Attack on drablles

      Моя трансформация из воина Марли в сиделку и медсестру была настолько неожиданной и бесповоротной, что оставалось только печально вздыхать и с завидным упорством продолжать делать компрессы.       — Порко, скажи честно, за что ты меня так ненавидишь? — устало спросила я, с раздражающей беспомощностью наблюдая, как парень согнулся пополам и зашёлся в удушающем кашле.       Если Галлиард задумывал мне как-нибудь напакостить, то подходил к этому вопросу со всей ответственностью. Если нужно придумать и осуществить дурацкий розыгрыш, от которого, казалось, вот-вот остановится сердце, то он готов всё гетто подговорить, даже — внимание! — Райнера. Если нужно лишить меня сна, законных приёмов пищи и какого-либо свободного времени, то он сильно заболевает. Впрочем, как и сейчас. Вторую грёбаную неделю я примеряла на себя роль сиделки. Ещё чуть-чуть, и начну засыпать прямо во время движения.       — Как будто я просил со мной сидеть, — осипшим от участившихся приступов кашля голосом проворчал Порко и отвернулся к стене.       Тяжело вздохнув, я пересела со стула на кровать и, получше укрыв парня тёплым одеялом, провела рукой по его растрёпанным волосам.       — Дурак ты, Покко, — после некоторых размышлений заключила я. — Ещё и неблагодарный. А теперь, неблагодарный дурак, повернись к стене задом, ко мне — передом, а то компресс делать неудобно.       В ответ на эту просьбу я получила весьма лаконичное «Иди к черту». Сил уже совсем не оставалось, хоть головой бейся об стену от тупой боли и отчаяния. Зачем я вообще согласилась сидеть с Галлиардом, выбрасывая на ветер свои счастливые свободные деньки? Вторую неделю на любую просьбу, хоть как-то связанную с лечением этой противной и неблагодарной свиньи, я получаю один и тот же ответ. Как же это бесит.       — Вот сам и иди к чёрту, — слезливо заявила я. — Надоел уже со своими протестами и недовольствами. Ты самый последний эгоист, Порко. Обещал со мной к озеру сходить, пока кувшинки не отцвели, а сам валяешься тут вторую неделю в полубреду, да ещё и посылать смеешь, когда я пытаюсь о тебе заботиться.       — Далась мне твоя забота, — всё так же не поворачиваясь ко мне лицом, пробубнил Галлиард.       Это была последняя капля моего безграничного, титанического терпения, которому уже завидовало чуть ли не всё гетто. Последние несколько лет только упрёки от него и слышу. Я ему служанка, что ли? Или жена? Всему есть какой-то предел, и моим и без того расшатанным нервам — тоже.       — Вот наказанье мне за грехи предков! И зачем я на тебя только трачу своё время? Дел будто других нет. Знала бы, на что обрекал меня Марсель, умоляя приглядеть за тобой, сама бы вместо него к титану в рот прыгнула. Ей-богу, прыгнула бы, лишь бы не терпеть этого издевательства, — со жгучей обидой процедила я, поднимаясь на ноги и стремительно покидая комнату, провожаемая удивлённым взглядом парня.       Поразительно, не правда ли? Кто бы мог подумать, что рано или поздно мне это надоест настолько сильно? Да кто угодно, если честно. Только слепой бы не заметил, как меня всё это раздражало. Порко никогда не видел и не ценил заботы со стороны окружающих его людей, вечно поглощённый проблемами континентального масштаба типа «Почему не я унаследовал силу Бронированного?». Да потому, что свинья ты неблагодарная, вот и не унаследовал!       Обиженная и расстроенная, я вернулась в свою комнату, где жила с тех пор, как семья Галлиардов забрала меня к себе после того, как мать умерла от лихорадки, и повалилась на кровать. Глупо, конечно, так истерично реагировать на выходки Порко, но меня дрожь пробирала, когда кто-то болел, этого человека я мысленно хоронила, вместе с тем прикладывая массу усилий, чтобы он выздоровел как можно скорее. Хотя кому какое до этого дело?       Стоило мне только лечь, как захотелось спать, а все заботы ушли на второй план. Я устала. От вредного Галлиарда, от войны, от своего долга воина, от пребывания взаперти — от всего.       За одолевающей дремотой я не сразу услышала скрип половиц и тяжёлое, больное дыхание. Порко лёг на край кровати и, укрыв меня принесённым с собой одеялом, неуверенно, будто сомневаясь в правильности своих действий, обнял. Сон резко отступил, уступая место безграничным удивлению и непониманию. Так, кто этот человек? Может, у Галлиардов всегда были не двойняшки, а тройняшки, а я об этом просто не знала? Хотя нет… Двух таких вредин гетто бы точно не выдержало. Похоже, парень бредит. Вот теперь точно придётся бежать за доктором.       — Покко, ты чего это? — взволнованно спросила я, поворачиваясь к нему лицом.        Галлиард прочистил горло и старался избегать зрительного контакта, на щеках его играл болезненный румянец.        — Ничего. Просто не хочу лежать один. Скучно. А с тобой… как-то приятнее?.. — неуверенно прохрипел в ответ он, утыкаясь носом мне в шею.       Что-что? Я не ослышалась? Неужели это действительно говорит вечно вредный Порко? Неужели я умерла и попала в Рай? Нет, здесь явно что-то не так… Я приложила ладонь ко лбу парня — он весь горел. Что ж… Покой мне только снится. Нужно вставать, принести лекарства в эту комнату, воду для компрессов сменить… Но как только я собралась встать, Порко крепче прижал меня к себе, едва заметно дрожа.       — Не уходи, пожалуйста. Побудь со мной.       — Та-а-ак, Галлиард, тебе срочно нужен доктор. Ты уже бредишь, — совсем шокированная поведением парня, пробормотала я, предпринимая безуспешные попытки встать.       — Да в порядке я, дура! — раздражённо прикрикнул он, но голос его сорвался и совсем сел. — Просто останься со мной, это будет лучшим лечением.       — А ты романтик, Покко, — усмехнулась я, поворачиваясь к нему и обнимая.       — Да иди ты к черту, — смущённо прохрипел в ответ Галлиард и прижал меня к себе, тяжело дыша.