***
Чон Хва с любопытством смотрит на главный вход COEX-a в ожидании, как считает сама Ли, «особенной» клиентки. В чём заключается её особенность? Скажем, не каждый день сам директор таксопарка просит привезти к нему его племянницу. Да, для Чон Хвы эта новость стала если не великим, но всё-таки потрясением, потому что до этого дня Ли думала, что у Ким Минсока натянутые отношения с родственниками. Об этом Чон Хва задумывалась каждый раз, когда переступала порог кабинета директора. Ни рамок с фотографиями, ни заставки на телефоне — ничего, что могло бы натолкнуть на мысли о дружной семье. Конечно, Ким Минсок по натуре скрытный человек, возможно, он просто не видит надобности выставлять напоказ свою личную жизнь, но ведь рассуждать логично начинаешь гораздо позже. Чон Хва волнуется. У неё складывается впечатление, будто ей позволили знать нечто большее. Почему из всех водителей таксопарка Ким Минсок попросил именно Ли? Девушке остаётся только догадываться о причинах своей «избранности», однако, времени на размышления больше нет. Вот из торгового центра выходит девушка (Чон Хва узнаёт в ней утреннюю пассажирку) и прямиком направляется к машине. — Вы от дяди? — спрашивает блондинка, открывая дверь автомобиля. — От Ким Минсока, — хлопая ресницами, отвечает Чон Хва, и молодая особа усаживается на переднее сидение рядом с Ли. — Ого, так, значит, Вы племянница директора Кима? Девушка кивает головой в знак согласия, но не понимает реакцию Чон Хвы. — Я Вас сегодня утром подвозила. Помните? — продолжает Ли с таким огромным желанием быть узнанной, словно рядом с ней сидит её обожаемый кумир, чьим фанатом она является уже долгое время. Минуту погодя, девушка всё-таки вспоминает сегодняшнюю таксистку и приветливо улыбается. — Кажется, это судьба, — говорит молодая особа. — Я Квон Нара, будем знакомы. — Меня зовут Ли Чон Хва. Рада знакомству. Ну что, в таксопарк едем, так ведь? — Пока что ничего не изменилось, — отвечает Нара, пристёгиваясь. Чон Хва заводит машину и с парковки выезжает на дорогу. Встретить одного и того же клиента несколько раз в Сеуле достаточно сложно, не говоря уже про один и тот же день. Сегодняшняя судьбоносная встреча кажется Ли забавной и заставляет глупо улыбаться. Может, это что-то значит? Может, грядут перемены? Может, она придёт домой, а Чанёль уже успел сделать ремонт в доме? — А я не знала, что у директора Кима есть племянники, — признаётся Чон Хва, не сдерживая желания поболтать с пассажиркой. — Он такой загадочный, строгий, в таксопарке его боятся. А я не вижу в нём ничего страшного. Он просто очень занятой. Не просто же занимать такую высокую должность. — Я не очень часто вижусь с дядей. Если только по делу, — говорит Нара и тяжело вздыхает, — вот и сегодня, кажется, по очень срочному делу. — Переживаете? — Немного. Дядя умеет «порадовать» новостями. — Может, в этот раз всё будет иначе? — спрашивает Чон Хва, коротко глянув на Квон. Ли ловит себя на мысли, что от такой красоты сложно отвести глаз даже девушке, а что уж говорить о парнях? На её фоне Чон Хва настоящая аджумма, застрявшая в прошлом веке. Может, Чанёль всё-таки был прав, когда ворчит на Ли из-за отсутствия вкуса? Чон Хва уверена, что внешний вид не главное, но ведь встречают именно по одёжке. Люди знакомятся глазами, потом уже открывают рты. — Кто знает, — вздыхает Квон, не веря, что дядя Минсок вызвал её для милой беседы. Оставшуюся дорогу до таксопарка Чон Хва не рискнула заговорить с девушкой. Ей не хотелось докучать расспросами. Да и какое её дело, о чём будут говорить дядя и племянница. Задача Ли — довезти пассажира в целости и сохранности, а в случае с Нарой Чон Хва даже не жала педаль в пол. Да и утром Ли не была гонщиком. Как чувствовала, что у неё в машине сидит «особенный» пассажир.***
Минсок не привык вмешиваться в чужие дела и навязывать кому-то свои жизненные принципы, но даже у дисциплинированного Кима есть свои исключения из правил. Вот и в этот раз мужчина не смог остаться в стороне. Не сказать, что родственники Кима ходячие источники проблем, но иногда их посещают «гениальные идеи», от которых сами же потом страдают. Бедняжка Нара уже не раз попадала под обстрел горячо любимого семейства, что, собственно, и стало причиной переезда Квон на съёмную квартиру. Нара настолько устала от попыток родителей всеми силами сделать жизнь дочери лучше (в их понимании), что проще было покинуть родные стены, чем дальше терпеть бесконечное вмешательство старших. Ким полностью уверен, что Нара догадывается о причине их предстоящей встречи, поэтому настраивается на разговор без всяких лирических отступлений и прочих формальностей. А ещё Минсок в который раз обещает себе, что хотя бы иногда будет звонить племяннице просто так, чтобы Нара не думала о дяде, как о недобром вестнике, но пока у Кима не получается выбраться из этого образа. — Директор Ким, к Вам пришла Ваша племянница, — сообщает по телефону секретарша, и Ким велит пропустить Квон к нему в кабинет. Когда на пороге появляется миниатюрная девичья фигурка, Минсок отчётливо ощущает груз ответственности на своих плечах. Это чувство посещает Кима каждый раз, когда ему приходится вмешиваться в чью-то жизнь. «И почему вечно достаётся ей?» — спрашивает себя мужчина, глядя на племянницу. — Здравствуй, дядя, — приветствует Кима Нара. — Здравствуй, здравствуй. Присаживайся, — проговаривает Минсок и закрывает на ключ дверь, словно боится, что Квон убежит, как только услышит новость. Нара устраивается на стуле напротив рабочего стола дяди и, крепко сжав пальцами ручку сумки, не спускает глаз с фигуры Минсока. — Мама нашла тебе жениха, — говорит Ким без всяких подготовительных речей. — Жениха? — переспрашивает Квон, словно до последнего надеется, что ей всего лишь послышалось, но, смотря на дядю, девушка осознаёт — она всё правильно поняла. — Позавчера я виделся с твоей мамой, — продолжает мужчина. — Она недавно встретилась с давней подругой. Её сын — владелец сети аптек, у которого не складывается с личной жизнью из-за работы. Твоя мама рассказала о тебе, и ты ему приглянулась. Он был бы не против познакомиться.По крайней мере, так передала её подруга. — И когда она собиралась об этом сообщить мне? — с опаской спрашивает Нара. — Она собиралась устроить тебе сюрприз, хотя я и предупреждал, что ты таких «неожиданностей» не оценишь, но разве твою маму можно в чём-то переубедить? Ей виднее, она «мать»… — Минсок скрещивает руки на груди и присаживается на край рабочего стола. — Я понимаю, что родители желают тебе только добра, она хочет, чтобы ты жила безбедно и счастливо, но… — …она никогда не спрашивает меня, — Квон заканчивает начатую дядей фразу подавленным голосом. — Никогда не спрашивает, чего хочу я, что значит для меня счастье, что значит жить безбедно. Ей «виднее», она «мудрее», она уже «всё» пережила, а я, небитая жизнью, ещё «ничего» не понимаю. Нара чувствует, как к глазам подступают слёзы. Снова. Опять. Сколько это может продолжаться? Сколько можно говорить матери, что она сама хочет прожить свою жизнь: хочет сделать свои ошибки, хочет сама найти ответы на вопросы, хочет сама понять, что есть плохо, а что — хорошо. Но разве это возможно, когда твою жизнь постоянно пытаются контролировать? Иногда Квон думает, что матушка достанет её даже не другой планете (посоветует, какую картошку на Марсе выращивать). — Нара, у тебя кто-то есть? — спрашивает Ким, хотя почти на все сто процентов уверен, что Квон не одна. Как такая юная красавица может быть одинока? У Нары есть все данные, на неё обращают внимание, у неё прекрасный характер — находка, а не девушка. Поэтому Минсок считает, что Квон не нуждается в помощи посторонних, чтобы устроить свою личную жизнь. — Есть человек, которого я… — Нара запинается и лишь через несколько секунд сомнений решается закончить фразу. — Люблю. И мне не нужен никакой владелец сети аптек! Пусть сама с ним встречается! — голос Квон дрожит от злобы, а непослушные слёзы, градом покатившиеся по щекам, выдают всю горечь и обиду, скопившуюся в сердце девушки за многие годы. — Думаю, тебе надо будет сказать матери, что у тебя уже есть молодой человек и познакомить его с ней. Она, конечно, разозлится, но со временем смирится. Ты умная девчонка, не мне тебя учить, как вести себя с неугомонной матушкой. Сейчас попей воды, а я попрошу, чтобы тебя отвезли домой. Ким протягивает Наре стакан. Минсок понимает, что ему стоило бы обнять племянницу, дать ей выплакаться, но Ким совершенно ничего не смыслит в жалости, он не умеет утешать. Он может помочь деньгами или дать полезный совет, но Ким не умеет обнимать и говорить ласковые слова. Минсок достаёт мобильный телефон и набирает номер Чон Хвы. Кажется, Ли стала действительно «избранным» таксистом.