Принцесса хоккея

Глаза умеют говорить. Кричать от счастья или плакать.
Глазами можно ободрить, с ума свести, заставить плакать.
Словами можно обмануть, глазами это невозможно.
Во взгляде можно утонуть, если смотреть неосторожно. Омар Хайям

День начался крайне «весело»: меня разбудил Кисляк, со словами: «хватит грезить обо мне, я уже проснулся», на что он получил резонный удар в плечо. За ним последовал поиск телефона, чтобы посмотреть время. Увидев его, я подскочила с кровати, с криками: «мы проспали!» Потом впопыхах мы вылетели из комнаты и неаккуратно захлопнули дверь и, как позже выяснилось, мы сломали замок. Дверь либо вообще не закрывалась, либо её было не открыть. Завтрак прошёл более менее без приключений, если не считать, что Щукин постоянно смотрел на меня умоляющим взглядом. От этого взгляда у меня даже аппетит пропал. Понимание того, что в автобусе приключения продолжатся, пришло не сразу. Я поняла это только тогда, когда мы уже почти подъехали ко дворцу, но тут ко мне подсел Егор и сказал: — Что, даже не поздороваешься? Я обернулась на парня и ответила: — Прости, привет После я развернулась обратно к окну. По привычке я начала грызть ногти. Давно пыталась отучиться от этого, да только без толку. — Ангелин, — нарушил молчание Щукин. Я опять развернулась на него: — Что? — Я хотел спросить: что было вчера? — А что было вчера? — сморщила я лоб. — Сначала поцелуй, а потом… Ах вот ты что имеешь ввиду… А что непонятного-то? Ты попытался извиниться передо мной тем, что насильно поцеловал меня, потом не отпускал, и я, поняв, что бесполезно вырываться, обняла тебя, чтобы ты ослабил хватку, ибо из неё уже можно вырваться. И после этого тебе ещё что-то непонятно? Щукин, да ты опускаешься все ниже и ниже в моих глазах. — Клинок, — дёрнул меня за руку парень. Какое счастье, что как раз в этот момент автобус остановился. — Можно мне выйти? — тихо произнесла я, вставая с сиденья. Егор вздохнул и подскочил с места, дав пройти мне. — Спасибо- чуть ли не прошептала я. Понимаю, что этого разговора не избежать, но сейчас я к нему не готова. В раздевалке Щукин, видимо, специально дождался момента, когда он останется со мной наедине, и вот, когда все покинули помещение, хоккеист подошел ко мне и сказал: — Клинок, нам нужно поговорить Нет, пожалуйста, не надо так говорить. Я только развернулась лицом к Егору, как в раздевалку влетел Кисляк: — Ребят, вы можете оставить ваши разборки на потом? Тренировка уже началась Кислый, я тебя обожаю. Я проследовала вслед за ним на лёд. Тренировка прошла как и полагалось плохо. Мы с Щукиным были абсолютно не в настроении что-либо делать. Скорее даже не было сил на все это. Земля прошла точно также. Ноги были больше похожи на плетки, волочащиеся где-то там, внизу. Казалось, что тренировка не закончится никогда, но вот наконец прозвучали слова: «закончили! На сегодня все, все в душ». Свершилось. Желание поскорее слиться из раздевалки медведей не покидало меня ни на секунду. Сходив в душ и одевшись, я предупредила только Кисляка о том, что я буду с Максом и слилась из раздевалки. Кажется, я осталась незамеченной. Я направилась в раздевалку титана и, войдя туда, я лицом к лицу столкнулась с капитаном. — Привет- улыбнулся он. — Здравствуй- вздохнула я. Только убежала от одного — другой нарисовался. — К Максу идёшь? — заинтересованно сказал Женя. — Угу, он там? — Я здесь- сказал голос позади меня. Я обернулась, и за мной стоял брат. — Привет- обняла я его. — Ты чего-то хотела? — Хотела вообще-то с братцем прогуляться, да, видимо, он не изъявляет желания- вздохнула я и хотела выйти из раздевалки, но цепкая рука хоккеиста не дала мне этого сделать. — Малая, не выдумывай, погуляем, только подожди меня, хорошо? — ухмыльнулся Максим. — Жду тебя в буфете- подпрыгнула от счастья на месте я и побежала в буфет. Взяв там чай, я села за стол и стала терпеливо ждать. Но дождалась я не того, кого надо. Минуты где-то через 3 ко мне подсел капитан. Щукин. — Привет ещё раз- сказал он, сложив руки перед собой на столе. — Ну привет- качнула головой я, отпив из кружки. — Клинок, ты весь день меня избегаешь и делаешь вид, что все нормально, но я же вижу, что это не так- посмотрел на меня Егор грустным взглядом. Серьезно? Когда это я делала вид, что все нормально? — Пожалуйста, скажи как есть, я же знаю, ты можешь быть искренней- взмолился капитан. Ишь чего захотел. — Искренности хочешь? — тяжело вздохнула я, прочесав пальцами волосы. Согласна, этого разговора однозначно не избежать. Что ж, сейчас, так сейчас. — Егор, мы постоянно причиняем друг другу боль. Я в очередной раз убеждаюсь, что терять тебя очень больно, но пусть это лучше будет сейчас. Наверно, нам просто не суждено быть вместе- пожала плечами я и поджала губы. Сам хотел искренности. На Щукина смотреть я даже не хочу. Не хочу видеть его печальные голубые глаза, в которых можно утонуть и можно прочитать столько чувств. Но, подняв голову, я увидела появившегося в холле Максима. — Прости, если была слишком откровенна. Мне пора- я встала со стула и, взяв тяжелую сумку, побежала в сторону брата. Подлетев к нему, я обняла его за плечи. Его рука скользнула мне на талию, и он ухмыльнулся: — День выдался удачным? — Да, не сказать чтоб очень- вздохнула я. — Ну-ка рассказывай, кто обидел малышку? — Да никто не обижал, скорее сама обидела. — Эм, может поделишься со мной увлекательной историей? — засмеялся Макс. — Давай дома расскажу? — умоляюще посмотрела я на брата. — Ладно, тогда для начала заедем к папе, а потом домой, идёт? — Идёт- улыбнулась я, и мы с Максом двинулись к его машине. До больницы ехали мы не долго, но этого времени мне хватило, чтобы подумать о Щукине. О нас. О уже несуществующих нас. Мы оба постарались сделать что-либо для расставания. Егор ревновал меня ко всему, что движется, а я в своё время давала ему поводы для ревности. Ревность — своего рода чувство собственности. Ты не хочешь делить ещё с кем-то какого-то человека. Это чувство, которое твердит нам: «Ты можешь потерять то, чего так долго добивался». Она делает нас слепыми, застит глаза на все то, что радовало нас и приносило нам счастье. — Ангелин, приехали- тихо сказал Максим, открыв дверь. Я вышла на улицу, и мне в лицо подул сильный ветер. Холодный северный ветер, предупреждающий о грядущей осени, хотя солнце светило все так же ярко. Странная погода. Мы с Максом пришли крайне вовремя — за 10 минут до обхода. То есть на общение с отцом выделилось совсем немного времени. Да и прошло оно не очень: с моего лица не пропадало выражение «убейте меня», а на лице Максима красовалось «у меня все плохо, но я никому об этом не скажу». Его глаза выдавали Макса. Взгляд был уставший, поникший. Не было того огонька резвости, что был раньше. Да в принципе, как и у меня. Один лишь папа был рад каждому нашему слову. Он светился изнутри, будто все так и должно быть. В то же время отец понимал, что все-таки что-то не так. Не так с нами. Вот уже строгий дядя-врач засунул свою голову в палату, со словами: «молодые люди, покиньте помещение». Что же, покинуть, значит покинуть. Я встала с кровати и, погладив папу по руке, попрощалась с ним. Максима он попросил остаться. Даже подозрительно. Зачем это он ему? Сделаем вид, что меня это не заинтересовало. Я стала ходить взад-вперёд по коридору в ожидании брата. Не понимаю: в кого это я такой пессимист? Что мама, что папа — оба оптимисты. Что бы не случилось — постоянно улыбка не спадает с их уст. Как я уже сказала — мечтать никто не запрещал, но на все ради смотреть реалистично. Ах простите, забыла, я — реалист. Только он и может быть юристом. Смотреть на все только со стороны правды — черта реалиста. Не мечтаешь, скептически относишься ко всему, ищешь всему логическое объяснение… Прям про меня. Вот уже кто-то дернул меня за руку и развернул к себе лицом. — Пойдем? — сказал Макс, обнимая меня за талию. — Да, пошли- качнула я головой. Мы вышли на свежий воздух и направились к машине. Приехав домой к Максиму, мы уселись на диван и стали молча сидеть. Выглядело это немного странно, как мне кажется. Но тишину нарушил брат: — Ну что, рассказывай: кого ты там обидела и из-за чего? Подумав над своей репликой, я принялась рассказывать все, что только можно. Про Марину, Егора, Ника, Илью. Но, конечно, главными героями являлись Щукин и Касаткина. Я слово в слово сказала то, что сказала напоследок Егору. Завершив монолог, я стала ждать реакции Максима. Он подумав сказал: — Что ж, начнём с того, что идеальных отношений не бывает. Вы будете ссориться всю жизнь. Разные поводы, одни весомые, другие не очень — Да пойми же: он сам ревновал меня без повода. Просто видит, как я разговариваю с каким-то парнем, и сразу считает его опасным объектом, подлежащим уничтожению- всплеснула руками я. Максим остался невозмутим: — Ты тоже пойми: если он тебя ревнует, то это не значит, что он не хочет тебя ни с кем делить…- Макс не договорил. Я перебила его: — Что же тогда? Максим смотрел сначала на журнальный столик, а потом перевёл на меня взгляд и с усталостью в голосе сказал: — Он боялся снова упустить своё счастье. Маринку он упустил. Ты же сама сказала, что Егор ревновал её к Кисляку. За это получил и больше не стал так делать. Как оказалось зря- развёл руками брат и поджал губы — так что, зря ты с ним так — Но ведь он с ней целовался! — аргументировала я. — Ты тоже целовалась с другими- печально улыбнулся брат. — Я их отталкивала- не сдавалась я. — А ты сравни сколько раз ты у него на глазах целовалась, но отталкивала, и сколько он у тебя — Так, ты вообще за кого? За Щукина или за сестру? — сморщила я лоб. — Я за правду- тихо сказал Максим. Так, с братцем действительно что-то не так. — Ладно, со мной разобрались. Что у тебя произошло? Только не говори, что все в порядке. Я же вижу, ты сам не свой- я взяла парня за руку. Опять тишина, прерывающаяся лишь тяжелым вздохом. — Макс, я твоя сестра. Мы с тобой всю жизнь вместе. Мы знаем у друг друга все секреты. Неужели ты боишься мне рассказать, что произошло, что тебя не узнать Брат взял мою руку и печально улыбнулся: — Боюсь, ты меня неправильно поймёшь — Я постараюсь- выдавила я. — В общем, помнишь ту Полину? Я качнула головой. — Так вот, понимаешь, мне нужно было расстаться с ней не только потому, что я её не любил- Максим чуть ли не выдавливал каждое слово. Его ладони стали холодными, и он начал судорожно тереть их. — В смысле? — тихо произнесла я. — Мы с Маринкой познакомились месяц назад. Знаешь, что мне в ней понравилось сразу? — перевёл взгляд на меня Макс — она была очень похожа на тебя Мои глаза округлились. — Она очень весёлая, озорная, где-то стервозная, может подколоть. Ты такая же. Я всегда пытался найти девушку похожую на тебя, да только никак не удавалось. Пожалуй, единственное ваше различие так это то, что ты более ранимая и честная, но тогда это меня несильно волновало, как оказалось зря. И вот значит гуляем мы как-то раз, звонит мне Полина, мол так и так, пойдём погуляем. Я отказался. Марина, видимо, поняла, что у меня есть девушка, и заявила, что мы с ней не будем встречаться, пока у меня есть девушка. С одной стороны логично, но с другой… Если бы она действительно сделать меня счастливым, то просто сказала бы, что «прости, но так нельзя». Тогда я этому не придал значения. В тот момент я хотел одного — поскорее расстаться с Полиной. Но я не мог так с ней поступить. Не умею я так пользоваться людьми. В какой-то момент, я уже почти собрался, чтобы пойти к Полине с разговором, но тут мне сообщили о маме. Планы обломались. Меня послали за тобой. В итоге, ты мне помогла, хотя не стоило. Полина хоть и была тупой как валенок, но она хоть что-то ко мне испытывала. На это я не обращал внимания. Голову снесло из-за Марины. И вот, заявился я к Марине. Сказал, что я свободен. Первое время… Хотя нет, долгое время мы с ней ладили, а потом, когда вы приехали, она вдруг стала другой. Она стала настоящей. Она перестала относиться ко мне с теплом. Стала огрызаться на каждое слово. И вот, вчера я, когда выходил со льда, увидел, каким взглядом смотрела на вас Марина. Даже не на вас, а на Щукина. Я подошёл к ней, спросил, что с ней, а она лишь бросила «не трогай меня!». Я остановил ее и попробовал докопаться до правды, но в ответ получил, что я ей никогда не нравился, а водилась она со мной только из-за Егора. Конкретно имя она не назвала, а просто ткнула пальцем в окно и убежала чуть ли не плача. Тогда я понял, что совершил ошибку, когда подумал, что она похожа на тебя. Ты бы не смогла такого сказать. Я понял, что ошибся в выборе, и почему-то меня это очень сильно задело. Я решил остаться в одиночку на льду. Попробовать что-то переосмыслить, только недолго счастье длилось. А когда ты мне рассказала про прошлое Марины, я окончательно разочаровался в ней. Да и в себе тоже. Как я мог быть таким слепым? ..- Максим закрыл лицо руками и оперся ими на колени. У меня, честно говоря, пропал дар речи. Я все ещё сидела, пытаясь осмыслить сказанное братом. Мои предположения подтвердились. Марина хотела причинить боль моим близким и у неё это прекрасно получилось. Да и мне она боль принесла. Макс, конечно, тоже молодец. Понимая, что Полина его любит, он так поступил с ней. И ладно бы в лицо сказал… Но сейчас не об этом. Максим сидел, уткнувшись в руки. Ко мне вернулась способность двигаться, и я погладила брата по спине. В след за этим вернулся и голос: — Макс, я понимаю, что тебе больно, но, как ты сам понимаешь, никто из нас не ангел. Марина тем более. Она причинила тебе боль, потому что когда-то ты причинил её другому. У меня ведь похожая ситуация. Я так же причиняла боль Щукину, как и он мне в конце концов. А причиной являлось простое недоверие. У тебя было причиной твоя наивность. Марина постаралась сделать так, чтобы ты полюбил её. Она знала меня. Хоть и плохо, но знала. Она поняла, что ты меня очень любишь, как и я тебя, и стала похожей на меня. Но увидев до сих пор любимого человека, она не смогла остаться такой, какой была при тебе, а может и при всех- пожала плечами я. Максим вдруг выпрямился и крепко обнял меня. Я обняла его в ответ. — Я сам все разрушил- скорбно прошептал брат. — Тихо-тихо, не говори так. Макс, не надо так убиваться, все ещё будет хорошо- приговаривала я, поглаживая парня по спине. — Ангелин, прости меня- сказал Максим, уткнувшись в моё плечо. — Передо мной-то зачем извиняться? — печально улыбнулась я. — Есть за что. Я часто тебя не слушаю, а ты как всегда права — Максим, послушай. Все мы совершаем ошибки. Сомневаемся, грустим об утраченном, разочаровываемся в людях… Но на этом жизнь не заканчивается. Мы продолжаем падать, вставать, потом опять падать… Просто в какой-то момент мы начинаем смотреть под ноги. Иногда все равно оступаемся, но эти ошибки уже не столь болезненны, как те падения. Я убедилась в этом после расставания с Ильёй. Мы слишком часто идём, заглядевшись в небо. Наслаждаясь, как прекрасна жизнь. А один раз проваливаемся в яму и, кажется, что из неё уже не выбраться, но какой-нибудь человек тебе обязательно подаст руку, предупредит, чтобы ты больше не проваливался в свои сны. А мы продолжаем идти, глядя в небо. В этом и есть смысл жизни: после падения вставать. Сейчас я пытаюсь подать тебе руку, и только тебе решать: взяться за неё или нет- закончила я монолог. Прошло около трёх минут, которых мы сидели в тишине, но потом Максим все же отодвинулся от меня и сказал: — Сестрен, спасибо тебе огромное. Твоя поддержка мне правда очень нужна была. И твоё прощение тоже — Принимаешь руку помощи? — улыбнулась я. — Да- тихо произнёс брат. На его лице появилась неуверенная улыбка. Я погладила его по щеке и сказала: — Видишь, а ты боялся, что я неправильно пойму. Макс усмехнулся и ответил: — Но теперь я убеждён, что ты всегда поймёшь. В глазах парня не угасало чувство скорби. — Так, давай только договоримся: ты перестанешь себя грызть. Чем дольше ты будешь это делать, тем дольше тебе будет плохо. Хорошо? — с надеждой спросила я. — Постараюсь- качнул головой Максим. Нет, это не поможет. — Так, пошли- я взяла парня за руку и потащила к выходу. — Куда? — удивился брат. Я призадумалась, после чего ответила: — Хочу в парк аттракционов- ухмыльнулась я —, а ещё тебе надо развеяться, так что, пошли Максим улыбнулся. По-настоящему. Его глаза хоть немного оживились. Мы приехали в солнечный парк, откуда несло весельем. Народу было очень много. Начиная маленькими детьми и заканчивая мужчинами и женщинами, которые уже минимум лет 20 женаты. Лето как-никак. У всех на лицах сияли улыбки. Здесь в воздухе витала беззаботность. Забываешь о всех проблемах и просто радуешься жизни. Получаешь кайф от того, как тебя то подкидывает куда-то вверх, а потом ты падаешь вниз и чувствуешь полную свободу действий. Видишь весь город с высоты под палящим солнцем. Понимаешь, что ради этого стоит жить. Стоит наслаждаться всеми красками жизни. Казалось бы, всего какие-то карусели, но лишь покатавшись на них, ты можешь вкусить и прочувствовать, как же здорово все-таки жить. Сколько от неё можно получить счастья. Закрыв глаза на все проблемы, надо идти напролом. Конечно, не везде это возможно, а может иногда просто нету желания, но по возможности нужно соблюдать это правило. Ведь только так можно обрести счастье. Своё счастье.