Любовь - это не болезнь

      Погода для Лондона выдалась прелестная. Воздух, пропитанный ночным дождем, был свеж и чист. Но холодно не было: из-за не по-весеннему палящего солнца было тепло и даже немного жарковато. В такую погоду грех было сидеть дома, нужно было идти гулять, поглощать кислород куда-нибудь за город. Но эти двое не спешили уходить из дома. Они стояли у разных углов камина и разговаривали на слегка повышенных тонах. Один из них - высокий, худой и красивый - стоял, облокотившись на каминную полку одной рукой, вторую он держал в кармане. Другой - пониже - стоял в защитной позе, скрестив руки на груди, на локте его болталась трость.       - Не наркоманка, а наркозависимая! - отрезал Шерлок.       - Не принципиально! - заявил Джон, он был зол, даже разгневан.       - Принципиально. Все равно что "в лоб" и "по лбу".       - А в этом есть разница?       - В лоб - колото-режущая. А по лбу - тупая травма головы.       - Может, хватит уже?! Я не понимаю тебя! Шерлок, ты и прежде не был любезным, но сейчас ты просто невыносим! - Джон резко разомкнул замок рук, трость упала на пол. Он наклонился ее поднять.       - Джон! - детектив растянул губы в подобии улыбки, - не придирайся к словам.       - Это ты придираешься! - Джон выпрямился и оперся на трость, - Вот тебе не все равно - наркоманка она или наркозависимая?       Шерлок фыркнул и не ответил, скучающе глядя на местную реликвию - каминную черепушку.       - Прошло уже недели две, так ведь? Две недели, как ты вернулся, а ты так и не выбрал время, чтобы поговорить со мной! - словно ревнивая жена, выпалил Джон.       - Ты же знаешь, я занят, - осадил его Шерлок.       - Чем?! У тебя ни одного нового дела! А если они и есть, ты не считаешь нужным меня в них посвящать! Я думал, что наша дружба хоть что-то значит для тебя, - Ватсон неуклюже взмахнул рукой и плюхнулся в кресло. Немного помолчал, ожидая хоть какой-нибудь реплики от друга, но Шерлок не спешил говорить.       - Что за девушка была на той фотографии? - наконец спросил Джон. Этот вопрос больше всего занимал его в последнее время.       - Какой фотографии?       - Не делай вид, что забыл! Ты ничего не забываешь! Фотография, которая повергла на колени Мориарти. Фотография, которую ты сжег в камине.       - Раз этой фотографии больше нет, так не все ли равно, кто был на ней запечатлен?       - Его сестра, первая жертва, мать, кузина, тетя, кто?!       - Джон, почему вы с Сарой не уехали в свадебное путешествие? - вместо ответа на вопрос спросил Шерлок.       Ватсон вскочил на ноги и сделал несколько шагов в сторону от Шерлока. Он сильно хромал на левую ногу.       - Ах, тебе хочется, чтобы мы уехали? Чтобы не нужно было ничего мне объяснять? Я не буду отвечать, потому что тебе на это все равно наплевать.       - Нет, Джон, - Шерлок попытался улыбнуться как можно любезнее, - не наплевать.       - Ах да! Наплевать можно только на то, что что-то значит. А я? - Ватсон беспомощно взмахнул правой рукой - что должно было означать «э-эх».       - Ты дорог мне! - воскликнул Шерлок, его рука выскользнула из кармана. Он поднял ее в протестующем жесте.       - Дорог? На сколько незвонких монет? Ты попросил о помощи Молли! Молли, а не меня! Допустим, это логично, она могла тебе помочь, я в тот момент - нет. Но какого лешего ради ты не сообщил мне, что ты жив!? Ты что, не понимаешь, что я страдал? - Джон то запускал руку в волосы, то махал ей словно веником, сгоняющим с потолка пыль - подавленность, злость и обида были видны во всех его движениях.       Он сделал несколько кругов по комнате, стуча тростью об пол. Стук раздражал Шерлока, он морщился от него, но ничего не говорил.       - Мне было плохо! Я слишком ценил нашу с тобой дружбу!- закончил свой длинный обвинительный монолог Ватсон.       - Я не мог сказать, Джон. Мне нужно было, чтобы Мориарти поверил, - тихо сказал Шерлок, опуская на этот раз обе руки в карманы брюк.       - И для этого же ты швырнул ему в пасть Молли? - выпалил Джон.       Он не хотел делать другу больно. Вряд ли он понимал, как среагирует Шерлок на эти слова.       Шерлок, до этого неподвижным взглядом смотрящий на черепушку, резко развернулся. Его глаза блестели капельками слез в уголках. Он часто дышал. Трудно сдерживаемая ярость душила его, но обращена она была не на Джона - на себя.       - Я не швырял ее ему в пасть, - сказал он, выдавливая из себя каждое слово. Ватсон испугался его взгляда. Помимо этой ярости и досады он увидел в глазах друга отчаяние. Такое глубокое, но явное, что ему стало не по себе.       - Шерлок...       - Не будем об этом говорить! - оборвал его Шерлок.       Но Ватсона уже было так просто не остановить.       - Да именно... зачем говорить?.. - всплеснул он руками, трость снова упала на пол, - Нет уж, давай поговорим! Потому что все, что происходит, Шерлок, все это - ненормально!       - Ты прав, - сказал Шерлок сухо, - ненормально. Я знаю, я сделал ошибку.       - Ошибку? Да ты просто взял и закрыл глаза на здравый смысл. Ты не понимал, что делаешь? Понимал прекрасно! Ты не мог не понимать. Но с присущим тебе утонченным чувством эгоизма и вседозволенности ты позволил себе играть нашими чувствами. Наверное, ты не думал о том, что будет, когда ты вернешься! Потому что если бы ты думал - ты должен был знать, что я не прощу тебе этого!       - Джон, - протянул Шерлок, - это ведь я... ты знаешь, какой я. Не понимаю, зачем ты требуешь от меня измениться? И почему ты опять схватился за эту трость?       - Не твое дело!       - Помнишь, как, стоя у моей могилы, ты просил, чтобы я оказался жив? Я жив. Что же еще тебе нужно?       - Замолчи! - взревел Ватсон, теряя остатки терпения и подходя к другу почти вплотную, - замолчи, Шерлок, или, клянусь своей женитьбой, я врежу тебе.       - Но, Джон, разве возможно измениться чело... - Шерлок не договорил, Джон с размаху ударил его по лицу. Но Шерлок даже не пытался увернуться, он, наоборот, подставил голову под удар. Удар пришелся прямо в его острую скулу, разбив лицо в кровь.       - Тебе стало лучше? - спросил Шерлок, прикладывая к щеке платок.       - Значительно, - сказал Ватсон на выдохе, - да, я просил на кладбище, чтобы ты был жив. Спасибо, Шерлок, что ты жив.       В его голосе едва уловимо проскользнула нотка сарказма. Шерлок усмехнулся. Минута, и они уже смеялись во весь голос.       Так был восстановлен мир. И когда внизу послышались шаги Сары, вернувшейся из магазина, ей на встречу с милой улыбкой бросился Шерлок и помог донести сумки до кухни.       - Что это с тобой? - спросила Сара. - После того, как ты изничтожил почти все мои платья, я не склонна доверять тебе свои вещи.       - Твои платья лишь слегка помялись, - сказал Шерлок удивительно спокойно.       - Да, конечно. Что с лицом? Подрались?       - Ударился о камин, - сказал Шерлок и добавил,- дважды.       - Ага, - протянула Сара и перевела взгляд на руку Джона, - Джон, ты обработаешь ему щеку. Я поставлю суп.       - Да, дорогая! - Джон подошел к жене и, нежно приобняв за талию, поцеловал.       Глядя на них, Шерлок не фыркнул, как обычно. Даже не скривил в ухмылке губы. Он был серьезен и задумчив. Нечто неуловимое отразилось на его лице. Кто-то бы подумал, что это зависть. Но зависть у Шерлока? К любви?       Это так выглядит счастье? Жена, пришедшая из магазина, готовит ужин, поцелуи, доставляющие обоим радость. Тихая и размеренная жизнь?       «Так выглядит счастье?!»       Последний вопрос Шерлок закричал в своей душе. У него не было ответа на него. Спросить было не у кого. Он не хотел, чтобы Джон встал между ним и Молли, как третейский судья. Нет, в их отношениях с Молли Шерлок должен был разобраться сам. Ватсон с сияющим лицом и ухмылкой на губах залепил скулу Шерлока лейкопластырем. Как только он закончил, Шерлок направился к выходу.       - Ты куда? - бросил Ватсон растерянно.       - Джон, ты все видишь, но ничего не замечаешь! Нельзя же быть настолько глупым. Я иду в клинику.       - Я же заклеил..?       - В наркоклинику.       - Зачем?       - Пожалуйста, включи уже логику! - Шерлок обернулся на пороге гостиной, держась рукой за косяк. - Очевидно, я наркозависим, - он подмигнул Ватсону и кивнул Саре.       - Джон, ты совсем идиот? - услышал Шерлок голос Сары, когда он был еще на лестнице, - Он пошел к Молли!       Звонкий шлепок о твердый упругий предмет проводил Шерлока на улицу. «Ватсон пытается перестать быть идиотом, - отметил про себя Шерлок, - ай да Сара!»       Очутившись на улице, он несколько раз глубоко вдохнул свежий воздух Лондона, еще не успевший заполниться выхлопными газами, и быстро зашагал прочь.       Он знал, куда идти. Знал и точное количество шагов до этого места. И знал, что с каждым новым десятком шагов скорость его ходьбы будет неумолимо снижаться. И последний шаг по ступенькам он сделает совсем уже медленно и очень медленно откроет дверь здания.       Многое изменилось в его жизни за эти две недели.       Был ад. Достигнутая неизбежность. Молли стала наркоманкой. Несколько месяцев, и вот жизнь без них уже не представляется возможной. И не важно, что тогда первый укол поставила себе не она сама, а горящий жаждой мести Мориарти.       Была клиника для наркоманов. Палата с двумя койками. Попытки перерезать себе вены от невозможности переживать эту боль. Неосознанно. Молли не приходила в себя. Она была в каком-то полузабытьи. Она не узнавала людей рядом с собой. И даже единственного человека, которого всегда любила, она не видела. Ее сознание не желало избавляться от теней прошлого. И призраки прошедших нескольких месяцев приходили к ней снова и снова.       Он всегда приходил к Молли в полдень, сразу после дневных процедур. И оставался в палате до поздней ночи. Просто лежал на соседней кровати, подвинув ее поближе к кровати Молли, и гладил девушку по руке. Отвечал на вопросы о погоде на улице, рассказывал новости политики. Вряд ли девушка отдавала себе отчет в этих разговорах. Ее глаза были пусты. Ее душа блуждала где-то очень далеко. ***       - Я в тупике, Джон! - крикнул Шерлок. Этот повышенный тон мог означать только одно «быстро иди сюда!»       - Я занят, - проворчал Джон, и вдруг до него дошел смысл услышанного, и он прибежал из кухни, - ты - что? В тупике? Неужели ты бываешь в тупике?       - Дела сердечные, очевидно, - ухмыльнулся Шерлок, стараясь держать себя в руках, чтобы истерически не рассмеяться. О да! Он был близок к истерике, как никогда прежде.       - Очевидно? - покосился на него Ватсон и со вздохом сдался, - и что у нас за дела такие?       - Молли.       - И что с ней?       - Она в клинике, если ты не забыл.       - Я-то не забыл, но ты чего-то в последнее время слишком часто ее вспоминаешь.       Шерлок усмехнулся потрясающей неспособности друга замечать очевидное - он ведь с утра до ночи у Молли, а Ватсон этого так и не понял. Если бы не Сара, он бы этого вообще не знал!       - Джон, - начал Шерлок уверенно, но с каждым следующим словом его уверенность терялась, и последнее слово он произнес едва слышно и почти с отвращением на лице, - что это такое... как это... любить?       - Что?       - Джон, не будь идиотом.       - Я не понимаю - тебе-то это зачем?       - Мне нужно знать.       - Это как в холодную воду войти, а потом горячей облиться. Это как, - Ватсон задумчиво поднял глаза к небу, ища более подходящих сравнений.       - Как Вселенная? - попробовал подсказать ему Шерлок.       - При чем тут Вселенная? Нет, конечно, это черная бездна ничего общего с любовью не имеет! Любовь - это как глоток свежего воздуха. Да, пожалуй. Рядом с человеком, которого любишь, ты чувствуешь себя легко и свободно, словно ты ветер. Безумное чувство полета. Будто под ногами нет земли, и ты идешь прямо по небу...       - Но она сказала, Вселенная... - задумчиво пробормотал Шерлок.       - Кто?       - Молли.       - Кто знает, что у нее в голове? - пожал плечами доктор, - я могу вернуться к своей пицце?       - Она сказала это не сейчас. Она сказала это раньше, когда еще была в своем уме. Она сказала - Вселенная...       - Это так важно, что сказала бедняга Молли Хупер? Чем это важнее моего обеда?       - Тем... - Шерлок посмотрел на Джона - впервые в жизни он не хотел говорить ему, что он думал. Он хотел оставить эти мысли для себя. Будто, сказанные вслух, они могли потерять смысл и свой опьяняющий аромат. Джон просто не поймет.       - Впрочем, иди, Джон. Иначе ты дождешься, что сыр станет твердо-каменным.       - К лешему пиццу! - Джон начинал понимать, что с другом что-то не так, - ты можешь сказать мне, что у тебя на душе? Ты сильно изменился, но я не могу понять, почему? Что произошло между тобой и Молли Хупер?       - С чего ты взял? Ничего. Любопытно. Любовь - болезнь, официально зарегистрированная в МКБ, но ее понимание у всех разное... для тебя любовь - ветер, а для Молли - Вселенная. Почему так? - сказал Шерлок, придав своему голосу как можно больше непринужденности и веселья, - почему?       Еще он хотел добавить «Почему у меня и Молли одно и то же?» - но не добавил.       - Потому что любовь это не болезнь, - буркнул Джон и ушел на кухню доедать остывшую пиццу.       - А где Сара? Почему ты здесь?       - Потому что, во-первых, мы еще не переехали, Шерлок, - Ватсон остановился на пороге и обернулся, в его глазах блеснул нехороший огонек, - А во-вторых, Сара поехала навестить родителей. Ты все видишь, все замечаешь, но только не то, что касается твоих друзей! Это объяснимо?       - Успокойся, Джон!       Джон сузил зрачки и, лишь фыркнув, прошел в кухню. Если бы между гостиной и кухней была дверь, он бы непременно хлопнул ею. Да так, чтобы штукатурка отлетела.       - Доктор в клинике сказал, что для того, чтобы вернуть Молли, нужно попробовать воссоздать прошлую атмосферу, - тихо сказал Шерлок.       Джон пожалел, что в кухню нет двери. Несколько секунд он боролся с собой. В конце концов, любопытство взяло вверх над голодом. Джон с обреченным выкриком проковылял назад в комнату.       - О, пресвятой Бубенчик, ну что еще?! Ты меня в могилу сведешь!.. И что в этом сложного? Договорись, чтобы ее снова взяли в морг и веди себя как обычно.       - Вести себя как обычно! - усмехнулся Шерлок своей «странной» улыбкой, означавшей «я знаю в чем дело, но больше этого не знает никто», - ты не понимаешь, Джон.       - Да! Веди себя, как раньше! Приходи к ней с дурацкими поручениями, называй ее Хлоей вместо Молли и в упор не замечай, что она любит тебя. Что тебе не понятно? Если, конечно, ты зачем-то хочешь вернуть ее прошлую. А ты хочешь? - Ватсон покосился на Шерлока недоверчиво.       - Да. Только я не могу, - Шерлок опустился на кресло у камина.       - Не можешь? Не можешь что, Шерлок? Попроси брата, он из казахстанской лечебницы вытащил Молли, вытащит и из этой клиники, надавит куда следует, и вот она уже снова будет работать в морге.       - Дело не в этом. Это-то как раз не сложно.       - Тогда что?       - А впрочем, - Шерлок махнул рукой, - забудь, что я сказал. Это не важно. Извини, что потревожил. Подарю тебе на день рождения микроволновку, и дело с концом.       - Зачем мне микроволновка? - пробормотал Джон.       - Чтобы ты подогрел свою пиццу.       - При чем тут моя пицца, если мы говорим о том, что нужно помочь Молли?! - Ватсон опустился на второе кресло и отложил в сторону свою трость, наклонился к Шерлоку, поставив локти на колени, - Что ты не можешь сделать, Шерлок?! Что произошло за время, пока я не видел тебя? Ты разучился быть невыносимым?       Шерлок посмотрел на него с недоумением - «с чего это ты решил вести себя как психиатр» - сказал его взгляд. Джон вскочил на ноги.       - Хотя что это я? Ты, как и прежде, эгоистичный самодур! Ты вчера довел меня до белого каления только тем, что я читал не ту книгу, которую ты мне рекомендовал! Так что я совсем не понимаю, что тебя смущает?       - Я не могу быть невыносимым, - тихо сказал Шерлок и добавил едва слышно:       - Только. Не. С. Ней.       В комнате резко упала температура. Джон поежился - ему стало не по себе. Он пытался понять, что не так с Шерлоком. Последний месяц он вообще сам не свой. Пропадает где-то целыми днями, по вечерам совсем невыносим. А теперь вот отказывается от своего сарказма в пользу больной Молли. Неужели он все дни напролет находится в клинике у Молли? Он что, полюбил ее, что ли? Но это немыслимо! Шерлок, который влюблен - это так же нереально, как снег в начале лета.       Он кинул быстрый взгляд в сторону окна и подумал, что сравнение неудачное. Всякое бывает в природе. Но другое он придумать не смог. Пусть будет снег.       Он сделал несколько кругов по комнате.       Так что с ним? В самом деле, Шерлок перестал отпускать шутки о женитьбе Джона, он как будто стал относиться к этому серьезнее. И уже не говорил, что женитьба - бесполезная трата нервов и времени.       Ватсон почесал затылок. Да уж... Оставалось только одно, чем мучиться самому, просто задать вопрос в лоб:       - Ты любишь Молли?       Ватсон ожидал чего угодно в ответ: от громкого смеха до гневного шепота, но Шерлок молчал. Он ничего не ответил, лишь поднял на Ватсона свои глаза. В них едва уловимо читалось отчаяние и тупик.       Ватсон подошел к другу и похлопал его по плечу.       - Тащи ее в морг, Шерлок. Ты справишься. И она тоже. ***       - Поднимайся, Молли... Ты нужна мне в морге.       Он сказал «Молли» и не смог добавить «Хупер». Произнося «Молли Хупер» он как будто отделял девушку от всего мира, и вместе с ней отделял себя. Вряд ли бы нашелся еще человек, который бы называл ее так почти все время, что к ней обращался, и вкладывал бы в это «Молли Хупер» гораздо больше тепла, чем обычно вкладывают в имя. Для Шерлока это «Молли Хупер» значило очень много. «Молли Хупер» звучало нежно. «Молли Хупер» было почти то же, что и «Молли Холмс - моя Молли».       Но теперь все изменилось. Он лгал. Сам себе лгал, чтобы спасти ее.       Молли пару раз моргнула, будто не понимая, чего он от нее хочет. А потом поднялась на ноги и стала одеваться. Шерлок не успел выйти из комнаты, Молли уже стянула с себя кофту и осталась в одной маечке. Синяки на ее руках почти прошли, но Шерлоку было стыдно и страшно на них смотреть. Невыносимо больно. Эти синяки как пощечины ему - за каждый лишний день, что он искал ее.       - Плохо выглядишь, - выдавил он из себя, стараясь говорить как можно жестче, - я жду снаружи.       И вышел за дверь. Там он прислонился спиной к стене и попытался успокоить сбивавшееся дыхание. Думал ли он когда-нибудь, что ему будет так сложно делать людям больно своими извечными эгоистично-вседозволенными колкостями.       Когда Молли садилась в машину такси, у нее закружилась голова, и она схватилась за дверцу машины. Он едва остановил себя, чтобы не броситься поддержать ее. Вместо этого он крикнул:       - Поторопись, Молли! Мы не на бал опаздываем! И так не понятно где шатаешься, вместо того, чтобы быть на работе в нужное мне время, так еще и собираешься как черепаха!       - Я в больнице была, - пробормотала Молли.       Сердце Шерлока упало от этого тихого и беспомощного ее голоса, чтобы сдержать рвущееся из груди сочувствие и жалость (а может, и саму любовь?), ему пришлось крепко сцепить зубы.       - И ты собиралась остаться там на всю жизнь? - процедил он, - Прелестно! А как же морг?       - Я думаю, что в городе нет нехватки патологоанатомов.       - Молли, не делай этого, хорошо?       - Не делать чего?       - Не думай - у тебя все равно не получается!       Молли замолчала. Если бы она только осмелилась поднять на Шерлока глаза в тот момент, она бы увидела каким горячим сожалением о своих словах они горели и как нежно смотрели на девушку, пытаясь согреть ее одним лишь своим прикосновением...       Но она смотрела в окно машины - на улице шел снег. Пушистыми хлопьями он падал на горячий асфальт и сразу таял. Такое оно было - наступившее безумное лето.