Альбом с рисунками

Наташа сидит на диване и, положив голову на плечо Стива, наблюдает, как он рисует. На фоне тихо работает телевизор, к которому она давно потеряла интерес. Роджерс аккуратно вырисовывает каждую деталь, и Наташа следит за каждым его движением. Она даже старается не делать глубоких вдохов, чтобы не сбить его. То, как танцует карандаш над бумагой и превращает белый пустой лист во что-то живое и прекрасное, очень нравится шпионке. — Стив, а научи меня рисовать. Наташа поднимает голову и смотрит прямо на Стива, ожидая его реакции. Она не заставляет себя долго ждать. Роджерс смотрит на нее с нескрываемым удивлением. Наташе много не нужно, только попробовать. Стив знает, что она любит его рисунки и то, как он рисует, но раньше она никогда не просила учить ее. Ему это просьба кажется странной, но для шпионки он и не такое делал. Стив улыбается и возвращается к альбому с рисунком. Романофф принимает это за согласие и садится к нему поближе. — Мягко и чуть под углом наносишь штрихи. Здесь и здесь, — показывает Стив. На листе бумаги, он точно, до малейшей трещины, рисовал старое, но безумно красивое кафе, в котором они вчера были. На улице, как и раньше, стояли небольшие столики, из кафе доносилась музыка, а само здание было похоже на часть удивительного замка. И Наташа даже подумала отказаться от своей идеи, не хотела испортить такую идеальную красоту. Она чуть кивает, следя за движением карандаша и пытаясь запомнить все, что показывает Стив. Он заканчивает штриховать одну часть рисунка и передает карандаш Наташе. Она берет его, пару раз покрутив между пальцами, пытаясь понять, как лучше держать и сотню раз подумав о том, что делает и зачем делает. Сначала как-то нервно и слишком аккуратно, но потом чуть лучше. Она делает все, как говорил Стив, но быстро осознает, что из нее плохой художник. Линии получаются обрывистыми, с разным нажимом и больше походят на кривой забор. — Я испортила тебе рисунок, — Романофф вздыхает и передает карандаш Стиву. Он смеется и целует ее в висок. Он не верит, что Наташа Романофф могла что-то испортить. Сделать чуть хуже, но испортить — никогда. — Это был твой первый рисунок с сорок пятого? — пародируя ее, говорит Стив. Он, наконец, нашел правильное время, чтобы отдать ей должное за тот неловкий разговор в машине. — Очень смешно. Наташа даже сначала не понимает, что он делает, до сих пор упорно смотрит на рисунок, сравнивая свою ничтожную попытку с идеальной Роджерса. И что она сделала не так? — Нет, просто интересно, сколько у тебя было... практики. Стив уже вошел в азарт, и казалось готов продолжать делать так вечно. Она, наконец, отрывается от рисунка и старается не улыбаться, а выглядеть серьезно, но все попытки грандиозно терпят крах. Она смеется вместе с ним, и такую Наташу Стив любит больше всего. Роджерс продолжает передразнивать ее, пока та не просит его прекратить и полная уверенности берет карандаш. Она Наташа Романофф и не в ее правилах было сдаваться. Стив в очередной раз удивляется ее упорству, но понимает, что рисование — определенно не самая сильная сторона шпионки, да и это его особенно не волнует. Все равно без помощи он ее не оставит. Наташа старается сделать все лучше, чем в прошлый раз, когда Стив кладет свою ладонь поверх ее руки и пальцами берет карандаш чуть ниже. Она, полностью доверяясь Роджерсу, чуть расслабляет пальцы и позволяет ему контролировать ситуацию. Обычно, она такого не допускает, но сегодня можно сделать исключение... Он придерживает ее руку и ведет карандашом по бумаге. Так на самом деле получается лучше. — Но всё же художница из меня ужасная. Стив качает головой, отрицая то, что она говорит. Ему не важно, как хорошо она умеет что-либо делать. Для него Наташа всегда будет самой лучшей, главное, что она рядом. — Прекрасная.