Одиночество вдвоем

— Кхуши! Образы старых кошмаров ожили, закружились пугающим хороводом. Выскальзывающая рука Арнава в сплетении лиан. Черные отростки фантома. Сотканная из тьмы бездна под ногами. Безумие и ненависть. Отчаянный крик и холод. Кхуши шагнула, но что-то мешало, сбивая с пути, нарушая траекторию ее решительного падения. Мгновения слились в одно размытое пятно. Время растянулось в пространстве, и Арнаву казалось, что он бежит бесконечно. Совершает несколько летящих шагов так же долго, как тянется противостояние на парапете, где отчаянно вырывающаяся, невзирая на боль и удушье, Лаванья цепляется за Кхуши, не позволяя упасть. Шаг — и он успел заметить, как инерция неумолимо потянула их за край. Второй — и Марк разорвал их связь, падая на пол с надрывно кашляющей обмякшей Лаваньей. Стремительные секунды превращались в вечность. Несколько шагов казались непреодолимыми. Его ужас нарастал, и нечеловеческим усилием рванувшись в последнем прыжке, он постарался поймать оказавшуюся без опоры и качнувшуюся навстречу пропасти Кхуши. Он не мог ее потерять. Не теперь. Выброшенная вперед рука схватила пустоту, но уже в следующий миг от неловкого движения плечо рвануло так, что хрустнули сухожилия. Тяжело, прерывисто дыша, Арнав сжимал упавшую сверху девушку в крепких объятьях. Не давая ей шелохнуться, он пытался осознать, что чудо произошло. Кхуши здесь и жива. Ей больше ничего не угрожает. Оставалось в это поверить. Он увидел быструю тень. Только неясный темный сгусток, а тело уже среагировало, откатываясь в сторону и прикрывая собой Кхуши от быстрого яростного пинка. Озверевший Арнав стал подниматься, но не успел — новый удар в живот швырнул его обратно. Следующего раза он допустить не мог. Превозмогая дикую скручивающую боль, он успел схватить летящую ногу и дернуть Марка вниз. Подмяв его под себя, Арнав вцепился ему в горло обеими руками, прижимая к полу, вдавливая в рисунок каменной кладки. Мужчины сцепились неразрывным рычащим узлом, выплескивающим бешеную ненависть. Глаза Марка вылезали из орбит, лицо синело, но он не сдавался и скалил зубы, извиваясь в попытке освободиться. Собрав последние силы, он вдруг резко повернулся и ударил Арнава коленом в пах, сумев наконец сбросить с себя отяжелевшее тело. Шокированная происходящим, рыдающая Лаванья вжималась в стену неподалеку. Стискивая саднящее горло руками, она с ужасом следила за дерущимися мужчинами. Кулак вылетел быстро и внезапно, жестоко ударив в солнечное сплетение. Едва поднявшийся на ноги Арнав, охнул и пошатнулся, согнувшись. Издав звериный рык, он ринулся на Марка, врезаясь в него и с разбега впечатывая в стеклянную дверь. Испуганный визг Лаваньи сопровождал оглушительный звон посыпавшихся осколков. На краткий миг Марк отвлекся, рефлекторно закрываясь от падающих на голову острых, как бритва, кусков, и Арнав воспользовался этим. Сильным ударом в лицо, он опрокинул противника на пол и ударил ногой по ребрам. Он пинал остервенело, не давая подняться. Бил что было сил. Один раз, другой, третий… Но ему было мало. Он хотел крови Марка. Жаждал мести за сломленность Кхуши, за жестокость с Лаваньей, за собственный страх. Кувыркаясь в абсолютной тишине, Кхуши летела вниз. Не было ни мыслей, ни желаний, лишь одна бесконечная пустота кругом да стук бешено бьющегося сердца. Все происходило будто в другом измерении. Из-под плотно сжатых век текли слезы. Внезапно движение остановилось, но боли почему-то не было. Кхуши чувствовала лишь прохладу камней под собой, вызывающую ледяной озноб. Стало ужасно холодно, и зубы застучали от этого вымораживающего ощущения. Пробиваясь сквозь муть, окутавшую сознание, она старалась понять, где находится. Звук бьющегося стекла, словно отрезвляющая пощечина, привел ее в чувство. Кхуши медленно открыла глаза и попыталась заставить ватное, казавшееся чужим тело принять вертикальное положение. — Эй! Назад! Появление на пороге двух людей в полицейской форме в сопровождении взволнованного охранника — на что указывала нагрудная нашивка — оказалось полнейшей неожиданностью. Моментально оценив ситуацию, они бросились к дерущимся, с трудом оттаскивая разъяренного вырывающегося Арнава. У Кхуши мелькнула вялая мысль о том, как они здесь очутились, но облегчение было столь велико, что она не могла больше думать ни о чем, кроме переполнявшего душу чувства благодарности. — Что здесь происходит? Прекратив сопротивление, Арнав с трудом выравнивал сбившееся дыхание, ощущая, как постепенно стихает ревущий огонь в голове. Кхуши. Где она? Ему нужна была Кхуши. Он осмотрел комнату, выискивая девушку, и выдохнул, чувствуя, как напряжение ослабевает. Измученная и бледная, она сидела, привалившись к стене, не отрывая взгляда от Арнава. Теперь он видел только Кхуши. Мог думать только о ней. Растворялся в любимых усталых глазах, краем зрения отмечая, как охранник помогает подняться шатающемуся, багровому от бешенства Марку. Притупившаяся злость отступала вглубь, возвращая адекватность восприятию и успокаивая возбужденные нервы. Но тут все изменилось. Охранник отлетел, отброшенный в сторону. Искривленное пространство подалось навстречу, вздыбилось сумасшедшим пузырем под давлением кинувшегося вперед Марка. Действительность рвалась. Прыгающие кадры сумасшедшего фильма сменяли друг друга. Осколок в руке, словно смертоносный клин. Полицейский, бегущий наперерез. — Арнав!!! — Два женских крика слившиеся в один. Все закончилось так же быстро, оставив лишь капли крови на полу и орущего от невыносимой боли Марка, весом навалившегося полицейского придавленного к стеклу рукой. Кхуши никак не могла справиться с потоком слез. Все плыло у нее перед глазами. Не в силах даже пошевелиться, она отрешенно наблюдала, как Арнав объясняет что-то полиции, а затем отступает назад, пропуская беснующегося Марка в наручниках… Как охранник помогает подняться Лаванье, и та, всхлипывая, прижимается к бережно обнимающему ее Арнаву… Опустошение царило в душе, затягивая в холодный бездонный омут. Кхуши закрыла глаза, проваливаясь в обессиленное изнеможение. Кто-то сжимал ее в руках. Осторожно, словно боясь испугать резким движением, касался волос и вытирал мокрые щеки. — Тише, не плачь. Пожалуйста, не плачь. Кхуши потянулась навстречу родному любимому голосу, вскидывая руки, требуя оказаться ближе, зарываясь носом в обволакивающее ощущение безопасности и покоя. Открывать глаза не хотелось — так хорошо и надежно ей было сейчас в этих уютных, теплых объятьях. Арнав наклонил голову, касаясь губами лба девушки. — Прости, — пробормотал он и снова поцеловал ее. — Прости… Темнота уже поглотила Дели, вспыхнув вечерними огнями фонарей и светящихся окон. Они сидели в машине, дожидаясь, пока Арнав закончит формальности. Лаванья тихо всхлипывала, малодушно избегая встречаться с Кхуши взглядом, словно была не в состоянии выдержать груз вины. Но девушке было все равно. Кхуши овладело странное безразличие. Откинувшись на спинку сидения, она молчала, чувствуя себя абсолютно измотанной. Ей хотелось лишь одного: склонить голову на плечо Арнава, крепко сжимая его ладонь и не отпуская до самого дома, где она сможет соскрести с себя всю мерзость сегодняшнего дня. Водительская дверь хлопнула. Они наконец возвращались в Шантиван.