Тень своих снов

- Простите, ой... Ик! А туалет не тут?.. - Туалет? - Пахнуло, наверное, травкой-то. Но девице все равно. Она сама загружена неслабо. - Если и туалет, то явно не дамский. Явно она не дама. Помада вон будто маки крикливые. Опиумные. И размазалась по краю. Губы словно оплыли. Юбка в клетку... да юбка ли это? Все наружу. А на колготках дыра во всю коленку. И стрелки от нее лучиками. И кровь запеклась на царапине. - Да я могу и не в дамский... Блин... словно бабуся моя говоришь. Чудно! А вроде не старый... - Откуда ты свалилась? - Ик... Я? Как ты узнал, что свалилась? Смех в икоту перешел. - С забора... Снова смех. - С забора? - Да там на входе... какой-то... ик... Не пускал меня, прикинь! Меня! А я к бабусе... А он говорит, тут не бабуся сегодня. Конкурс типа продвинутый... Аж с телевидения понаехали. Было б че снимать! Вот мы однажды так замутили!.. - А забор? - Блин, ты че, не втыкаешь? Я к тому и веду! Он меня к бабусе типа не пускал. А я вроде бы и ушла, а сама на куст и через забор. Вот только куст хлипкий-то. Ветка хрястнула... И я... Вот! Видал! Колготки, блин, новые... Чудная девица. - Пойдем. Обработаю. - Чего? Это что еще такое? Меня в мужском туалете... отрабатывать... Ты извращенец, что ли? - Дура! Аптекарь я. - Аптекарь?.. Таблетки, что ли, продаешь? - Слыхала, значит, про таких. - А то! Типа и доступ ко всякому есть?... Улыбка стала шире. - К чему всякому? - Вот только... ик... не прикидывайся дурачком! Терпеть не могу чистюль выпендрежников. Сам-то, поди, себе не отказываешь... мне же плохо! После того, как с забора грохнулась, мутит до сих пор... - Может, сотрясение... - Сам ты сотрясение! Сотрясение - это в голове. В коленке его не бывает. Я знаю. А юбка у нее ну прямо слишком... Проследила его взгляд. И опять улыбка. - Давай ты мне поможешь... а я тебе... Можешь обработать где хочешь... Везде. Бывают же предложения, от которых ну просто невозможно отказаться! * * * * * - Мистер Снейп, хотелось бы узнать, почему вы не подходите к телефону? Вы же знаете, что при необходимости ваш контракт подразумевает круглосуточную работу! Этот голос он узнает из тысяч. Да что из тысяч - из миллионов! Даже через пульсирующую к ушах кровь он услышал стук ее каблуков. Черт бы ее побрал! Именно сейчас! - Вы думаете, запертая дверь остановит меня? И помешает наконец выставить вас отсюда? В замке провернулся ключ. Конечно, универсальный всегда при ней. Всевидящее око, всюду лезущие руки... Железная ле... Сука! - Мисс Принстон расчувствовалась на конкурсе. Ей стало плохо. Вероятно, вспомнила собственную молодость и успехи. Не все наши постоялицы смирились со своим нынешним положением... Щелкнул выключатель. Свет... Но ее глаза вспыхнули ярче. Хотя на лице никаких эмоций. Даже от такой сцены. Девица стоит в углу, упершись руками в стену. Клетчатая юбочка где-то в районе поясницы, а на колготках... пришлось проделать еще одну дыру... Еще и продолжает сладко постанывать. - Мистер Снейп, если вы считаете, что это... - губы презрительно скривились, - достаточно уважительная причина, чтобы не выполнять свои прямые обязанности, должна вас в который раз разочаровать. Я требую, чтобы через минуту вы занялись мисс Принстон. Она не получила прописанное ей лекарство. - Какого черта? В этой богадельне есть врач! А я всего лишь... - Кем вы тут все еще являетесь, мы обсудим завтра. А у мисс Мунрок есть более важные дела, чем приступ гипертонии мисс Принстон. * * * * * Слезы градом по хорошенькому личику. Длинные белокурые локоны прилипают к щекам. - Несправедливо! Это все тот старикашка виноват! Хрен старый! Старикашка?! Старый хрен?! - Успокойся, радость моя, - долгая "р", жесткое грассирование... Откуда же эта мадам Максимилиана пожаловала? Размером она, пожалуй, как раз с Эйфелеву башню будет. - Мы во всем разберемся. - Я же просила фациоле! А этот дебил сказал, что если бехштейн хорош для других, то и для меня... - Слова смешались с рыданиями. - Ты достойна первого места. Хорошей порки она достойна, а не первого места! И будто этого мало... Кто-то кричит из-за кулис. И суета. - Врача позовите! Врача! Неужто истерика еще у одного юного дарования? - Мой мальчик упал в обморок! Боже святый! В обморок упал! Какая чувствительная молодежь пошла! А ведь ругаются так, как Элизе Дулитл и не снилось, а ты ж посмотри - нежны, как юный Вертер! - И что же случилось с вашим мальчиком? Фрак напрокат... С чужого плеча... Подмышками трет, ой как трет! И еще и это... - Вы бесчувственный, сухой, бестактный... - Вы собираетесь мне весь словарь синонимов озвучить? Подавился следующей фразой. - Мой мальчик претендует на первое место. Но похоже, ему придется разделить его с... - возмущенный родитель мотнул головой в сторону еще одного юного гения. В круглых очках. - А он и в половину не так хорош, как мой мальчик. Его игра... в ней нет жизни! О, только не начинайте! Все родители поют одну и ту же песню... - Где же доктор? Не организация, а черт знает что такое! - Возмутительно. Неужели нельзя было предоставить нам фациоле?! Кажется, он сейчас взорвется... - Что случилось? Прямо за спиной. Бодро, уверенно. Непривычно, но – уже знакомо. Произношение немного… - Пропустите, пожалуйста, дайте я посмотрю. Из-под шапочки медные вихры. Как у мальчишки, короткие. - Вы доктор? Что-то вы больно молоды. - Доктор занята. Но справиться с обмороком и моих сил хватит. - Безобразие! Моему мальчику плохо, а тут… В тонких пальчиках булькнул пузырек, поплыл резкий запах. - Ой… - Ну вот, ваш мальчик еще лет сто проживет! Смотрит прямо в лицо возмущенному родителю. В серых глазах смешинки. На носу веснушки. И как-то от всего этого легко… - Ой, а что… - Тише, тише. Не вскакивай резко. Тонкие пальчики держат широкое юношеское плечо. И, судя по всему, крепко. - Садись. Вот так. Голова не кружится? - Нет… - И отлично. - Седрик, сынок!.. Седрик?! Вот этот приторный красавчик в безвкусной бабочке? Этого еще не хватало! - Сынок, как ты? Возмущенный родитель засуетился, как курица-наседка. А красавчик только таращит глаза и улыбается. Боже, еще и дурак… - Все в порядке, пап. - Надо вызвать скорую! - Не надо, мне просто душно стало… - В такой душегубке не мудрено! – серые глаза блеснули смешинками. – Вы бы хоть окно открыли, что ли. - При чем тут окна, когда мой мальчик претендует на первое место, а ему говорят, что… - Ну, тут я вам не помощник. Я места не раздаю. Разве что витамины и слабительное. А вот это было уже… - Возмутительно! Не организация, а… - На, держи воду, попей. Ты сегодня хоть завтракал? - Ну… - При чем тут завтрак, когда мой мальчик… - Вообще-то я вашего сына спрашивала. - Я… так… йогурт только. - Ясно. Пошли. - Что?! Куда вы его… - На кухню. Скажу, чтобы парня там накормили как следует. - Вообще-то мы на конкурс приехали, а не на обед! И где доктор… - Доктор вам скажет то же самое, что и я. Все, покочевряжились и будет. Пошли, парень. За руку взяла – как маленького. А ведь на голову выше и плечи широченные. А он и рад! Идет за ней покорно, улыбка до ушей. Седрик, тоже мне!.. * * * * * Наконец-то все стихло. Возмущенные родители загружают гениальных чад по машинам. Значит, можно вздохнуть… - Мэгги! Постой, постой! За поворотом шаги поспешные. - Да? - Я ведь тебя и не поблагодарил толком… - Так и не за что. Это работа моя. - Но все-таки… ты… я… Ты извини моего отца, если… - Да ерунда. - Он… на него иногда находит. Понимаешь… Он в министерстве культуры работает. Показалось? Да нет, точно. Присвистнула. Протяжно, звонко. Как в кабаке. Впрочем, ее это не портит. Даже идет. Как там у Шекспира? «Будь она иной, она была бы не хороша»… - Серьезно! - Он в детстве тоже играл, мечтал стать великим пианистом. Но ему сказали, что у него руки короткие. - Что – короткое? Смех легкий, звонкий. Точно фэйри. - Эм… - Извини. У нас в горах юмор простой. - Нет-нет, я вовсе не… Мэгги… - Слушай, я бы рада еще поболтать, но у меня через пятнадцать минут дежурство. - Я тебя задерживаю, да? Прости. Я подумал просто… Неужели эта смазливая физиономия думать умеет! Надо же. - В общем, я… ну… может… Еще и мямля! - Я подумал… Ох ты ж Господи! - Может быть, ты мне оставишь свой номер? - Я? - Ну… Мы могли бы как-нибудь… в городе встретиться… сходить в кафе… или в кино… или… - Седрик… - Если ты, конечно, захочешь. - Седрик, ты отличный парень, правда. И я бы с удовольствием. Но не выйдет. - Ты… - Не обижайся, ладно? - У тебя кто-то есть, да? - Вроде того. - Понятно. - Извини. Какой Версаль! - Ну что уж тут. Ему повезло. - Я пойду, хорошо? У меня дежурство. - Мэгги… - Береги себя. И завтракай нормально, а не йогуртом. Шаги ближе – легкие. И надо же постоянно оказываться свидетелем амурных сцен! Совсем как в дешевой мелодраме. Или это старость? - Ой, мистер Ливингстон! Серые глаза в лицо глядят, улыбаются. На носу веснушки. - Мисс МакКиннон. Нахмурилась. А глаза улыбаются. - Что еще за «мисс»! Мы же договорились с вами! Чай, не в Парламенте сидим. - Я лишь не хотел смутить вашего кавалера. Кстати, где он? - Поехал домой. Слава богу. - Уж больно вы к нему суровы были. - Правда? А вы откуда знаете? - Здесь такая хорошая слышимость. - А у вас и слух тонкий, ну конечно! Не сдержался, улыбнулся в ответ. - Профессиональная болезнь. - Хорошо быть профессионалом! - Ну, вам грех жаловаться, Маргарет. Вы в своем деле тоже мастер. Быстро юношу на ноги подняли. - Нашатырный спирт и крепкий чай творят чудеса. - Как и женские чары. - Да ну, бросьте! Мотнула короткими рыжими вихрами на поношенные кеды. - Какие тут чары, скажете тоже! - Женщины – как цветы, Маргарет. У каждой своя красота. Пока не увянет, конечно. - Вам видней! Негодница. - А вот врать вы не умеете. - Простите? - Может быть, для столь неискушенных юношей, как мой тезка, ваши слова о наличии в вашей жизни «кого-то» и прозвучали убедительно… Рассмеялась вдруг. Легко, звонко. Фэйри. - Да, слух у вас и впрямь будь здоров! Ну… надо же мне было от парня как-то избавиться. Любопытно. - А чем же он, простите за нескромность, не хорош? - Да всем хорош! В том-то и дело. Любопытно. - Я его как на кухню привела, так он на краешек стула сел, вот как за роялем своим. Спина – будто аршин проглотил. Так и сидел. Костюм помять боялся! Было б о чем волноваться! Не костюм, а сплошная безвкусица. - И папаша в министерстве культуры! Жалко, конечно, парня. Достается ему, видать, на орехи. Понятно, что ему, вон, в кино хочется, в кафе, развеяться. Да только я ему не компания. - Отчего же? Вы вполне… - Слыхали поговорку: гусь свинье не товарищ? - Кхм. Боюсь даже предположить, какое животное в этой метафоре символизирует вас, а какое – юного Седрика. Рассмеялась. Звонко, легко. - Да не в том дело! Ну, вы представьте, парень еще на горшок ходить не научился, а его уже за рояль посадили. Про музыку столько знает, про композиторов всяких. А мне это все как с другой планеты. Оно, конечно, круто, он про это взахлеб рассказывает. А я послушаю пять минут – и хорош. Мне и дед говорил всегда: «Со свиным рылом в калашный ряд не суйся, Мэг». Да, вот оно, шотландское воспитание! - Мне б попроще чего. Любопытно. Речь у нее просто ужасна, если разобраться. К тому же акцент. Но почему-то не раздражает. - Ваша самокритичность, Маргарет, достойна уважения. В глазах смешинки. - Да не самокритичность это. Просто здравый смысл. А на дежурство мне и правда пора!