Мечтать не вредно

Говорят, если внимательно вглядываться в огонь, в конце концов обязательно что-нибудь увидишь. Например… Да ни черта там не увидишь! Что может быть в огне, кроме самого огня? Гай опёрся на резной подлокотник и осторожно пристроил голову на кулак. После скандала, который закатил ему сегодня разочарованный в лучших намерениях шериф (ну как же, Гуд не явился на собственные похороны!), голова болела зверски. Нормальные люди в таких случаях напиваются вдрызг. Гай, безусловно, считал себя нормальным, но лечиться подобным образом всё же не любил, ибо Ноттингемский замок не располагал к потере бдительности. Опять же — напиваться имеет смысл только при условии, что в ближайшем будущем намечается какой-нибудь просвет. Например… Ни черта не намечается. Помощник шерифа Ноттингемского осторожно потёр висок — в надежде, что боль смилостивится и даст передышку. Как же. Размечтался. За спиной скрипнула дверь. Гай даже не обернулся. Кто, собственно, может сюда прийти? Только ше… — О чём думаете, сэр Гай? — весело спросил знакомый голос. Не может быть. — О шерифе. О болезнях и способах их лечения. О том, что всё паршиво, — методично начал перечислять Гизборн, боясь обернуться. — О вас… но меньше, чем о шерифе. Пойдёт? Леди Мэриан переложила большую корзинку в другую руку и решительно двинулась к креслу, увенчанному черноволосым затылком... — Сэр Гай! — А? — Может быть, вы соблаговолите повернуться ко мне лицом? Затылок качнулся из стороны в сторону, и до Мэриан донеслось сдавленное ругательство. Впрочем, решимости ей это не убавило. — Нет? Ну, хорошо! Леди Найтон обошла кресло, в котором устроился помощник шерифа, и, выставив перед собой корзинку, встала между ним и камином. — Сэр Гай! Гизборн поднял голову, и Мэриан вцепилась в ручку корзинки, как в щит. В глазах, обращённых к ней, не было ничего — ни облегчения, ни радости. Даже привычной злости — и той не было. Решимость начала куда-то испаряться. Впрочем, сдаваться леди Найтон не привыкла. — Вы видите, я вернулась. — Вижу. И что? — Сэр Гай подчёркнуто неторопливо поменял руку и подлокотник. — Между прочим, вы сами меня отпустили! — Да, я помню. Мэриан переступила с ноги на ногу и решила предпринять ещё одну попытку: — А я встретила в коридоре шерифа… — В самом деле? — …и он посмотрел на меня как на привидение. Что вы сказали ему, сэр Гай? Что убили меня и сбросили в замковый ров? — Интересная мысль, конечно.. — протянул Гизборн. — Не совсем. Я сказал, что вы пожелали стать монахиней, и я лично проводил вас до монастыря и даже присутствовал при постриге. — И он вам поверил? — недоверчиво осведомилась Мэриан. — А как же. — Гай слегка улыбнулся. — Я ведь так неподдельно страдал! Опять же, я, как всем известно, глупее гуся, которого откармливают к Рождеству, и просто не умею врать. Не так ли, леди Найтон? — А… а что же вы ему скажете теперь? — Мэриан сделала крохотный шажок вперёд. — А что — теперь? — Но я же здесь! — Ну и что? — Вы мне не верите… Гай пожал плечами. — Почему же. Верю. Я вообще очень доверчивый, знаете ли… — Но я больше не буду! На спокойном лице наконец-то возникло некоторое оживление. — Это, простите, как? — поинтересовался Гизборн. — Вы вообще о чём, леди Найтон? Или уже леди Хантингтон? — А вы о чём? Послушайте, сэр Гай! — Я вас слушаю, леди… Мэриан. — Гай внимательнейшим образом принялся разглядывать накладку на своей куртке. — А если вы примете во внимание, как у меня болит голова… Мэриан с облегчением выдохнула и уже открыла рот, чтобы сказать всё, что она думает о некоторых ревнивых идиотах, но, к счастью, не успела. Корзинка в её руках затряслась, и из неё послышался недовольный взвизг. Гизборн резко вскинул голову и упёрся взглядом в часто переплетённые прутья. Через неровно вырезанную дырку на него смотрел чей-то хитрый глаз. — Это что? — растерянно спросил он. — Это… Мэриан перевела дыхание, беззастенчиво плюхнула корзину ему на колени и принялась развязывать тряпочку, придерживающую крышку. Крышка откинулась. — Это… вот! Щенок корги взвизгнул ещё раз и попытался выбраться из заточения, но стенки оказались для него высоковаты. — А?.. — Друг моего отца, барон Форестер, очень любит собак. — Мэриан робко улыбнулась. — Правда, у него собаки такие большие… В общем, я подумала и решила, что… он не свирепый. Конечно, окрас тоже не совсем… Гай посмотрел на щенка, перевёл взгляд на смущенно-довольное лицо Мэриан, переставил корзинку с колен на пол и встал. Леди Найтон ойкнула и, попятившись, чуть не рухнула в камин — если бы её не успели подхватить. — Между прочим… между прочим, это было ужасно сложно, — быстро заговорила она, глядя в оказавшиеся слишком близко голубые глаза. — Оказывается, ему не нравится ездить на лошади. А мы ехали очень-очень долго… Но вам ведь нравится, правда? Гай смотрел удивительно серьёзно. – Правда же? — А можно я вас поцелую? — тихо поинтересовался он. — Это ответ? — Почти… Можно? — А раньше вы не спрашивали. — А сейчас спрашиваю… Собственно, терпение у сэра Гая Гизборна никогда безграничным не было. Не хватило его и в этот раз. …Визг получился очень громким — обычно так всегда бывает, если нечаянно наступить на чей-то особо ценный хвост. Гай и Мэриан вздрогнули и одновременно глянули вниз. Щенок, выбравшийся-таки из корзинки, стоял на задних лапах, а передними упирался в колено своего нового хозяина. Рыжие бровки были сведены трогательным домиком. Гай, не веря своим глазам, наклонился… Дыра на колене явно не соответствовала размерам когтей. Гай запустил палец в дыру, подёргал из стороны в сторону, поднял растерянный взгляд на Мэриан, прикрывающую рот ладошкой… И тут его осенило. — Мэриан, — вкрадчиво сказал он. — Помнится, вы говорили, что любите шить из кожи? Похоже, одна из ваших мечт… мечтаний… да чёрт возьми!.. — Я поняла, — поспешно перебила леди Найтон и, присев на корточки, погладила щенка. — Знаете, сэр Гай... Сразу же — как только я научусь вышивать! Гизборн закашлялся. Мэриан выпрямилась и бережно взяла его за воротник… — Гай, — спросила она с тревогой, — надеюсь, вы не выбросили моего замечательного дракона?