Дети Ользара

- В то время престол Ользара занимал молодой Гром Нир, сын Великого Джама Джу, внук Медры, - речь старого дракона лилась красиво и плавно, без запинок и пауз, будто он долгие годы разучивал ее в своем одиноком ските. - Аббауртом же правила Сулла, прозванная Великодушной… - Тот самый Гром Нир? - не удержалась я, но сникла под строгим взглядом рассказчика и накрыла ладонью рот, всем видом показывая, что отныне я - сама немота и внимание. - Прозванная Великодушной, - скрипуче повторил дракон, и я сообразила, что старик Туа действительно репетировал, явно не единожды. - За необычную для аббауртцев сердечность. Что же касается Громи Нира, раз уж ты так жаждешь узнать - да, тот самый, кого вы, люди, называете Отщепенцем. Но обо всем по порядку. Как я уже сказал, драконы жили в мире. Кланам не было нужды делить землю или добычу, всего было в достатке. Это был поистине расцвет нашего племени. Туа задумался. Око его невидяще смотрело сквозь меня, из ноздри вилась белая струйка дыма, придавая крылатому какой-то потусторонний, мистический вид. - Но мы начали забывать, кому обязаны благоденствием и самой жизнью. Храмы ветшали, скудели жертвы, и все реже Бог-Дракон упоминался в молитвах, песнях и сказках. Вот тогда-то и начали появляться бреши. Они разрывали плоть Мабдата повсюду - в горах, в долинах, в наших собственных пещерах. И оттуда приходили бескрылые. Вначале по одному, затем десятками и сотнями. Я ахнула, не в силах сдержать изумление. В памяти всплыли слова ректор Крама, когда я открыла ему свою тайну: “Кто знает, Лис, возможно, и мы, жители Мабдата, изначально не принадлежали ему…”. Выходит, все люди здесь - из другого мира? Но ведь не может быть, чтобы из моего? Или может? Вспомнить лишь истории про затерянные горда Майя, Атлантиду и колонию Роанок… А если все же нет - значит, из разных миров? И сколько их тогда вообще? Мой мозг грозил закипеть, как делал всегда, когда пытался озадачиться сакральными вопросами. - Мы приняли их, как своих ущербных детей, обогрели и накормили. Мы думали, это предупреждение Бога-Дракона об ужасной участи, что постигнет нас, если мы отречемся от его любви - ведь нет муки страшнее, чем потерять крылья. Со временем бреши появлялись все реже, на их месте мы построили замки, в которых жили, деля с людьми кров и пищу. Я вижу, ты удивлена, дитя. Сейчас мне и самому странно такое помнить. Мы действительно любили вас - слабых, бескрылых, хрупких, словно мотыльки, и таких же недолговечных… Слепцы, мы не и не догадывались, какой будет расплата! Вы ели мясо, добытое нашими когтями, пили вино, приготовленное нашими верными дамалу, грелись у наших очагов, делили с нами постель, учили наши молитвы. Но вам было этого мало. Вы хотели большего - больше власти, больше силы, больше этой вашей “свободы”. Вы хотели своего Бога. Что ж… разве мы тюремщики? Драконы не подчиняют разумных существ своей воле. С болью в сердце мы отпустили вас. И, как добрый отец дает приданое любимой дочери, оставили вам Гаррадуарт. А теперь скажи, человек, разве мы поступили с вами плохо? Я замотала головой с такой силой, что крепись она к шее чуть слабее, непременно улетела бы в темноту. - Полагаю, дальнейшее тебе известно. Хотя двуногие иначе трактуют эту историю. - Вы говорите о Гром Нире? - Я говорю о похищенной тайне… о двери, которую следовало держать закрытой. Нынешний Первородный до сих пор винит себя в случившемся, - Туа растянул губы в жутковатой ухмылке. – Самонадеянный юнец! Никто не силах помешать замыслам Тысячеокого. Так или иначе, сейчас мы наблюдаем последствия. - Думаете, Бог-Дракон хотел этого? Вопрос вырвался сам собой, прежде чем я успела прикусить язык. Было не время вести теософские беседы, когда прямо в эту минуту где-то могли умирать драконы и люди. Наградив меня дымным вздохом, старик Туа что-то пробормотал. Но я была слишком занята выкашливанием сажи из легких. С минуту, шмыгая носом, я переваривала полученную информацию. Новый знакомый тактично хранил тишину, чуть затянув глаза пленкой век. - Если у нас есть общее прошлое… Возможно, мы могли бы его вернуть? – предположила я. - НЕТ! – голос дракона заставил вжать голову в плечи. С незримых стен и потолка посыпалась каменная крошка. - Почему все драконы такие упрямые?! – я топнула ногой. – Да, люди допустили ошибку! Да, среди нас есть жадины, трусы и просто негодяи! Но и вы не агнцы божьи! Чем бросаться друг на друга, как какие-то одержимые, неужели нельзя хотя бы раз поднять белый флаг и попробовать договориться? - Ты не понимаешь… - проворчал Туа. - Так объясните мне! В тот момент, когда молчание затянулось настолько, что я уже готова была плюнуть на все предосторожности и в качестве стимула создать огненное копье или, на худой конец, гигантский навозный шар, дракон заговорил. - Что ж, ты имеешь право знать. Сейчас ты единственная из двуногих, кто имеет такое право. Впервые за семьсот лет вижу настоящую тха-си. - Ну вот, снова! Хоть кто-нибудь скажет... - Не перебивай меня, неугомонное дитя! Слушай же! Срок этого мира подходит к концу. Мабдат был создан Богом-Драконом из вечной пустоты и должен был стать домом для нас, его крылатых потомков. В драконах нет магии, но она течет в наших жилах. Магия – кровь Мабдата, а мы – его вены и сердце. Когда умрет последний дракон, умрет и этот мир. Прислушайся… Разве ты не слышишь тихий звон? Это лопаются нити магии. Грядут ужасные беды – невиданные наводнения, землетрясения, пожары, истребляющие все вокруг… Проснутся чудища, дремлющие на дне океана с самого начала времен, и жуткие птицы, спавшие на пиках высоких гор, поднимутся из своих гнезд… Туа не шутил. Даже не думал смеялся надо мной, я видела это. Старый дракон был смертельно серьезен. И бесконечно печален. Когда он умолк, я не знала, куда деть руки – даже спрятанные подмышками, они дрожали так, будто у меня конвульсии. Хотя… я ведь только что узнала, что стою на пороге Апокалипсиса! Новость, достойная истерики. - Но ведь такой печальный конец грозит, только если погибнут все драконы? – выдавила я через силу. - Горстка драконов не спасет Мабдат. В отличие от вас, множащихся как саранча, мы не плодовиты. Даже сейчас, рождение новой жизни для нас – чудо. Если мы не сможем продолжить род, мир все равно ждет гибель. - А если война прекратится? Предположим… просто предположим, что наши народы подпишут мирное соглашение… Что тогда? - Этого мало, - отрезал Туа. – Люди должны исчезнуть с лица Мабдата. Погибнуть или уйти, неважно. - Но почему?! - Потому что вы – болезнь! Как ты не поймешь, глупый человек? Используя магию против драконов, вы заставляете кровь Мабдата убивать собственное сердце! Пока вы здесь, все живое находится в опасности. Иного пути нет, маленькая тха-си. Иного пути нет… - Нет, есть! - встретившись глазами с драконом, я сцепила зубы – их обвиняющий пламень словно жег меня изнутри. – Если мы откажемся от магии. - ВЫ-Ы-Ы?!!! – провыл Туа. Вой перешел в хохот, прокатился по залу и еще некоторое время ухал, словно филин, где-то в черной глубине. Вскинув подбородок, я выпятила челюсть и прижала локти к бокам, чувствуя себя настоящим Рокки на ринге. Я знала, какие прозвучат слова. Что-нибудь о человеческой алчности и жажде власти. Знала, что в этом Туа будет полностью прав. И все равно намеревалась отстаивать свою идею. Но дракон лишь зевнул, положил тяжелую голову на лапы и пробормотал: - Аудиенция закончена, дитя. Старый Туа должен отдохнуть. Мне оставалось только признать свое поражение и отправиться на поиски выхода. Но ноги отказывались слушаться и, поразмыслив, я поняла, что меня терзает еще кое-что. - Уважаемый Туа! Позвольте задать последний вопрос. А потом я исчезну, клянусь! - М? – веко дракона дернулось, открыв янтарный полумесяц глаза. - Все вокруг постоянно твердят, что я – какая-то тха-си. При этом никто не может внятно объяснить, что это значит! Вы, как самый мудрый из всех драконов, наверняка знаете ответ. - Хмм… Да, я знаю. Сложив руки в молитвенном жесте, я затаила дыхание. - Тха-си – «рожденные летать». Когда-то мы думали, что самые достойные из людей могут обрести крылья. Точнее, вернуть их себе. Ведь мы считали вас своими братьями. Но… это было очень давно. - То есть вы верите, что обычный человек может стать драконом? – губы с трудом слушались меня, сердце зашлось в бешенном стуке. - Верили, - холодно поправил меня Туа. – Забудь об этом, дитя. Помни о главном – дракон, взявший тебя под крыло, Первородный. Любой неосторожный поступок бросит на него тень. Раздор среди кланов – не то, что укрепит нас сейчас. - Да, понимаю, - вздохнула я. – Видимо, Джалу сделал так, чтобы защитить меня. - Мы выбираем тха-си не по прихоти, - ворчливо сказал старый дракон. – Ты носишь это имя, ибо достойна. - А в качестве тха-си у меня есть какие-нибудь привилегии? – осторожно спросила я. - У тебя есть привилегия не быть съеденной. - Звучит обнадеживающе. Туа фыркнул. - Ты можешь говорить, как любой свободный дракон, но лишена права решающего голоса. Все, кто жаждет твоей смерти, для начала должны сразиться с твоим покровителем. Учитывая, кто выступает в этой роли, за сохранность своей шкуры можешь не волноваться. С этими словами Туа отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Спустя секунду, окрестности огласил нарочито громкий храп. Я почти добралась до выхода, когда услышала слова, сказанные так тихо, что могли сойти за дуновение ветерка. - Сердце дракона – великий дар, дитя… береги его… Обернувшись, я увидела за спиной лишь тьму.