Девушка с Пятой авеню

      На сегодняшний день Нью-Йорк для Люси стал более ценным, нежели просто обиталище для жизни. А для Нацу более родным — словно снова попал в Японию. В уютном доме стало пахнуть не только термоядерным запахом цветов, но и теплым летним солнцем. А кофе все так же неустанно напоминало о первой встрече, с кучей глупых и непонятных ошибок. Но именно эти воспоминания заставляли Люси глупо улыбаться каждое утро, просыпаясь в теплых и таких привычных объятьях.       Они все так же любили кофе, рассказывая за столом смешные байки и вспоминая не такое уж и далекое прошлое. Им было удобно так жить. В каждом дне чувствовалась необъяснимая частичка тепла и уюта, так нежно преподнесенная любимым человеком. И пусть их сложенные вместе интересы, например, просмотр фильмов ужасов или катание на сноуборде было вовсе не романтичным — зато совместным. Именно этого так не хватало в отношениях Нацу вместе с Лисанной.       А маленькая бедная девочка, с улыбкой будет вспоминать такие неправильные отношения, сгребая руками сладкий, пропитанный дорогими духами воздух, с ментальным привкусом мятных леденцов. И этой девочкой будет Лисанна, чьи мечты вдребезги разбились в одночасье, чьи мечты собираются лишь раз при встрече, или же при взгляде серых родных глаз.       «Нет, замолчи, это глупо. Не тешь себя прошлым, оставь все позади и иди вперед. У тебя есть парень, который тебя любит. Вы справитесь с прошлым.»       У Лисанны были перспективы. Голова была полностью загружена будущим, а руки, онемев, крутили ложку по часовой стрелке с уже осевшим на дне кофе. Она чувствовала пробирающее на подушечках пальцев тепло и вкусную улыбку на губах после капучино. Лисанна любила эту кофейню за свою атмосферу, которой поделился Нацу. — Это Ваш весь заказ? — немного нервно дернувшиеся при вопросе уголки губ официантки, заставили Штраус улыбнуться и кивнуть, скосив глаза куда-то в сторону.       Однако несчастный проблеск в голубых глазах медленно, но верно потонул в совсем других, серых, с яркими крапинками насыщенного изумруда. — Еще один капучино, пожалуйста, Крис, — с мягкой улыбкой отозвался Нацу в сторону вздрогнувшей от страха официантки, чья фигура в быстром темпе удалилась до баристы, не забыв поклониться чуть ли не в пол.       Лисанна нахмурилась, и весь былой настрой резко исчез, заменившись паникой и… воспоминаниями. Что-то колючее поселилось в горле, из-за чего следующий глоток кофе показался слишком резким, вовсе не утоляющим, а наводящим страх. — Здравствуй, Лисанна, — произносит её старый знакомый, без капли чего-то такого в голосе, что могло бы заставить девушку покрыться мурашками. Но все было напротив, вместе с его появлением в душе появилась та зима, с которой Лисанна попрощалась еще в прошлом году, и те же самые воспоминания, из-за которых душа непроглядно гнила, от самого сердца. — Я, наконец, нашел тебя.       Со Штраус творилось что-то неладное. Вспыхивающая то и дело улыбка терялась за слезящимися от горького счастья глазами.       «Горькое счастье? Счастье… и горькое? Счастье…»       Нет у Нью-Йорка счастья, как не покрути. С разбитыми мечтами каждый второй человек теряется в толпе. Так чем же лучше Лисанна? Почему именно она чувствует такие странные и смешанные чувства? — Не ври, — смеется девушка почти без улыбки, сцепляя руки в замок, — я каждый день прихожу сюда после работы попить кофе, и вижу твой взгляд. Ты следишь за мной, а мне не по себе. Особенно сейчас, когда ты мне нагло врешь в лицо.       А Нацу словно робот — совсем не меняется в лице. Лишь забирает из подноса, предложенный официанткой приготовленный кофе, и делает маленький глоток, специально дразня горящие серьезностью глаза сидящей напротив девушки. Словно красная тряпка на быка. Словно… он не он вовсе, а совсем чужой человек. — Прости, мне смелости не хватало подойти раньше. Мира говорила, что ты страдала. Я не хотел, чтобы ты видела меня радостным, когда тебе было больно и грустно. Я слишком хорошо тебя знаю. — Напротив, — усмехается девушка. — Ты идиот, Нацу. Подойди ты раньше, я бы пожелала тебе удачи и точно извинилась бы за свое вранье. А сейчас, мне даже и извиняться не за что, лишь могу пожать тебе руку и сказать, чтобы ты всегда мог положиться на меня, — на полу-выдохе голос перестал дрожать, словно неведомая ныне сила вселилась в ее тело. И под конец она произнесла то, что заставило парня расширить от шока глаза: — Мне было больнее видеть каждый раз твой потерянный взгляд, а не твое счастье с Люси, или саму Люси. Плохо ты меня знаешь, оказывается…       Кофе. Нью-Йорк. Орхидеи. Все как обычно. И нависшие тучи над кофейней — а в окнах мелькающие сумерки. — Я тебя подвел, прости, — с раскаянием на лице произнес Драгнил, чувствуя, как по лбу скатывается от волнения пот. — Надеюсь, ты не жалеешь о том, что мы с тобой были парой. Все-таки, этот вопрос мучает меня уже довольно давно, — нервный смешок с его стороны, будто мимолетная надежда для Лисанны так же быстро скрылась за очередным глотком кофе. — Будь ты умнее, Нацу, такие бы вопросы тебя бы не мучили, — приподнимаясь с удобного, кожаного диванчика, Лисанна с искренней улыбкой заглянула уже не в такие пугающие ее глаза, бросив на стол несколько купюр. — Единственное, что по-настоящему скрашивало мою жизнь в Нью-Йорке — это ты. Ведь я… ненавижу Нью-Йорк.       «Ты до сих пор скрашиваешь мою жизнь. Ведь такие чувства — не забываются. Но я не скажу тебе об этом. Потому что сейчас дома меня ждут. Меня любят. Уже точно по-настоящему» — Друзья? — неуверенная протянутая рука в сторону Лисанны. — Друзья! — крепкие объятья и радостный смех. Формальности ни к чему.       «Я ненавижу Нью-Йорк. Но Пятою авеню ненавижу еще больше»