Альбом с рисунками

Стив любит бегать по утрам. Он и Наташу пытался в это вовлечь, перечисляя все плюсы таких пробежек, но та упорно отказывалась, и Роджерсу оставалось только уворачиваться от летящих в него подушек. Шпионка категорически была против пробуждения в пять часов утра только чтобы побегать вокруг парка, где воздух еще холодный, а солнце еле-еле встало. У Наташи на такое время суток было три решения: спать, выполнять миссию или рассматривать рисунки Стива, пока он благополучно думает, что она спит. Обычно, когда Стив рисовал, она видела, что именно он рисует, иногда даже сидела по паре часов, наблюдая за процессом. У Наташи это уже вошло в привычку. Но случалось так, что Романофф, проходя мимо, спрашивала, что он рисует, а Стив в ответ прижимал альбом к себе и отвечал смущенным «ничего». Сначала Наташу это особенно не удивляло, но чем чаще такое случалось, тем интереснее ей было узнать, что нарисовано в альбоме. Она сидит на кровати, завернувшись в одеяло и среди подушек, с альбомом в руках выглядит чересчур по-домашнему. Заспанные глаза, спутанные волосы и какая-то странная пижама, но она все также может уложить вас на лопатки, если это потребуется. Наташа уже много раз просматривала рисунки в альбоме, но это никогда ей не надоедало, наоборот — нравилось. Здесь, казалось, собрана вся жизнь Стива Роджерса. Все девяносто пять лет, прожитых легендой, в его же рисунках. Стив рисовал пейзажи, незнакомые Наташе здания, но возможно что-то значащие для Роджерса, веселые толпы на праздниках, фонтаны, людей… Почти все он рисовал карандашом, но даже со стороны серые наброски вызывали эмоции. А что-то, точнее кого-то, Стив рисовал акварелью. По датам на рисунках Наташа замечает, что Стив очень часто рисовал Пегги Картер и Джеймса Барнса, после того, как вернулся, как будто боялся забыть. На акварельные рисунки Наташа смотрит дольше, чем на карандашные наброски. Чем-то ее привлекала растекающаяся по разным направлениям краска. Наташа прекрасно помнит их первую миссию вместе, и улыбается, когда перевернув страницу альбома, видит саму себя. Она сидит за столом на базе Щ.И.Т.а и отрешенно смотрит куда-то в сторону. Волосы, тогда еще короткие, на рисунке выделяются ярким рыжим пятном. И можно было бы сказать, что сейчас она совершенно спокойна, если бы ракурс рисунка не позволял видеть, как она вертит небольшой нож пальцами левой руки. Когда Наташа ночевала у Стива, он позволял себе непозволительные вещи. В особенности такие, как вставать с утра пораньше и рисовать Романофф. И таких «портретов» у него было достаточно. И со стороны не скажешь, что она смертоносная шпионка. Рассматривая рисунки, Наташа вдруг понимает, что Стив никогда не рисовал ее вживую. Не скрыто и пряча от нее альбом, а так, чтобы она сидела неподвижно пару часов, а уж это она умела, пока Роджерс делает набросок, а потом превращает его в прекрасный рисунок красками или акварелью… Хотя, возможно, Наташе пошла бы и пастель. Шпионка ухмыляется. И с каких пор она стала разбираться в этом? Пролистав альбом до конца, Наташа вернула его на место. Хотя она догадывалась, что Стив знает о ее небольшом хобби, оставляя альбом на прикроватной тумбе. Так на самом деле даже удобнее.

***

Кофе Наташа не любила, особенно с утра, поэтому предпочитала чай. Она сидит на кухне, искоса поглядывая на часы, и размешивает напиток, негромко стуча ложкой по стенкам кружки. Еще одна привычка, от которой Стив (безрезультатно) пытался ее отучить. По ее подсчетам Роджерс уже должен был прибежать обратно, но сегодня он, похоже, где-то задержался. В этом плане Наташа была спокойна, в отличие от Стива, тот всегда боялся, что с ней что-то случится. Он считал ее хрупкой, как куклу, и доводы о том, что она может ликвидировать одновременно шесть обученных агентов, на Стива не действовали. Но к излишней заботе Романофф быстро привыкла. Погрузившись в свои мысли, она не сразу заметила, как щелкнул замок в двери и через несколько секунд Стив уже стоял перед ней. Наташа сидела, уперев глаза в одну точку, сжав губы и держа в руках прозрачную кружку с чаем. А Роджерс просто стоял, прислонившись к косяку двери, и любовался задумчивой шпионкой. Он уже знает, что собирается рисовать сегодня вечером. — Доброе утро, соня, — говорит Стив, тем самым вырывая ее из размышлений. Наташа выпрямляет спину и поворачивает голову. Ее лицо тут же озаряет улыбка. Она ставит кружку на стол и медленно встает: — Нормальные люди спят до десяти. Я еще ранняя пташка, Стив. Он издает какой-то короткий смешок, будто не соглашаясь с ее словами. И вот сейчас Наташа замечает картонную коробку, которую все это время Стив держал в руках. Она чуть хмурит брови, переводя взгляд с коробки на Роджерса, и думая, что там может быть. Поняв ее озадаченный взгляд, Стив уже собирался что-то сказать, но Наташа опередила его: — Ты же не принес домой котенка? Скажи мне, что ты этого не сделал, Стив. Наташа скрещивает руки на груди, ожидая ответа. Коробка по размерам прекрасно подходит для того, чтобы на время перенести маленького пушистого питомца. Нет, Романофф совсем не против животных, просто таких неожиданных перемен в жизни она не любит. Роджерс улыбается, качает головой и ставит коробку на стол. Хорошо, не котенок… если там будет щенок, кое-кто получит по самое не хочу. Шпионка не ожидая «приглашения» открыла коробку. Она бы соврала, если бы сказала, что ей совершенно не интересно, что там. Сначала до Наташи не совсем дошло назначение небольших баночек с белыми крышками, но вытащив одну из них и повертев в руках, все стало ясно как день. — Думаю, тебе не помешает немного практики, — объяснил Стив наличие принесенной краски и как-то по-детски наивно улыбнулся. Ему нравилась такая любовь Наташи к его рисункам, и на одних карандашных набросках он останавливаться не собирался. — Значит так, да? — шутливо ответила шпионка. Еще никто не упрекал ее в отсутствии практики, но у Романофф всегда был выход из любой ситуации. Наташа игриво улыбнулась, открутила крышку, окунула палец в краску и щедро намазала ее Стиву на нос. — Голубой — это определенно твой цвет, Кэп. Похоже, до рисования картин дело вряд ли дойдет.