Бирюзовый Дуэт

«Вожатый»

Утро выдалось ужасным. Худшим, какое только можно было представить. Даже целая тонна денег, упавшая мне на голову, не исправила бы сейчас ситуацию. Хотя мысль о том, что на меня сейчас что-нибудь свалится — больше пугала, нежели радовала, хоть это были бы деньги. Мне и без этого нехило досталось, не хочется делать еще хуже. Я уже проснулся, по сути дела, но до сих пор не могу найти в себе сил открыть глаза. Ничего не чувствую и не слышу вокруг себя. Разве что легкий шум кондиционера, который напоминает мне о том, что я все еще в мире живых. И легкий, приятный ветерок от него же. Ладно, признаю, есть в этом все-таки кое-что хорошее, но не более. Вдоволь насладившись прекрасным кондиционером, я все же собрался с силами и открыл глаза. Мутит так, что мама не горюй. После недельной пьянки так сильно в глазах не плывет. Хотя, откуда мне знать?.. Благо, в этот раз я хотя бы цвета различаю. Вот прекрасный белый потолок, плакат с овощами по правую руку, и… два бирюзовых хвостика по левую. Судя по всему, Мику сидит рядом со мной, на этот раз даже не на стуле, а прямиком на койке. И если мое восприятие мира не изменяет мне — она смотрит прямо на меня. Мику все равно не заметит, что я очнулся. Сейчас я больше напоминаю коренного китайца, ибо глаза открыты не полностью. Да и после того, что было вчера не исключено, что я ко всему прочему пожелтел, позеленел и посерел одновременно. Хочется выдавить из себя хоть одно слово, дабы проверить, действительно ли это Мику, или у меня и вправду галлюцинации начались, но… не получается и все. Мне нужно чуть больше времени, совсем немного. Ибо сейчас у меня нет сил ни на что, ведро с холодной водой мне тоже не поможет. Интересно, Мику заметила, что я проснулся? Или нет? Может, она прямо сейчас что-то говорит мне? А я, как дурак, ничего не слышу. Стоило всего лишь моргнуть для того, чтобы меня мгновенно отрубило. Сразу после осознания того факта, что меня только что вырубило — я резко открыл глаза. В этот раз я уже не напоминал полу-убитого китайца, глаза открылись в полной мере. Но даже так разглядеть что-либо не представлялось возможным, ибо муть никуда не исчезла. Мику рядом со мной уже не было, не было двух голубых хвостиков, которые с самым худшим зрением разглядеть можно. Бирюзовый и аквамариновый — слишком сложные цвета для моего орешка, куда привычнее говорить именно про голубой цвет, так что… не будем считать это за ошибку. В общем, Мику рядом уже не было — факт. Может, меня не вырубало, а просто кроет? Виола предупреждала меня о возможных галлюцинациях. Почему я так решил? Все просто: с чего бы Мику вообще со мной сидеть рядом? Тут есть еще одна койка, стул, да и к тому же ее еще и никто не держит в медпункте, и она садилась ко мне? Смотрела на то, как я корчусь от боли? Сомнительное удовольствие. Да даже если садилась, если Мику винит себя за то, что я по своей же вине полетел вниз головой… я ей такую взбучку устрою! Ненавижу, когда за меня кто-то волнуется! Особенно если это милая пионерка. Я решил для самого себя, что так продолжаться не может и попытался встать с кровати. Может мне и больно, но в овоща превращаться тоже не хотелось бы. К своему удивление, перебраться в позицию сидя мне удалось без особых затруднений, как и в прошлый раз. К еще большему удивлению, я разглядел Мику во всем этом месиве в моих глазах, что отдаленно напоминало медпункт. Девушка стояла спиной ко мне, из-за чего не увидела, что я тут вовсю бодрствую. Появилось непреодолимое желание напугать ее, подобравшись сзади. После того как я встал с кровати, мое зрение восстановилось, но радоваться оказалось рановато. В обмен на свое зрение я поплатился равновесием, и, сразу же рухнул на пол, не в силах стоять на ногах. Радовало одно — в этот раз я не ударился головой. Еще одного удара я не выдержу. Мне действительно хотелось напугать Мику, но явно не таким способом. Упал и вырубился. Снова. В этот раз я уже очнулся не лежа, а сидя, на все той же койке. В глазах не мутило, я мог прекрасно разглядеть все, что находилось вокруг меня. Включая Мику, сидящею вплотную рядом со мной. Она не смотрела на меня, но знала, что я уже очнулся. У нее было очень взволнованное выражение лица, значит, и вправду чувствует себя виноватой. — Спасибо, — коротко бросил я и отвел свой взгляд. Мне было стыдно. Ей несколько раз пришлось таскать меня из-за того, что я терял сознание. Девушке приходилось таскать парня. Это не то, чего бы мне хотелось в своей жизни. — Спасибо? — кажется, это был риторический вопрос, — из-за меня ты оказался здесь, а теперь еще и умудряешься говорить мне спасибо? У нее такой… холодный голос. Тараторить перестала. Совершенно другой человек, не та Мику, которую я привык видеть за все время нашего знакомства. — Я разбился исключительно по своей глупости, не из-за тебя. — Если бы я не полезла со своими дурацкими приветствиями, сейчас бы с тобой все было в порядке. — Ну, сейчас со мной не все в порядке, но случилось это вовсе не из-за твоих приветствий, — я перевел дыхание, — если честно, я и сам не очень понял, что там произошло. — Ты свалился с лестницы и потерял сознание, конец истории. Хороший пересказ. — Вы вчетвером дотащили меня до медпункта, насколько мне известно? — Ты хорошо осведомлен для того, кто провалялся так много времени без сознания, — на ее лице появилась легкая улыбка. — Просыпался ночью, к этому времени как раз подошла Виола проведать нас и рассказала мне все в подробностях. — Столько шуму подняли, это нужно было видеть. За тебя волновались все, без исключения. — Я расквасил себе голову не ради того, чтобы привлечь внимание, если ты об этом. — Я даже не думала о подобном, правда! — она все же повернула голову в мою сторону, — просто… — Это была попытка пошутить, не очень удачная, как ты могла заметить, — я усмехнулся. Пускай и всего на один момент, но ее улыбка стала еще шире. Я уже успел обрадоваться такому повороту событий, как вдруг Мику моментально стала выглядеть все так же мрачно, как и минуту назад. Но теперь она не прятала от меня свой взгляд, наоборот, хочет сказать что-то глядя мне в глаза. Я решил подтолкнуть ее к этому: — Почему ты тратишь время на меня? Могла бы уже давно уйти, своими делами заниматься, как остальные. — Чтобы ты ни говорил… — она запнулась на момент, — я виновата перед тобой. — Виновата и все тут, да? Мику легонько кивнула. — Даже если так, ты теперь будешь до конца жизни сопровождать меня из-за этого? — Как минимум до тех пор, пока тебе не станет лучше. — Да мне и сейчас вроде неплохо, вон, двигаться могу. Мику замешкалась и посмотрела по сторонам, убеждаясь в том, что мы все еще одни в медпункте. Обычно такое бывает тогда, когда человек собирается, например, поцеловать другого. Ну, дабы их никто не заметил. Но что-то мне подсказывает, что дело сейчас далеко не в этом. К тому же, она точно уж не та, кому это вообще нужно, как мне кажется. — Скажи, Семен… Вот видимо и то, о чем она так хотела спросить меня. Победа? — С тобой все будет хорошо? Насколько тяжела травма? Не стоит беспокоить ее. Да и тем более я договорился с Виолой, что никому не скажу. — Травма? О чем ты? Со мной все в порядке, Мику! Так, парочка ушибов. По-моему, получилось слишком наигранно. — Я сделаю что угодно, все, что ты попросишь, только не ври мне сейчас, — на ее лице сейчас было видно вину всего мира сразу, — скажи мне правду, пожалуйста. Я виновата, не надо это отрицать. Вот так, значит? Не убегаешь от ответственности так, как это сделали бы другие? Наоборот, пытаешься принять ее даже тогда, когда тебе говорят, что ты ни в чем не виновата? Ну и зачем? У тебя есть прекрасная возможность выйти сухой из воды, а ты просто берешь и тянешь саму себя на дно. Тебя никто и не винит кроме самой себя. И я бы обязательно спросил у тебя, ради чего ты это делаешь, если бы не знал ответ: просто ты человек такой. Добрый, очень добрый. Добрая и доверчивая. Жаль, что многие этим могут воспользоваться, включая меня. Я не хочу тебе врать, не хочу и все. Но вместе с этим понимаю, что если я расскажу тебе, то появится большой шанс того, что меня отправят в больницу, и я не смогу помочь тебе. Ты ведь обязательно добьешься того, чтобы меня отправили в больницу. Я бы поступил на твоем месте точно так же. Если бы ты знала, как мне сейчас хочется рассказать тебе правду. Смотреть тебе в глаза и врать — это нечто запредельное, недоступное мне. Но иногда нужно переступить через себя и сделать так, как нужно. Так будет лучше. — Мне незачем тебе врать, — я натянул на себя улыбку, — со мной действительно все в порядке, легко отделался, так сказать. Чувствую себя предателем. — И ты не врешь? Честно-честно? — Мику подвинулась поближе ко мне. Слишком близко. Твое лицо слишком близко. Так близко, что шанс на то, что я могу солгать тебе, упал на девяносто девять процентов. Мои глаза сейчас пытались поймать все что угодно, дабы отвлечься. Все, кроме твоих глаз, вынуждающие говорить меня исключительно правду. И шанс того, что мне удастся соврать составляет один процент. — Я… не… — запинаясь начал я, — честно-честно… Прости. Мику засияла и обняла меня. В какое-нибудь другое время я бы начал возмущаться, краснеть, даже твердеть в некоторых местах, откровенно говоря, но… сейчас я просто взял и завис. Словно робот, у которого только что внутри все перегорело от перенапряжения. Руки свисают, взгляд уперся в потолок, словно там есть что-то особенное, необъяснимое. То, что поможет меня справиться со всем этим. Хорошо, что она сейчас не видит моего лица. Смею подозревать, что сейчас оно просто ужасно. Объятия такие нежные, крепкие. За мою-то ложь. Не заслужил. — Я так рада, что с тобой все хорошо! За тебя все так волновались, а я больше всех, потому что ты из-за меня упал, вот я и… Вот и прежняя Мику вернулась. — Е-та-та-та-та… — Что? — она непонимающе уставилась на меня. — Говорю, я тоже рад, что с тобой все хорошо, — у меня сорвался легкий смешок, — просто ты такая темная сидела минуту назад, а сейчас прямо-таки сияешь. — Но ведь стало лучше, верно? — она встала с койки и протянула мне руку, — пойдем завтракать? Мне ее даже за руку брать стыдно, после такого. — Пойдем, — я принял ее «руку помощи» и встал с кровати. Виола с обещанным отчетом так и не появилась. И хорошо, если так подумать. Ибо если бы мне в присутствии Мику протянули какую-нибудь бумажку — я бы точно не отвертелся, пришлось бы рассказать правду. Сейчас же все идет по моему плану, которого у меня и нет толком. Надо его придумать, ради приличия-то. За столь короткую дорогу до столовой Мику успела мне прожужжать все уши о том, что сегодня будет рис. А так же о том, что ей очень нравится чай в этом лагере. И вообще ей здесь все нравится. Как ни странно, я был этому безмерно рад. Я вообще готов слушать ее до конца своей жизни как минимум за то, что так нагло наврал ей прямо в лицо. Никак не могу избавиться от этой мысли. Может, еда с утра пораньше все же поможет мне справиться с этой ношей? Зайдя в столовую, мы взяли по порции и сели за самым дальним столиком на два места. — Приятного аппетита! — Мику широко улыбнулась и похлопала в ладоши. У нее… заразительная улыбка, стоит заметить. — Семен, а какие у тебя планы на день? Искать способ спасать тебя от самой себя. — Пока что не решил. А почему спрашиваешь? Хочешь занять меня чем-нибудь? — Просто интереса ради. Я не стану прибавлять тебе проблем, правда. Уже прибавила, просто ты еще не знаешь об этом. Одну большую проблему, как сказала Алиса. И принял я ее добровольно. — А ты? Чем займешься ты? — Я? — Мику приставила палец к подбородку, — постараюсь сочинить что-нибудь интересное, как и всегда. — Ничего больше? — Ну… потом еще обед будет, ужин… — Все с тобой ясно, — я ткнул кулаком себе в щеку, — скажи-ка мне, Мику, а как у тебя дела с Алисой? Вы давно уже дружите? — Дружим?.. Ну… я и не знаю, мы не особо-то и общаемся, просто она иногда заходит ко мне гитару починить. — Не просто так мы ведь ходили на сцену? — Просто так, — мои надежды были разрушены, — я ведь говорю, мы не общаемся толком, трудно назвать нас друзьями. Я вообще ни с кем не общаюсь, если так подумать. Ее слова казались знакомыми. Будто я такой же, или был таким же. — И вот так ты проводишь дни напролет, да? — Почему нет? Мне весело, а большего и не нужно, разве не так? Я полностью с ней согласен, но… — Что насчет того, чтобы пообщаться с другими пионерами? Может, тебе понравится. — Ну, если кто-то со мной захочет поговорить — пусть заходят в кружок, я ведь не против. — Хочешь сказать, за прошлые две недели к тебе совсем никто не заходил? — Нет, почему, заходили… — она снова задумалась, — правда, потом не приходили. Один раз один из пионеров и вовсе сказал, что я скучная. — Скучная? Это ж кто такое сказал, а? — Я уже и не вспомню. Знаешь, тут у всех такие лица пустые, ну, незапоминающееся. — Как у меня? — я указал на себя пальцем. — Неправда, ты сразу запоминаешься, в отличие от всех остальных. — Не верю, — я приподнял свою челку, дабы она видела мои глаза, — разве что вот так. — И без этого тоже, — Мику покончила с рисом и приступила к чаю. Я, в свою очередь, был далек от завершения трапезы. Аппетита не было. Даже учитывая то, что я уже давненько не ел. — Не говори так, а то уж подумаю, что я тебе понравился. — А ты должен был мне не понравиться? Ты ведь хороший. — Не очень-то я и хороший, да и говорю в несколько другом смысле. — Другом? — она непонимающе посмотрела меня, — как это «другом»? Я бы с радость объяснил тебе, если бы не… — Мику-у-у! — позвала ее Алиса со стороны, — поможешь мне с гитарой? …нас прервали. Эх. — Конечно, помогу! Она не умеет отказывать людям, когда дело доходит до музыки. — Приходи к нам в кружок как закончишь, ладно, Семен? Мику встала из-за стола и остановилась, глядя на меня. Ждет ответа. — Ну куда я от вас денусь, а? — Спасибо! — коротко бросила девушка и скрылась в толпе. В которой я, ко всему прочему, умудрился разглядеть Виолу. Сейчас бы мне не помешало поговорить с ней, насчет моей травмы, бумаги, которые мне обещали, да и вообще спросить, что мне дальше со всем этим делать. Я поставил режим уничтожения органической пищи на максимум, быстренько покончил с едой, и, вышел из столовой вслед за медсестрой. К сожалению, ее уже не было видно. Логично, что медсестра будет в медпункте, потому я и направился туда. Но, видимо, логика в «Совенке» отключена, ибо никого обнаружить мне не удалось. Ни отчета, который так нужен мне сейчас, ни медсестры, нужную мне не меньше отчета. К счастью или сожалению, все же была здесь одна живая душа. Ульяна. Как раз проходила мимо медпункта. — Здорова, агал, как жизнь? — выкинула рыжеволосая. — Ты… — Че пыришь? — плюнув на землю буркнула она. Хочется выкрикнуть что-нибудь нецензурное. — Что ты вообще вчера забыла в библиотеке, гопник несчастный? — Сам ты гопник, — на момент она включила нормальную Ульяну, — умнее стать захотела, вот и пришла. — Я прямо-таки вижу, как ты поумнела, — я нагнулся, дабы рассмотреть ее лицо получше, — что-то на уровне Энштейна, может даже выше. — Умник, — обиженно буркнула Ульяна, — чего ты вообще приперся? — Виолетту ищу, медсестру нашу, — я посмотрел по сторонам, — не видела? Ульяна молча указала в сторону домиков. — Спасибо, разбойница, — я уж собрался уйти, но на секунду остановился, — ты хоть книги отнесла? — Отнесла. И жаргонный словарь, и камбрасудру эту… — Камасутру, Уля, — поправил я ее. — Вот, да, — она внимательно присмотрелась ко мне, — а о чем вообще эта книга? Позы какие-то непонятные, это что, упражнения какие-то? — Там ведь написано, что это… — прошептал я сам себе, — да, это упражнения всякие. — Здорово тогда! Я как-нибудь снова возьму ее, только в этот раз нормально. — Не стоит, правда! — развел я руками, — есть книжки и получше! Мой собеседник недоверчиво взглянул на меня. — Я слежу за тобой… агал. Чувствую она еще прибавит нам проблем, ой как прибавит. На этой ужасной ноте и закончится наш разговор. Ульяна ушла по своим делам, а я по своим. Единственная наводка на медсестру, которая так сильно нужна мне сейчас — направление в сторону домиков, не очень жирно, но хотя бы что-то. В той стороне есть только один человек, к которому может зайти Виола — к вожатой. Посему я и направился туда. Но и там меня ожидало одно сплошное разочарование, ибо ни вожатой, ни медсестры не было. И если бы не моя внимательность, я бы так и ушел, ничего не узнав. Но, к счастью, мои глаза уловили несколько бумаг на столе, которых раньше явно там не было. Рядом с бумагами стоит пузырек, без названия, видимо, с каким-то полезным для меня препаратом. Не из воздуха ведь они появились, верно? Я взял записку в руки. «Приветствую тебя, Пионер. Мне не хочется отвлекать тебя, поэтому перейду сразу к делу. Начнем с неприятных новостей, а закончим более-менее приятными: Я солгала, когда сказала тебе о том, что разрешу остаться в лагере с травмой. На самом деле, у меня просто нет такого права. Да и ты, наверное, сам об этом догадывался. Какая же медсестра в здравом уме оставит тебя с черепно-мозговой в лагере, да еще и не зная подробностей? Я ставлю под угрозу, прежде всего, и твою жизнь, и свое право на существование в виде медсестры. Надеюсь, ты не злишься на меня. Пойми, что если бы ты вышел из медпункта и снова упал в обморок — я бы точно отправила тебя в райцентр, и никакие молитвы тебе не помогли бы остаться, умоляй не умоляй, ты бы в итоге отправился в больницу. К счастью, все складывается как нельзя лучше для тебя и твоих планов. Поначалу, я с недоверием относилась к твоим словам. Они казались… несерьезными. Такое бывает. Например, человек смотрит на бездомного котенка, ему жалко его, хочется помочь, только вот, в конце концов, человек все равно пройдет мимо, и не вернется. Но хорошенько подумав, я все же решила, что стоит тебе дать шанс. Ты ведь протестовал даже после того, как я пригрозила тебе отправкой в больницу. Любовь-любовь… Перейдем к хорошему. Про оборудование я тоже солгала, можешь считать, что я так проверяла тебя на стойкость. Ночью я не пошла спать, наоборот, дождалась, пока ты сам заснешь, и вернулась в медпункт. Ты должен быть благодарен, пионер, ибо с трудом, но мне все же удалось поставить диагноз. Всего лишь легкое сотрясение мозга, ни больше, ни меньше. Радуйся, смерть тебе точно уж не грозит. Однако не стоит недооценивать ситуацию, у тебя все еще могут возникнуть проблемы. Галлюцинации, головные боли, тошнота… ну, ты понял меня. По крайней мере, ничего смертельного. С таким диагнозом можно вылечить тебя и здесь, не в больнице. Просто не перенапрягайся в оставшиеся дни, и все будет хорошо. Подробности о травме ты сможешь найди в отчете под этой запиской. Как только все прочитаешь — положи под матрас, я заберу обратно, дабы никто другой не нашел. Так же, как ты мог заметить, рядом с тобой стоит пузырек — выпивай его содержимое каждый раз утром и перед сном. Это просто настойка аралии, не пугайся того, что названия нет. Если тебе станет хуже или начнешь замечать что-нибудь странное — приходи ко мне, пропишем тебе всяких-разных таблеток и пройдешь консультацию со мной. Особенно в том случае, если у тебя начнут появляться галлюцинации. Я понимаю, что они могут быть приятными — зеленые поля, птички, обнаженные пионерки, или что-нибудь еще такое, но затягивать все же не стоит. А то и вправду потом будешь с мягкими стенами обниматься, а не с пионерками, пионер. Пионер. Нравится мне это слово. Помни: удача на твоей стороне, но бумаги показывать все равно не стоит. Никому и никогда. Эту вообще сожги или закопай, как тебе будет удобнее. Если что-то непонятно — заходи, объясню. Твоя любимая медсестра Виола» Вот как, значит. Непростая у нас медсестра. Записка была скомкана мной, сжигать и закапывать не буду. Быстренько пробежавшись глазами по подробному отчету, я понял, что ничего нового для себя там не узнаю. Куча ненужной информации, которая никогда не пригодится. Все что нужно мне знать — это возможные проблемы и то, в какое время мне нужно пить настойку. А пить мне нужно ее утром и перед сном. Как и просила Виола, я положил отчет под матрас. С записками и отчетами наконец-таки было покончено. Я подошел к шкафу и посмотрел в зеркало. Пионер обыкновенный, как сказала бы Виолетта. Но противнейшее чувство того, что я смотрю не на себя, до сих пор преследует меня. Прямо как тогда, когда я только-только ударился головой. Видимо, из-за этого оно и появилось, посему нужно всеми силами не обращать на это внимания. Просто не буду смотреть в зеркало, точно. Только вот… время будто замерло. Не могу оторваться от самого себя, и все тут. — Семен! — услышал я голос со стороны входа. До сих пор не могу повернуться. — Семе-е-ен! — раздалось со всех сторон. Само время и пространство сломалось, чтобы донести до меня эту фразу. Выйдя из ступора, я пошатнулся и обнаружил Ольгу Дмитриевну перед собой. И что это было? Мои новые друзья-галлюцинации? — С тобой все в порядке? — вожатая поводила рукой передо мной. — В полном порядке, да, — я резко отошел назад от нее, — вы поговорить или по каким-то своим делам? — Я с просьбой, — вожатая скрестила руки на груди, — понимаешь, получилось так, что мне нужно уехать на несколько дней из лагеря, а отряд без вожатого оставлять нельзя. Почему бы и нет?.. — Так попросите другого вожатого взять нас под опеку, — выдвинул я самое логичное предложение. — Просила, — обреченно проговорила вожатая, — все отказались, у всех какие-то проблемы. Причем здесь вообще я? Кроме меня пионеров нет, которым можно душу излить? — Так, а что вы от меня хотите? — Я поняла, что с другими вожатыми у меня не вяжется, поэтому обратилась к своей помощнице, Славе, и она… — Отказалась? — я и сам не верил в свои слова, если честно. К моему удивлению, вожатая кивнула, что означало «да». — Ты бы мог поговорить с ней и попробовать переубедить, а я бы назначила тебя помощником во время моего отсутствия. — Помощником? Это такое дополнительное наказание? — У тебя будет волшебная связка ключей, благодаря который ты получишь доступ к большинству зданий в лагере. Ну это так, между нами. — Заманчиво… но все же, почему я? — Ты недавно приехал, ты тут самый нейтральный, остальных же она более-менее знает. Славя только тебя послушает. Звучит не так и уж и плохо. — Моя задача в том, чтобы уговорить ее стать вожатой на время? — Либо ее, либо найти достойную замену. Все равно делать нечего. — Местоположение моей жертвы, капитан? — В домике под номером двенадцать, — вожатая расплылась в улыбке, — спасибо тебе огромное, Семен! Долго она не задерживалась и совсем скоро ушла. Ну а я… а что я? Из меня в «Совенке» решили сделать человека-который-решает-проблемы. Я попытался продумать свой гениальный план по убеждению Слави, еще немного посмотрел на себя в зеркало, благо, в этот раз ничего не случилось, и последовал на улицу за вожатой. Уже предвкушая то, как буду улучшать свое красноречие, я открыл дверь и… столкнулся с Мику на пороге. Мы просто взяли и врезались друг в друга. Мне-то совсем не было больно, а вот девушка пошатнулась и сделала несколько шагов назад, тем самым чуть не упала с лестницы. И упала бы, если бы не моя реакция. Вовремя подхватив ее, я уберег ее от своего вчерашнего подвига. — Ты цела? Не ушиблась? — Немного, но ничего, — Мику посмотрела мне в глаза, — не опустишь меня? А то тебе тяжело, я так думаю… Я и не заметил, что все еще придерживаю ее за спину, не давая упасть. Поймав момент, вместо того чтобы опустить Мику, я наоборот взял ее на руки и закружился на месте, и только потом уже опустил на землю. Это было больше, чем просто приятно. Никогда никого на руках не держал. Осознав, как это странно выглядит со стороны, я сразу же отстранился от нее. Если бы кто-то увидел нас со стороны… ужас. Нас бы начали считать за парочку. — Повторишь? — Мику умоляюще сложила руки. — Не здесь и не сейчас! — отмахнулся я. — Не здесь и потом? — она миленько улыбнулась. Нечестно. — Я подумаю над твоим предложениям, — оглянувшись вокруг, я убедился, что мы здесь совсем одни, — ты что-то хотела? — Мне с тобой было очень весело, я вот и решила позвать тебя поиграть на гитаре… а ты занят, да? Ничего, я потом подойду, все нормально. Я запомню. — Мне нужно поговорить со Славей насчет одного очень важного дела, не хочешь сходить вместе? — К Славе? С важным делом? А я точно не помешаю? — Наоборот, поможешь! Так что, ты не против? — Я с тобой! — Мику сложила руки за спиной и заулыбалась. Она полная противоположность рассказам Двачевской и медсестры, никакого холода от нее и в помине нет. Не в меру милая, не в меру болтливая. Но ничего из этого не подходит под представление о том, что ей незнакома дружба. Приехал бы я в лагерь раньше — сразу бы с ней и подружился. Если бы нашел, конечно, ибо из клуба Мику, судя по всему, редко выбирается. Может, это не у нее проблемы, а просто люди дураки? Пока мы шли до Слави, я решил завязать разговор: — Расскажи о себе, Мику. Давно ты увлекаешься музыкой? — Так давно, что я уж и не смогу точно сказать. Музыка очень много значит для меня. Жаль, что большинство людей не понимают ее ценности. — Музыка — это искусство, с этим не поспоришь. То, что люди не понимают этого — сугубо их проблемы, никак иначе. — Не будь таким злым, Семен, не всем ведь музыка нравится, к тому же, у нее есть жанры… — Мику сделала небольшую паузу в разговоре, — а тебя прямо вот нравится музыка, раз ты так решил вступиться за нее? — Даже не знаю, правда, но так плохо относиться к ней я бы точно не стал. — Раз так… — она запнулась. И остановилась. Хочет что-то сказать, но не может. — Можно и без этого обойтись… Ну уж нет. Раз уж начала — договаривай. Я подошел поближе к ней, но вся моя решимость взяла и перегорела в один прекрасный момент. Теперь мы стоим как статуи рядом друг с другом. Это похоже на первый шаг в свидании, только здесь все несколько иначе, мне просто хочется подбодрить ее, не более. Если кто-то из нас что-нибудь не сделает — кажется, мы так до конца дня здесь простоим. Именно поэтому мне снова придется собрать все свои силы в кулак и сделать то, что собирался. Незаметно подобравшись к ней, я ударил ее двумя пальчиками по ладошке и протянул руку, уводя взгляд подобно ей. Ответили мне целым ничем. Чувствую себя отвергнутым после признания в любви. Но мы люди отчаянные: собравшись еще раз, я уже без ее согласия взял ее за руку и пошел вперед. Она, как ни странно, двинулась за мной безо всяких возражений. Я всего лишь взял ее за руку. Всего лишь за руку. Не знаю, почему это так сильно смущает. Может, потому что я идиот? Мне все же хватило смелости повернуть голову в ее сторону и посмотреть на реакцию. Щечки Мику пылают адским пламенем. Как, собственно, и мои. Странно, не так ли? Или не странно? — Спасибо, — Мику подвигала рукой вперед-назад, — а то я забылась немного. — Верни мне болтушку Мику, которая совсем не задумывается о том, что говорит. — Вообще-то я всегда задумываюсь, просто сейчас вот задумалась больше, чем надо. И там была очень глупая просьба, о которой я никогда бы тебя не попросила. — Можешь считать, что ты уже на полпути к тому, чтобы все-таки попросить. Пока не расскажешь — я от тебя не отстану. — Вот кто меня за язык тянул, — Мику надула губки, — просто ты так о музыке заговорил… — И?.. — Н-ничего, забудь. Ну вот. Так и бывает всегда. — Не стану я тебе устраивать допрос, не волнуйся. Не хочешь — так не хочешь. — Спасибо. Я обязательно скажу тебе, но не сейчас, ладно? — с ноткой недоверия в голосе сказала Мику. Я успел лишь одобрительно кивнуть, ибо мы как раз подошли к домику Слави. Когда мы остановились, наши руки расстались друг с другом, после чего мы вместе сели на лавку напротив домика. Можно было бы попробовать завести разговор о том, что сегодня замечательная летняя погода, но что-то мне подсказывает, что она здесь всегда такая. Да и погода… не самая интересная тема для разговора. Впрочем, рядом со мной есть такой человек, с которым можно и о погоде поговорить — Мику будет только рада. Что, несомненно, хорошо. И все же она странная. Находясь рядом с ней, я прямо-таки чувствую, что за образом обычной пионерки скрывается нечто большее. Такое, что я и представить себе не могу. Просто это «нечто» нужно найти, и тогда я обязательно смогу узнать какая она на самом деле. — Пойдешь со мной или подождешь? — я пнул ближайший камешек у себя под ногами. — Если я зайду вместе с тобой — точно уж начну мешать. — Тогда… — я встал с лавочки и потянулся к дверной ручке, — подождешь? — Постучись хотя бы, джентльмен, — хихикнула Мику. Точно, постучаться. Постоянно забываю. — Славя, можно зайти? — Можно, — ответили мне грустноватым голосом по ту сторону двери. Я повернулся к Мику. Не очень-то и хочется от нее куда-то уходить. — Иди, я подожду, — девушка помахала мне рукой. Взяла и застряла в моей голове без спросу. Попрощавшись с ней взглядом, я зашел в домик. Если сравнивать его со всеми остальными, то, наверное, он самый опрятный внутри из всех. Не беря во внимания такие мелочи как обувь и рубашку на кровати — идеальная чистота, и никак иначе. Оно и неудивительно, ведь здесь живет Женя. Было бы странно, если бы в ее домике творился полный хаос, как в остальных. Ее, кстати, не было, видимо, в своей любимой библиотеке зависает. Кроме Жени тут живет вторая самая опрятная пионерка в этом лагере — Славя. Наверное, даже опрятнее чем первая названная мной. Такая комбинация из двух чистюль точно уже не оставила бы ни один домик обиженным. Странно, что Славя отказалась от роли вожатой, ведь ей это отлично подходит. Ну да ладно, я как раз за тем, чтобы выяснить причины отказа и постараться изменить ее решение. Сама «жертва» сидела на кровати и смотрела в окно, не желая обращать на кого-то внимание. — Ты извини за бардак, не успела убраться сегодня, — на автомате проговорила она. Ну ничего себе бардак. Мне бы такой. — Наверное, Женя убила бы меня, увидев это, но все же, — я присел на кровать напротив нее. Логично было предположить, что это кровать именно нашей библиотекарши. — Не то слово, — улыбнулась Славя, — ты просто вот внезапно поговорить пришел? — Даю тебе три попытки. Я уверен, ты точно угадаешь. — Ульяна сказала, что у меня сердце остановилось, и позвала на помощь? Она и такое делает? — К счастью, нет. — Кого-то снова заперли на складе и выкинули ключи? И такое бывает?! — Э-э-э… нет… — Вожатая послала тебе с просьбой уговорить меня заменить ее на время? — Бинго! — радостно воскликнул я, — так вот… — Не хочу, — прошептала Славя, — не хочу и все тут. Последнее она сказала уже громче. — Можно хоть причины узнать? Побыть вожатым это ведь здорово. — Мне нравится быть помощницей вожатой, очень нравится, но саму должность вожатой я не хочу брать. — Причины я так и не услышал, если что. Славяна выдохнула. — Неуверенность в себе — это ужасно. Из-за нее проблемы постоянно проблемы ходят за мной по пятам, а пересиливать себя каждый раз… не могу я. Так вот оно что. Славя? Неуверенная в себе? Это кажется невозможным. — Мы хоть и познакомились только вчера, но ты всегда казалась мне… наоборот, уверенной в себе. — В тихом омуте черти водятся, — Славя перевела свой взгляд на меня, забыв про деревья за окном, — ты ведь знаешь эту поговорку, верно? — Знаю. Только вот наша ситуация полная противоположность ей, ибо никакими чертями тут и не пахнет. — На самом деле ты не прав, — Славя встала с кровати и подошла ко мне, — ты ведь не ожидал, что я вообще могу быть в чем-то не уверена? И смотрит так, будто до конца жизни будет наблюдать за мной, если я не отвечу. — Ну-у-у… да, есть что-то такое. — Вот и вожатая так думала, — она резко развернулась спиной ко мне, — и думает сейчас. — Если так и не попробовать ни разу — никогда не переборешь свою неуверенность, а роль вожатой в пионерлагере — это отличная возможность! — Ты так думаешь? — Славяна села обратно на кровать, подергивая свою косу. — А почему нет? Разве где-то еще будет возможность попробовать себя в этой роли? Ответа не последовало, значит, задумалась. Мою небольшую миссию можно считать выполненной? — И все же… нет, я не могу вот так сразу взять и сделать… Облом. — Я ведь и помощницей не сразу стала, просто давно уже здесь нахожусь, очень давно, потому-то я здесь такое доверенное лицо. — Понимаю, — ничего не оставалось, кроме как согласится с ней, — Ольга Дмитриевна сказала либо уговорить тебя, либо найти достойную замену, у тебя есть мысли по этому поводу? — Насчет замены это я ей предложила, — усмехнулась Славяна, — даже не знаю… Она прошлась взглядом по всей комнате и, в конце концов, остановилась на мне. — Скажи, Семен, — Славя подозрительно заулыбалась, — а тебе здесь нравится? Ох, Славя, мне здесь очень нравится, но мне не нравится твой взгляд… и то, что по моему подозрению произойдет через несколько секунд, мне тоже совсем не понравится. — А какое у тебя отчество? — в ее глазах блеснул огонек. — У меня… я не помню… — Ну, не важно, будешь просто Семеном! Подскочив с кровати, Славяна указала пальцем на меня и начала говорить: — Пионервожатый по имени Семен! Как тебе? — Пощади… — я начал медленно отползать к стене. Хуже быть не может.