Будь счастлив...

***

      Свист закипевшего чайника уже три минуты издевался над нашими барабанными перепонками — никто в этом помещении не решался лишний раз даже вздохнуть.       Напряженная атмосфера и гробовое молчания не давали спокойно и взвешенно оценить ситуацию — ещё чуть-чуть, и у меня началась бы истерика. — Ребят, — после до ужаса затянувшейся паузы, Александр Борисович взял инициативу в свои руки, - я, пожалуй, оставлю вас наедине. — Не стоит, — я перевела взгляд на Градского, — мне уже пора, — подхватив свою сумку, я обратилась к мужчине, — спасибо за приглашение, Александр Борисович. До встречи, — стараясь избежать зрительного контакта с ещё ничего не осознавшим Димой, я направилась в сторону двери.       Может, хорошо, что он оказался рядом и услышал слова, которые я бы не решилась сказать ему лично. Так мне будет легче уйти…

***

      Казалось бы, сейчас лучше ускориться, мчаться к выходу с максимальной, доступной для меня скоростью — убежать отсюда, куда подальше!       Но нет…я не могла. Я знала, была абсолютно уверена, ты пойдешь за мной — я хотела с тобой попрощаться, в последний раз почувствовать твою близость, твое теплое отношение ко мне. Я ждала… — Поль, — я шла так отчаянно медленно, что ты застал меня на лестничной площадке, в десяти шагах от квартиры Александра Борисовича. Остановилась. — Я…- подошел ко мне, близко-близко, развернул к себе и вынудил посмотреть тебе в глаза. — Извини…       Как же чертовски больно видеть это проклятое раскаяние — сожаление о том, что ты не можешь, не способен полюбить меня… — Дим, — наступаю себе на горло, улыбаюсь — ты и так чувствуешь гадкое состояние моей души, к чему ещё больше демонстрировать свою слабость? — я помню о ней.       Твоя любовь не разрывает мне душу — я искренне рада за тебя, за то, что ты ощутил это невероятное чувство…       Последние минуты вдвоем…       От этих мыслей ураган, зародившийся внутри меня, давит на самые болезненные, живые точки — уходить от тебя невыносимо.       Так хочется верить, что все это лишь дурной сон. Проснуться завтра и осознать, что расклад нашей истории — мой ночной кошмар, опасения и глубокий, отчаянный страх. Не разбивающая сердце реальность…       Тщетные надежды. — Не обижайся, ладно? — я прикрыла глаза, стараясь скрыть подступившие слезы.       Ты видел…не мог не понять — все это время ты искренне хотел помочь мне, нелепо, неумело, но ты старался сделать хоть что-нибудь, чтобы мне было легче. — Ты же знаешь, что я совру, — прижал меня к себе, лишая возможности наблюдать за моими убивающими нас обоих эмоциями. Ты позволил мне уединиться, спрятаться, успокоиться, — если скажу, что всё хорошо? — перешла на шепот, убедившись, что мой голос предательски дрожит. — Знаю, — прохрипел. Мы оба понимаем, чем закончится эта беседа… — прости.       Закусила губы, всеми силами удерживая вырывающиеся всхлипы…       Вот только тебе не нужны были звуковые подтверждения, ты и так все чувствовал — мое тело, тесно к тебе прижатое, выдавало меня. Глубокие вздохи, крайне частые удары сердца и едва ощутимые вздрагивания — я мечтала успокоиться, мне не хотелось упускать последние мгновения… — Прекращай, — произнесла, чуть отстранившись, но не разрывая всем сердцем желанные объятия.       Я вспоминала самые теплые моменты нашей с тобой жизни — они согревали меня даже в самые холодные дни, такие, каким выдалось для меня это лето.       Перед началом самого ответственного, до холода по коже волнительного этапа во всем нашем шоу — финала — мы по старой доброй традиции собирались в гримерной комнате всеми любимого и уважаемого Градского.       Зайдя в помещение за несколько минут до назначенного времени, я мысленно похвалила себя за выполнение, кажется, нереальной миссии — преодолеть все московские пробки в кротчайшие сроки. Моя пунктуальная до нельзя натура ликовала! — Поля, — я обернулась, обратив внимание на обращающегося ко мне человека.       Я посмотрела тебе прямо в глаза — достаточно редкое для нас явление, мы почему-то вечно отводили взгляды, — и ты, видимо, не ожидая такого поворота событий, замолчал.       Смутился что ли? На какое-то время мне даже показалось, что ты и вовсе забыл, что хотел у меня спросить.       Секунды шли, а мы не решались нарушить это мгновение — моменты моего личного, подаренного тобой волшебства.       Не знаю, как ты это делал, но ты ни разу не позволил мне взять над тобой вверх, сопротивляться — каждый раз я таяла, расплывалась в улыбке и мечтала о том, чтобы это никогда не заканчивалось.       Рядом с тобой я забывала обо всем на свете: для меня больше не существовало людей, окружавших и так внимательно наблюдавших за нами, меня не возвращали в реальность дела, которые были так важны до твоего появления, на меня не давило время, я не помнила о нем…       Оставался лишь ты. Один, единственный… — Не стоит извиняться, — до чего же это жестокое решение, но оно нам необходимо…- Это самые светлые чувства в моей жизни, Димка, — от души, честно, искренне. — Спасибо.       Плавно спускаясь и поднимаясь по твоей крепкой руке своими пальцами, я снова посмотрела на тебя.       В данную минуту ты только мой.       Спасибо за то, что дал мне это почувствовать…       Провел рукой по моей щеке, нежно, с заботой, а после медленно, давая возможность осознать, склонился ко мне и необычайно чувственно коснулся моих губ своими.       Легкие, при этом очень чуткие прикосновения — прощаемся. Твои руки сильнее прижали меня к себе, давая в последний раз почувствовать тепло твоего тела, каждой клеточкой ощутить его пыл, задеть любимую душу — ты исполнил мое заветное желание.       Ты сводил меня с ума… И лишь мои соленые слезы, сумевшие сорваться, приводили в чувства.       Я так часто представляла себе нашу счастливую жизнь — маленькая, наивная девочка. Я хотела одно на двоих будущее. Я мечтала о тебе.       Пора остановиться…  — Никогда, — я отстранилась, но все ещё не могла тебя отпустить, — никогда, слышишь? — прошло несколько минут, а мне по-прежнему жутко сжимало грудную клетку от слов, которые я должна, обязана сказать. — Никогда не целуй чужие губы.       Чужие губы…       Я ведь так и не стала тебе родной. В то время, когда ты для меня был единственным.       Бесконечный поток слез смачивал твою рубашку. Я больше не могла сдерживаться, а ты не просил меня об этом.       Нам обоим больно, я знаю.       Я так трепетно оберегала зародившиеся к тебе чувства — настало время забыть... — Будь предан любимой женщине, — вдохнула аромат твоего парфюма, сжала твою огромную по сравнению с моей ладонь и в который раз сдавленно, сквозь слезы, улыбнулась. — Будь счастлив и прощай, Димка. — До свидания, — крепко обнял, заставляя вновь насладиться ощущением пробегавших от твоих прикосновений мурашек и…отпустил.       Ты просил не бросать тебя, не говорить такого жестокого для нас обоих слова…       Ты будешь скучать по нашей д-р-у-ж-б-е. — Прощай, — в последний раз окинула тебя взглядом и исчезла…