Дыхание времени

Тёмным бархатным покрывалом ночь заботливо укутала небо и землю, погружая окружающее пространство в сладкую дремоту. В небесном саду, точно роса на травяном покрове, поблёскивали холодные серебристые огоньки далёких звёзд. Вокруг было тихо, лишь лёгкий ветерок иногда заигрывал с ветвями деревьев, да временами облюбовавшие небольшой пруд лягушки лениво затягивали свои песни, которые, впрочем, быстро затухали. Гермиона медленно бродила вокруг Норы, с наслаждением втягивая прохладный, чуть морозный воздух. Такие ночные прогулки в последнее время стали для девушки совершенно обычными и даже желанными. Каждый день Гермиона с нетерпением ожидала прихода ночи, когда всё вокруг затихает, а лёгкий бодрящий морозец очищает голову ото всех тяжких мыслей, позволяя окончательно расслабиться и погрузиться в упоительные раздумья. Однако в этот раз царившую тишину разрядил чей-то тихий мелодичный голос, лёгкий, как дуновение ветерка. – Здравствуй, Гермиона. Гриффиндорка вздрогнула от неожиданности и резко крутанула головой в ту сторону, откуда доносился голос. – Полумна? – немало удивилась Гермиона, заметив слегка расплывчатый в голубоватом сиянии луны знакомый силуэт когтевранки с длинными светлыми волосами. – Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в школе... – Фред и Джордж попросили меня приехать, – ответила Полумна, плавно подходя ближе. – А так, как в Хогвартсе сейчас немного другие правила, прибыть сюда не составило каких-либо затруднений. Гермиона мысленно обругала близнецов за такую просьбу. – А... м-м-м... если не секрет, – замявшись, начала Грейнджер. – Зачем им вдруг понадобилось посреди ночи звать тебя сюда? Это просто какое-то невежество с их стороны! – На самом деле, они предупредили меня пару дней назад, – в попытках защитить Фреда и Джорджа сказала Полумна. – И мне нужно поговорить с тобой. Брови Гермионы взлетели от удивления, и девушка едва удержалась от того, чтобы не фыркнуть. Полумна Лавгуд по просьбе Фреда и Джорджа прибыла сюда только ради того, чтобы сказать пару слов Гермионе Грейнджер?! Глупость какая... – Я хотела показать тебе одну книгу, – с этими словами Полумна вытащила из сумки увесистый фолиант и, раскрыв его на нужной странице, протянула гриффиндорке. – Прочти вот этот абзац. Я думаю, он может многое объяснить. Насчёт темноты не волнуйся, я позабочусь об этом. Гермиона неуверенно взяла в руки книгу и не без опасений перевела взгляд на практически невидимые в ночном сумраке блёклые буквы. Полумна же в это время вытащила волшебную палочку и, засветив её, поднесла поближе к страницам. – «Издревле считалось, – начала чтение Гермиона, – что самой неумолимой и беспощадной силой в этом мире является время. Ничто не может повлиять на его ход, никто не может уговорить его смягчить приговор и заставить изменить принятое решение... Но даже вода, вопреки всем принятым установкам, способна течь вверх по склону. Так и время. Лишь самые сильные побуждения могут поселить в его сердце милостивость и сделать его дыхание более благосклонным. Лишь самозабвенная вера способна сотворить настоящее чудо, и только искренние чувства, сильные эмоции и чистые мотивы могут уговорить время изменить своё решение и вернуть всё на свои места». Закончив читать, Гермиона перевела на Полумну озадаченный взгляд. – Здорово, правда? – с придыханием в голосе сказала Лавгуд, едва сдерживая восторг. – И ты... Ты считаешь, что это может сработать? – недоверчиво спросила Грейнджер. – О, да! – расплылась в улыбке Полумна, плавно раскачиваясь из стороны в сторону. – Если, конечно, уже не сработало... – Что ты имеешь в виду? Загадочно улыбнувшись, Полумна сделала своей палочкой еле заметный взмах. Из конца палочки тотчас появилась лёгкая серебристо-голубоватая струйка, преобразовавшаяся в крохотную птичку. Лавгуд что-то тихонько пробормотала, и птичка, мелодично чирикнув, растворилась в воздухе, оставив после себя поблёскивающую в лунном сиянии дымку. – Так это... – брови Гермионы стянулись к переносице. – Так это был твой Патронус, тогда, в палате? – Мой, – кивнув, улыбнулась Полумна. Гермиона пришла в замешательство. – Но твоим Патронусом всегда был заяц. Я сама несколько раз видела, да и Гарри мне рассказывал... – Он изменился. Я сама очень удивилась, когда вместо привычного милого зайца из дымки сформировалась маленькая птичка. А потом я поняла, почему... – Полумна запнулась, и на её щеках появился лёгкий румянец. – Думаю, это из-за того, что Джордж сравнил меня с цветной овсянкой, когда я пару месяцев назад пришла к нему в магазин узнать, нет ли у них специального манка, зазывающего шиллингов... Гермиона на такое заявление тактично промолчала. – Так что? – хлопнула в ладоши Полумна, радуясь, что гриффиндорская подруга не устраивает лишних допросов относительно Джорджа. – Всё скоро вернётся на свои места? Грейнджер помотала головой. – Я так не думаю... Время дало нам шанс, а я его упустила, – судорожный вздох. – Я сыграла вовсе не в его пользу. Я допустила ошибку; я виновата в том, что Фред ничего толком не помнит... Ни родителей, ни Джорджа, ни меня... И это уже никак не исправить. Полумна мягко улыбнулась и опустила свою ладонь на плечо Гермионы. – Никакое время не способно отнять воспоминания о том, что для нас дороже всего на свете. Просто подумай об этом, подумай о тех словах из книги. А мне пора возвращаться. Всё-таки я никого не предупреждала, что сбегу сегодня из Хогвартса... Ещё увидимся, Гермиона, – улыбнулась Полумна. – Подумай над тем, что я сказала, хорошо? Гриффиндорка кивнула и, попрощавшись с юной Лавгуд, стала наблюдать, как её силуэт постепенно исчезает во мраке ночи. Вся эта ситуация казалась Гермионе более чем странной. Но, учитывая, что одним из инициаторов оказалась Полумна Лавгуд... Да, в таком случае, абсурдным произошедшее не назовёшь. И что означали те слова из книги? Неужели Фред действительно может всё вспомнить? С другой стороны, уж если целители не смогли ничего сделать... – Эй, Грейнджер! Грейнд... Гермиона! – тихий, но достаточно хорошо слышный голос стёр из головы гриффиндорки все зарождающиеся мысли. Гермиона обернулась: по мокрой от росы траве к ней направлялся Фред. Даже пелена ночного сумрака не могла скрыть его волнения. По спине девушки пробежал холодок. – Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Грейнджер, чувствуя, как ритм сердца стремительно набирает обороты. – У тебя что-то болит? Ты заметил ухудшения в памяти? Или... – Всё вспомнил, – смущённо улыбнувшись, перебил Гермиону Фред. Сердце девушки пропустило удар, пока она расширившимися от удивления глазами смотрела на юношу, по-прежнему улыбающегося с неким смущением. Вспомнил... Он всё вспомнил! Внезапный прилив безграничной радости ударил в голову Гермионы точно хмель. Неужели теперь больше не будет опасений и тревог? Неужели они смогут быть вместе? Неужели действительно всё позади... Однако так невовремя поступивший звоночек из подсознания заставил Гермиону спуститься с небес на землю. Грейнджер помотала головой. Нет, не может быть всё настолько просто! Фред не мог вспомнить всё в одночасье, это невозможно, немыслимо. У того заклинания не существует сопутствующих ему вспомогательных заклинаний или зелий. Фред не мог так быстро вспомнить то, что было у него отнято коварными последствиями! Если только... – Ты же шутишь, да? – дрогнувшим голосом тихо спросила Гермиона после недолгой паузы. – Это очередной розыгрыш, придуманный вами с Джорджем, верно? Брови Фреда взлетели от такого поворота. Вот как. Она не верит ему, списывая всё на очередную глупую шутку, на которую так легко повестись полному светлых надежд любящему сердцу. – Я-то думал, ты обрадуешься, – плечи Фреда разочарованно опустились, а зарождавшаяся искринка в глазах потухла. – Чему обрадуюсь? Глупой шутке? – бровь Гермионы недоверчиво выгнулась. – Сначала Полумна со своими странностями, теперь ты... Чего ещё мне ожидать? – Гермиона сощурила глаза и пристально посмотрела на Фреда. Ей хотелось верить, чтобы слова Фреда были честны и искренни. Ей хотелось отбросить все сомнения и просто прижаться к юноше, вдохнуть его запах, недовольно поворчать над очередным глупым каламбуром в её адрес… Но она не могла. Что-то, и Гермиона не знала что, не позволяло ей этого сделать. Словно невидимый якорь тянул девушку вниз, ко дну, позволяя толще сомнений скрыть желанную правду. – Почему ты мне не веришь? – тихо спросил Фред, с болью взглянув на Гермиону. – Ты предложил мне быть твоей девушкой, затем, очнувшись, забыл про это, упрямо считал меня всего лишь другом, отказывался вспоминать о том, что происходило в твоём сознании, а теперь просто заявляешься посреди ночи и говоришь: «Я всё вспомнил!» – Гермиона гневно сверкнула глазами. Фред, казалось, потерял дар речи, удивлённо разглядывая отчего-то разозлившуюся Гермиону, взгляд которой метал молнии. – Ну прости, – кое-как выдавил из себя рыжий. – Я не смог придумать более оригинального способа преподнесения столь шокирующей новости. – Шокирующая новость разлетится по Норе утром, когда все узнают, что ты вновь провалился в своё не столь давнее состояние, – отчеканила Грейнджер. – Гермиона! – картинно взвыл Фред, в притворном ужасе хватаясь за голову. – Когда же ты перестанешь быть такой занозой в за... кхм... в задней нижней части тела? – Что? – моментально вспылила Гермиона. – Это я-то заноза? – Хорошо-хорошо, – рыжий примирительно поднял ладони. – Насчёт занозы я немного погорячился. «Зудила» устроит? Гермиона тихонько зарычала. – Только попробуй, Фредерик Уизли. – Ух, какие мы злые! – сверкая глазами, просюсюкал Фред. – Чей дух вселился в тебя на этот раз? Моей матушки или маленького пикси? Грейнджер одарила юношу очередным гневным взглядом и, шумно втянув в себя воздух, перевела взгляд на усыпанное звёздами бархатное ночное небо: далёкие, но от этого не менее приветливые мерцающие огоньки действовали на девушку успокаивающе. – Звёзды, – задумчиво пробормотал Фред, задрав голову вверх. – Я и забыл, какие они красивые. Ведь там их не было... Гермиона вздрогнула и взволнованно посмотрела на Фреда. – Ч-что ты имеешь в виду? – Не строй из себя тугодума Ронни, – хмыкнул рыжий. – Ты прекрасно поняла, о чём я. Ответа не последовало. Конечно, Гермиона поняла, что подразумевал Фред. Звёзды. В сознании Фреда не было ночи, соответственно, он не мог видеть звёзд. И сейчас он по сути признал это. Дыхание Гермионы участилось, и девушка ощутила, что воздух вокруг накаляется. – Помнишь недавно, в гостиной, вы с Джорджем рассматривали наши семейные часы, а потом пришёл я? – осторожно спросил Фред. – Помню. – Когда я посмотрел на них, в одной из стрелок я увидел отражение твоего испуганного лица, и у меня в голове пронёсся голос... Твой голос, Гермиона, – Фред посмотрел в глаза девушке и, тихо усмехнувшись, повторил те слова. – «В них чего-то не хватает, какой-то очень важной детали... Они выглядят такими... пустыми»... Гермиона, казалось, всё ещё не верила в то, что всё это происходит наяву. Этих слов Джордж точно не мог сказать Фреду, да и сам Фред не смог бы придумать точно такую же фразу, что когда-то была сказана Гермионой, если, конечно, он не помнил её... Казалось, что воздух вокруг стал густым и тяжёлым, стремительно накапливающим напряжение с каждой секундой, словно сотни молний готовились одновременно заполонить своими вспышками и разрядами воздушное пространство. – Я тебе не говорил, – извиняющимся тоном продолжал Фред, – но какие-то обрывки воспоминаний начали посещать меня давно... Нет-нет, подожди с истериками! – замахал руками юноша, заметив, как рот Гермионы возмущённо открывается. – Дай мне закончить! Гермиона сложила руки на груди и выжидающе уставилась на Фреда, показывая тем самым, что, хоть и нехотя, но готова слушать. – Впервые это случилось, когда мама принесла мои наручные часы, которые они с отцом подарили мне на семнадцатилетие. Как только я взглянул на них, перед глазами тут же предстала сцена, как я, рассердившись, что часы не работают, с силой швыряю их на свою кровать... – Это было в первый день моего визита в твою голову, – улыбнувшись воспоминаниям, сказала успокоившаяся Гермиона. – Тогда мы искали источник времени. – Точно, – кивнул Фред. – А затем эти моменты «прозрения» происходили по мере того, как мне показывали те или иные вещи, которые были и там. – Почему ты не говорил? – Боялся, – дёрнул плечами Фред. – Глупо звучит, правда? Сам Фред Уизли боится сказать, что к нему возвращается память. Не говоря уж о том, что боится ещё раз признаться в своих чувствах девушке. Гермиона, сама того не замечая, расплылась в улыбке, да и внешний вид девушки больше не был разъярённым. Фред, заметив эти перемены, облегчённо выдохнул. – Ты просто идиот, ты знал об этом? – мягко улыбаясь, сказала Гермиона. Фред громко фыркнул. – Вообще-то ты считала меня гением. Забыла? – Если я так когда-то и сказала, я явно не отдавала себе отчёта в том, что говорю, – пыталась оправдаться Гермиона. – Или же была слишком... – Увлечена поисками способов помочь мне? – перебил Фред, словно прочитав мысли девушки. – Полумна уже приходила? – Да, и она приносила какую-то книгу, – Гермиона потупила взгляд. – Ума не приложу, как я не смогла её отыскать... Если бы я нашла её раньше, я бы поняла, что именно от меня требовалось. – Думаю, ты прекрасно справилась и без этого, – мягко улыбнулся Фред. – Что там было сказано? – «...только искренние чувства, сильные эмоции и чистые мотивы могут уговорить время изменить своё решение и вернуть всё на свои места», – тихо повторила Гермиона слова из книги, которую ей показала Полумна. – Поверить не могу, что, судя по всему, всё это правда... – Только благодаря этому я сейчас и здесь. Фред взял девушку за руки и заглянул в её тёплые карие глаза, наполненные сейчас безграничным счастьем и каким-то особым живым блеском. – Больше ничто не мешает мне любить тебя осознанно и никогда не забывать об этом. Гермиона всхлипнула и рывком обняла Фреда, чувствуя, как его тёплые губы мягко прикасаются к её макушке. Все страхи, все сомнения теперь были позади. Было лишь это мгновение. Мгновение, полное долгожданного счастья, искренней любви и окрылённой мечты. Мгновение, принадлежащее только им. Мгновение, распахивающее ворота в новую жизнь, обещающее сделать каждый новый день счастливее предыдущего и не слышать дыхания времени как можно дольше.