Любить нельзя ненавидеть.

Тихонько скрипнула дверь, и при легком свете свечей Робин увидел, как Реджина бесшумно прокралась в его спальню. Взмах тонкой руки, и в камине проснулись яркие языки пламени, которые тут же прогнали тьму из спальни разбойника. - Ваше Величество, кажется, вы ошиблись комнатой? Ваши покои прямо по коридору, - произнес Робин, скрывая появившиеся нотки беспокойства в голосе. - Я зашла как раз туда, куда и собиралась, - дерзкий тон сразу же насторожил Гуда. Ох, неспроста все это. Она вышла из тени, и Робин смог разглядеть Королеву. Матовая шелковая ночнушка, поверх которой накинут бордовый халатик, уже хорошо знакомый любопытному разбойнику. Невесомая улыбка, ласковый взгляд, снова за старое. Реджина медленно приближалась, развязывая алый поясок. Робин нервно сглотнул, с крайним интересом наблюдая за плавными движениями брюнетки. Вот тонкая ткань спадает с точеных плеч, и Королева остается в одной ночнушке. Она опускается на кровать и подползает к разбойнику. Бретелька соблазнительно слетает с плеча, собираясь продемонстрировать мужчине то сокровенное, что стараются спрятать непорочные девушки, но Робин давно понял, что Реджина не из их числа. Но что же тогда цепляет его в ней? Робкий взгляд и бешеный стук крови в висках снова напомнил Робину, как сильно возбуждает его эта сумасшедшая. Невольно голубые глаза остановились на легком кружеве, обрамляющем бледную грудь. Теперь более открытую, чем в тесном одеянии. - Реджина! – Робин пришел в себя и вовремя ухватил ее за руку, которая по-хозяйски очертила стальные кубики пресса и стремительно спускалась вниз. - Разве ты не хочешь этого, Локсли? – спросила она, нависая над Робином и полностью лишая его возможности вздохнуть полной грудью. От сексуального полушепота пересохло во рту. Хотел ли? Да он едва сдерживался! Какой здоровый мужчина сможет удержать сие буйство в своем теле? Чародейка так близко и так… чертовски сексуальна. Это слово стало синонимом к ее имени, но все-таки каждый раз Реджине удавалось становиться все более и более откровенной, будто нимфа, хитрая обольстительница, которая умело пользуется своей красотой. Вдохновляет поэтов, тем самым ведя за собой, как слепого котенка. Он сделает все, чтобы догнать ускользающий мираж, а она только этого и ждет. Сейчас Реджина и есть нимфа, а Робин вот-вот станет котенком. «Нельзя!» Поддаться искушению, забыть о долге, семье, Мэрион, отказаться от своих принципов. Отказаться от себя. Он не сможет, слишком много честности в этом мужчине, слишком большое желание… За секунду освежив в голове нежный образ жены, Робин вскочил с кровати, стараясь унять дрожь в теле от прерванного искушения. Он не мог пялиться на шикарное тело Королевы. Это как измена, о которой Мэрион не узнает, но всегда будет помнить разбойник. Реджина все еще лежала в его постели, сохраняя во взгляде похотливые искры и ожидая решения Робина. Она улыбалась, наслаждаясь своей ролью в этой постановке. Разбойник отвел взгляд, зная, что каждый взмах длинных ресниц приближает его к обрыву. Темное вязкое болото, один шаг и пути назад не будет, но что мешает ему остановиться? - Накинь... Пожалуйста, - Робин поднес к ней свой плащ, опустив взгляд и стараясь говорить четко и грубо, но иногда голубые глаза снова с жадностью и восхищением пробегали по соблазнительному женскому телу. Что вполне устраивало Реджину. Чем сложнее игра, тем приятней победа. Ей ли не знать. Она встала и укуталась в грубую ткань плаща, которую любезно держал Робин. Запах хвои перемешался с ароматом ее парфюма, и от этой сладкой смеси закружилась голова. Разбойник и не заметил легкой улыбки, что заиграла в уголках губ, когда Реджина полной грудью вдохнула этот приятный запах. Он вообще ничего не замечал. Или, по крайне мере, старался. Мужчина заботливо захлопнул подол плаща и подтолкнул Королеву к двери, стараясь почти не касаться бархатной кожи. - Если передумаешь, дверь в мою спальню будет приоткрыта… как вчера, - лукаво улыбнулась брюнетка и вышла из спальни. От этих слов Робина бросило в краску. Он поддался искушению и позволил себе насладиться Королевой, наивно полагая, что она не заметила этого. «Болван». Она не настолько глупа, совсем не глупа. Робин плотно закрыл дверь и провернул ключ. Глупости, разве замок остановит ее? Он прислонился лбом к холодному металлу, стараясь хоть как-то успокоить свое тело, что с каждым днем все настойчивее требовало развязки. Животные инстинкты, где-то глубоко внутри него, давно лишили разбойника контроля над собой. Остается только надеяться, что Королева не заметила, как сильно возбудился мужчина.

***

Утро не обещало ничего хорошего. Этой длинной ночью все мысли разбойника были отданы в плен одной женщине. И, увы, это была не Мэрион. Размеренным шагом Робин направлялся в покои Королевы, ожидая приказа на грядущий день. Подойдя к ее комнате, мужчину сразу охватила паника. Что на этот раз выкинет эта своенравная девица? Сколько похоти в одном жесте. Сколько желания в глазах. И как же соблазнительно тело без всей тяжести дорогой ткани. От сладких воспоминаний помутнел рассудок. Слишком яркие были образы, и слишком пошлые были его фантазии. "Хватит", - Робин гнал прочь вожделенные мысли, которые приводили все его тело в томительное возбуждение. Он смело раскрыл дверь и стал рыскать глазами по комнате в поисках Королевы. Сегодня эта женщина не совратит мужчину. "Точно не сегодня", - думал он. И как же сильно ошибался. - Ваше Величество? - Робин остановился в центре комнаты, которую уже озаряло утреннее солнце. Алые лучи окрашивали в розовый оттенок все, до чего только могли добраться. Вся комната выглядела иначе. Словно этот небесный житель забрал весь холод и призрачность стен, предложив взамен этот нежный, приятный цвет. Все так естественно, как должно быть. - Локсли? - отвлек разбойника знакомый голос, - Пришел забрать плащ? Королева плавно выплыла из-за ширмы, придерживая вещь Робина на груди. Да, кроме его накидки на брюнетке больше ничего не было. От груди до колен ее закрывала грубая ткань плаща. Оголенные ключицы и стройные икры. Этого хватило, чтобы все его нутро воспылало страстью к этой сумасшедшей. Алые лучи золотистым свечением выделяли ее силуэт, выгодно подчёркивая оливковую кожу. - Черт! - мужчина вылетел в коридор как обожжённый, а она снова смеялась.

***

Снова заглянуть к Королеве он осмелился уже ближе к обеду, когда солнце высоко поднялось над замком. Не искушая пытливый ум созерцанием столь дивного утра, от которого (как вы уже заметили) и все другие мысли шли не в нужное направление. Неуверенный стук в дверь, больше похожий на безмолвное разрешение, заставил ее игриво улыбнуться. "Ну, хоть теперь он научился стучать".­ - Войдите.­ Приказ был отдан, но дверь так и не распахнулась. Реджина рассмеялась и добавила:­ - Я одета. Робин вошел, стыдливо пряча взгляд от ненасытных карих глаз, в которых не было и капли смущения. - Ты пришел за продолжением утреннего стриптиза? - усмехнулась она, подходя к разбойнику. Сложив губы в тонкую линию, Робин поднял взгляд. Сегодня на Королеве было шуршащее черными перьями платье с высоким воротником. Убранные на затылке волосы. Все тот же дерзкий взгляд и тот же глубокий вырез на груди. Как всегда вульгарна. - Надеюсь, больше не увижу Вас в неглиже, Ваше Величество, - протянул разбойник, не осознавая, какой вызов только что бросил. - В неглиже ты меня еще не видел. А ведь хотелось бы? Признайся! - она властно смотрела в омут голубых глаз, которые, казалось, излучали уверенность в своей выдержке, но даже сейчас, давая слабину, он снова обращал внимание на открытую грудь брюнетки. - Ты и сейчас туда смотришь, - прошептала она, приближаясь к уху мужчины. Он чувствовал ее дыхание на своей шее, и от этой близости все внутренности скрутило в узел, угрожая сей тяжестью поставить мужчину на колени. Но он не подал виду. Крепко стоял на ногах, а взгляд все так же упирался в женские прелести. Теперь эта чародейка была так близко, что Робину стоило лишь протянуть руку, и он бы наконец-то дал своему телу то, чего оно так хочет. А именно, эту женщину. - Прекрати, - хрипел Робин, чувствуя изжогу, что исходила от мест ее близости к его коже. - А то что? - дерзко, играя с ним, спросила Королева. Она прикоснулась к его горячей ладони своими тонкими пальцами. Легкий холод рук пустил едва ощутимые токи, от которых кровь пронеслась по венам с удвоенной скоростью. Ему сразу понравилось это головокружительное и такое новое ощущение. Давно разбойник не испытывал подобного. Ее кожа была бархатистой, очень приятной на ощупь, нежная и холодная, как и сердце ее обладательницы. Реджина крепко обхватила его ладонь и, не мешкая, приложила к своей груди. - Давай, скажи, что ты не хотел этого с самого первого дня, как увидел меня. Мужчина не знал, чему больше удивился. Этому властному и заставляющему все забыть прикосновению или тому, что у ведьмы было сердце. Да, он чувствовал его. Чувствовал через толщу обшитой камнями ткани. Через бледную кожу. Она была живая, а значит, тоже могла чувствовать. Королева не кусок льда. Она настоящая. - Реджина… я женат, - Робин одернул руку и вышел из спальни, зарекаясь больше никогда не заходить в эту чертову комнату. А она смотрела ему вслед, в очередной раз удивившись стойкости этого дикаря. - Женат, - повторила брюнетка, будто пробуя это слово на вкус, - связывать себя клятвами и обязательствами - глупо, когда в этом мире столько искушения и похоти. Посмотрим, сколько ты еще продержишься под таким натиском.

***

Несколько дней прошли относительно спокойно. Пара вылазок и мелких заданий, но больше, кроме таких своеобразных «деловых» отношений, Реджина не проявляла к разбойнику интереса. Этакое затишье перед бурей, но Робин и не задумывался над этим. Мужчина наивно полагал, что поставил на место эту женщину. Теперь глубокие вырезы больше не пленили взор разбойника, демонстрируя едва заметную родинку на правой груди. Гуд расслабился, и вместе с этим спокойствием он потерял бдительность. - Ваше Вели... Твою мать, Реджина, - Робин бросился к двери, но та захлопнулась, оставляя разбойника один на один с обнаженной, лежащей в ванне женщиной, тело которой скрывала только пена. - Это немного фамильярно, не находишь? - Открой эту чертову дверь, - прошипел Робин, чувствуя, как краснеет. - А что, если я откажусь? – спросила она, снизив голос до шепота. Робин не видел ее лица, но был уверен, что на нем та же сексуальная улыбка, что сводит его с ума вот уже несколько дней, вздернутая бровка и яркие искры в глубине карих глаз. - Выйдешь в окно? – усмехнулась она. В данной ситуации окно показалось неплохим вариантом. - Ты уже хорошо изучил узор на двери? – снова эта излюбленная издевка в голосе. Робин не хотел поворачиваться, если надо, он готов простоять так весь день, лишь бы не увидеть вновь пухлых, должно быть, мягких губ, карих глаз с пушистыми длинными ресницами, острых плечиков, тонкой талии и других аппетитных деталей ее фигуры. «Прочь!» Спор между разумом и телом. Что может быть труднее, чем пытаться сохранить трезвый рассудок, когда каждая клеточка тела готова затоптать никчемную мораль и взять то, без чего существование уже кажется невозможным. Робин повернулся. Конечно, ему хотелось увидеть то, что скрывает белое одеяло из пузырьков, но мужчина не мог даже вдохнуть, чтобы снова начать этот бессмысленный спор с Ее Величеством. Ее локти лежали на краях ванны. И приглядевшись, Робин смог разглядеть небольшой металлический ключик, лежавший на маленьком столике. Перехватив его взгляд, Реджина быстро сориентировалась, и ключ сразу же оказался в ее руке. - Кажется, тебе все-таки придется подойти ко мне, - победно улыбнулась она. Брюнетка провела кончиком языка по верхней губе, сексуально приподняв бровь. Этот посыл сразу же отравил разум мужчины, отдаваясь нервным искушением чуть ниже пояса. "Думай о Мэрион. Думай о ней ", - твердил себе мужчина, подходя к темноволосой бестии. Пены было достаточно много, и это ненамного успокоило нервного Гуда, но что мешало чародейке взмахом руки исправить ошибку? Робин протянул руку за ключом, и тут... - Упс, какая я неловкая. Смущение на лице разбойника стоило этой игры. Она уронила кусочек металла в ванну. "Стерва". - Достанешь их? - рассмеялась Королева, показывая белоснежные зубки. "Какого она творит?" Скрепя зубами, мужчина закатил рукав и опустил руку в горячую воду. "Главное не коснуться ее. Главное сдержаться", - как мантру повторял он. Робин старался держать руку ближе к стенке ванны, но как бы он не остерегался, избежать угрозы в виде интимного прикосновения ему не удалось. Пальцы наткнулись на напряженный плоский животик. "Дьявол". По его телу пробежала легкая судорога, и кровь опять повторила недавний забег. Покраснеть он уже не мог, потому как кожа и так горела. - Поднимешься выше? - Реджина рассмеялась, запрокинув голову назад. Скорее надо покончить с этим. Его рука заскользила по гладкой эмали ванны в поисках ключа. Наконец-то! Робин как ошпаренный отскочил к двери, судорожно вставляя ключ в скважину. Щелчок, и разбойник оказался в комнате, а дальше коридор. Быстрее на свежий воздух, подальше от нее. Темный коридор умело спрятал разбойника, услужливо делясь своей прохладой. Но бешеный стук сердца не остановить несколькими глубокими вдохами. Робин усмехнулся. Снова остался в пешках. Эта игра закончится когда–нибудь, но только на ничью точно не стоит рассчитывать. Экзекуция должна закончиться, и если же разум не одержит вверх, то тело просто перестанет слушаться хозяина, а значит надо пойти на то, что долгое время пугало его. Надо сорваться с золоченной цепи и вновь почувствовать себя свободным.

***

Она стояла перед зеркалом, радуясь очередной удачной постановке. Кажется, эта игра никогда не надоест. Реджина улыбнулась и приложила руку к животу. Так неуверенно, так нежно, он прикоснулся к ней, боясь сорваться. Она запомнила это прикосновение, и ей захотелось снова ощутить его. Глупости! Королева встряхнула головой, отгоняя мимолетное наваждение. Просто игра. Своеобразный опыт. Она просто хочет доказать самой себе, что все мужчины одинаковые. Жадные до красивой плоти и удовольствия, животные. Ничего большего. Но ей нравилось наблюдать за ним, как за какой-то зверушкой. Наблюдать за внутренней борьбой, но даже для зверя такой силы, его самообладание рядом с ней ослабевает. Реджина усвоила это за то время, что они провели вместе. Когда она облизывала губы, смотрела на него, и Робин издавал тот надрывный выдох, сердитый утробный звук, который заставлял ее кровь кипеть, кипеть, кипеть, потому что каждый раз, когда он так делал, она знала – он уже близок к тому, чтобы дать то, чего она так желала.