Амарант

Пусть будет боль

Боль. Все тело визжало от боли. Во всем мире не осталось ничего, кроме нее. Заполняя собой все, она терзала, мучила, разрывала на куски. И не было места, где можно было спрятаться. Данте не мог пошевелиться. Не мог вздохнуть. Не мог кричать, и это хуже всего. Хотелось вопить от непрекращающейся боли, хотелось излить ее всю, выгнать прочь из тела, но он не мог. Она поселилась глубоко внутри и не собиралась покидать свое уютное жилье. За столько лет он так и не привык к постоянной спутнице. А теперь ее сила возросла в сотни раз, что делало ее по-настоящему невыносимой. Что там жалкая головная боль? Он бы предпочел ее тому, что творилось теперь. Каждая частица тела молила о пощаде, просила прекратить муки, но без толку. Боль проникала глубже, выжигая все на своем пути, не оставляя ничего. Никаких чувств. Никаких эмоций. Только ровную серую пустыню, каждая песчинка которой кричала от нестерпимого жжения. В пелене вдруг появился Габриэль. Он усмехался, держа в руке цветок амаранта. Боль с новой силой ударила по незащищенному телу Данте. Она нарастала по мере того, как улыбка Габриэля становилась шире. Вскоре он уже не различал черт лица демона, вместо цветка пылало розовое пятно. Данте закричал. Вместо вопля из горла вырвался лишь тихий хрип. Данте разлепил глаза. Первое, что увидел, — белый потолок без единой трещины. Смутное пятно заслонило белизну. С трудом сфокусировав взгляд, Данте узнал обеспокоенное лицо Карлоса. Полицейский давным-давно не спал. Лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Что же я наделал, успел подумать Данте. Отнял у Карлоса несколько лет жизни своими выходками. Пару дней назад за такое могло сильно достаться, однако сейчас отец и не думал злиться. На его лице читались только беспокойство и страх. — Сынок, — прошептал Карлос. — Данте. Ты меня слышишь? Данте хотел ответить, но из горла по-прежнему доносился только хрип. — Вот. — Карлос дал ему воды. Прохладная жидкость показалась Данте райским напитком. Она ласкала горло, сглаживала шероховатости, прогоняя непонятную резь. — Так лучше? — Да, — прохрипел Данте, пытаясь встать. Тело совершенно не слушалось, но Карлос понял, что он хочет, и мягко удержал. — Нет, тебе лучше лежать. Вставать еще слишком рано. — Что… что случилось? — Ты не помнишь? Данте задумался. Боль мешала составить цельную картину, но отдельные фрагменты всплывали в памяти, как слайды. Кабальеро с пистолетом. Выстрел. Габриэль. И темнота. — Плохо, — признался Данте. — Как будто выключили свет. — В тебя стреляли. Чудом ты остался жив. Если бы не твой друг… — Карлос вздохнул, с трудом сдерживая слезы. — Мы бы тебя потеряли. О чем ты только думал? Боль накатывала волнами, захлестывая с головой, лишая дыхания. Стоило Карлосу упомянуть Габриэля, как она словно взбесилась. Данте хрипло вскрикнул и попытался схватиться за голову, но руки поднимались с трудом. Карлос схватил его за запястья и прижал к кровати. — Не шевелись. Нельзя. — Голова, — простонал Данте. — Опять болит. Карлос нахмурился. — Сейчас позову медсестру. — Нет… не надо. — Но тебе же больно… — Я хочу, чтобы было больно, — резко перебил его Данте. — Не хочу думать о нем. Пусть лучше будет боль. Карлос потрясенно уставился на сына. — Что же он такого сделал? Ты выбираешь мучения вместо того, чтобы говорить о нем! Кто он? — Он сволочь, — простонал Данте. — И всегда ею был. Не спрашивай меня о нем. Я не хочу думать о том, что он сделал. Мне больно, и пусть так и будет. — Данте, ты бредишь. — Карлос положил ладонь ему на лоб. — Вроде не горячий… Тогда что за чушь ты несешь? — Карлос… Пожалуйста. Прекрати допрашивать меня. Я не хочу это вспоминать! Слышишь? Не хочу! — Данте вскрикнул от нового приступа. — Хорошо. — Карлос поднял руки, словно собирался сдаться. — Я схожу за медсестрой. Тебе нужно обезболивающее, что бы ты ни навыдумывал. Не шевелись, иначе у тебя швы разойдутся. Ради меня. Ради близнецов и Селены. — Я постараюсь, — сквозь стиснутые зубы ответил Данте.

Научиться забывать

Амарант стоял у регистрационной стойки, прислонившись к стене. Эмоции людей вихрем кружились вокруг, но он не испытывал никакого желания лакомиться ими. Чувствовал отвращение к самому себе, когда чья-то случайная боль вызывала в нем бурю. С огромным трудом удавалось подавлять ее. Мальчик с разбитой коленкой хныкал, дергая за подол платья мать. Она что-то ожесточенно доказывала медсестре и отмахивалась от сына, как от собачонки. Медсестра злилась, но вида не подавала. Мальчишке же было не столько больно, сколько обидно, что его игнорируют. Будь его воля, он бы расколошматил голову, лишь бы привлечь внимание. Наконец, поняв, что ничего не изменится, он, надувшись, отвернулся и вперил взгляд в Амаранта. — Чего смотрите? — не слишком любезно спросил он. Амарант продолжал с легкой усмешкой смотреть на него, посылая сознанию красочную картинку. Глаза мальчишки расширились, и тот в панике схватился за руку матери. — Мама, — прошептал он. — Он не человек. — Оставь эти глупости, Скотти, — раздраженно махнула рукой мать. Похоже, она даже не слышала, что сказал сын. Мальчишка уставился в стену перед собой и не смел повернуть голову. Как быстро вспоминаются навыки, подумал Амарант. Он уже потерял надежду на их возвращение, смирился с тем, что до конца дней останется человеком. И данное обстоятельство нисколько не печалило. Жаль, что осознал он это слишком поздно. Человеческие чувства были куда острее, ярче и красочнее демонических. Такие ощущения забудутся нескоро, и Амарант всю свою бессмертную жизнь будет скучать по ним. Он никогда не пытался что-то забыть, но теперь это просто необходимо. Он мог отгородиться от воспоминаний, запрятать в самый дальний угол сознания, выбросить ключ и никогда не приближаться к двери в запыленный чулан. Розалина, Данте — все будут похоронены глубоко внутри. Он сможет это сделать. Он научится забывать. — Данте очнулся, — произнес подошедший Карлос. Губы Амаранта сами собой сложились в улыбку. — Замечательно. — Он не хочет вас видеть. Амарант кивнул. Он ожидал этого. — Неудивительно. — Он предпочитает испытывать боль, которая мучила его на протяжении девяти лет! Я-то знаю, какая для него это пытка. Почему он сделал такой выбор? — Вам этого лучше не знать, Карлос. Полицейский вперил в демона испытующий взгляд. — Что произошло? Почему его трясет при одном упоминании вашего имени? — Прекратите меня допрашивать. Я вам ни слова не скажу. — Почему? — Потому что не уверен, что Данте бы это одобрил. Карлос долго молчал. Потом кивнул. — Похоже, вы и в самом деле стали друзьями. — Ненадолго. — Скажите, Габриэль, вы в самом деле были в тот вечер у его дома? Демон кивнул. — Да. — Это вы убили его родителей? — Нет. — Тогда что вы там делали? — Я не могу этого сказать. — Мне спросить у Данте? — Бесполезно. Он не скажет. — Почему? — Вы сочтете его сумасшедшим, а он за свою жизнь слышал достаточно обидных слов за спиной. Плечи Карлоса поникли. — Это так, — тихо произнес он. — Его жизнь вне опасности? Резкая перемена темы выбила Карлоса из колеи. — Да… Так мне сказали. Он выглядит не очень хорошо, учитывая, что его вытащили с того света, но, думаю, все будет в порядке. Если бы не боль… — Отлично. — Амарант перестал подпирать стену. — Передайте ему, что мне очень жаль. Хотя он вряд ли в это поверит. Он хлопнул Карлоса по плечу и зашагал к выходу. — Постойте! Куда вы? Амарант даже не обернулся.

Никогда не верь демону

Рана болела ужасно, отодвигая головную боль на второй план. Раньше Данте и помыслить не мог, что может быть больнее. Но хуже нее оказалась только правда. Она была более чем отвратительной. Она кишела червями, от нее выворачивало наизнанку, она воняла, как разложившийся труп! Но от нее нельзя скрыться. Теперь уже нет. Это сделал Габриэль. Нет, его настоящее имя — Амарант. Сколько лет Данте бился над этой загадкой, но не думал, что ответ будет настолько очевидным. Убийца оставил цветок как символ своего имени. Бессмертник. Бессмертный демон. А Данте повелся на вымышленное ангельское имя! Почему? Что заставило его? Влиять на разум Амарант не мог, так как утратил силы. Но теперь наверняка их вернул. Кулаки Данте сжались от бессильной злости. Демону нужен был человек, способный пожертвовать собой. И он попался, как последний идиот! Габриэлю даже не потребовалось внушать что-то, достаточно было упомянуть убийцу! Которым оказался он сам. Данте зарычал и ударил по кровати сжатыми кулаками. Рана отозвалась всплеском боли, но он только порадовался ей. Она заставляла хотя бы ненадолго забыть о Габриэле. — Данте? — в палату заглянула Селена. Лицо заплакано, под глазами залегли тени. Усилием воли Данте заставил себя успокоиться и отбросить мысли о демоне. Срываться на Селену не хотелось. — Привет, — слабо улыбнулся он. Губы сестры задрожали. — Ну-ну, успокойся, — ободряюще сказал Данте. — Я ведь жив. — Я… я так боялась. — Она подошла и присела на кровать. Слезы крупными каплями катились по щекам. — Я думала, что ты умрешь! — Все позади. — Данте с трудом поднял руку, стараясь не показывать боли, и погладил девочку по волосам. — Врачи говорят, что все будет хорошо. Она кивнула, прижавшись щекой к его ладони. — Не плачь. Слезы тебе не идут. Что скажет Джим, если увидит тебя в таком виде? Селена улыбнулась сквозь слезы. — Он скажет, что у меня самый лучший в мире брат. Данте покачал головой. — Это вряд ли. Самый лучший в мире брат не заставляет сестру плакать. Селена потупила взгляд и вздохнула. — Что с тобой? — спросил Данте. — Габриэль… — Она запнулась. — Габриэль сказал, что ты спас его. Лицо Данте мгновенно помрачнело. — Он так сказал? — Да. Как ни странно, папа его не убил. Он отказался объяснять, почему ты так поступил, посоветовал спросить у тебя. Данте покачал головой. — Прости, Селена, но я пока не готов об этом говорить. Она торопливо кивнула и снова вперила взгляд в простыню. — А еще… Еще ему очень жаль, что так произошло. — Не верь ни единому его слову, Селена, — предупредил Данте. — Но мне показалось, что ему и правда… — Он лжец. Он обманул меня, обвел вокруг пальца, как слепого котенка! — Я знаю, он сам в этом признался! — воскликнула Селена. — Но он сожалеет… — Селена, поверь мне. Я знаю его, как никто другой. Возможно, я единственный человек, который знает его больше, чем он сам. Повторяю — он лжец, доверять которому подобно смерти. Я уже обжегся, и не хочу, чтобы это произошло с тобой или с близнецами. Девочка вздохнула. Поняв, что Данте не собирается развивать тему, она предпочла ее сменить. — Как ты себя чувствуешь? — Голова болит, — с отсутствующим видом ответил Данте, глядя в стену. — Но это ерунда. — Папа сказал, что ты снова переедешь к нам. — Не знаю, Селена. Я бы с радостью, но… — Я ему так и сказала. — Девочка расплылась в улыбке. В сочетании со слезами на щеках это выглядело трогательно. — Но он, кажется, считает, что до сих пор может принимать решения за тебя. Данте машинально улыбнулся в ответ. Он пробыл в больнице еще неделю. Карлос, близнецы и Селена не отходили от палаты ни на шаг, но Амарант так и не появился. Данте упорно гнал мысли о нем, избегал разговоров на эту тему. В остальном же все шло прекрасно. Впервые за много месяцев он снова был с семьей. Когда Данте вышел из больницы, на улице светило солнце. Небо сияло яркой голубизной, без малейшего намека на облака. Боль послала предупредительный сигнал, и Данте надел капюшон. Он запретил Карлосу выбрасывать простреленную куртку. Пусть до сих пор по коже бежали мурашки, стоило вспомнить хищно вонзающуюся в него пулю, но это неизменно будило воспоминания об Амаранте. Он не должен забывать. — Карлос, — обратился он к полицейскому. — Езжайте домой. — А ты? — обеспокоенно спросил тот, нахмурив брови. — Я скоро приеду. Мне нужно кое с кем увидеться. — Ты хочешь найти Габ… — Нет. Я очень давно их не видел. Думаю, мне стоит их навестить. Карлос понимающе прищурился. — Хорошо. Только не задерживайся.

Прощай

Солнце сияло вовсю, заливая все вокруг нестерпимо ярким светом. Но впервые в жизни Данте не прятался от лучей. Он хотел, чтобы было больно. Больно, как никогда в жизни, хотел потерять сознание, чтобы прекратить другую боль, терзавшую глубоко внутри. Боль предательства. Амарант. Вот почему в доме оказался этот цветок. Амарант оставил свою визитную карточку, подписавшись кровью его родителей. Он сделал это и не хотел, чтобы Данте узнал. Потому и представился Габриэлем, зная, что настоящее имя не позволит манипулировать Данте. Злые слезы побежали по щекам. Надгробие с двумя крестами расплылось в свете солнечных лучей. «Здесь покоятся Кармен и Хоакин, любящие родители». Издевательская надпись никак не желала терять четкость. Данте не был здесь девять лет. После похорон его нога ни разу не ступила на огороженный участок с ужасным двойным надгробием. Но он просто не знал, куда пойти. Объяснение для Карлоса — не более чем отговорка. При детях и Карлосе он гнал мысли о демоне, но здесь никто не мешал. Нужно навсегда избавиться от этого призрака. Данте сидел на траве, положив голову на скрещенные руки. Слезы не останавливались, наоборот, боль только подталкивала их к выходу. Как он мог так поступить? Сколько они пережили вместе… Как Габриэль спас Селену… Как Данте в свою очередь отплатил той же монетой. Данте вздрогнул, вспомнив обжигающую боль от пули, засевшей в грудной клетке. Но потрясение, которое он испытал, услышав истинное имя Габриэля, не шло ни в какое сравнение со смертью. Лучше бы он умер. Тогда не было бы сейчас гадкого ощущения, что все напрасно. Девять лет поисков — и он позволил себя обмануть, практически найдя ответ. Почему поверил Габриэлю? Почему? Да потому что у Данте никогда не было друзей. Он всю жизнь оставался одиночкой. И тут впервые появился кто-то, готовый разделить с ним боль. Данте потерял родителей, Амарант — Розалину. Общее горе объединило и направило к цели — любой ценой найти убийц. Вот только Амарант преследовал иную цель. И он своего добился. Данте зарычал и ударил кулаком в землю. Трава смягчила удар, но он бил снова и снова, пока костяшки не закровоточили. Злобное рычание, вырывающееся из горла, становилось все громче, грозя перейти в вопль. — Прекрати, — раздался вдруг позади знакомый голос. — Больно и без толку. Данте даже не обернулся. — Прости меня. — Амарант подошел ближе. — Я не должен был тебя обманывать. Данте молчал. — Если бы я открыл тебе свое имя, ты не согласился бы мне помогать. Я и правда жалею, что так поступил с тобой. — А с ними? — Данте кивнул на надгробия. — О них ты не жалеешь? — Я не убивал их. По крайней мере, собственноручно. — Тогда почему этот чертов цветок оказался в нашей прихожей?! — Данте сорвался на крик. — Почему твое чертово имя преследует меня каждую ночь, не давая мне спать? Почему я вижу его во сне? Если бы ты был к этому непричастен, цветка там не оказалось бы! — Выслушай меня… — Не хочу! Ты и так сказал мне все, что можно, скрыв свое настоящее имя! И я не желаю слушать твои объяснения, почему тебе пришлось так поступить! — У меня не было другого выхода. Полудемоны прижали меня к стенке, и это все, что мне оставалось. — Не было выхода? — Данте вскочил и в ярости повернулся к Амаранту. — Я скажу тебе, что такое, когда нет выхода. Ты приходишь домой и обнаруживаешь, что твоя семья мертва. И ты абсолютно не знаешь, что делать! Весь твой мир рухнул у тебя на глазах! — он отвернулся и с размаху сел обратно на траву. — Уходи, Амарант. Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать. Уходи, пока я еще окончательно не осознал, что это ты во всем виноват. Иначе я тебя убью. — Хорошо, — спокойно произнес демон. — Извини, но ты меня вынуждаешь. Данте не собирался оборачиваться, но вдруг понял, что больше не владеет своим телом. Против воли он встал и повернулся лицом к Амаранту. Демон заставлял смотреть себе в глаза. — Ты ничего не сможешь мне внушить, — прошипел Данте. — Я тебя ненавижу. И буду ненавидеть, несмотря ни на что. — Я не буду влиять на твои мысли! Я просто хочу, чтобы ты меня выслушал. — Не желаю слушать твои оправдания. — Я не собираюсь оправдываться. Просто расскажу, как все было на самом деле. Ты сам решишь, верить мне или нет. Лезть в твою голову я не намерен. Потом я уйду. — Не сомневаюсь, — зло усмехнулся Данте. Ладони сжались в кулаки. — Я управляю только твоими действиями, не мыслями. Это разные вещи. Ты потерял все, и я прекрасно понимаю твое состояние, но помолчи хоть немного и постарайся выслушать. — Ты не можешь меня понять! Ты когда-нибудь терял семью? Чувство безысходности едва меня не убило! Я не знал, куда пойти, к кому обратиться! В целом мире у меня больше никого не осталось! — Я чувствовал себя точно так же, когда заполучил клеймо. — У тебя была Розалина. У тебя был Алоиз. Ты мог попросить о помощи их. А у меня не было такой возможности. Я никому оказался не нужен. Единственный родственник, который у меня оставался, погиб на следующую ночь. Я остался один в целом мире! — У тебя был Карлос. — Он не сразу решил усыновить меня. Прошло какое-то время. Я едва не сошел с ума от неизвестности, что маячила впереди! Так что не говори мне, что ты знаешь об этом больше меня! — Кое-что я действительно знаю. Ты до этого никогда бы не додумался. — Не хочу слушать. — Если бы мог, Данте заткнул бы уши. Но руки не поднимались. — Разве тебе не интересно узнать еще одну подробность смерти твоих родителей? — Я и так достаточно узнал. — Видимо, нет. Во-первых, непосредственным исполнителем была Розалина. — Розалина? — изумленно повторил Данте. Еще один кусочек головоломки встал на место. Амарант не просто так закрыл дело об убийстве ее семьи — он хотел, чтобы Розалина работала на него. Исполняла кровавые приказы. — Это сделала она? Но почему именно мои родители? — Ты хотя бы представляешь, что их смерть была неслучайной? Я не просто приказал Розалине войти в первый попавшийся дом и убить владельцев. — А как же тогда? Тебе нужны были эмоции, и ты… — Не говори ерунды, — поморщился демон. — Эмоции я всегда найду. Для этого достаточно посетить Трущобы. За день до этого в мой кабинет явился человек. Он заплатил большие деньги и попросил убить твоих родителей. Данте раскрыл рот от удивления. — Их заказали? Кто? — Возможно, ты сам догадаешься. Тоненькие усики, тошнотворный зеленый костюм… Никого не напоминает? — Дядя Альберт? — ошеломленно прошептал Данте. — Это сделал он? Но зачем? — Он просто до жути ненавидел твоего отца. — Я… — Данте сглотнул внезапно подступивший к горлу ком. — Я думал, он просто завидует, но даже представить не мог, что он способен на такое. — Ты знал его всю жизнь! Я же разговаривал с ним от силы пять минут, но уже составил мнение о нем. Это гадкий, подлый человек, готовый на все ради собственной выгоды. Заказать собственного брата для него проблемы не составило. — И тем не менее ты выполнил его просьбу, — отрезал Данте. — Ты ничем не лучше его. — Это моя работа! — повторил Амарант. — И работа Розалины. — Зачем? Зачем ты выбрал себе такое развлечение? — Я демон. Это все объясняет. — Это не объясняет ни черта! — разъярился Данте. — У всего есть причина! Даже у твоих действий! — Если тебе нужна причина, можешь назвать ее просто скукой. Или мечтой, не знаю, что тебе ближе. У людей ведь есть мечты? — Есть, — прошипел Данте. — Моя уже сбылась. Я нашел убийцу. — Это не мечта, а навязчивая идея. Я твоих родителей не убивал. Я всего лишь посредник. Настоящий преступник — твой дядя. И, кстати, раз уж ты все равно считаешь меня убийцей своей семьи, припиши мне еще одну смерть. Твой дядя не покончил жизнь самоубийством. Его приказал убить я. Глаза Данте широко распахнулись. — Почему? Зачем ты это сделал? — Мне не понравился его костюм. А если серьезно, то человек, убивший собственного брата, не имеет права жить на этой Земле. Тогда я это не до конца осознавал, но, побывав в человеческом обличье, многое узнал и понял. Да и потом, если бы я этого не сделал, в следующий раз он заказал бы тебя и остался бы единственным наследником состояния вашей семьи. — Это ничего не меняет, — упрямо повторил Данте, хотя голос предательски дрогнул. — Ты ему помог. — Думай, как хочешь, — обреченно махнул рукой Амарант. — Я должен был сказать это. Скоро я исчезну из твоей жизни, как и обещал. Повисла напряженная тишина. Данте смотрел на Амаранта и видел перед собой двух разных людей. Один из них был жестоким убийцей, любителем развлекаться за счет людских пороков. Другой — человеком, который спас Селену, спас Данте, как выяснилось, дважды… И он был другом. — Я не могу простить тебя, Амарант, — наконец сказал он. — Возможно, когда-нибудь смогу, но не сейчас. Амарант понимающе кивнул. — Однажды ты уже нашел меня, найдешь снова. Мне жаль, что все так получилось. — Он повел рукой в воздухе, вернув Данте свободу действий. — Прощай. — Прощай, — прошептал Данте.

Судьба Торквемады

Автомастерская была открыта, и оттуда опять доносилась сумасшедшая музыка. Тем не менее, Алоиз немедленно возник на пороге, стоило Амаранту хлопнуть дверцей машины. — Здравствуй, — широко улыбнулся он. — Здравствуй, — ответил Амарант, демонстрируя бутылку вина. — Выпьем? — Это всегда пожалуйста, — обрадовался Алоиз. — Пойдем внутрь. — Я снова стал демоном, — сказал Амарант, когда они устроились за старым шатким столиком. Табурет под ним опасно кренился, но теперь демону не грозили серьезные травмы. — Тот парень? Амарант кивнул. — Поздравляю. — Алоиз откупорил бутылку и разлил вино по грязным стаканам. — Ну, за возвращение! — Угу, — буркнул демон. — За возвращение. Некоторое время они молчали. Алоиз наливал еще и еще, но Амарант не мог осилить даже первый стакан. Вино не лезло в глотку. — Тебе не было жаль того мальца? — наконец спросил Алоиз. — Мне показалось, что ты к нему слегка привязался. — Похоже, все так считают, — проворчал Амарант. — Он не погиб. — Не погиб? — изумился Алоиз. Стакан едва не выпал из руки. — Но как тебе удалось вернуться? — Клиническая смерть оказалась не менее эффективна. Алоиз расплылся в улыбке. — Хитро, хитро. — Я мог бы оставить его на улице, но отнес в больницу. — Руки дрожали, и Амарант сжал стакан, чтобы Алоиз не заметил этого. — Он едва не умер у меня на руках. — Не мучайся угрызениями совести! Самопожирательство еще никого до добра не доводило. — Я заставил врача продолжать реанимацию. — Молодец. — Старый демон ободряюще похлопал его по плечу. — Тогда почему ты никак не успокоишься? Ты добился своего, и парень остался жив. Чего тебе еще надо? — Алоиз, — задумчиво произнес Амарант, ставя полный стакан на стол. Он сделал всего один глоток. — Почему клеймо не появилось у меня снова? Я же спас этого мальчишку. Алоиз расхохотался. — Хороший вопрос. Как ты думаешь, сколько демонов знают способ обратного превращения? — Ни одного, — мгновенно ответил Амарант. — То есть… три, включая Кабальеро. — А теперь задай себе такой вопрос: есть ли смысл расстреливать смертника дважды? — О чем это ты? — нахмурился Амарант. — Объясняю. Заполучив клеймо, ты автоматически был переведен в ранг мертвеца. Твоя поимка была лишь вопросом времени. Но ты оказался прытким малым и вернул силы. Самому такие промахи афишировать ни к чему. — Алоиз отхлебнул вина. — Вдобавок, он потеряет лицо, если будет гоняться за тобой до скончания веков. Ему это надо? Ты не такая уж важная шишка среди демонов, чтобы тратить на тебя время его величества. — Значит ли это, что клеймо больше не появится никогда? Что бы я ни делал? Алоиз пожал плечами. — Не знаю. Может, тебе просто повезло. Амарант залпом допил вино и направился к двери. У самого порога он остановился и обернулся. — Интересно, — задумчиво произнес он. — Что же в конце концов стало с Торквемадой? Алоиз пьяно усмехнулся. Глаза хитро блеснули. — Тебе, так и быть, скажу. Он все-таки стал демоном. — Что? — изумился Амарант. — Почему же в книге об этом не сказано ни слова? — Он решил себя обезопасить. Инсценировал свою смерть и под покровом ночи бежал из Толедо. Тело его снова начало молодеть, это вызвало бы массу вопросов. Он сменил имя и уехал из Испании. — Но как ему удалось? — Мария. Думая, что скоро умрет, он все же нашел ее. Она была уже пожилой женщиной, но не утратила своей былой привлекательности. Россыпь морщин лишь подчеркивала ее ангельский вид. — Глаза Алоиза затуманились. — Разумеется, она узнала своего спасителя, хотя годы не пощадили и его. Он без утайки рассказал ей все. — Зачем? — Ему нужно было с кем-то поделиться. За всю свою жизнь он так и не научился доверять. Выслушав его рассказ, Мария заплакала. И согласилась помочь ему. — Лицо Алоиза вдруг подернулось дымкой печали. — Он отговаривал ее, молил, кричал, угрожал, но она настояла на своем. Так он снова стал демоном. Амарант потрясенно молчал. — И где он теперь? — наконец спросил он. Алоиз лишь загадочно улыбнулся, но не ответил.

Заклятый друг

Данте сел в такси и назвал адрес Карлоса. Странно, но после разговора с Амарантом будто камень с души упал. Пусть он до конца не мог поверить, что этот страшный поступок совершил его собственный дядя, но зато все встало на свои места. Старая мозаика сложилась в цельную картину. Ужасную, кровавую картину, но теперь она была полной. Разумеется, он не мог простить Амаранту участия в этом. Не мог простить лжи. Не мог простить, что демон использовал его для возвращения сил. И пусть Амарант раскаивался в содеянном, Данте не был готов выбросить из жизни девять лет мучений и боли. Но впервые за много лет Данте спал без кошмарных сновидений. Наутро он зашел на кухню и застал там Карлоса. Полицейский пил кофе, перед ним лежала газета. — Доброе утро, — поприветствовал его Данте, щелкая кнопкой чайника. Карлос молча подал газету. На первой полосе напечатаны две фотографии. Первая изображала автомобиль, покореженный до такой степени, что можно было принять его за смятую консервную банку. На второй — Амарант. То самое фото успешного человека с бокалом вина в руке. Заголовок гласил: «Глава корпорации «Звездный свет» Джеймс Дин погиб в автокатастрофе». Данте глядел на статью, не веря своим глазам. Согласно ей, автомобиль занесло на мокрой дороге, и он врезался в опору моста. Тело оказалось изуродованным до неузнаваемости. Похороны должны были состояться сегодня. — Мне очень жаль, — тихо произнес Карлос. Данте лишь неопределенно хмыкнул. Головная боль ощутимо кольнула затылок. — Карлос, могу я тебя попросить? — Разумеется. — Проверь этот адрес. — Данте снял с холодильника список покупок, прикрепленный магнитом, и написал на обратной стороне адрес Розалины. — Только не бери с собой никого. Я уверен, что там нет ничего подозрительного, но лучше не рисковать. — Хорошо. — Карлос сунул записку в карман. — Через пару часов отправлюсь на дежурство и проверю. Данте с отсутствующим видом кивнул, рассматривая статью. — Ты в порядке? — обеспокоенно наклонился к нему Карлос. Данте вздрогнул. — Да. Не беспокойся. — Он глянул на настенные часы. — Кажется, я еще успею на похороны. Джеймса Дина хоронили на том же кладбище, где были погребены родители Данте. Репортеры без конца и края обсуждали, почему главу такой крупной корпорации предпочли закопать именно здесь. Стервятники готовы разорвать известную персону даже после смерти, и они не упускали возможность, осыпая вопросами сотрудников «Звездного света», явившихся на похороны. Данте держался в стороне, опустив капюшон на глаза. Солнце опять палило вовсю, и он не хотел заработать очередной приступ. Массивный, покрытый лаком гроб был закрыт. Согласно официальной версии, тело слишком изуродовано, чтобы выставлять на публику. Однако Данте не сомневался, что репортеров оно бы очень заинтересовало, и будь их воля, в завтрашних газетах появились бы шокирующие снимки. В кармане тихо завибрировал мобильник. Данте специально отключил звук, чтобы не привлекать внимания. Отойдя подальше от процессии, взял трубку. — Да. — Данте, я проверил тот адрес. Там никого нет. — Ты был внутри? — Разумеется. Там недавно прибирались, вокруг ни пылинки. — Так я и думал. Спасибо, Карлос. — Ты сейчас на похоронах? — Да. — Ты в порядке? — осторожно поинтересовался полицейский. — Да, в полном. — Я заеду вечером. Не возражаешь? — Разумеется, нет. Возьми с собой детей. Думаю, они обрадуются. — Особенно Селена. — Судя по голосу, Карлос улыбался. — До встречи. Данте сунул телефон в карман и посмотрел на закрытый гроб. До этого он лишь предполагал, чье же тело будет покоиться под надгробием с именем «Джеймс Дин». Теперь сомнений не осталось. Данте едва заметно улыбнулся и ушел с кладбища, не обращая внимания на удивленные и подозрительные взгляды. Придя домой, Данте бросил куртку на кровать и уселся за стол. Он взял газету с некрологом и задумчиво рассматривал фотографию. Разумеется, это фото сделано до их знакомства. Поза Амаранта излучала уверенность и некоторое самодовольство. Наполовину пустой бокал в руке объяснял озорные искорки в глазах. Легкая улыбка играла на губах, волосы зачесаны назад. — Амарант, — прошептал Данте, со странной улыбкой глядя на фотографию. — Значит, ты решил сбежать, чертов бессмертный демон. За окном забарабанил дождь. Ветер всколыхнул вырезки, и они зашелестели, как опавшие листья. Данте взял ножницы. Подойдя к стене, сорвал изображение цветка и прикрепил на его место фото, вырезанное из газеты. — Что ж, мой заклятый друг, попытайся отыскать место, где я тебя не найду.

1 мая 2011 г.