя прикусила язык, удерживая гневные речи, потому что начала понимать, что за игру завёл мой друг. — Простите сэр, не признал, — поклонился домовик, все же продолжавший прикрывать дверь. — Я сейчас же доложу об этом своей госпоже. Как вас представить? — Моё имя Гарольд Поттер. А это Гермиона Грейнджер, — говорил он эти слова с таким видом, будто видел перед собой таракана. Мне это не понравилось, но я не могла не восхититься актёрским способностям, которыми, как оказалось, владел мой лучший друг. Кикимер скрылся за дверью, а Гарри сокрушенно вздохнул, явно ощущая себя плохо из-за того, что приходилось делать. Вскоре наш старый знакомый, низко расшаркиваясь, проводил нас в гостиную, которая на данный момент имела притягательной вид и дорогое убранство. Я еле узнала, что это и есть та самая бордовая зала, что при жизни с Сириусом вызывала во мне лишь мрачные ассоциации. — Итак, — холодно приговорила пожилая дама, оказавшаяся Вальбургой Блэк. — Вы утверждает, что чистокровны. Что ж, давайте проверим это. Она водрузила на нос небольшие очки и приподнлта волшебную палочку, направив её на Гарри Поттера. Я вздрогнула, пытаясь припомнить, существуют ли такие заклинания, что были бы способны разоблачить ложь. — Что ж, лица ваши не изменились. Из чего я могу заключить, что вы, молодой человек, действительно Поттер. Уж у меня очень хорошая память на лица, и лицо этого наглеца Чарлуса я помню отчётливо. Точно так же, как этого противного Джеймса, — она поморщилась, будто бы проглотила лимон. Мы с Гарри переглянулись, вздохнув с облегчением. Один раунд мы точно выиграли, и это было прекрасно. Ещё бы нас покормили, и было бы вообще шикарно. — Вы, милочка, уж не родственница ли Гектору Грейнджеру? — продолжила свой допрос Вальбурга. — Он мой дядя, — еле совладав с голосом, проговорила я, так не любившая ложь. — Понятно-понятно, — кивнул дама, потерявшая к нам уже всякий интерес. — И что же привело вас ко мне? — Мы пришли к вашему сыну, — сказал Гарри. — К Регулусу? — удивилась миссис Блэк. — Но его сейчас нет. Что у вас за дело к нему? — Голос её опять стал холодным, быстро преобразовались из усталого. — Нет, к Сириусу, — ляпнул Поттер, за что тут же получил от меня тычок локтем в бок. Ну что за неотесанный идиот? Неужели не помнит, в каких отношениях Сириус был с матерью?