Я никогда тебя не покину

Она вновь не находит себе места. Лишь иногда, сидя у окна, как сейчас, желание бежать куда угодно без оглядки лишь бы вернуть человека, который не хочет быть найденным, немного отпускает. Но нервные движения пальцев, крутящих кулон на шее, выдают ее неспокойное состояние. Дверь в покои тихонько скрипит. Ее тяжелый и рваный вздох, резкий оборот и полные надежды глаза. Она все еще надеется, что это может быть он. Все два с лишним месяца, чертовы два месяца она каждый раз оборачивается с немой надеждой в глазах, хотя и знает, что это почти невозможно. И каждый раз обжигается, понимая, что это не он. Из горла против воли вырывается сдавленный полу-всхлип. Легкими пальцами она смахивает набежавшие слезы, отвернувшись от вошедшего человека. - Моргана, - он обнимает ее сзади за плечи. Голос надломленный, усталый. Все устали. Но, пожалуй, они вдвоем принадлежат к тому небольшому числу, которое можно назвать смертельно уставшими. Сделав тяжело дающийся вдох, чтобы удержать слезы, она кладет свои ладони поверх его, чтобы дать понять: она ― рядом. Вот только они оба понимают, что им нужно не это. Им нужна не эта родственная поддержка, не эта любовь. Да, она помогает держаться, не терять веру, поддерживать огонек надежды, с каждым днем горящий все менее ярко. Им нужен Он. Лучший друг, любимый сын и воспитанник и... просто, любимый. Сил бороться больше нет. Отпуская слезы, долго сдерживаемые в себе, девушка оборачивается, прижимаясь к широкой груди. - Я так больше не могу, Артур! - всхлипывает она, пока брат гладит ее волосы, пытаясь поддержать и успокоить. - Почему? Ну почему ему все нужно нести в одиночку?! - Он думает, что так будет легче. - Кому?! - она поднимает на него заплаканные глаза. Темные круги, бледность. Она не видит, но знает, что плечи опустились, а пальцы стали изредка подрагивать. Голубые глаза перестали быть пристанищем солнца, теперь там как будто поселилась мгла. - Нам всем, - почти шепчет Артур.

***

Его имя не звучало в замке уже как минимум месяц. До этого была истерия. Все они бегали по покоям, коридорам, закоулкам замка, спускались в подземелья и сокровищницы, даже в пещеру дракона. И везде звучало только одно имя. Оно и раньше разлеталось по замку, с вечными нотками недовольства или даже бешенства. Но тогда они сменились на страх и панику. Спустя некоторое время, имя перестало звучать среди слуг, Гаюс и Хунит перестали говорить о своем сыне и воспитаннике. Просто, в силу их возраста, так было легче. Рыцари отправились на поиски во все концы света, а Моргане, Артуру и Гвен только и оставалось, что сидеть в стенах крепости, как членам королевской семьи. Но и для них произносить имя мага в конце концов стало слишком больно. Однажды королева просто сорвалась и целый день проплакала, пытаясь унять воспоминания о своем друге. Но как это можно сделать, когда буквально весь замок, в том числе и их с Артуром личные покои каждой пылинкой напоминают о самом дорогом для них человеке?! Глядя на нее, брат с сестрой сами стали все реже произносить имя волшебника. Но они не могли совсем не говорить о нем. Просто потому что каждый день возвращались все новые рыцари с докладами, а двери в покои постоянно открывались дарую такую мимолетную, зыбкую, но желанную надежду увидеть вороную вихрастую макушку и извиняющуюся улыбку ее обладателя. И они стали говорить о нем реже, употребляя только «он» и ничего больше. Наверно, именно поэтому, спустя примерно неделю или чуть больше после того прихода Артура, крик, разнесшийся по коридорам этажа с королевскими покоями заставил замереть всех, кто его слышал. - Мерлин!!!