Мое любимое приведение

Справедливо рассудив, что готовить еду в пыльном и грязном месте – не лучшая идея, Белль, занялась уборкой на кухне. Шел пятый по счету день с момента их с Румпельштильцхеном знакомства, но то, что теперь в её замке есть жилец, девушка почти не замечала. Он проводил в лаборатории почти целый день, выходя только затем, чтобы поесть, заключить сделку с каким-нибудь бедолагой или заняться прядением (читать: поговорить со своей служанкой). Свое недовольство она ему, конечно же, не высказывала, опасаясь, что лишится даже тех драгоценных минут, что хозяин уделял ей по вечерам. Поддавшись печальным мыслям, привидение горько вздохнуло, продолжив оттирать с потолка неизвестно как там оказавшееся пятно. Чтобы хоть немного развеяться, она затянула старинную песню про Люси и Коула, влюбленных, у которых ну никак не получалось быть вместе. Она допевала предпоследний куплет, когда откуда-то снизу (Белль стояла на невысокой лестнице) донесся голос Румпельштильцхена: - Так они поженились или нет? - Да, - спокойно ответила Белль, в глубине души очень обрадованная его появлением. – Вы бы знали, если бы дослушали меня до конца. - До конца?! – воскликнул маг. – Нет-нет-нет, я еще хочу жить, - он отрицательно закачал головой. – От своего пения даже мое бессмертие не спасет. Не зря говорят, что у приведений жуткий голос. - Это все полная чушь! – уверенно заявила служанка, спускаясь. – Не знаю насчет остальных призраков, но я, как видите, мученические стоны не издаю. Хотя… - она улыбнулась, встав перед хозяином. – Я умею бить стекло криком. - Да ну? – Румпельштильцхен изогнул бровь. - Ну да, - слегка обидевшись, ответила Белль. – Так не только банши могут, чтоб вы знали. * * * В гостиной раздались семь коротких вскриков, после каждого из которых следовал звон разбивающегося стекла. Приведение сложило руки на груди и повернуло голову к магу, самодовольно улыбаясь. - Неплохо, - слегка кивнул он, щелчком пальцев восстановив все семь бутылок. – Но я могу лучше. Темный откашлялся и тоже начал кричать. Но в отличие от Белль, которая взвизгивала от души, ничего не стесняясь, он старался не уронить своего достоинства, из-за чего крики получались ужасно неестественными. - Четыре, - констатировала экономка, неодобрительно вздохнув. – Вы слишком напряжены. Попробуйте не думать о том, как это выглядит со стороны. Просто… - она пару раз щелкнула пальцами, ища нужное слово, - кричите так, как вы обычно колдуете. - Это и так колдовство, - заметил маг. – Но ты, наверное, права. Я попробую еще раз. Щелчок – и бутылки снова стоят на своих местах. Румпельштильцхен закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, быстро выдохнул, пошевелил пальцами и оглушительно вскрикнул. Затем еще раз. И еще. И еще. Бутылки разбивались на мельчайшие кусочки, пара осколков даже попала Темному в руку – но этого не заметил. Его голос больше походил на звериный рык, чем на испуганный вопль, и одному только Богу было известно, о чем он думал, доводя себя до состояния такой ярости. Белль казалось, что Румпельштильцхен каким-то непостижимым образом, не меняя в себе ничего, превратился из эксцентричного, но спокойного человека в громогласное и безумное чудовище, и хотя она старалась это скрыть, на её лице отчетливо читался ужас. Конечно же, все бутылки были разбиты. Не то испуганная, не то изумленная, служанка еще несколько секунд не решалась заговорить с хозяином. - Забавная игра, - вынес маг свой вердикт. – Убери осколки. Он излечил свою раненную ладонь магией и ушел, оставив приведение наедине со своими мыслями и колотящимся сердцем. «Если он и вправду воспринял это только как игру – зачем было так злиться? На что вообще можно так злиться?» - гадала она, складывая кусочки стекла в кучу. «Ох, сэр, однажды вы точно сведете меня с ума своими загадками». * * * К счастью для Белль, после этой небольшой бури закономерно наступило затишье – настал вечер, и Румпельштильцхен, отчего-то даже немного веселый, сел за прялку. Служанка, у которой наконец дошли руки до вязания, расположилась перед камином на мягкой софе, которую хозяин наколдовал ей днем. Она изредка бросала на него взгляды, теряясь в догадках, о чем он думает, но вскоре бросила эту затею: маг был слишком сложным человеком, чтобы понять его всего за пять дней. - Часто ты так развлекалась? – неожиданно спросил Темный, даже не повернув к ней голову. - Не очень, - ответила экономка, сразу поняв, что он имеет в виду. – Осколки убирать тяжело. Мне больше нравилось петь и рисовать углем на стенах. Вы, наверное, видели, в Западной башне… - Видел, - подтвердил Румпельштильцхен, вздохнув. – Тебе стоит поработать над пропорциями. «А вам – над своей вежливостью», - подумала она, откладывая вязание в сторону. - Обязательно. Вы, кажется, тоже рисуете? - привидение старалось говорить спокойно, но получалось из рук вон плохо, и заметивший раздражение девушки маг не мог не поддеть её по этому поводу. - Последние лет тридцать даже кисти в руках не держал. Впрочем, мастерство за это время никуда не делось, - в действительности он вряд ли смог бы изобразить даже треугольник с ровными сторонами, но понадеявшись, что Белль поверит ему на слово, Темный решил солгать. - Ну-ну, - тихо хмыкнула она, подойдя к прялке и сев рядом с хозяином. Он промолчал, делая вид, что занят, но на самом деле пристально наблюдая за экономкой. - Связать вам шарф? – зачем-то спросила она, рассматривая висевший на стене гобелен. - Я не мерзну, - отказался маг. - А я ужасно вяжу, - парировало привидение. – Так да или нет? - Давай, - он пожал плечами. – Надо же тебе как-то развлекаться. - Наблюдать за тем, как вы ходите с розовой тряпкой на шее – вот мое развлечение, - Белль улыбнулась, представив Румпельштильцхена в таком виде. - Цвет пряжи можно изменить, - он, видимо, тоже вообразил себе эту картину, но в отличие от служанки, смеяться не стал. - Вот только попробуй, - она несильно ткнула его пальцем, зачем-то решив придать их разговору более дружеский тон. Темный в ответ на это лишь слегка улыбнулся, но девушке для того, чтобы понять, что хозяин понял её попытку наладить контакт, этого хватило. * * * За годы и годы тренировок Белль научилась вязать довольно быстро, что, впрочем, заметно влияло на качество – её творения получались кривыми и вытянутыми. Но, несмотря на это обстоятельство, слово, данное Румпельштильцхену, она сдержала. - Все-таки розовый, - мученически вздохнул он, когда после обеда экономка протянула ему длинное нечто цвета фуксии. – Краску-то где нашла? Пряжа, которую он ей привез, была серой. - А вот не скажу, - призрак показал ему язык. – И не притворяйтесь, что вам он не нравится, - Темный поднял на неё изумленный взгляд. – Носить не заставляю, но если вы хотите показать, что оценили мои труды, хотя бы не выбрасывайте. - Как будто я стану заморачиваться, - он неуверенно поднес шарф к лицу, чтобы рассмотреть. – А знаешь, вот этот ряд даже относительно ровный, - с удивлением в голосе заметил маг. – Если закрыть левый глаз… Белль на его слова глаза только закатила, но улыбаясь, подумала, что раз этот грубый и язвительный придира смог выдавить из себя некое подобие комплимента, её усилия по тому, чтобы наладить с ним контакт не пропадают даром. О том, что Румпельштильцхен всем сердцем желает, чтобы она ушла из замка, приведение, к счастью или у сожалению, по-прежнему не имело ни малейшего понятия.