Мой сумасшедший мир

- Мам, я дома - Ирка скинула с себя обувь и прошла на кухню. В том, что Лариса именно там, у Ирки не было сомнений. На второй этаж женщина не поднималась после битвы, а в гостинной свет не горел. А что касается бабки, Ирка была уверенна, что ее прятки не спроста, даже немного по ведьмовски, впрочем, неважно. Дверь в кухню приоткрылась, впуская ведьму в трапезную. Лариса сидела спиной к дочери. - Мам, привет. - Хортица неловко переминалась с ноги на ногу. - Здравствуй Ира. - так официально. Не хватает только отчества. - Как ты? - Жива. - казалось шутка, но для Лорхен - это жестокая правда. Ведь она боялась, боялась собственной дочери. - Ты ела? - Ира пытается заговорить с матерью, но Васильева отрубает все попытки на корню. - Ела. - А бабушка где? - Не знаю. Типичный разговор. Даже слишком. Утренние переговоры заканчивались на прощании. Причем Лариса старалась уйти из дома раньше пробуждения ведьмы, что ей не так часто удавалось. Днем Ирка пропадала в школе, а после - сразу к Таньке. Если Хортица не явится к подруге, то та придет сама. Ирка не хотела тревожить друзей. Они и так много для нее делают: поддерживают, спасают, многое прощают. Они из - за нее попали в мир магии, и Ирка считала, что она виновата во всех покушениях на ребят. Но вот чего она никак не хотела - это впутывать маму во все это. Дурацкая идея, оставить маме память. Рожденная и сама не знала, почему так поступила. Танька уговаривала ее подсыпать зелье, но Хортице почему - то не захотелось этого делать. Ирка надеялась на то, что мама любит ее чистой любовью, что будет любить любой и будет с ней всегда. На то она и Мама, но... Мечтам не дано сбываться - так Хортица теперь считает. Все надежды рухнули, словно их и не было. На их место пришло только разочарование. Ирка попыталась обнять мать, но Лариса отскочила от нее, как от огня. Вся в слезах, ведьма бросилась в свою комнату. Кровать скрипнула, словно на нее опустилась целая тонна. Ирка почувствовала мягкое касание к своей щеке. - Ну что ты ведьма, раскисла? Что случилось? - Ирка почувствовала холодные руки на своей талии. - Айт. Как ты пришел? - ведьма попыталась приоткрыть глаза, но ничего не вышло. - Мы это уже проходили Ирка, ты же знаешь, что мне стоило в твой сон прорваться. - Я думала, что ты придешь на мой день рождения. - вопреки всему, рожденная прижалась к невидимому телу и ей показалось, что стало так прохладно и в нос ударил запах морского бриза. - Я говорил, что у меня дела, но они почти решились, - ответил водный, еще крепче прижимая ведьму к себе. Для него это была эйфория. Касаться Днепропетровской ведьмы хозяйки. Эта бестия приковала его к себе. Как? Змей и сам не знал. А может просто не хотел знать. Ему хватало и того понятия, что теперь без Ирки вся жизнь не так и прекрасна. - Почти? - Ирка была рада, что Айт пришел к ней, но она не хотела, чтобы из - за нее у него были проблемы или незаконченные дела. Конечно, ей это было приятно, что ради нее все бросается, но... - Тебя это не должно тревожить Ирка. Тебя вообще ничего не должно волновать. - Айт говорил так успокаивающе. Голос лился горными ручьями, даря покой. Словно рядом море и волны бьют о прибрежные камни. Слышен шум прибоя. Море волнуется, но не бушует. Оно властно, но не подвластно. Такое грозное, но справедливое. Такое величественное, но нежное. Это вода. Она нужна. Нужна, как воздух, как родные, как мама. Иркин рот искривился. Не смей плакать, не смей реветь! Ты же сильная! Оборотень! Ты борец, так борись! Вот только маленькая девочка все же прорвалась наружу. Одинокая слеза скатилась по щеке ведьмы. Прохладная рука дотронулась до хрупкого лица. Хортица подняла голову. Она не видела, но чувствовала взгляд возлюбленного. Возлюбленного. Ирка не признавалась себе, что влюблена. Что только и ждет встречи с Великим Водным. Что каждый раз, когда включает кран, вспоминает теплые, даже огненные губы на своих губах. Что когда метла несет ее в ночь, ведьма думает о езде на хромированном черном байке. И конечно вспоминает блики луны на серебристой чешуе. Айт обнял ее еще крепче. - Поплачь Ирка, поплачь. Тебе полегчает. Поговори со мной об этом. - Мама, она не выдержала, не приняла то, что я - ведьма. Она считает меня монстром. Хотя наверное она права, ведь.. - Тихо! Не смей говорить такое! Ты знаешь, что значит "ведьма"? Ирка помотала головой. Она никогда не интересовалась своим званием и вообще откуда и когда появилось ведьмовство. Она не увлекалась историей, скорее этой информацией располагала Танька. И к тому же времени на уроки не хватало. То одно, то другое. Хортица еле успевает обычную школу с ведьмовством совмещать, а тут.. - Ведьма - ведающая мать. Она знала очень много и ее знания спасали людей. Ей доверяли лечить больных и оберегать воинов. К ней шли за советом и просили о помощи. Ведьмой быть - это очень почетно. Это Дар и никак не проклятие - поучительно заверил змей. Ирка хмыкнула. Ну конечно ведущая мать. Мать. Мама. Всхлип. Такой тихий, но в нем заложено все горе, все наболевшее. Такой глухой всхлип и целый рев измотанной души. Слезы льются водопадом, голос дрожит и тихий плачь разрушает тишину. Ирка дрожит, но эта дрожь принесет умиротворение. Выплеск боли уйдет и на его место придет простая радость. Просто нужен тот, кто будет рядом. Пусть и теоретически. - Ну-ну родная, поплачь, только не дрожи так, словно на ледяной улице лежишь. - парень гладил Хортицу по волосам, убаюкивая. - Как ты меня назвал? - плачь прекратился, оставляя лишь удивление. Вдруг губы ведьмы накрыли уста с соленым привкусом. Конечно, это было не впервые, но для нее всегда будет, как первый, неожиданный раз. А затем произошло то, что Ирка никак от себя не ожидала. Она ответила на поцелуй. Еще крепче прижалась к родным и таким нужным губам. - Ирка, чтобы не случилось, я всегда буду рядом, слышишь? Ты всегда будешь со мной. Не бойся. Еще немного и я заберу тебя к себе. И тебя никто не обидит. Ты будешь только улыбаться. Скоро я прилечу и сделаю все, чтобы ты всегда была счастлива. Но только эти слова ведьма уже не слышала, она спала. Впервые так сладко за прошедшее время.

***

Темное небо. Алый закат. Настолько мрачная картина, что кажется, на небе идет бой. Страшный и безжалостный. Словно на небосклоне тысячи и сотни воинов сражаются насмерть. Не за что - то, а просто, чтобы видеть кровь пораженных врагов. Это самая неприятная из частей Ирия. Зеленые травы и величественный лес резко переходят в черный участок деревьев. Словно отрубили. Словно разрезали и отравили. Нет, деревья здесь не сожжены и это далеко не черное поле. Просто, все как то истощенно. Место гиблое. Все иссохшиеся и скрюченное. Кажется, что лес не дышит и не растет. Вот только это не правда. Все здесь поднимается ввысь и размножается. Только рождается в таком лесу все безжизненное, не дарящее ничего кроме пустоты и холода. Кто бы не зашел в чащу, уже никогда оттуда не выйдет. Природа этого места не принимает чужаков. Она запутывает их, сводит с ума и высасывает до последний капли их силы. Но так было не всегда. Даже Мертвый лес, когда то цвел свежей жизнью. Тихий хруст деревьев. Кто-то шел по сухим сучьям. И это был человек. Или нет? Шаги были скользящими, словно и не тело млекопитающего, а извилистое змеиное. Темноволосый юноша шел к намеченной цели. Обычно он шел к алтарю, к своему господину. Господин. Шатен не любил это слово. У него не было господ. Он сам себе хозяин, по крайней мере ему так хотелось думать. Сначала его младший братец, теперь этот бог. Сколько лет уже так? Или же это будет продолжаться всю жизнь? Огненный повернул к другому концу леса. Сегодня его цель не алтарь. Сегодня у него встреча со старым другом. Тат знал, что Кот будет делать все, чтобы его мохнатый зад остался на своем месте. Чтобы он был главным. Тальзвум тогда поймал животное, пригрозив опустить до самого низкого ранга, если кошак не согласится работать на него. Мохнатый не подвел. Без раздумий, он стал махать хвостом перед змеем. Первым поручением было найти и следить за Наднепрянской ведьмой хозяйкой, точнее за ее внучкой. Дочка Симаргла. Он никогда ее не видел, но по словам папаши - она ключ к его свободе. Осталось только дождаться совершеннолетия. Как только ведьме хозяйке будет тринадцать лет, она сможет принести себя в жертву отцу. Тат поморщился. Здесь, в Ирии родителей уважали. И дети были тоже очень важными персонами. Ему никогда бы не пришло в голову убить своего ребенка, но ... это боги, что с них взять? К тому же для змея это жертва была вдвойне приятна. После ритуала он сможет не только зажить властно и богато, но и отомстить младшему брату. Девченка, вытащившая Айтвараса под Новый Год и была наднепрянской ведьмой хозяйкой. Водный влюблен в нее по самый хвост. Черноволосая заманила Великого в свои сети, а он и поверил. Огненному очень хотелось увидеть лицо брата, когда его любовь, которой он живет, разрежут и пустят ее божественную кровь на алтарь. И вот когда осталось совсем немного, Главный Кот вдруг забил тревогу. Мол, теперь в доме избранной поселилась еще одна ведьма. Что теперь, Хортица сходит с ума и возможно погибнет раньше времени. Этого Тат допустить никак не мог. Белый хвост мелькнул на ветке. Змей поднял глаза. Идеально подстриженная и вылизанная шерсть, толстые ноги и огромное пузо. Вот теперь, что значит хозяин. - Ну что за срочность, комок шерсти? - Мой господин, - Кот спрыгнул в ноги шатена - у нас беда! - Ну что? - Тат скривился. Ему это было неприятно. Эти создания готовы целовать ноги, лишь бы им было выгодно. - Возлюбленная Симаргла вернулась на родину. Брови огненного поползли вверх. Возлюбленная? Женщина, родившая наследницу? Как? Она пропала еще тогда, когда Симаргла заточили в Мертвом лесу. Кто она вообще? И почему так неожиданно появилась. Что она будет делать? Не нарушит ли планы? А впрочем... Тат по змеиному усмехнулся. Это может пойти ему на пользу. Симаргл же неспроста вернулся в Ирий после Яви. И часть леса погибла не просто так. Что же произошло между явской женщиной и древнеславянским богом? А что если Симаргл, все еще влюблен в ведьмину мать? Что если он ее увидит? За такой подарок, можно много всего попросить. Теперь можно говорить свои условия и уже точно их будут выполнять. Змей улыбнулся. Так кровожадно и нахально. - Кто она? И почему вернулась? - Господин, - Кот потерся о ноги огненного - нам о ней ничего не известно. Только то, что она мать избранной и что живет у дочери. - Так разузнай! И чтобы немедленно! - глаза парня налились огнем. В прямом смысле слова. Даже воздух стал горячий. - Все сделаем, - животное начало трясти задом, отходя в темную чащу. Змей усмехнулся. Теперь игра будет по его правилам.

***

Женщина открыла глаза. Ей совсем не спалось. Часы пробили два ночи. Золотые волосы разбросались по подушке в беспорядке. Все тело было липким от пота, что очень странно, ведь старый дом на окраине балки не очень любили в ЖКХ. Точнее всю балку не любили.. Лариса перевернулась на спину. Ее голова была забита мыслями и все они сводились лишь к одному. К Ирке. К маленькой девочке, которую женщина родила почти тринадцать лет назад. Лорхен нахмурилась. Иркиного отца она помнит смутно. Будто этот отрывок памяти вырезали из ее головы. Даже тот момент, когда она говорила, что беременна не четко формировался в мозгу. Только небольшие картинки и размытые краски. Даже беременность и та, была более частым гостем в подсознании женщины. И вообще, почти все, что связанно с Иркой, Лариса помнит в деталях. Она помнит, как молодой девушкой поступила в роддом. Как рожала, как ходила с огромным животом девять месяцев. Помнила часы боли в родильном, помнила первый плач. Вот только Лорхен не очень хотела становится молодой мамой. Конечно, было здорово держать этот комочек жизни у себя на руках, кормить собственной грудью и улыбаться, но ... Крики, плачь, нужда в одежде и прочее сильно выматывало Васильеву: постоянные упреки матери, нехватка денег и несбыточные мечты о прекрасной жизни. И вот удача - путевка в Турцию. Такой шанс выпадает только раз в жизни. Но как же Ирка? В тот миг молодая мама и не думала о дочери. Шанс начать новую жизнь,ослепил девушку. И вот четыре года работы и снова старая балка. Только теперь на пороге ждет родная дочь. Дочь, которая ночью, засыпая, смотрит на фото златовласой девушки и представляет, как мама приходит и крепко обнимает, целуя в макушку. Лариса обнимает Ирку. Она скучала. Она правда думала о ребенке и начала воспитывать ее, но.. месяц заботы и Лорхен устает от такой жизни. Она снова в поиске своего счастья. И снова шанс - теперь Германия. И снова не шагу в сторону. Снова крепкое объятие на прощание, поцелуй и жалкое обещание о возращении. И теперь спустя девять лет женщина вновь у себя дома. Вновь видеть дочь и не знает кого винить в том, что ребенок - монстр. Мать? Мама заботилась о внучке как могла. А что Лариса сделала для дочери? Обнимала и целовала? Она не видела ее первого шага, не слышала первого слова, не поднимала при падении, не лежала рядом, когда малышка засыпала. Почти тринадцать лет из жизни. И что? Чего она добилась? Привезла денег? Обеспечила чем - то? С чем уехала, с тем и приехала. Права мама - Ирке не нужны были деньги. Ей нужна была любовь и забота. Так как же теперь искать виноватых, если она сама причина бед? В груди предательски заныло. Сколько бы Лариса не говорила о монстре - это ее дочь. Родная кровь и плоть. И пусть с ней что - то не так, но ведь и они не в каменном веке. Найдется лекарство или же операция. А может... может стоит попробовать снова зажить? Может стоит поверить в сказки? Может дочь и впрямь ведьма и оборотень. Тогда, она родила ребенка от Бога? Лариса закрыла глаза. Кем бы не была Ирка, нужно попробовать жить ради нее. Ради того, чтобы дочка улыбалась и не рыдала ночами. Мама права - Ира натерпелась за свои годы. И теперь Ларисе придется исправлять ошибки тринадцатилетней давности.

***

- Доброе утро мам,- Ирка спустилась со второго этажа. - Доброе Ира, - Лариса натянула подобие улыбки. Ничего не приходит быстро. Но кажется, что женщина ни за что не примет дочь, сколько бы времени не прошло. - Ты куда? - ведьма перевела взгляд на часы. Половина шестого. Магазин, где работала мама, открывался с девяти. А поскольку у Лорхен не было знакомых и кроме работы она ни куда не ходила, то не надо было сомневаться, почему Лариса уходит из дома ни свет ни заря. Ирка знала, но от этой мысли становилось слишком больно на сердце. - На работу. - женщина поправила куртку. - Ладно. - Ирка подошла к матери. Лариса замерла. Пусть прошло много времени, но она боялась своего ребенка. И чтобы ни говорила мама, как бы там не было, женщина все еще видела на месте дочери огромную собаку и ничего не могла с этим поделать. Память не сотрешь. И образы всплывают, хотя их никто не ждет. Ведьма подошла вплотную и осторожно приобняла женщину. Лорхен вздрогнула. Объятие не было таким сильным. И хрупкие ручки нежно легли вокруг талии. Ирка прижалась крепче к матери. Голова ведьмы покоилась на ее груди. Ирка вдохнула. Такой родной запах. Она так долго его ждала. Так мечтала об этом моменте. Для нее это было главной целью. Просто взять и обнять, просто прижаться, просто быть рядом, просто быть. Лариса осторожно дотронулось до волос рожденной. Невесомо. Словно проверяя, настоящее или нет. Затем руки женщины опустились на талию ведьмы. Лариса осмелев, прижала дочь к себе. Ирка всхлипнула. Неужели теперь все будет по другому? Мама больше не боится? Неужели она теперь примет свою единственную дочь? Лариса еще сильней прижалась к дочери. Может все не так плохо? Может все обойдется? - Мамочка, - Ирка медленно опускалась на колени, теня Ларису за собой. Женщина плюхнулась на пол, еще крепче сжимая дочь. Из накрашенных глаз текли слезы. Но впервые это были слезы радости, а не страха.