Pretty little psycho

Чон Хва возвращается домой усталой и задумчивой. Дело даже не в длинной смене и не в большом количестве пассажиров. Ли никак не ожидала, что разговор с дядей закончится для Нары горькими слезами. «Мать постоянно лезет в мою жизнь, — вспоминает Чон Хва слова Квон, — повторяет, что её советы помогут мне. Её не интересует то, что хочу я. Она всегда рассказывала своим подругам и другим родственникам обо мне со своей колокольни, но никогда не спрашивала моё мнение. Она говорила, что я мечтаю стать учительницей, а то, что я совершенно не умела и не умею общаться с детьми и рассказывать о чём-то интересно и доходчиво, она не брала в расчёт. Мама говорила, что я в будущем хочу завести собаку. Ничего, что я их боюсь? Даже самых маленьких! Теперь она нашла для меня жениха! У меня и без её помощи с личной жизнью всё в порядке, так что мне не нужны никакие там владельцы аптек, или чего-то там. Меня дядя понимает лучше, чем родители, хотя я вижусь с ним крайне редко. Онни, скажи, как такое возможно? Что мне делать?» Ли была настолько ошеломлена откровением Нары, что смогла только посоветовать прислушиваться к Киму. Ей было неловко за то, что она не смогла поддержать Нару, взбодрить её или помочь разрешить проблему. Бойкая, способная перевернуть мир с ног на голову Чон Хва куда-то спряталась, а впечатлительная и ранимая Ли, оставшаяся без прикрытия своей сильной личности, растерялась: она лишь молча слушала и с трудом представляла себе, какого это жить, когда вечно кто-то пытается перекроить твою судьбу на свой лад. Ли отвлекается от мыслей о Наре, когда влажный носик мурлыки Тома касается её ноги. Чон Хва подхватывает пушистого любимца на руки, почёсывая того за ушком, и отправляется на звук телевизора в гостиную. — Привет оштрафованным домработникам, — говорит Чон Хва, но ответа на приветствие не следует. Закинув голову назад, Чанёль крепко спит сидя на диване. Вытянув вперёд свои длиннющие ноги и раскинув руки, Пак тихо похрапывает под рыдания героини дорамы по телевизору. Он с удовольствием посочувствовал бы бедняжке, если бы ни устал за весь день кропотливой уборки. Чон Хва улыбается, смотря на своего спящего принца, и усаживается на диван рядом с ним. Том, блаженно прикрыв глаза, довольно мурлычет, как бы одобряя домашнюю идиллию. Чон Хва прекрасно понимает Нару. Если бы кто-то пытался вмешаться в её отношения с Паком, она бы ещё не так злилась. Она бы защищала своё право на любовь до победы, всеми правдами и неправдами огородила бы себя от тех, кто пытается навязать свои правила. Но Ли не надо возводить стены и заострять копья. К ней никто не лез нравоучениями, даже в те моменты, когда это было бы полезно. Родители Чон Хвы чуть ли не жили на работе, поэтому большую часть времени Ли была предоставлена самой себе. Она сама разбиралась со своими школьными проблемами, сама училась расставлять приоритеты, влипала в неприятности и сама делала выводы. Мама и папа в жизни Чон Хвы — явление редкое, практически мимолётное, поэтому Ли не ощутила особой перемены, когда переехала в дом бабушки. Иногда Чон Хва чувствовала себя брошенной, ненужным балластом, но сейчас Ли испытывает нечто вроде благодарности просто за то, что её не трогают. Ей не навязывают женихов, не пилят мозги по поводу правильного видения хозяйства, не ругают её работу и парня (хоть и талантливого, но всё же нахлебника). Чон Хва вполне довольна своей жизнью: у неё нет неразрешимых проблем, на неё никто не давит, она не одинока, а ещё на её руках толстенькое серое существо, от которого так тепло и уютно. — Слышь, Пак, — негромко говорит Ли, — ты, конечно, не принц и даже не джентльмен, да и я та ещё заноза, но зато мы сами хозяева своих жизней. Нас не навязали друг другу родители, в наш дом никто не врывается без предупреждения и не пытается учить уму разуму. Мы с тобой свободные и счастливые. Ну, от большего твоего участия в бытовой и в финансовой части наших отношений я бы не отказалась. Чанёль отвечает всё таким же размеренным негромким храпом. Кажется, Пак слишком устал, чтобы спорить со своей маленькой психопаткой.

***

В детстве Кёнсу мечтал стать частным детективом. Восхищённый рассказами о гениальном Шерлоке Холмсе, До пытался подражать любимому герою, чтобы в будущем стать профессионалом своего дела. Детективом До, как вы поняли, не стал, да и любовь к расследованиям со временем угасла, детская мечта потускнела и осталась в беззаботном прошлом. Но сегодня Кёнсу пришлось вспомнить старого доброго Шерлока, ведь на кону стоит сердце и благополучие Чон Хвы. Кто, если не До освободит возлюбленную из лап изменщика Пака? Кёнсу проработал целую схему для своего расследования и теперь, стоя на пороге первого магазина, входящего в список часто-посещаемых Чанёлем, До чувствует себя абсолютно уверено. Он придумал достаточно простую, но не вызывающую подозрений причину, под которой попытается разузнать о Чанёле. Так как Кёнсу личность часто встречаемая в торговом центре, До не мог прикинуться следователем или представителем какого-нибудь информационного портала. Он всё тот же Кёнсу, занимающийся организацией различных выставок и работающий в данный момент над новыми проектами, для одного из которых требуется провести коротенький опрос. «Korea Sport» — любимый спортивный магазин Чанёля. Нет, Пак далеко не спортсмен, но иногда им внезапно овладевает сильное желание приобщиться к здоровому образу жизни: художник начинает есть только полезную еду, отказывается от газировки и алкоголя, не курит, бегает по утрам и качается до седьмого пота. Правда, вскоре организм начинает скучать по жареной свинине и острым супчикам, а с утра становится всё сложнее отправляться на пробежку, потом на улице портится погода, потом появляются новые клиенты, и бедному Чанёлю уже совершенно нет времени на спорт и салатики. В «Korea Sport» Кёнсу первым делом направляется к девушке-консультантке, как к первой «подозреваемой» на роль любовницы Чанёля. Работница хороша собой, в отличной спортивной форме, улыбчива и приветлива. Кёнсу представляется и сообщает о цели своего визита, чем сильно удивляет девушку, но та не отказывается принять участие в коротком опросе. — Вам знаком этот художник? — спрашивает Кёнсу, показывая фотографию Чанёля. — Лицо знакомое, — задумчиво отвечает девушка, — кажется, я пару раз видела его у нас в магазине. Но я его не обслуживала. Никогда бы не подумала, что он рисует. — Да, юное дарование, так сказать, — До улыбается, вкратце рассказывает о нескольких выставках и спрашивает ещё о нескольких художниках (опрос, как никак), которых работница тоже не узнаёт. Кёнсу прекрасно понимает, что эта девушка — не единственная работающая в этом магазине, но поджидать каждую смену будет слишком подозрительно, поэтому До опрашивает ещё двух работников магазина, как бы невзначай пытаясь разузнать, нет ли среди персонала поклонников искусства. — Простите, но это не к нам, — смеётся кассир. — Наше искусство — спорт. Да Винчи я узнаю, конечно, а вот этих современных впервые вижу. Пак Чанёля я знаю, но я и понятия не имел, что он художник. Надо будет как-нибудь сходить на вашу выставку, а то работаем в одном центре и даже не знаем, что происходит на верхних этажах. Кёнсу выслушивает до конца болтливого кассира, благодарит за помощь и отчаливает во второе место. На этот раз им становится магазин обуви «CHARISMA», где работает довольно много прекрасных консультанток и продавщиц. Не купишь туфли, так хотя бы эстетическое наслаждение получишь. Но Кёнсу на задании! У него нет времени на любование прекрасным полом! Первой «подозреваемой» становится эффектная дама (иначе её не назвать) в отделе мужской обуви. Кёнсу даже кажется, что девушки с такой яркой и аппетитной внешностью просто созданы для того, чтобы быть любовницами: пышная грудь и роскошные бёдра, тёмно-каштановые пряди волос, а в глазах так и бегают чёртики. До даже на мгновение представил, как бы смотрелся Чанёль в постели с такой дамочкой. — Вам чем-нибудь помочь? — сладкий голосок консультантки вырывает Кёнсу из его неблагородных фантазий. — Аа… Да… Я провожу опрос! Я организатор выставок, и мы хотим узнать, интересуются ли люди современным искусством, знают ли наших молодых художниках, посещают ли выставки. Не поможете ли Вы мне в этом непростом деле? Я не займу у Вас много времени. Изумлённая подобным заявлением дама всё-таки соглашается принять участие в опросе, и стоит ей только увидеть фотографию Чанёля, как её лицо расплывается в блаженной улыбке. — Какой симпатичный, — делится первым впечатлением девушка, что заставляет Кёнсу напрячься. — Видели его раньше? — спрашивает До с толикой надежды в голосе. — Нет, я сюда пришла работать на прошлой неделе. Да что уж там, я в Сеул только десять дней назад перебралась. После этих слов Кёнсу уже не хочется дальше проводить опрос, но сдерживается и терпеливо доводит начатое дело до конца, вот только дамочка, восхищённая симпатягой Паком, не хочет отпускать До к другим консультанткам и заваливает парня вопросами о Чанёле. Когда дело доходит до личной жизни, Кёнсу заявляет, что у молодого художника уже есть своя Муза, в которую он безумно влюблён, которую он боготворит и не променяет ни на кого на всём свете. Ответ, конечно, не радует дамочку (а столь гнусная ложь противна самому Кёнсу) и отбивает всякое желание дальше интересоваться сеульским дарованием. Что касается остальных работников «CHARISMA», то и тут Кёнсу ничего особенного не разузнал. Многие девушки признали в Чанёле своего постоянного клиента, который не любит долгие примерки и берёт первую понравившуюся и подошедшую по размеру пару обуви. Две консультантки даже бывали на художественных выставках и пару раз видели там работы Чанёля и немного интересуются его творчеством, но, как понял Кёнсу, дальше интереса в виде нескольких вопросов касательно его картин лично самому Паку дело не заходило. К тому же, у одной из консультанток буквально три месяца назад была свадьба, а у второй девушки есть парень (он как раз звонил ей во время опроса). Поняв, что больше ничего выведать ему не удастся, Кёнсу решает отправиться в последний пункт своего плана — в художественный магазинчик. Там дело должно было решиться быстро, ибо в нём работает только одна продавщица и Чанёля она должна была знать. Вот только на сегодня расследование Кёнсу придётся закончить, ибо по воле судьбы художественный магазинчик закрылся на час раньше времени по техническим причинам (по крайней мере, так написано на бумажке за стеклянной дверью). Кёнсу разочарованно вздыхает. Ему придётся отложить поиск, а это значит, что он ещё некоторое время позволит Чон Хве быть обманутой подлецом Чанёлем.

***

Мысли об очередной глупой затее матери не даёт покоя Наре. Вот уже который день Квон не думает ни о чём другом, кроме как о столь не желаемом ею «сюрпризе», но ни мать, ни отец почему-то не спешат «порадовать» дочурку. Сама Нара боится звонить родителям. Вдруг, они передумали, а её звонок они сочтут за сигнал к действию? Квон раздражает подобное состояние, не дающее ей спокойно работать и спать. А ещё Чанёль снова куда-то пропал. Он не оставил Наре даже свой номер телефона, а сама Квон, опьянённая наслаждением и счастьем, почему-то решила, что их встречи с Паком станут регулярными. Нара чувствует, что сойдёт с ума, если не увидит Чанёля в ближайшее время. Ей срочно нужны крепкие мужские объятья и поддержка, иначе она просто не совладает с собой. В конце концов, на кого Квон может положиться, если не на дорогого ей человека? Именно поэтому Нара направляется в выставочный зал, в надежде найти там хоть одного знакомого Чанёля. В выставочном зале уже практически никого нет. Дело идёт к закрытию, поэтому парень (один из организаторов), завидев Нару, спешит сообщить, что на сегодня посещение завершено. — Нет, нет, я не пришла на выставку, — торопливо объясняется Квон. — Дело в том, что я ищу Пак Чанёля. — Чанёля? — Пак Чанёль, художник. Высокий такой, — Нара приподнимается на цыпочки и вытягивает вверх руку. — Просто мне нужен его номер телефона. Срочное дело, а я связаться с ним не могу. — Я чужие телефоны незнакомым людям не даю, — недоверчиво говорит организатор, — да и номера Пака у меня нет. Я с ним тесно не общался. — Вы не подумайте, что я какая-то ненормальная фанатка! Чанёль знает меня, просто так получилось, что связи нет, — продолжает повторять Нара, чувствуя себя абсолютно нелепо из-за сложившейся ситуации. — А у Чанёля нет никого здесь из близких друзей? — С ним вроде До Кёнсу общается. Сегодня у него выходной, но если очень надо, могу дать его телефон. — Пожалуйста! — срывается с губ Квон. Парень достаёт телефон из кармана пиджака и, отыскав контакт Кёнсу, начинает диктовать номер. Нара дрожащими пальцами набирает цифру за цифрой, словно от этой комбинации зависит вся её жизнь. Нара благодарит молодого человека за помощь и, сделав несколько поклонов, поспешно удаляется из выставочного зала, чтобы поговорить с товарищем Чанёля. Нара не выпускает телефон из рук: она звонит, спускаясь по эскалатору в торговом центре, она звонит, стоя перед светофором, она звонит, открывая дверь подъезда, она звонит, нарезая круги по периметру своей комнаты. — Ответь, ответь, — молит Квон, но в ответ лишь очередной протяжный гудок. — Кто мне ещё поможет? Как я найду Чанёля? Нара всё больше и больше отчаивается, а воображение, глумящееся над Квон в столь неподходящий момент, уже рисует девушке жизнь без Пака и пышную свадьбу с владельцем сети аптек на радость мамочке. Нара обессиленно падает на кровать, не убирая трубку от уха, как вдруг гудки прерываются, и дружелюбный мужской голос произносит столь долгожданное «Алло». Квон не сразу понимает, что на её звонок, наконец-таки отозвались, поэтому начинает разговор с толикой паники в голосе. — Добрый вечер… Простите, простите, что так поздно… Я Вам звонила… Много… Правда, срочно! Вы ведь До Кёнсу? — Он самый. Извините, у меня телефон был без звука, пока занимался своими делами. А что Вы хотели? — настороженно спрашивает молодой человек. — Вы же знаете Пак Чанёля? Мне сказали, что Вы его друг. — Да, мы знакомы. Вас что-то конкретно интересует? — Знаю, это прозвучит подозрительно, но понимаете… Тут такая ситуация… Я не могу Вам всего объяснить, уверена, что Чанёль сам всё расскажет Вам позже. Как другу! Просто пришлите мне его номер телефона. Кёнсу выдерживает небольшую паузу. Неужели… — У меня срочное, очень срочное дело к Чанёлю. Помогите, пожалуйста! — Не волнуйтесь, слышите? Я Вам пришлю номер Пака, только не переживайте. Могу ли я только поинтересоваться, с кем я хоть говорю? — Простите, ради Бога, я совсем забыла представиться! Я Нара. Квон Нара. Можете спросить у Чанёля, он знает меня. Я в художественном магазинчике в торговом центре COEX работаю. Там заказ один на Пака, нужно скорее решить проблему с заказом! — Нара говорит первое, что приходит на ум, совершенно не заботясь о правдоподобности слов, хотя Кёнсу не проведёшь. До ещё раз просит Квон не переживать и, сбросив звонок, пересылает номер Пака Наре. Птичка попалась в клетку.

***

— Чанёль, ты что, быстрее двигать своими ластами не можешь? Меня достало тебя ждать постоянно! — Так беги дальше, какие проблемы? — Ага, а ты плюхнешься своим костлявым задом на скамейку и будешь отдыхать? БЕЖАТЬ, Я СКАЗАЛА! — Не ори только! От твоего писка только бошка трещит. — Хватит ныть. То… Конец фразы Чанёль уже не слышит. Клубные треки, которые Пак закачал накануне «спортивного свидания», помогают отвлечься от нравоучений неугомонной Ли, решившая всерьёз взяться спортом. Чон Хва, раздражённая открытым игнорированием Пака, едва сдерживается, чтобы не двинуть художнику между ног. Она ведь хочет как лучше! Потом Пак будет ей благодарен! Чон Хва уверена в этом, но донести сию мысль до творческой шпалы ей не удаётся, поэтому Ли отправляется дальше на пробежку. Чанёль нехотя следует за девушкой и ловит себя на мысли, что воскрешение прежней любви было временным. Пак чувствует, что скоро грядут перемены, и он примерно догадывается, какие именно, правда, боится признаться, что подобное возможно. Он боится признаться, что Нара занимает в сердце Чанёля всё больше и больше места. Он боится признаться, что снова хочет обладать телом Квон. Он боится признаться, что на сей раз измена не простое мимолётное увлечение. Вибрация телефона в кармане спортивной байки заставляет Чанёля прервать бег и ответить на звонок. Увидев на экране незнакомый номер, Пак проводит пальцем по зелёной трубке и с ноткой настороженности говорит «Слушаю». — Чанни! — доносится из трубки тревожный девичий голосок. — Чанни, это я, Нара. — На… Что? — Пак едва сдерживает удивление и торопливо сбавляет громкость на телефоне, когда видит, что Чон Хва приостановилась в нескольких метрах от него. — Как… Что… Что случилось? — Чанни, ты можешь прийти ко мне? — Сейчас? — Чанёль не спускает глаз с Ли, которая уже направляется к Паку, чтобы узнать причину его остановки. — Это не телефонный разговор. Просто тут… Я не справлюсь без тебя! — Я скоро буду, — отвечает Пак, сбрасывая звонок, после чего поворачивается к Ли, явно ждущей объяснений: — У Кёнсу проблемы. Я к нему. — У Кёнсу? — строгость Чон Хвы сменяется волнением. — Что с ним? Что-то серьёзное? — Потом объясню. Я побегу к нему! — Подожди! Давай вместе, да и на машине быстрее будет. — Прости, это не женское дело. Я сам доберусь, — говорит напоследок Чанёль и бегом направляется к выходу из парка. Клетка закрывается.