Человек из прошлого / Любовь возвращается

С трудом поднявшись с постели, которая буквально манила меня к себе и призывала поспать ещё несколько часиков, погрузившись в царство сновидений, я поплелась в сторону ванной комнаты. В мечтах я уже представляла, как сильные струи воды помогают мне справиться с сонливостью. Контрастный душ, как говорят, очень помогает, когда человек плохо спал ночью и глаза буквально слипаются, не желая взглянуть на новый день. Но вот мне он помогал не очень-то сильно. Видимо, хроническое недосыпание и вечно забитая мыслями голова даёт о себе знать именно так. Холодные струи сменялись горячими, горячи - чуть тёплыми и ледяными. Вода безжалостно хлестала по моей коже, желая окончательно разбудить меня. И мне, как не удивительно, становилось легче. Немного приведя себя в чувства и взбодрившись, я всё же не смогла не взглянуть на себя в зеркало. Красные от слёз глаза. Тёмные синяки под глазами. Бледная кожа. Да, если сегодня у меня будет какая-нибудь спец.операция, ОМОН можно будет не вызывать. Мне не то что подозреваемые - потерпевшие признаются в жестоком преступлении! Нанеся на лицо макияж, я отметила, что хоть немножечко, но ситуацию я исправила. Синяки уже привычно отказывались скрываться под слоем косметики. А красные глаза можно было скрыть только за солнцезащитными очками, которые были совсем не в тему в моё образе. Да и на работе в них ходить не будешь. Пока я приводила себя в порядок, наводя марафет и подбирая наряд, который подойдёт мне сегодня, мой законный муж уже тоже успел проснуться и начал собираться на работу. Это я первым делом занимаюсь собой, а вот Дима утро начинает с завтрака. - Маша, ты завтракать будешь? Или опять срочно убегаешь на работу, ничего не успевая? - поинтересовался муж, совершенно не намекая на то, что я должна проводить дома больше времени. Я тут же взглянула на часы. - Думаю, что чай выпить я успею точно, - улыбнувшись, сообщила я. Луганский, как я это поняла, предвидел такой ответ и уже успел наполнить мою чашку свежезаваренным напитком. Правда, не чаем, а кофе, которое я люблю куда меньше. Про себя я отметила, что это очень кстати - то, что Дима предложил позавтракать. Ведь если бы я собиралась тем утром на работу одна, то отложила бы завтрак на какой-нибудь более подходящий момент. А так отказываться было неприлично - Дмитрий ведь постарался для меня. Мне хоть и хотелось побыстрее оказаться на работе и начать работать по свежему трупу. А то, чует моё сердце, начальство об этом деле так быстро не забудет - будут давить, начнут учить, как правильно нужно работать. Как говорится, чем быстрее найдём злодея - тем скорее отделаемся от внимания начальников. Да из квартиры почему-то в тот день хотелось сбежать как можно быстрее. В какой-то прекрасный момент в нёй стало не так уютно и тепло, как было раньше. Стало менее приятно возвращаться в дом после рабочего дня. Вроде, всё так же, как и было, но чего-то не хватало. Чего-то очень важного. - Маша, у тебя что-то случилось? - спросил Луганский, доныне просто молча и при этом очень пристально изучающий мой усталый вид. Я чувствовала его взгляд, но делала вид, что ничего не замечаю. Вроде бы взгляд сочувственный, но какой-то совершенно не тревожный. - Ты сегодня даже в спальне не ночевала. - Случилось? Это из-за работы, не бери в голову, - отмахнулась я, вертя в руках чашку с ароматным кофе. Он грел руки, но мне почему-то вновь было прохладно. - Просто разбиралась кое с какими материалами по одному делу, вот и не хотела тебя тревожить ночью. - Если что-то случилось, ты скажи мне. Я, конечно, не оперативник, но вдруг смогу тебе помочь, - предложил Дмитрий, продолжая увлечённо поедать завтрак. А я мысленно усмехнулась, что он далеко не опер. К тому же есть тут у меня один на примете. - Помочь, говоришь? - я подняла на него взгляд. - Не думаю, что ты знаешь, кто убил моего холодного знакомого - Харитонова Олега Константиновича. Или я ошибаюсь, и это ты убил его вчера утром? - Утром? Ну, убивал я вчера одного человека, но не знаю, кого именно. Может поточнее время назовёшь? - тут же пошутил Луганский. Видимо, у него в то утро было весьма хорошее настроение. Что ж, хоть кому-то повезло. В ответ на его нескрываемое веселье я только лишь улыбнулась - смеяться почему-то совершенно не было желания. А может и сил. Луганский пошутил по этому поводу ещё несколько раз, но заметив, что я не разделяю его веселья, перевёл разговор в другое русло. Мы поговорили ещё минут пять, обсудили несколько бытовых вопросов и планы на выходные. Поблагодарив мужа за завтрак, я наконец вырвалась из дома. Лифт как назло наровито медленно поднимался на мой этаж. А потом так же медленно, даже ещё медленнее спускал меня вниз, на первый этаж. Я даже успела заметить, что по лестнице я спустилась бы куда быстрее. Но идти пешком мне совсем не хотелось. А может, и лифт ехал быстро, а мне лишь казалось? Внизу я незамедлительно запрокинула голову верх. Всё так, как я и предположила вчера вечером, точнее уже сегодня ночью - лампочку на первом этаже снова разбили. Засмотревшись на осколки, розочкой торчащие из патрона, я улыбнулась. Вспомнилось, как несколько часов назад Синцов провожал меня до квартиры, держа за руку и не переставая удивляться моей трусости. Едва я открыла входную дверь - как в мои лёгкие пробрался свежий, привычно немного влажный утренний воздух. Такой родной и чудесный. Сразу стало очень легко и приятно дышать. Я даже расстроилась, что после такого приятного туманно-освежающего утра я могу весь день провести в стенах прокуратуры. Но работа есть работа. Повесив сумку на плечо, я уже было собралась решительно покинуть этот двор и даже мысленно стала представлять, как сейчас буду втискиваться в вечно забитый людьми автобус. И то, если он захочет приехать по расписанию. Но в ту же секунду я заметила недалеко от парадной до боли знакомую машину. - А я вот думал, заметишь ты меня или нет, - как только я направилась в сторону машины, Синцов удосужился выйти на улицу. - Привет, Швецова. - Привет, Синцов, - улыбнувшись ему в ответ, отозвалась я. - Ты в своём репертуаре, я даже не удивляюсь. Мог бы хотя припарковаться ближе в парадной. К тебе или ко мне? - спросила я, чувствуя, что он не просто так решил меня встретить. - Мне нравится этот твой вопрос, - отметил Синцов и тут же рассмеялся. Я сначала смутилась, попутно смерив Андрея недобрым взглядом, а потом тоже не смогла сдержать смеха. Надо же, а когда муж шутил несколько минут назад, смеяться у меня совершенно не было настроения. Уже через минуту Андрей галантно захлопывал за мной пассажирскую дверцу своего транспортного средства. А ещё через минуту мы уже вылетали из моего двора. Это меня тоже совершенно не удивляло - Андрей не любит ездить спокойно. Но при этом мне никогда не было страшно ездить вместе с ним. В полной тишине мы выехали из двора, миновав соседнюю подворотню. Затем так же молча промчались мимо автобусной остановки, на которой толпилось привычно много народа. Я изредка переводила на Андрея взгляд, а он уже привычно смотрел только на дорогу. - А теперь скажи мне, дорогая, сколько часов ты спала сегодня ночью? - спросил Синцов, наконец-таки прервав неприлично затянувшееся молчание. А я вновь отметила, что даже не смотря на меня, он прекрасно уловил моё состояние. Дима вон всё утро разглядывая меня, но ничего подобного не спросил. - Часа два поспала, наверное. А может полтора, - негромко произнесла я. Хотя, думаю, Андрей и без этого догадывался. - А что, я так плохо выгляжу? - я подняла на Андрея глаза. - Ты всегда выглядишь чудесно, не переживай, - всё же скользнув по мне взглядом, заверил меня Андрей. - Просто глаза красные и очень уставшие. Что-то мне подсказывает, что ты плакала. - Андрей, ты меня порой пугаешь, - призналась я. - Такое ощущение, что видишь меня прямо насквозь. Прямо как рентген. И при этом умудряешься толком на меня не смотреть. Как ты это делаешь? - Я - солдат, Маша, - ответил мне Андрей. И мне вдруг показалось, что эта фраза у него подходит абсолютно ко всем жизненным ситуациям. Что бы не случилось, он всё объясняет тем, что он солдат. - Ночью спать нужно, а не плакать. Тебе отдыхать надо, а не изводить себя ещё больше. - Спасибо за заботу, - искренне поблагодарил я, прекрасно понимая, что он прав. Синцова действительно беспокоило, что я не высыпаюсь и после работы продолжаю добивать себя проблемами. Мы вновь не решались ничего сказать друг другу и замолчали. В салоне машины снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием приборов на панели управления и криками водителей машин, которые Андрей ловко оставлял позади своей машины. За окном, поспешно сменяя друг друга, мелькали деревья, однотипные дома Северной столицы и прохожие, спешащие на работу или учёбу. Небо всё больше и больше затягивалось тяжёлыми свинцовыми тучами, и я только заметила, что в какой-то необъяснимой спешке забыла дома зонтик. Что ж, надеюсь, что мне повезёт и я не промокну сегодня до последней нитки. - Машунь, из-за чего плакала-то? Неужели что-то серьёзное случилось? - спросил Синцов, снова решительно нарушив воцарившееся между нами молчание. - Расскажешь? - Да не забивай себе голову, - отмахнувшись, бросила я. - Всё у меня хорошо, просто устала очень. Но уснуть никак не могла, знаешь, как это бывает? - заявила я и тут же отвернулась к окну, боясь, что Андрей прочитает всё по моему лицу. Хотя нужно ли ему смотреть на меня? На мгновение вновь повисло молчание. Я понимало, что он длилось совсем немножко, но казалось почему-то, что прошла уже целая вечность. - Не изводи себя, не надо, - наконец произнёс Синцов. - Я ведь понимаю, что ты из-за меня плакала. Может, сейчас и правда совсем не время обсуждать то, что мы начали вчера? Нам нужно во всём разобраться. И мы это обязательно сделаем, когда придёт время. Синцов приободряющие улыбнулся мне, вновь решившись поднять на меня свой взгляд. Добрый, нежный, такой же уставший как и мой, немного встревоженный. И почему-то кажущийся безумно родным и очень близким. Смотря на него, Синцова, я не смогла не улыбнуться. В его слова хотелось верить. И мне казалось, что он несомненно прав. Он редко ошибается, это я знаю хорошо. Мы миновали ещё несколько перекрёстков. Едва не стали виновниками дорожно-транспортного происшествия - ещё чуть-чуть и Синцовская машина влетела бы в ни в чём не провинившийся трамвай. Нам в след прозвучала речь, отнюдь не подходящая жителю культурной столицы. А я даже в такой момент не захотела покинуть эту машину или попросить Андрея ехать медленнее. Я как всегда была уверена в его умении водить машину. А что почувствовал в тот момент бравый опер - я не знаю. Я вообще никогда не понимаю, что у него на уме в подобные моменты, когда нормальные люди кричат от страха или впадают в шоковое состояние. То ли переволновавшись из-за этого, то ли прокрутив в голове весь наш разговор ещё раз - Синцов решил закурить. - Андрюша, не кури, пожалуйста, - попросила я, когда Андрей достал пачку сигарет и, выудив одну папироску, сжал её в зубах. Опер тут же перевёл на меня печальный взгляд. - Как скажешь, - сдался Синцов, пряча сигареты в кармане своей куртки. Помолчав несколько секунд, он вновь вернулся к нашему недавнему разговору. - Думай, сколько нужно. Я не стану тебя торопить. При этих словах Андрей взял мою руку и осторожно сжал в своей ладони. Все внутренние переживания и душевные терзания в один короткий миг успокоились. Будто всё и было так спокойно и безоблачно. Рядом с Андреем мне стало легче и светлее на душе. И я отчётливо поняла, что необъяснимое чувство прохлады тоже улетучилось. Мне стало тепло рядом с ним.