***
В кабинете у Главы Госпиталя присутствовали Намикадзе, Ширануи, Намиаши, Ямада Шон и разведчик с позывным Рыжий. Сенджу стояла у окна и внимательно смотрела на улицу. За стеклом шёл весенний дождь. Струи дождя казались тонкими нитями соединяющими небо и грешную землю. Она, молча, наблюдала за капающими брызгами со стоков окна. По курьерской почте пришли данные о некой интересной организации. Поэтому с утра она договорилась с Намикадзе собрать всю старую дружную компанию. Рыжий, или как еще его называл её мужчина, Песочный демон, сообщил, что его людям удалось проследить до предположительного места подпольной клиники, а также узнать дату следующей поставки медицинского оборудования фирмой Фугаку. Неожиданно включился коммутатор и Шизуне громко сказала: – Мисс Цунаде, к вам генерал. Сообщает, что он проверяющий. – Девушка, я просил Вас доложить – Генерал Ямада, – раздался уверенный хрипловатый баритон на заднем плане. У Шона смущённо заалели уши, остальные же переглянулись, и встали. Заведующая взяла себя в руки и четко сказала: – Пусть войдет. – Здравия желаю, мэм! – Генерал ухмыльнулся. – С Вашего разрешения, я хотел бы поговорить с лечащим врачом капрала Ямада. Сенджу хмыкнула и посмотрела на Ширануи. Тот выдержал устремившиеся на него взгляды и голосом отчеканил: – Я Вас слушаю, генерал!Часть 16
14 октября 2015 г. в 19:42
Какаши открыл глаза, но перед глазами стояла полная темнота, как будто он находился в глубоком подвальном помещении. Тишина навязчиво давила, и мужчина представил, что находится где-то под землей.
Во рту находился невероятно противный с тухлым привкусом кляп, зафиксированный снаружи скотчем. Смущало несколько неестественное положение тела. Он полусидел, полулежал на чём-то неудобном, а руки и ноги фиксировались кожаными ремнями к странным жёстким стойкам. Если бы Какаши спросили, что напоминает предмет, на котором он так «удачно» расположился, то, скорее всего, ответ оказался таким: - Качалка.
По крайней мере, положение тела было похожим.
Где-то рядом раздались шаги, скрипнула дверь, и комнату залил яркий ослепляющий свет. Какаши зажмурился и замычал, пытаясь вытолкнуть кляп изо рта.
В ухо шепнули по-японски: – Какаши, это я, Игорь. С одним из твоих пациентов какая-то накладка. Я знаю, что ты в его состоянии не виноват, но доказать ничего не могу. Подтвержу, что ты весь вечер провёл в комнате и не выходил оттуда. Это же покажут и камеры видеонаблюдения. Хозяина сейчас на месте нет, а тебя сюда поместили по приказу его помощника. Сейчас не нервничаем, ждём появления владельца клиники. Пока подумай, не было ли в твоих назначениях какой-либо ошибки?
Продолжить Умино не успел. В помещение, больше похожее на тюремный карцер, вошёл здоровенный амбал в чёрной форме охранника и злобно зыркнул на Игоря. Видимо, он являлся одним из молодчиков когда-то бивших кардиолога. Товарищ втянул голову, опустил плечи и медленно, стараясь не делать лишних движений, вынул кляп изо рта Какаши, вставил трубочку в небольшую бутылку, и поднёс к губам заключённого. Внутри оказался чуть тёплый куриный бульон, неприятно быстро закончившийся, почти не утолив жажды и голода.
Поставив пустую бутылку на пол, Умино подошёл к амбалу и на плохом английском спросил: – Можно его развязать на пять минут? Туалет, правильно?
Охранник скорчил брезгливую физиономию, окинул Какаши оценивающим взглядом и ответил: – Только левую руку. Ему и одной хватит.
И захрюкал собственной шутке, сразу вызвав сравнение с боровом. Игорь отвязал левую руку хирурга, подал утку и отвернулся. Секундой позже отвернулся охранник, вызвав у Какаши стойкое желание запустить в бритый череп металлическим изделием. Большого труда стоило использовать мочеприёмник по назначению.
– Теперь уже до ночи, – сказал Игорь снова по-японски, забрав утку и привязав Какаши. – Говорят, Хозяин вернется вечером или ночью. Но не знаю, что будет... Скорее всего, накажут тебя.
Охранник окликнул кардиолога и буквально взашей вытолкал из карцера. Свет погас, оставляя перед внутренним взором расплывающиеся радужные круги.
Сколько времени Хатаке просидел в темноте, он понять не мог, то проваливаясь в некое подобие сна, то просыпаясь. В периоды бодрствования обдумывал, почему же его привязали. Вспоминал о назначениях последним пациентам и, не найдя ошибок, вроде бы успокаивался, хотя сделать это в таком положении казалось просто невозможным.
Задремав уже в четвертый или пятый раз, Хатаке неожиданно проснулся от сильного удара по колену тяжелым металлическим прутом и услышал шёпот: – Это тебе за все, что ты сделал. За то, что мой учитель отвернулся от меня.
Хатаке чувствовал резкую боль, и застонал, но в тот момент поблагодарил судьбу за то, что во рту был кляп. Передвинуть колено, чтобы принять более удобную позу не получалось. Ещё раз со всей силы ударив по той же ноге, явно удовлетворённый неизвестный быстро вышел из помещения. Все ощущения сейчас сосредоточились на больной конечности, и Какаши не сразу понял, когда в комнате включили свет.
– Хатаке, Вы меня слышшите? – проговорил уже известный ему брюнет в белом костюме. Он уже раз ассистировал на одной из проводимых Какаши операциях.
Свет резал даже через полуприкрытые веки. Какаши открыл слезящиеся глаза.
– Хорошшшшшшо, – улыбнулся Хозяин Клиники. От такого оскала любой обычный человек испугался бы, но Хатаке просто опустил глаза. – Мне нужны объясснения, что случилось с Вашим пациентом?
Какаши удивленно посмотрел на Хозяина, не зная о чём речь. Брюнет дернул за ремень стягивающий левую руку хирурга, расцарапав ему запястье, но тот это даже не заметил.
Хозяин клиники взял в руки протянутую ему охранником какую-то карту и сунул её Какаши, ничего не объясняя. Раскрыв страницу последних записей, хирург, также молча, стал изучать новые анализы пациента. Ухудшения шли со стороны выделительной системы, что удивило Хатаке. Всё указывало на применение избыточного количества фосфидов. Непонятно, как такое вообще могло быть возможным.
Неожиданно Какаши посмотрел в лицо зловещему брюнету. Хозяин ухмылялся. Наверное ситуация того забавляла, напоминала игру в "кошки-мышки", но мышка явно не хотела следовать правилам "великой" кошки. Просто творила, что хотела, мешая гениальным замыслам.
Хатаке хмыкнул про себя, еще раз посмотрел на Хозяина, помотал головой, и снова ощутил помеху во рту.
Начальник вытянул кляп и сказал: - Говори! Если услышу правдоподобную версию, дам тебе шанс спокойно, без последствий, вернуться к работе.
– Я точно уверен, что не превышал дозировку, тем более, в процедурном кабинете нет этого средства в таких объемах. Возможно, против этого пациента кто-то из сотрудников клиники что-то замышляет. Я бы обыскал палату и прилегающие к ней помещения.
Брюнет опустил взгляд и громко спросил: – Вы кого-то подозреваете?
Хатаке пожал плечами, раздумывая, что можно сказать про его недавнего посетителя, но решил пока эту информацию умолчать.
– Так подозреваете или нет? – голос Хозяина усилился. – Так, всем-всем, начать расследование.
В помещении открылась дверь, и вошел правая рука Хозяина Клиники – длинноволосый блондин, уже виденный ранее Какаши в одном из коридоров на их этаже. Круглые стекла очков не скрывали его ехидный, даже скорее, торжествующий взгляд. Низко поклонившись, блондин подошёл к своему начальнику и что-то шепнул тому на ухо.
– Останешшшшшшшься привязанным, Хатаке, – прошипел начальник, переменившись в лице, – я подумаю над твоим наказанием.
Какаши кивнул и дал охраннику снова себя привязать. На этот раз свет не выключали.
Из помещения вышли все, звякнул ключ в замке. Какаши постарался расслабиться, но нервное напряжение не уходило.
Прошло какое-то время, и снова заскрипел замок. И голос блондина с ехидством заметил: – Наша звезда клиники, любимый ученик Намикадзе привязан к креслу позора.
Смех парня казался карканьем вороны, был каким-то неестественным, наигранным.
– Знаешшь, – подражая своему начальнику и учителю, слегка прошепелявил помощник. – Я ведь знал, что так получится. Он любит меня. Сам меня вырастил, из нищих студентов выбрал и лично занимался со мной. Я был лучший на курсе!
Хатаке смотрел на него с искренним недоумением, размышляя, чего же хочет этот молодой человек.
– И здесь я был лучшим. Правая рука, обещана личная операционная, – снова каркающий смех.
Злая ухмылка не покидала лица молодого врача: – А сейчас я тебе обещаю заслуженное тобой наказание.
Он подошел к Хатаке и пнул в травмированное колено. Утихшая было боль вернулась.
– Знаешь, ведь ты не ошибался с назначениями. А я так мечтал об этом, что сам сотворил "твою" ошибку. Ты понимаешшь же какую?
Какаши можно было и не говорить об этом.
– Я подбросил к тебе в комнату улики, которые подтвердят – это сделал ты. Да, совсем забыл сказать! Камеры в тот день я вырубил во всём комплексе, твоих доказательств нет. Правда, пациента удалось откачать. Он в искусственной коме. Но это не помеха. К тому времени он уже спал, а если даже и не спал, то сообщить сможет, не раньше, чем через несколько дней. Зачем я всё это говорю? Тебе никто не поверит!
Безумно хихикнув, очкарик покинул карцер.
Хатаке про себя порадовался, что пациент жив, и, похоже, почти без последствий, единственное, что реабилитация увеличится на несколько дней. Но у него есть живой свидетель, который подтвердит его невиновность.
Через полчаса в помещении снова скрипнула дверь, и вошел Хозяин Клиники с бумажным пакетом. Бледное лицо его было задумчиво. Усевшись на полу и поджав под себя ноги, брюнет вытащил из пакета бумажную пелёнку, и на неё высыпал остальное содержимое пакета – латексные перчатки, шприц с ампулой и смятую упаковку от шприца.
– Это мне предоставил мой помощник. Я не доверяю ему, так как он последнее время иногда меня обманывает, а тут как минимум три доказательства твоей вины. Но я проверил еще одно место, где никто ни подумал смотреть.
Из своего кармана брюнет достал слип-пакетик. В нем находилось что-то совсем маленькое и прозрачное. Какаши даже не сразу понял, что это линзы. Начальник хитро показал их врачу, и своим шипящим голосом произнес: – Ты ведь знаешшшшшь, кто их надевал! Ведь, знаешшшшшь и молчишшшшь, дурак!
Какаши хмыкнул и про себя подумал: "Интересно, как бы я сказал ему кто через кляп? Да и все равно не сказал бы".
Все произошедшее казалось для него фарсом или третьесортным спектаклем, и если бы не этот карцер и резкая боль в колене, стоило хоть чуть-чуть пошевелиться.
– Я-то смогу это узнать, когда сниму с них отпечатки пальцев. А его-то отпечаточки у меня уже есть, на чашке в моем кабинете в сейфе.
Заскрипела дверь, и хозяин быстро убрал пакетик с линзами. В помещение вошел помощник и заискивающей улыбкой произнес: – Все готово, Шеф! Я могу вам помочь?
Брюнет ухмыльнулся и сказал: – Идите вперед! – подождав, когда блондин выйдет, продолжил. – Хатаке, через час пришлю Вашего дружка. Он покормит и наложит повязку.
Какаши кивнул, про себя отметив, что шеф более внимателен, чем он думал. Это могло сыграть очень плохую службу при возвращении на базу. Если он, конечно, доживет до того дня. Надежда умирает последней, но ищут ли его?
Какаши попытался заглушить нарастающий пессимизм. Он заставил себя вспомнить глаза любимой, ее губы и нежную улыбку, которую она дарила ему. С этими мыслями Какаши заснул. Во сне они с Наной плавали в океане, брызгались, а потом валялись на песке. Нана улыбалась и звала его, снова убегая в пенящиеся волны сине-зеленого океана.