Вступление.
25 августа 2015 г. в 01:34
Клубы сигаретного дыма растворяются в потоке холодного воздуха, так и не доделав свой узор в февральском небе.
Она стоит чуть поодаль не зная, стоит ли сейчас приближаться к нему, когда он еще не остыл толком после тяжелого вечера. Мнется. Делает пару неуверенных шагов. Останавливается.
— Ты можешь подойти, — иронично ворчит он, стряхивая с сигареты пепел, наблюдая за тем как он, кружась, растворяется в темноте.
— Но не знаю, стоит ли, — тем же тоном отзывается она, делая предупредительный шаг, отмечая как его губы раздвигаются в неспешной улыбке, открывая вид на ровные белые зубы.
Он качает головой, тихо посмеивается, отчего на его глаза падают темные пряди непослушных волос. Она засовывает руки в карманы своего комбинезоны, пытаясь сдержать свой порыв убрать их с его лба.
Оба молчат, не разрывая тишину, повисшую между ними.
Он не смотрит на нее, а она может видеть его усталое лицо только, когда кончик сигареты вспыхивает красным.
— Так и будешь там стоять? — Искоса смотрит на нее с загадочной улыбкой на лице. — Боишься?
Его мягкий, учтивый тон раздражают ее. Доводят до исступления, впрочем, как всегда и бывало. Но сейчас по-особенному. И даже злит он ее по-особенному. Так, что не просто хочется выяснить отношения, а закатить грандиозный скандал с битьем посуды. Лишь бы на секунду прочувствовать его эмоции на себе, почувствовать этот пылающий жар на своей коже.
Ведь она так любит эмоции и чувства. А он бревно. Холодное, черствое бревно, в которое она умудрилась влюбиться.
— Я тебя не боюсь, — задиристо с толикой презрения отвечает она, внутренне содрогаясь от своих слов.
— Тогда подойди. — Он поглаживает бетонную перегородку перед собой, приглашая подойти ближе.
Она мешкает, но подходит.
Он холодный, черствый, грубый, ревнивый и совсем невоспитанный. За что же его любить? — мысленно убеждает она себя, делая последний шаг.
Но мысли тут же, расплываются в ночи, как и сигаретный дым, когда он с тихой угрозой спрашивает:
— Он же больше не подойдет к тебе, так ведь?
Она, молча кивает, пряча улыбку и утыкаясь своим носом ему в плечо, вдыхая успокаивающий приятный его собственный аромат.
И неожиданно эмоций больше не надо, да и все остальное, в принципе, становится как надо, когда он так просто обнимает ее, обвивая своей рукой.
Тогда и понимаешь, что большего не нужно. Ни цветистых признаний, ни пафосных подарков. Тогда и понимаешь, что все сейчас как надо. Что любишь его таким, каков он есть.
И все, что нужно — просто: чтобы чаще вот так обнимал, к сердцу прижимая.