Я держу тебя

      Стайлз затормозил рядом со знакомым домом и резким движением выскочил из джипа, с грохотом захлопывая дверь, и тут же вспоминая, что забыл внутри машины коробку с пончиками. Чертыхнулся и, распахнув дверь, вытянул с соседнего переднего сиденья ту самую коробку, от которой исходил вкусный и волнующий запах.       «Чёртовы пончики».       Ситуация выходила до абсурда смешная.       И да, Стайлз даже не решался её анализировать — страшно запутаться. И это Стилински!       Он себя совсем не узнаёт.       «Ты же Стайлз Стилински, не совсем то имя, конечно[1], но...» – он нажал на звонок и услышал лёгкую, приглушённую трель, разнёсшуюся по дому. И буквально через пару секунд дверь распахнулась, и Стайлз увидел Малию.       Постойте, кажется, Малия его не видела.       Её взгляд был направлен на прямоугольную картонную коробку, упакованную ещё и тонкой ленточкой алого цвета с концами, повязанными незамысловатым бантиком.       Лицо Тейт смешно сморщилось. Девушка нахмурилась, продолжая изучать коробку в руках Стилински.       — Малия?       Малия перевела взгляд на Стайлза и недоумённо моргнула, будто спрашивая, что он здесь делает.       И Стайлз понял, что… Понял, что пора со всем этим завязывать.       — Привет ещё раз, — он ей улыбнулся своей фирменной улыбкой и, подвинув замершую Малию Тейт, зашёл в дом, закрывая за собой дверь; на что Малия приподняла бровь и скрестила руки на груди.       — Мило.       — Где у тебя кухня? – Стайлз огляделся, пытаясь вычислить это раньше, чем Тейт даст ответ.       Малия что-то проворчала, но оторвалась от стены и двинулась по коридору в неизвестном Стайлзу направлении. Стилински поспешил за ней, догнав за пару широких шагов. Что она сказала? Стайлз подозревал, что звуки были не совсем человеческие, звериные; даже не так, Стайлз был уверен в этом.       Малия вывела его по короткому коридору в светлое и просторное помещение, которое выходило во внутренний двор и откуда через широкие и высокие окна отлично просматривалась улица – это было красиво, и Стайлз невольно замер, рассматривая торжество осени. Но быстро перевёл взгляд и увидел, как Малия поставила чайник на электрическую плиту.       Странно, отец Малии жил один, значит, по определению, не должен был интересоваться чем-то подобным, вроде обустройства кухни по последнему слову техники и вкуса. А такое ощущение, что рука приложена женская – современная техника удивительно гармонировала с уютом; и Стайлз даже не мог объяснить, что ему понравилось: то ли окно, то ли блестящая поверхность фурнитуры, то ли большое свободное пространство – обычно в среднестатистических семьях кухня завалена едой и каким-то хламом. И Стилински терялся в догадках – мисс Тейт или мистер Тейт? Не Малия точно, она едва-едва приспособилась к жизни человека в человечьем обличии, и Стайлз не был уверен, что Малии нравится вся эта житейская суета, точнее, он знал, что ей не нравится. Остаётся отец девушки. А почему бы нет? Мистер Тейт – человек с прибабахом: ходит с ружьём наперевес, расставляет капканы в лесу. Да, у него горе. Но… Стайлз бы нашёл другой выход. Наверное. Потому что примерять случившееся к себе не комильфо. Нет, у него собственного добра хватает.       Малия развернулась и уставилась на Стилински; а тот, как ни в чём не бывало, поставив коробку на стол, переплёл пальцы, вытягивая руки перед собой, и посмотрел на Тейт в ответ, позволяя себе добродушно улыбаться. Правда, нога отбивала нервный ритм.       — Как дела? — спросил Стайлз вежливо, его ничуть не тяготило молчание, наоборот — столько поля для полёта мысли.       — Зачем ты стучишь? – Малия склонила голову и, казалось, смогла бы прожжечь дырку в столе своим взглядом.       — Это мой фирменный знак, — нашёлся Стайлз и улыбнулся во все тридцать два зуба. — Ну так как живёшь?       — Нормально, наверное, — Малия пожала плечами и отвернулась, выключая плиту.       Достала из шкафа две высокие белые кружки и разлила воду, от которой исходил пар. Донесла до стола и подвинула к Стайлзу одну из кружек, на которой с одной стороны было нарисовано симпатичное жёлтое солнце. А потом вопросительно посмотрела на Стайлза, потянувшись к коробке.       И Стилински чуть не подавился чаем, по вкусу напоминавший виноград – Малия спрашивает разрешения?       — Конечно можно!       Тейт еле заметно улыбнулась, отчего приподнялись уголки её губ, и стянула ленточку, откладывая, а затем открыла коробку, где лежало несколько больших, масленых пончиков.       — Это выглядит вкусно, — неуверенно проговорила Тейт, но Стайлз же видел, как загорелись глаза девушки, как она закусила губу – ему показалось, что промелькнули клыки.       — И это действительно вкусно, — Стайлз первый вытянул пончик голубого цвета с разноцветной посыпкой, ничуть не церемонясь, и откусил.       Восхитительно.       Стилински промычал что-то риторическое и откусил ещё, не прожевав первого укуса, и подумал, что пончики – это вовсе не плохая идея.       Это очень вкусная идея.       Малия, наблюдая за парнем, не глядя вытащила из коробки пончик, покрытый шоколадом и кусочками орехов. Рассмотрела со всех сторон, но всё же решительно откусила и замерла, прикрыв глаза.       Стайлз рассмеялся. К тому моменту он съел весь пончик и теперь с любопытством следил за Тейт, которая, похоже, млела.       — Вкусно? — Стайлз улыбался.       — Очень, — выдохнула Малия с набитым ртом, в уголках губ остался след от шоколада.       Стилински усмехнулся и отпил из кружки, отмечая, что, несмотря на необычность вкуса, ему нравится. Ему вообще всё нравится.       И это пугало.       Безмерно.       Такого с ним никогда не было.       Скотт и Лидия не в счёт. Скотт – лучший друг, он не будоражит, если только временами бесит; он тот, кого постоянно приходиться вытаскивать из постоянной задницы, и он тот, кто даёт держаться Стайлзу на плаву. Лидия – его первая любовь, неудавшаяся, пора это признать; но он уже ничего не чувствует к этой чрезмерно умной и красивой девушке, предпочитающей казаться стервой, и рядом с ней он всегда чувствовал волнение, слова куда-то девались, – и это у него-то, Стайлза Стилински! – но это в прошлом, и ему это нравится.       А с Малией всё по-другому.       С ней так же временами теряются слова, и, вообще, она так же, как и Скотт, бесит его. Временами чудовищно. Но. Было много но. За Малией было интересно наблюдать. И он никогда не знал, что Тейт скажет в следующий момент или сделает. Она удивляла и поражала – всегда. А ещё была ненавязчива, но рядом. Она не была похожа на остальных, на ту же Лидию, к слову. И не вызывала столько боли и недомолвок. Нет, они были, но по некоему молчаливому согласию они их не разглашали, понимая друг друга на ментальном уровне.       В Стайлзе это понимание было уже давно, но осознал он это только сейчас.       А ещё он понял одну изумительную вещь: Малия – оборотень, она всё чувствует, видимо, она понимала, что Стайлзу нужно время.       И это выводило его отношение к Малии Тейт на новый уровень. Хотя бы потому, что она не была такой как все, совсем. И никогда не будет. И не это ли постоянная загадка? Вот он драйв и нескончаемый поиск. То, что ему так нужно.       Малия внимательно смотрела на него, развернувшись, положив правую руку на стол.       Стайлз изучал её вполоборота.       А в следующий момент поддался вперёд, привлекая девушку к себе, сохраняя общее равновесие, держа её рукой за талию.       Глаза в глаза.       Невольно сбившееся дыхание.       И отпуск тормозов. ________ [1] - думаю, все помнят, что настоящее имя Стайлза начинается на "М".