Sekang High

Настоящий друг везде Верен, в счастье и беде; Грусть твоя его тревожит, Ты не спишь — он спать не может, И во всем, без лишних слов, Он помочь тебе готов. Да, по действиям несходны Верный друг и льстец негодный. © Уильям Шекспир

Благополучно добравшись до общежития, я поспешно направляюсь в свою комнату. Думаю, не так уже и сложно догадаться, что живу я одна. Комната у меня далеко не маленькая, но и большой её никак назвать нельзя. Мои апартаменты, так сказать, выдержаны в пастельных тонах с легким вкраплением фиолетовых оттенков. В последнее время полюбился мне именно этот цвет, и за лето были выполнены некоторые изменения. Ускоряю темп своих шагов — мне просто не терпится поскорее увидеть все изменения. Как только я подношу браслет к датчику, дверь издаёт характерный писк и отворяется. Цвет действительно великолепен, но к новому дизайну мне предстоит ещё привыкнуть. Оглядывая беглым взглядом комнату, замечаю, что багаж доставили в целости и сохранности, как и было обещано. Времени до обеда остаётся всего ничего, поэтому я решаю разложить вещи, которые привезла, и прибирать ненужное. Во время процесса из головы всё не выходят образы девушек. Их назойливый смех начинает звенеть в ушах, создавая раздражающий дискомфорт. Даже после того как я надеваю наушники, чуда не происходит. Присаживаясь на кровать, я закрываю глаза и, делая глубокий вдох, пытаюсь сосредоточиться на чём-то позитивном. Но вместо этого в голову приходит лишь очередная ерунда, о событии которой, уверена на все сто процентов, знают все кому не лень: этим летом попал в аварию всеми известный в Сэкан Хай Ким Чонин. Что конкретно произошло, я понятия не имею. Знаю точно только то, что об этом писали в интернете и обсуждали на сайте школы. Поговаривают даже, что парень потерял память и этим легко отделался. Я точно знаю, что агенты отца были на встрече с родителями Чонина, но судя по плохому настроению отца, в тот день удача была далеко не на стороне Диспатча. — Внимание, внимание! Дорогие ученики Сэкан Хай, мы рады приветствовать вас вновь. Надеюсь, все хорошо отдохнули, набрались сил и готовы начать новый учебный год. Имею честь, пригласить всех пройти в столовую и насладиться обедом! — небольшие колонки начинают гудеть, и из них доносится вступительная речь директора Чхве. Решив не переодеваться, я выхожу из комнаты и направляюсь в направлении столовой. Она находится в соседнем корпусе, соответственно, транспорт уже ждёт своих хозяев на улице. Очевидно, никто не спешит перекусить. И я безгранично рада этому. Со спокойной душой не спеша располагаюсь на сидение одного из гольф-кар. — Рад Вас видеть, Чу Чанми-ши, — здоровается со мной водитель. Всегда странно себя чувствую, когда люди старше меня обращаются ко мне формально. — Взаимно, Хвамин-ши. Как провели отпуск? — интересуюсь у мужчины. — Просто великолепно! Ездил в Пусан вместе с семьёй. Накупались вдоволь, — восхищенно отвечает на мой вопрос водитель, при этом стараясь не отвлекаться от дороги. — Здорово. А я вот дома была. — Это же ваше любимое место, госпожа. — Верно подмечено. О, так быстро, я даже и не заметила, — не успеваю и глазом моргнуть, как водитель припарковывает автомобиль. — За беседой время летит быстро. Приятного аппетита, — улыбается мужчина, разворачивая транспорт. Вот именно, за беседой. Одному богу известно, когда мне эта беседа предстоит в ближайшее время. В этой школе я разговариваю только с преподавателями и персоналом, остальные же держат дистанцию как морально, так и физически. Меня ненавидят и избегают, боятся и уважают одновременно. Неосведомленные люди со стороны могут подумать, что я какая-то прокажённая. Меня избегают, как чуму в семнадцатом веке. В их понимании приближение ко мне хотя бы на пару метров означает что-то из ряда невыполнимого и невыносимого. Хотя не скажу, что я горю желанием общаться с ними. По крайней мере, в данный момент. Пару лет назад я отнюдь так не считала, и испробовала все способы, дабы сблизиться с кем-нибудь. Но, судя по результатам недавнего инцидента, считаю, и так понятно, что все мои попытки с прахом провалились. Да это даже к лучшему. Но, признаться, мне не хватает общения. Не контактировать ни с кем пару дней иногда безумно невыносимо. Но отчаиваться и обвинять кого-либо нет ни сил, ни желания. Во всем виноват всего лишь один человек. Именно он как-то однажды раздул из своей проблемы всеобщую катастрофу, и, естественно, виноватой оказалась моя скромная персона. Накладывая в поднос всего понемногу, я занимаю свой привычный столик, расположенный в крайнем левом углу помещения. Сегодня в меню просто до невозможности вкусная закуска с добавление икры капеллана, а также салат из осьминогов. Но странно, ведь этот вид икры не используется в подобных блюдах. Видимо, наш шеф-повар вновь экспериментирует. Народ начинает подтягиваться, и через полчаса столовая просто кишит изголодавшимися учениками. Как можно незаметней я стараюсь разглядеть каждого пришедшего. Всегда было интересно наблюдать, кто да как изменился за каникулы. Но всё желание мигом испаряется, когда я начинаю слышать доносящийся откуда-то со спины шёпот, затем же замечаю, как в мою сторону тычут пальцами и сдержанно усмехаются. Тут моё внимание привлекает троица, входящая в столовую, и, что самое удивительное, они направляются прямо к моему столику. Остановившись в метрах трёх от меня, все трое самоуверенно скрестили руки на груди. — Смотрю, ты всё не сдаёшься, — ехидно выдаёт Джухён. — Всё такая же, думаешь лишь о себе! Не проявляя особого интереса, я просто продолжаю уплетать свой рис, лишь изредка поднимая глаза на тявкающую девицу. — Чанми, тут народ интересуется, когда твой папаша перестанет влезать в личную жизнь наших родителей? — Возможно, тогда, когда твой папаша, перестанет ходить налево? — принципиально акцентирую внимание на слове «папаша», зная, что после такого она моментально захлопнется, буркнет что-то нечленораздельное в ответ и удалится прочь. Так и происходит. Как только мои слова доходят до Джухён, она тут же зеленеет, схватившись за краюшек стола. Я затрагиваю её самую уязвимую тему. Обычно в такие моменты девушка впадает в ступор, дар речи словно отнимают. Всё потому что репутация в этой школе для неё стоит на первом месте. В связи с тем что сейчас всё внимание аудитории Сэкан Хая приковано к нам, девушке ничего не остаётся, кроме как высокомерно хмыкнуть и увести свою банду подальше от моего столика. С невозмутимым лицом я продолжаю свою трапезу, словно ни в чём не бывало, стараясь особо не обращать внимания на разочарованные взгляды одноклассников. Защитная реакция сработала машинально, что я до сих пор не в силах осознать, что ляпнула девушке. Мы не общаемся с Джухён почти что три года. И это явно не из ряда того, что бы мне хотелось сказать ей после длительного разрыва. Но мой мозг реагирует быстрее, чем сердце. Но когда я через пару минут подняла глаза, чтобы проверить обстановку, то поняла, что никто уже не смотрит на меня. Сейчас всё внимание жителей Сэкан Хай направлено на Чонина, который с растерянным видом и не менее пугливыми глазами ищет знакомые лица. Я особо никогда не общалась с Кимом, но мне всегда нравился его лучший друг Пак Чанёль — король сего зоопарка и лучший ученик школы. Его родители — мать Хван Янми и отец Пак Минсу — актёры, обретшие колоссальную славу за свои неподражаемые таланты актёрского мастерства. Было время, и мы тесно общались, я даже чуть было не призналась тому в чувствах. В данный момент парень встречается с Джухён. Правда, назвать это отношениями у меня язык не поворачивается. Не могу подобрать слов, чтобы конкретно описать их связь. На людях они всегда держатся вместе, но при этом соблюдают некую дистанцию. Что же происходит, когда те остаются наедине, знает лишь «элита». Ким наконец-то находит друга, и смена выражения его лица происходит молниеносно. Скорее всего, слухи о потери памяти всё же останутся слухами. На вид парень здоров, и потерей памяти там и вовсе не пахнет. Но моему удивлению нет предела, когда буквально через пару минут Чонин поднимается с места и стремительным шагом уходит прочь. Что же это может значить? Чан «отшил» друга? Или же наоборот? После того как Ким стукнулся головой хорошенько, он понял, что его друг ещё та сволочь. Решив не забивать и так уже опухшую от переизбытка мыслей голову, я планирую заканчивать с обедом. В этот момент все учащиеся, находящиеся в столовой, наблюдают, как растерянный Чонин скитается от одного столика к другому в поисках свободного места. Но, к его глубочайшему удивлению, все гонят того прочь, словно какого-то незнакомца. Я тем временем достаю телефон, решая проверить новости и заодно узнать, какой же скандальчик на сей раз успел подкинуть мой папаня. Найдя одну статейку, я начинаю беглым взглядом просматривать её. Правда, единственное, что могу делать после, так это сидеть с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами. Впопыхах принимаюсь внимательней вчитаться в напечатанный текст. «Сегодня стало известно, что Ким Квансу подал иск на Пак Минсу, обвиняя в аварии, в которую не так давно попал его сын — юный Ким Чонин. Парень отделался ушибами и ссадинами, но потерял память, так как вся сила удара пришлась на голову. Дальнейшие действия Ким Квансу нам пока неизвестны, но не трудно предположить, что тот так просто это дело не оставит», — гласит статья, а я не могу в это поверить. В столовой Сэкан Хай моментально поднимается назойливый гул и с каждой секундой всё больше и больше начинает увеличиваться, оглушая посторонние звуки.