Тринадцатая луна

      Проснулась я от яркого света. Онора, кажется, бесцеремонно раздвинула шторы, хотя, обычно, старалась меня осторожно разбудить. С ней что-то происходило, и я не могла понять что именно. Недовольно простонав, я наконец открыла глаза и даже вскрикнула от неожиданности. Возле моей кровати стояла отнюдь не Онора, а другая девушка: короткие черные волосы, слишком худая и слишком бледная. Всё та же строгая, но изящная форма и тугая кружевная лента на шее.       — Доброе утро, госпожа Тэ, — приветливо поклонилась девушка, без единой эмоции на лице, — меня зовут Келла.       — А где Онора? — встревожившись, я резко распахнула заспанные глаза и изменила своё положение. Теперь я сидела на кровати и пристально смотрела на девицу.       — У Оноры начался запланированный отпуск, — словно робот ответила девушка, всё так же смиренно стоя у моей постели. — Ещё утром она уехала к родным.       Эта новость выбила меня из колеи. Скинув с ног тёплое одеяло, я встала с кровати. Келла тут же подала мне халат и снова пристроилась в углу. В точности, как Онора в первый мой день. Пока мы с Келлой занимались, каждая своими делами, я не оставляла попыток узнать, почему Онора так неожиданно ушла в отпуск, и как её могли отпустить, когда ей явно нездоровилось. Келла на вопросы отвечала кратно, в основном её ответ заключался в «Простите, госпожа, но я не знаю ничего больше. Спросите у господина». Да и отвечала девушка слишком сухо и натянуто. Выполняла свои обязанности и не спешила идти на контакт.       Поняв, что больше ничего не добьюсь от горничной, я решила поскорее покинуть её общество. Эта девушка была весьма странной, она полностью проигнорировала мою просьбу не называть меня «госпожой».       И вот, наконец, я оказалась в коридоре. Мне не хотелось сразу спускаться вниз, поэтому решила снова пройтись мимо портретов братьев Баллинахинч. Пробежавшись глазами по их рисованным лицам, остановилась у высокого портрета Ким Чунмёна.       Портрет удачно вписывался в интерьер замка, создавая дополнительную атмосферность. Ким был изображён романтически-обобщенным, почти символическим. Глубокая сосредоточенность точёного лица, чуть тронутая оттенком скорби. Но помимо реалистично нарисованного парня, здесь был словно изображён его внутренний мир, его душа. Краски на портрете тёмные, хотя изображения хорошо различимы. Художник идеально подобрал освещение: наиболее чётко видно лицо, с застывшими, немного печальными, и словно живыми глазами. Ким выглядит задумчивым, его мысли тревожны и грустны. Взор его устремлен куда-то вдаль, далеко за пределы картины. Даже кажется, что он смотрит сквозь тебя. Парень изображён с голым торсом, слегка прикрытым волчьей шкурой.       Только сейчас заметила, каким мужественным и весьма желанным стал Чунмён. В тот день, когда он выкрал меня из-под ареста папы, я поняла, что перестала видеть в нём просто друга. Моё сердце признало в нём любимого человека, наверное, поэтому мне было особенно больно его потерять.       Предавшись воспоминаниям, я не заметила, как из тени одного из дверных проёмов ко мне шагнул Кёнсу. Заметив его, я дёрнулась и непроизвольно отпрыгнула в сторону. Осторожно покосившись в его сторону, сглотнула. Такой мрачный и пугающий. Парень смотрел на портрет, словно совсем не видел меня.       — Ты очень много значишь для Чунмёна. С самого первого дня его приезда в Ирландию, ему часто снились кошмары, в которых, не переставая, выкрикивал твоё имя, — голос До успокаивал. Казалось, будто отец рассказывает о своём сыне. — Если есть в мире кто-нибудь, за кого Ким отдаст жизнь – это будешь ты. — Парень перевёл на меня взгляд, пронзительный, тяжёлый, и добавил после небольшой паузы, — Поэтому я не могу понять его. Глупо было с его стороны приглашать тебя сюда, особенно сейчас.       Посмотрев парню в глаза, хотела спросить, что это значит, но его взгляд загнал все мои вопросы куда-то в самый дальний угол моего сознания. Ясно одно: меня тут быть не должно. До Кёнсу простоял ещё немного, буравя меня убийственно-холодным взглядом, и спустился вниз. Я ещё раз посмотрела на идеальные черты братьев Баллинахинч и пошла в след за парнем.       Часов в одиннадцать мы сели завтракать. Правда были не все: я не наблюдала Кая и Тао. Ким всё так же тепло мне улыбался, но, несмотря на его обворожительную улыбку, я высказала ему своё недовольство по поводу отсутствия Оноры. Успокаивающе поглаживая меня по ладони, друг заверил, что с ней всё хорошо.       — Онора уже с семьёй, я лично отвёз её.       В душе висел какой-то осадок, но почему-то не верить Киму, что с девушкой всё будет хорошо, я не могла. Чтобы поставить в этом вопросе жирную точку, я сделала замечание Чанёлю и Бэкхёну:       — Пак Чанёль и Бён Бэкхён, — строго окликнула я парней, которые загадочно улыбнулись, услышав, что их зовут. — Вы перешли все границы, позволив себе такое похабное поведение с Онорой. Пусть она всего лишь одна из девушек персонала, но это не повод так над ней издеваться. Вы её явно запугали!       Я видела, как недобро вспыхнули глаза парней, и уже была готова защищаться, но неожиданно меня поддержал Крис.       — Лиён права, парни, — спокойно сказал Ву, — вы перешли черту.       Эти двое подскочили, роняя стулья, но тут же сели под тяжёлыми взглядами Криса, Чунмёна и Кёнсу. Мне было жутко неловко, что из-за меня над столом будто снова нависли тучи. Словно подтверждая мои мысли, До метнул на меня холодный взгляд. Я повесила голову, уткнувшись носом в тарелку, и боялась поднять глаза. Но даже в таком положении, чувствовала на себе прожигающие взгляды Бэка и Чана.       Ким завёл какую-то непринуждённую беседу, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Мне было невероятно стыдно, но я не могла промолчать, знала, что поступила правильно. Поддержка пришла с совершенно неожиданной стороны. Я взяла немного риса, как на него сверху мне положили кусочек чоги-чогирэ*. Повернув голову, увидела улыбающееся лицо Исина. Парень активно заработал челюстью, показывая мне, чтобы я скорее ела. Такая детская наивность подняла мне настроение, вызвав улыбку, на которую парень тут же ответил своей.       За столом, кроме Кая и Тао, не было ещё божественно-красивого Сехуна и Оленёнка-Луханя. С удовольствием проглотив рис с рыбой, я посмотрела в окно. Две огромные собаки резвились на лужайке возле замка. Одна из собак была значительно выше второй: поджарое тело и мускулистые лапы, широкая грудная клетка, лобастая голова и мускулистая шея. Вторая была ниже ростом, со светлым окрасом шёрстки. Лобастая и вместе с тем изящная голова с некрупными ушами, украшенная тёмными полосами вокруг почти чисто белых щёк и светлыми пятнами над глазами. Недлинный хвост свисал почти прямо. Она, низко припадая на передних лапах к земле, приближалась ко второй и, виляя хвостом, призывала поиграть, торкалась мордой. В какой-то момент их довольно забавной игры, более рослая собака посмотрела прямо на меня, прожигая, не типичными для собаки жёлтыми глазами, вызвав в памяти болезненные воспоминания.       После завтрака Чунмён, как и обещал, пригласил меня погулять. Природа Ирландии – это удивительный мир зелёных лугов, где трава зеленеет в любое время года. Изумрудный остров. Ещё бы, ведь приближалось лето! Здесь немного прохладно, что даёт ещё больше преимуществ перед душным Сеулом. Ким был прав: я влюбилась в эти виды! Графство Голуэй провинции Коннахт, где и располагался замок Баллинахинч, недаром именуют «страной в стране». Пейзажи здесь поистине уникальны и самобытны. «Первобытные» пейзажи и дикие красоты: река и горы, одиночные долины – и всё это на фоне величественного замка, укрытого покрывалом зелёного плюща. Наверное, самое романтичное место в мире. Создаётся впечатление, что время здесь остановилось.       Окрестности замка занимают немаленькую площадь, и мы с Кимом неспешно прогуливались по ним. Впервые, за время моего пребывания здесь, мне было спокойно. Я, наконец, наслаждалась своим отпуском. Мы неспешно гуляли, и я расспрашивала друга о его жизни. Тот нехотя отвечал на мои вопросы, и не спешил говорить больше, делая долгие паузы, словно обдумывая свой ответ. Но несмотря на всё это я была безумно счастлива.       — Мне тебя так не хватало, — вслух призналась я.       Чунмён посмотрел на меня с какой-то грустной теплотой.       — Мне тоже…       Посмотрев на кромку леса, я вспомнила о вчерашней тени, и решила свернуть в ту сторону. Ким долго не решался идти за мной, но когда я уже почти дошла, вмиг догнал меня. Я медленно шла вдоль края леса, а Чунмён молча следовал, немного отставая. Сквозь стволы высоких деревьев просматривался замок, на пороге которого виднелся силуэт Кёнсу. Я почему-то не сомневалась, что это был именно он, пристально следивший за нами. Осторожно переступив корень величественной сосны, я обернулась к Киму и спросила:       — А здесь водятся волки?       На мгновение Ким удивился, потом весело усмехнулся.       — С чего вдруг ты заговорила о волках? Неужели веришь легендам, которые ходят вокруг замка?       После небольшой паузы я ответила:       — Мне сегодня снился сон, — глаза Кима излучали заинтересованность, но он продолжал стоять в нескольких метрах от меня. — Тот день, когда ты пропал. Я вспомнила волка. Огромного волка, зубами впившегося в мою шею.       Ким молчал, скрепя зубами, и смотрел мне в глаза.       — Что там было? И куда ты пропал в тот день? — не унималась я, продолжая допрашивать Чунмёна.       Молчание затянулось. Я видела, как друг разрывается, словно борется с желанием промолчать и ответить. Спустя, казалось, вечность, Ким открыл было рот, чтобы ответить, но его внимание отвлек шум из-за кустов. Не успела я и глазом моргнуть, как оказалась за спиной друга. Как это он так быстро? Я чувствовала, как Ким напрягся, осторожно пятясь назад и не давая мне выглянуть. Шум стих, и в то же мгновение на нас выскочил огромный пёс, в котором я узнала собаку Тао. Пёс слегка кивнул головой, словно приветствуя Кима и указал вглубь леса. Я не понимала этот странный диалог, но собака явно о чём-то говорила Чунмёну, и тот, что удивляло ещё больше, понимал её.       — Что-то не так, — словно сам себе сказал Ким.       Пёс подошёл ко мне и недоверчиво обнюхал. Мне захотелось его погладить, но как только я приблизила к нему руку, зарычал, пристально смотря в глаза. Я осторожно почесала у него за ушком, и вот уже пёс подставляет мне свою голову и довольно урчит. Ким долго всматривался в даль, пока я отвлекалась на собаку.       — Нам пора уходить, — безапелляционно заявил перень и, наконец, посмотрел на меня.       Тао лежал в моих ногах с блаженно закрытыми глазами. Чунмён немного удивился этой картине, но услышав какой-то шум, доносящийся из глубины леса, взял меня за локоть.       — Мы загулялись, — Ким настойчиво подталкивал меня прочь из леса.       Мы уже вышли, но я прекрасно слышала вой, доносящийся из леса. Я посмотрела на Кима, он продолжал меня уводить, держа за локоть, и даже не смотрел на меня. Когда мы вышли, на улице уже начинало темнеть, хотя не верилось, что прошло столько времени. Я осмотрелась по сторонам в поисках Тао, но его нигде не было.       Едва мы зашли в замок, Кёнсу отозвал Кима в сторону. Я стояла в гостиной и тихонечко наблюдала за разговором друга детства и До Кёнсу. Не знаю, о чём они там говорили, но видно было, что Кёнсу зол. Бросив на меня уничтожительный взгляд, парень развернулся и ушёл прочь. Чунмён обернулся на меня и попытался тепло улыбнуться, но я чувствовала, что моего лучшего друга что-то тревожит.       Обстановка была тревожно-нагнетающей. А без постояльцев казалось, будто замок напрочь отрезан от внешнего мира. Есть не хотелось, да и ещё одной семейной трапезы я не выдержу. Поэтому, отказавшись от ужина, я решила прогуляться по пустому замку. Мысли разбежались по разным углам моего сознания и никак не хотели собираться воедино. Одно я знала точно: моему другу сейчас тяжело, и мне нужно его поддержать. Прогуливаясь по второму этажу замка, я оказалось возле комнаты Кима. Дверь была приоткрыта, там была Лиан, разводила огонь в камине. Я не решилась зайти. Отметив, что комната Чунмёна находится прямо под моей, я продолжила свою экскурсию.       Ноги сами собой принесли меня к портретам на третьем этаже. Я уже выучила их. Братья, волки, тайны – меня словно окутывал какой-то туман. Я запуталась, потерялась в реальности и начала сомневаться во всём, особенно в своей нормальности. Остановившись перед портретом парня, которого я не видела, начала его изучать. Взъерошенные волосы, густые брови, пухлые щёчки, игривая улыбка – что-то в нём было таинственное, но озорное и властвующее. Я посмотрела на волка, изображённого рядом с парнем и замерла в изумлении. На меня смотрело то самое жестокое существо из моего сна. Тот же взгляд, тот же оскал. Кажется, моё сознание решило поиграть со мной – плохая идея.       Я медленно пятилась назад, и взгляд скользнул к портрету другого брата, которого я тоже не видела. Чем-то он мне напоминал Кима, такой же спокойный, застывший, словно античный Бог. Волк рядом с ним отличался от всех своей серебристой окраской. Загадочный парень привлекал своими медовыми глазами. Казалось, он смотрел прямо на меня. Чем дольше я смотрела, тем громче звучал мелодичный мотив. Приятный тембр голоса щекотал мой слух, вводя в какой-то транс. Из гипноза меня вывел чей-то возбуждающий голос:       — Попалась, куколка, — парень лишь слегка прикоснулся к моей руке, а моё сердце тут же остановилось и рухнуло вниз. — А знаешь ли ты, что я сейчас с тобой хочу сделать? — кончиками пальцев он пробежался вверх по моей руке, вызывая волну мурашек.       Я хотела отскочить в сторону, но спиной уперлась во что-то тёплое. Подняв глаза, я увидела горящие глазки Бэкхёна.       — Не бойся, мы только немножко поиграем, — нежно прошептал рядом стоящий Чанёль.       Я резко развернулась, оказалась прижата к стене между двумя портретами. Парни нависали надо мной, медленно сокращая расстояние. Словно загнанная добыча, я не смела даже дышать пред своими охотниками. Бэкхен провёл тыльной стороной ладони по моей щеке и обхватил пальчиками подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Спокойствие, покой – его взгляд гипнотизировал, рассеивая мой страх и расслаблял тело. Пока я не могла оторвать глаз от Бэка, Чанёль откинул прядь волос с моего плеча, нежно погладил шею, остановившись у ключиц, и начал медленно склоняться к ним.       Я наклонила голову в сторону, открывая парню больше пространства. Почему я это делаю? Бэкхён упёрся рукой в стену около моей головы, нежно поглаживая подбородок и не разрывая зрительного контакта. В какой-то момент я перестала ощущать реальность, словно была брошена на глубину. Чей-то грозный голос что-то говорил там, на поверхности. Я едва могла его различить, но звуки постепенно возвращались и приобретали смысл.       — Я терплю ваши выходки с персоналом, но вы заигрались. Чунмён вас не простит.       Попытавшись сфокусировать затуманенный взгляд, я увидела хладнокровное лицо Исина. Я не сразу узнала своего странного соседа по столу, сейчас он больше был похож на Кёнсу.       — Не троньте девушку, — его голос звучал так же спокойно и чётко, как у Криса за завтраком.       Бэк и Чан отступили, бросив убийственный взгляд на брата, и ушли. Я стояла, всё ещё вжатая в стену, и не могла привести дыхание в норму. Исин вмиг превратился из грозного и строгого в привычно-странного. Посмотрев на меня немного глупым взглядом, парень взял прядь моих волос и пропустил их сквозь свои пальцы. Казалось, он видел в этом что-то захватывающее, повторяя действие раз за разом, не замечая ничего вокруг, как вдруг он замер, посмотрев вниз лестницы.       — Уже поздно, ложись спать, — словно старший брат сказал парень и спустился по лестнице.       Ещё некоторое время я простояла в ступоре. Подумав, что с меня хватит на сегодня странностей, пошла к себе. Скорее даже, побежала, боясь снова столкнуться с парочкой Чана и Бэка. Заперевшись на замок для надёжности, я, наконец, смогла немного расслабиться. Ещё не зная, какой подарочек меня ожидает. Едва зайдя в спальню, я чуть не заорала на весь замок, но успела вовремя закрыть рот ладонью – на полу, у раскрытого окна, лежал израненный парень.