Через тернии к звездам

Джон Грейнджер смотрел на то, как Гарри Поттер под проливным дождем подъезжает к его дому, включив ночные фары. Полчаса назад взволнованный Поттер позвонил ему по телефону и попросил встречи, добавив, что это касается Гермионы. Встревоженный шериф, несмотря на позднее время, разрешил ему приехать в гости. Он сегодня встречался с Люпином, который отказывался продолжать свою работу, сказав, что Гермиона не идет с ним на контакт и не выполняет его заданий. Джон не понимал, почему она упрямится, но пообещал Римусу поговорить с дочерью. Однако Гермиона клялась, что не нарочно потеряла альбом с рисунками и уверяла, что его у нее украли. Грейнджер верил ей, но пропажа альбома его все равно обеспокоила. Как уверял Люпин, она могла изобразить то, что могло быть уликой, и преступник поспешил избавиться от нее. Тем временем Гарри вышел из машины, и, торопливо преодолев расстояние до дома, поднялся на крыльцо и с шумом постучал в дверь. Джон поспешил встретить гостя, который промок до нитки. Под мышкой у Гарри был какой-то сверток. — Гарри, тебе стоило захватить зонт, — промолвил он, наблюдая, как Поттер зябко переминается с ноги на ногу. — Одень мои тапочки и проходи в гостиную. Я на кухню за кофе. Тебе нужно согреться. Через несколько минут они оба сидели в гостиной. Гарри грел руки о горячую кружку ароматного кофе. Грейнджер-старший сидел напротив, невольно любуясь им. Ему нравился этот мальчик. Может быть, с ним Гермиона забудет все плохое и будет счастлива? — Спасибо, сэр, вы очень добры ко мне, — сказал Гарри, поставив пустую кружку на журнальный столик. Грейнджер пожал плечами: — Спасибо, что навещаешь Миону. Она заметно ожила. — Простите, я не был у нее уже две недели, сэр, — виновато понурил голову Поттер. Джон удивился: — Но Гермиона не кажется расстроенной, и на столе у нее всегда свежие фрукты… Гарри согласно кивнул, будто для него это не было неожиданностью: — К ней ездит Драко Малфой, мистер Грейнджер. — Малфой?! — процедил шериф. Он не был готов к этой новости. — И я знаю, зачем - вот, — и он бросил на стеклянный столик сверток. Джон развернул газетную бумагу и обнаружил помятый альбом. Дрожащими руками пролистнув его, он увидел, что один лист аккуратно вырван. Грейнджер озадаченно нахмурился. Что за шутки? — И… что это значит, Гарри? — Миона нарисовала машину Малфоя. Его «Астон Мартин» — Гарри, ты ведь понимаешь, что это голословное утверждение… — медленно произнес Грейнджер. Ураган внутри утихомирился — Да, да, я его успел сфотографировать, сэр, — и Гарри протянул шерифу свой смартфон, на дисплее которого была фотография рисунка. Поттер не ошибся. Это была действительно машина Малфоя-младшего. Джон нахмурился, припоминая странную фразу Жозефины, брошенную накануне. — Смею предположить, — осмелел Гарри, — что это Малфой изнасиловал Миону, и теперь прячет концы в воду. Ведь если бы он был ни причем, то зачем ему было красть рисунок и притворяться, что ему не все равно! Раньше он Гермиону терпеть не мог! — Я рассмотрю твою версию, Гарри, — кивнул шериф. — Спасибо, что помог следствию. — Вы должны посадить его, шериф! Он… он опасен! — Гарри вскочил с ног и сжал кулаки. — Гарри, я не позволю никому больше причинить боль моей дочери, — и глаза Грейнджера грозно сверкнули. *** Сегодня Малфой не пришел, и Гермиона почувствовала, что ей не хватает его. Не хватает его кривоватой улыбки, странных взглядов, остроумных замечаний и морозного аромата дорогого парфюма. Неужели она привязалась к нему? Вся в смятении, Гермиона припала горячим лбом к холодному стеклу окна, за которым плакало хмурое октябрьское небо, и ее взгляд невольно задержался на знакомой машине. Припарковавшись прямо под окном ее палаты, Джиневра Уизли, рыжеволосая красавица и ужасная модница, вышла из своей вишневой Audi и, держа в одной руке пакет, а в другой зонт, поспешила к зданию больницы. Гермиона радостно улыбнулась и села обратно на кровать, притворившись, что читает книгу. Через несколько минут Джинни нетерпеливо постучала в дверь и, услышав негромкое «войдите», влетела в палату и едва не задушила Гермиону в своих объятиях. — Миона, ну ты как здесь? Я вот тебе вкусностей принесла! — шумела она, выкладывая гостинцы. — Я уже домой хочу, Джин, — пожаловалась Гермиона. — Сколько меня еще держать тут будут? И, главное, они делают вид, что лечат! А на самом деле — это одни витамины! — Миона, ну ты же сама слышала, у них нет этих лекарств… — Джинни сочувственно вздохнула и села рядом с подругой. Гермиона тихонько заплакала: — Проклятье, Джин! За что? Скажи мне, почему это случилось со мной?! — Я не знаю, Миона, — Уизли закусила губу и отвела взгляд. Однако Гермиона не придала значение этой маленькой лжи. Юная мисс Уизли разрывалась от желания сказать то, что узнала только вчера, но обещание, которое она дала одному человеку, камнем висело на ее шее. Дождавшись, пока Грейнджер успокоится, она спросила: — Миона, кто к тебе приходит кроме меня? — Папа, доктор Люпин, Гарри и Драко… — Гермиона вспыхнула и добавила. — Драко Малфой. Джинни странно взглянула на Гермиону и поджала губы: — Малфой. — Он, оказывается, не так уж плох, Джин, — Гермиона мечтательно улыбнулась. — Он… он заботится обо мне. И, мне кажется, делает это искренне. — Малфой. Заботится. Искренне, — Джинни не выдержала и вскочила, — Миона, я не верю! — Джин, ты с ним не разговаривала — не тебе судить, — в этот момент Гермиона поразительно напоминала отца. — он такой же человек, как и все мы! Джиневра зло прищурилась: — Человек? Сын человека, который подставил моего отца и его друзей? Человек?! Бывшие одноклассники Люциус Малфой и Артур Уизли в прошлом были партнерами в строительной фирме, а потом Артур со скандалом ушел из нее, обвинив Малфоя во взятках. Дело едва не дошло до суда, но с тех пор Уизли и Малфои были в состоянии холодной войны. — Джинни, но Драко не виноват, что… — Гермиона сама не знала, почему защищает его. — Вот именно, что он виноват! Ведь это он… он… — Уизли вдруг осеклась на полуслове и покраснела. Гермиона удивленно уставилась на нее, пытаясь уловить невысказанное слово. — Он хуже, чем ты думаешь, Гермиона, — сдавленно сказала Джинни и, поднявшись, надела пальто. Подойдя к двери, она обернулась.  — Гораздо хуже, — с этими словами она ушла, оставив Гермиону в еще большем смятении.