Принцесса хоккея

Оставляя на льду новые царапины, мы отрабатывали новое упражнение. На самом деле, оно очень даже эффективное. Встают три защитника, а через них пробивается нападающий. Но наш центральный нападающий и по совместительству капитан, сегодня был какой-то поникший, вялый. Делал все через пень колоду. А виной всему этому являюсь я. — Щукин, да что ты с этой шайбой возишься?! Бросай! — крикнул Горценюк, который, кстати, с недавних пор стал очень часто подменять Макеева, по непонятным нам причинам. Щукин встал в колонну и посмотрел на меня испепеляющим взглядом. Как только я повернулась на него, он сразу опустил глаза. Я тихо вздохнула и покатилась пробиваться сквозь стенку непробиваемых защитников. Сегодня тренировка была действительно утомительной. Естественно, вёл то её Горценюк. Мы поставили клюшки на тумбу и обессиленно плюхнулись на скамейки. Я стянула майку и сняла защиту. — Здравствуйте, Косолапенькие- послышался мерзкий писклявый голос в раздевалке. Опять этот Жилин. Не удивлюсь, если сейчас позовут меня. — Я бы хотел видеть Пономарёва, Кисляка, Щукина и Клинову- сказал директор, пытаясь найти нас в помещении. А вот это было неожиданно. Неужто хотят сбагрить не меня одну? Это что-то новенькое. Мы с парнями переглянулись и спросили: — Переодеться то хоть можно? — Это займёт не больше десяти минут. Пойдёмте ко мне в кабинет- сказал мужчина и, поправив свою причёску, вышел из раздевалки. Мы, естественно, двинулись в след за ним. В кабинете мы все встали, сложив руки на груди, и уставились на Жилина. — В общем, вам всем поступило предложение от хоккейного клуба Титан. У них половина игроков ушли в алмаз и вот они ищут хороших игроков. Ну так, вы как? — с лица директора не спадала ухмылка. Мы с парнями переглянулись и всем своим видом показывали, что ответ будет отрицательным. — Анатолий Леонидыч, передайте клубу титан, что мы ничем не можем им помочь- сказал Щукин. — А почему это ты за всех говоришь? Может ребята хотят- не терял надежды Жилин. — Ладно, ребят, вы собираетесь уходить? — обратился к нам Егор. Мы отрицательно помотали головами. Капитан довольно посмотрел на директора. — Что ж, ладно, но у вас ещё есть время подумать. Можете идти- показал на дверь мужчина. Я только развернулась, как услышала: — А вас, Штирлиц, я попрошу остаться Опять… — Эх, что на этот раз? Дайте-ка угадаю, вы хотите меня в алмаз сплавить? — спросила я с умным видом. — Как же ты мне нравишься своей догадливостью- улыбнулся директор. — Анатолий Леонидыч, а вам самому не надоело бегать за мной? — Ну что ты, за такой девушкой толпами бегают, и в их числе алмаз. Клинова, ну я же вижу, что ты умная девочка, чего ты упрямишься? — уселся на столе мужчина. — С каких это пор я стала для вас умной? — Знаешь, была бы ты ещё чуть умнее, мы бы смогли стать друзьями, а то в наше время так мало хороших друзей можно найти — А вы считаете, что вы хороший друг? — усмехнулась я. — Смотря для кого — Ой, вы хотя бы себе не врите. Надеюсь, я могу быть свободна? — с наигранным умоляющим взглядом посмотрела я на Жилина. — Пока что можешь- улыбнулся мужчина. Я немного наклонилась а-ля: «благодарю, мой господин», и удалилась из этого проклятого кабинета. Зайдя в раздевалку, там уже никого не было. Были только вещи Щукина, а сам он, по всему видимому, был в душе. Скоростные однако парни. Может сейчас самое то ещё раз попробовать извиниться, только чуть более действенным образом? Я замоталась в полотенце и тихонько зашла в душевую. Егор уже собирался выходить, но, увидев меня тормознул. Он осмотрел меня с ног до головы и ошарашенно спросил: — Ты что здесь делаешь? — Не поверишь, душ хочу принять Я выразительно прошла мимо него и, встав около душа, скинула полотенце. Я обернулась на Егора и тот просто стоял и смотрел на меня. Я подошла к нему и закинула руки на шею. — Егор, была не права, прости, я же вижу, что ты маешься. Ты мне правда очень дорог, слышишь? Щукин наконец улыбнулся и нежно провёл по моей руке. — Слышу- прошептал Егор, уже приближаясь к моим губам. Я поддала вперёд, и наши губы слились в поцелуе. Егор крепко сжал меня в своих объятиях и приподнял от пола. Он прижал меня к стене, на которой находился душ. Оторвавшись, Щукин сказал: — А душ то ты принять собираешься? Через мгновение меня окатила тёплая вода, а губы Егора вновь оказались на моих. Наши мокрые тёплые тела соприкасались, и парень вдавил меня в стену, прижавшись как можно сильнее своим телом к моему. Его руки скользили по моей талии, поднимаясь все выше. Егор прикоснулся к моим бёдрам и, скользнув ниже, заставил меня закинуть ногу ему за спину. Тёплая вода стекала по нашим обнаженным телам и грела нас ещё сильнее. Сердцебиение то учащалось, то замедлялось. Щукин то сжимал меня, то становился таким нежным и робким. Шум разбивающихся о кафель капель, крепкое накаченное родное тебе тело и тихое тяжелое дыхание, обжигающее твоё тело. Неописуемое наслаждение. Да ну что ж такое! Почему я такая безалаберная?! Битый час не могу найти эту обмотку. Куда можно было её деть? Я успела уже весь дом перевернуть. Нашла все, кроме обмотки. Мда, как же мне это свойственно. Или история о том, как я опаздываю на автобус. Да Бог с ней с этой обмоткой. Прекрасно, чтобы понять это, я угробила час. Чудесно. Быстро схватив свою гигантскую сумку, я на всех парах понеслась сначала к машине, потом к ледовому. К счастью, успела. Я подбежала к уже загружающимся парням и, немного переведя дух, сказала: — Здарово. Фух, успела На меня обернулись все, и ко мне подошёл капитан с обмоткой в руках: — По-моему, это твоё Я округлила глаза и выхватила ленту из рук парня. Я тяжело вздохнула и отрицательно помотала головой. — Что случилось? — спросил Егор. Я перевела взгляд на него: — Ты понимаешь, что я это — я указала на обмотку — искала дома час, а она, сволочь, здесь Щукин рассмеялся и похлопал меня по плечу: — Разве ты ещё не привыкла к тому, что ты девушка? Я непонимающе посмотрела на него. — Ладно, забудь- махнул он рукой и вошёл в автобус. Я решила ещё попрощаться с Яной. Я подошла к девушке, которая стояла вместе со своим женихом. — Приветствую вас- улыбнулась я. — О, привет- пожал мне руку Кисляк. — Привет- обняла меня подруга. — Ну что, Яна, как же ты без жениха то будешь здесь целую неделю? — Думаю, как-нибудь переживу- улыбнулась Самойлова и поцеловала Андрея в щеку. А он сам сегодня почему-то не особо многословен. — Ну-с, а нам пора- обреченно вздохнул Кисляк. — Ангелин, ты приглядывай за ним, чтобы дел не натворил- сказала Яна. — Ян, ну мне же не 5 лет! — воскликнул Андрей. — Так, не спорь с женой! — пригрозила я ему —, а ты, Ян, не переживай, сделаем все в лучшем виде. Он без моего ведома и шагу не сделает. Так ведь, Андрюш? — улыбнулась я и обняла Кисляка за плечи. Он немного покосился и, убрав руки в карманы, хмыкнул: — Угу, не волнуйся — Ладно, вы идите уже. Удачи вам- улыбнулась девушка. — Да и ты здесь не скучай- погладила я её по плечу и удалилась. Им надо побыть одним. Я, зайдя в автобус, нашла Щукина и уселась рядом с ним. — Ты где была? — спросил тот с призрением. — С Яной прощалась. Эх, ну что ж, будем сейчас 10 часов в одном пространстве сидеть? — обреченно вздохнула я. — Надеюсь, я тебе не надоем- улыбнулся Егор. Я в ответ поцеловала его. — Не надоешь- прошептала я. Щукин лишь провёл рукой по моим волосам и довольно улыбнулся. Мимо нас прошёл Кисляк и, наклонившись к нам, сказал: — Голубки, вы тут воркуйте потише, а то вон те два ворона сейчас прилетят- указал он на Макеева и Горценюка. — Иди уже- толкнула я его дальше по проходу. Андрей лишь пожал плечами: — Я предупреждал Кисляк ушёл, а я улеглась у Егора на плече. Тот надел наушники и уставился в окно. Я прикрыла глаза и легла поудобнее. Щукин обнял меня и поцеловал в макушку. Знаете, мне немного страшно ехать в Питер с командой. Вот не знаю почему. Предчувствие что-то плохое. Предчувствие, что прошлая жизнь может вернуться. Опять таки не знаю каким образом. Будто после этой поездки моя жизнь изменится. Что-то станет иным. Мне не хочется возвращаться в Питер. Плевать, что не на долгий срок. Но как говорится: «трусость — самый страшный человеческий порок». Ведь трусость — это страх, а страх — это препятствие. Препятствие открывать что-то новое, неизведанное. Разве вам никогда не было страшно заходить в мутную воду, не зная, что находится на дне. Вдруг напорешься на какой-нибудь камень и упадёшь в воду, споткнувшись об него. А вода то мутная, наступает дезориентация и ты как крот при свете дня, отчаянно пытаешься найти куда идти дальше. Но все тщетно. Хотя, из мутной воды есть шансы вынырнуть, а за этой водой идёт лазурно-голубая, чистая вода. Но страх, который утверждает, что дальше ничего не изменится и все будет таким же неизведанным и закрытым, не даёт нам дойти до этого нового. Так что, лучше выкинуть все эти мысли напрочь и идти вперёд, как ни в чем не бывало. И в Питере ничего такого не случится. Надо, чтобы скептик внутри меня скорее заткнулся. — Девушка, через пятнадцать минут Питер, конечная. Сдаём белье- крикнул мне на ухо Кисляк, который пытался меня разбудить. Я отмахнулась и сказала: — Я не брала белье, отстань — Ну серьёзно, подъем. Мы через 10 минут въезжаем в город- уже более мягких тоном сказал Андрей. Я с трудом разлепила глаза. Передо мной было два улыбчивых лица: Щукин и Кисляк. — Ну Че вы лыбитесь? Нравятся мои страдания? — заныла я. Кислый махнул на меня рукой и ушёл на своё место. — Доброе утро- тихо сказал Щукин. — Который час? — лениво потянулась я. Хотя, судя по рассвету, час очень ранний. — Шесть утра — Что?! Шесть утра?! — я сразу подскочила. — А что тебя не устраивает? Не уж то ты не рада увидеть свой город на рассвете? — усмехнулся Егор. Впереди нас красовалась большущая табличка, гласящая «Санкт-Петербург». — Ну не в шесть утра- заныла я. Егор махнул на меня рукой и стал смотреть в окно. Если мне не изменяет память, то до нашего отеля, который, кстати говоря, находится в центре, нам ехать примерно полчаса. Но что-то в сон меня уже не клонит. Придется наблюдать за происходящим за окном. Пожалуй, шесть утра воскресения — самое безлюдное время в Питере. С такими темпами мы доедем минут за 15. Вон мы уже мост Александра Невского переезжаем, а вон и наша гостиница, под названием «Москва». Мы встали на парковке и двери этого, уже порядком поднадоедшевого автобуса, отворились. Я вышла на свежий рассветный воздух, который был пропитан морской свежестью. Представляете, окна наших номеров будут выходить на набережную. Об этом же можно только мечтать. Калинин в этот раз не пожмотствовал и поселил нас в нормальный отель. Мы встали около входа, и Макеев начал свой монолог: — Так, сейчас отсыпаемся. К 14:00 спускаемся сюда, едем на тренировку. Селимся… В алфавитном порядке: Антипов, Бакин Все загудели, и конечно, Кисляк должен был сострить: — Все, Тох, не услышал Господь твои молитвы. Привыкай, скоро так каждую ночь не высыпаться будешь — Дальше, — продолжил Макеев — Григорьев, Гаврилов. Кисляк, Клинова Все притихли. Все смотрели то на меня, то на кислого, то на Щукина. У того брови съехались к переносице. Кисляк держал язык за зубами, но так и норовил съязвить. Все понимали к чему все это может привести. Ну, а я тем более. — Костров, Пономарёв и братья Щукины. Все, можете идти Ну и что делать? Сделаем вид, что все в порядке. Я взяла сумку и двинулась внутрь. Взяв ключ от номера, я уже хотела пойти, но вдруг заметила стоящих в стороне Щукина и Кисляка. Я подошла чуть ближе и единственное, что я услышала: — Если ты её хоть пальцем тронешь… — Щук, я понял-понял, не кипятись. У меня между прочим невеста есть- сказал Андрей и заметил моё присутствие. Я лишь убежала прочь. Ну вот и началось…