knocked

 78 Вот и сиквел, продолжение книги "Dark" ПЕРЕВОД - НЕ МОЙ. Приятного чтения. _____________________________ — Бо, тебе нужно вставать. Непрерывный стук мешает всем моим усилиям вернуться ко сну. Я зарываюсь глубже в одеяло, мои глаза все еще плотно закрыты, слепо ища предательскую подушку, чтобы швырнуть ее. Мое тело откатывается влево, а пальцы вступают в контакт с концом моей постели. Я наполовину на матрасе и мне комфортно. — Бо! Мне было комфортно. — Еще пять минут, мам, — с моих губ срывается стон. Мои руки сгребают одеяло, но довольно скоро я проигрываю это перетягивание каната. Победитель стоит с моей постельной принадлежностью прижатой к груди, тем самым держа ее в заложниках, как я не пытаюсь исправить это. — Я не твоя мама, и если ты не соберешься встать сейчас, то ты опоздаешь снова! Брови Тиф выжидательно приподняты, в то время как она стоит надо мной, нетерпеливо притопывая ногой. — Сколько времени? — бормочу я. Мое горло пересохло и я чувствую, словно я держала путь через пустыню. Мне, вероятно, стоит выключать отопление на ночь, но я слишком люблю чувствовать себя укутанной, когда погода огорчительна. — Сейчас девять сорок пять. Мои глаза закрываются за долю секунды до того, как эта информация оседает на мне и мое тело застывает. — Черт! Я внезапно разворачиваюсь из моей позы эмбриона и почти ударяюсь лицом в порыве покинуть кровать. Домашние тапочки являются объектом моего спотыкания, в то время как я отчаянно собираю предметы для ванной комнаты: зубная щетка, расческа, дезодорант, резинка для волос. Тиф по-прежнему стоит на месте, в то время как я бегаю вокруг нее, понимая, что если она начнет ходить, то станет движущейся мишенью и непроизвольной проверкой на прочность для моего тела. Это лучший вариант, если она останется неподвижной. Похоже, что кухня занята, даже аромат обугленных тостов заставляет мой желудок жалобно урчать. Но у меня нет времени на еду. Мои ноги спотыкаются о пижамные штаны, которые являются слишком длинными, когда я следую по коридору. Я могу чувствовать, как мои шансы посетить утренний семинар ускользают, когда закрытая дверь ванной комнаты появляется в моем поле зрения. — Нееет! Я почти опускаюсь на пол, признавая поражение, секунды тикают, и я не следую мои начинаниям не огорчать лектора своим очередным опозданием. — Роб, выходи из ванной! Я могу опоздать! — я стучу в дверь. Я знаю, что это он, потому что слышу напевы Майлза Кейна. Моя комната рядом с его в кампусе и я привыкла слышать ужасное исполнение «Арабелла» почти каждый вечер, если он здесь. Это происходит прежде, чем Тиф проходит две двери по коридору, чтобы штурмовать его дверь и не очень вежливо сообщать ему о том, чтобы он заткнулся. — Может быть, ты должна подниматься пораньше? — он говорит сквозь шум душа. Я хочу задушить его. — Спасибо за твой проницательный взгляд! А теперь убирайся! Как сосед — он ужасен. Я никогда не видела, чтобы он выкидывал мусор, из его комнаты на кухню всегда ведет тропа из крошек. Я удивлена, что он не обзавелся мышами. Но он вряд ли когда-нибудь узнал бы об их существовании в любом случае, принимая во внимание то, что вы реально не сможете увидеть его ковер, заваленный грудами нестиранной одежды. — Давай, Роб. Я не могу пойти на другой семинар, имея запах постели. Люди начнут садиться подальше от меня. Тиф все еще стояла в дверях, кудахтав о ситуации, разворачивающейся перед ней. Она исчезла в моей комнате на секунду, прежде чем снова показаться, на этот раз без постельных принадлежностей, которые она жестоко оторвала от меня. Она прогуливалась по коридору, взяв мое запястье, когда проходила мимо. — Давай, — жестом показала Тиф. Ее комната была безупречна, все находилось в порядке, папки и книги располагались на полках. На доске она повесила график работы общественных мероприятий, а также несколько симпатичных цепочек и других ювелирных изделий. Аккуратный список дел, прикрепленный синими стикерами на доске над рабочим столом и включавший страшное количество пунктов, перечеркнутых до конца. Я могу только надеяться, что когда я закончу мой первый год обучения, я буду обладать терпением для рабочего давления и систематического выдерживания флуоресцентного цвета стикеров. По крайней мере, тогда я смогу иметь хотя бы малейшее представление о надвигающихся сроках исследований. На застеленной постели лежала подушка с эмблемой клуба Челси, над которой постоянно насмехался Роб. Я никогда в действительности не ценила футбол, как вид спорта, но дух товарищества являлся причиной того, что я часто смотрела матчи по телевизору в нашем блоке. — Открывай, — инструктировала Тиф. Жевательная резинка отправилась в мой рот, я пожевала пару раз прежде, чем она скрупулезно проверила мое дыхание. Она сморщила нос, отправляя еще кусочек через мои губы. — Эй, — я надулась. Она проигнорировала меня в пользу завершения задачи, стоящей перед ней: доведения меня до уровня гигиены, удовлетворительного в рамках нахождения на семинаре. Не так уж и важно то, что большинство парней выглядят так, будто только встали с кровати. Рано утром или ближе к вечеру — не существует большой разницы между состоянием их волос. — Подними руки. Я в майке, под ней находится спортивный бюстгальтер. Мои подмышки вздрагивают, когда она наносит дезодорант прежде, чем она натягивает на меня коралловый свитер. Как только мои руки оказываются в рукавах, я получаю поручение как минимум не хныкать, когда Тиф расчесывает мои волосы. Я отвлекаюсь от болезненных клубков, рассматривая фотографию, висящую на отштукатуренной стене возле ее кровати. Она на два года старше всех новичков и даже притом, что я на год старше Роба, мы неохотно взяли материнскую ответственность за него. Бог знает, нуждается ли он в ней. Тиф обещала, что как только мы окончим университет, мы будем путешествовать вместе. Там будут места, которые она всегда хотела посетить и я хочу посетить их с ней. Это мотивация, что поднять мою задницу и приняться за дела в некоторые дни, посмотреть на фотографии, вырезанные из журналов о путешествиях для вдохновения, чтобы написать еще один абзац эссе прежде, чем я свернусь калачиком в постели. Она шутит о вероятном размере моих чемоданов, количестве вещей, которые я могла бы счесть необходимыми для выезда за границу. Когда она указывает на мою полку, переполненную фантастическими романами, она качает головой с улыбкой. — Тебе не нужно брать книги, у нас будет собственное приключение. Завязывание моих волос прекращается, и я смотрю в зеркало, наблюдая, что она собрала их в хвост. — Ты думаешь, это выглядит хорошо? — я спрашиваю нерешительно. Я должна была знать, что когда я выражаю заинтересованность в изменении своих волос, Тиф сделает все для этого. Вам нужно лишь мимолетно взглянуть на нее, как ваши волосы будут свернуты в дреды и забраны под платок. В ее носу пирсинг и иногда я вижу ее, как персидскую принцессу, она наполовину иранка, с темными волосами и пронзительными карими глазами. — Ты нокаутирующая, — она усмехается. Это темно-русый. У меня не хватило смелости стать платиновой блондинкой. Моя мама должна испугаться, если я вернусь домой в эти выходные, обнаруживая короткие и ослепительно блондинистые волосы. — Джеймсу понравится, — она призывает. — Я делала это не для него. Ответ происходит мгновенно и автоматически, я так запрограммирована, радовать только себя. Это не для кого-то, особенно не для кого-то мужского пола. То, что я предпочитаю носить: моя прическа, лак на моих ногтях — все это для меня. — Я знаю, — она улыбается. Тиф осознает это. Насколько я понимаю, она никогда не была одной из тех, кто соответствует, и я чувствую, как ее нетрадиционный стиль стирает мой. — Ты когда-нибудь расскажешь мне о нем? — О ком? — я спрашиваю, пока наношу бальзам на свои потрескавшиеся губы. — Парень, который остался позади. Его имя не должно произноситься. Даже в новом начале ему по-прежнему удается заставлять трескаться стены, которые я возвела, чтобы держать мысли о нем на замке. Мой желудок проваливается и попытки казаться нормальной бесполезны. Я больше чем уверена, что на мне нет лица и все, что я хочу, это удалиться из этой ситуации. Я надеялась забыть его, но он по-прежнему здесь, умоляя меня не стирать все кажущиеся незначительными разговоры и прикосновения, разделенные нами. — Я не могу — там никого не было. Моя неспособность посмотреть ей в глаза является ответом. — Бо, я не глупая, моя мама говорила, что я своего рода подарок для таких случаев. — Конечно, — я засмеялась. — Я видела тебя и Джеймса, когда он приходит, желая удивить тебя, — ее голос смягчился, — когда ты оглядываешься вокруг, ты выглядишь разочарованной, почти также, будто бы ты хотела, чтобы он был кем-нибудь другим. Я проглотила комок в горле. Я знаю, что она рулевой разговора, но я желаю дезертировать с корабля. — Другой парень, — в заключение произносит Тиф. Мой разум позволяет мне трепетно заглянуть в воспоминания, которые я храню в бункере на дне. Он улыбается мне, и я сразу же прерываю их, хлопнув дверью, и намертво закрутив ее. И я прихожу к выводу, что он никогда не будет другим парнем, он всегда будет основным парнем. — Это больше не имеет значения. — Твоя неуверенность говорит иначе. Сочувствующий взгляд и тон Тиф не делают ничего, чтобы урегулировать мои гремучие эмоции, и я никогда не была более благодарна услышанному веселому голосу Роба. — Ты не знаешь, что у тебя есть две минуты, не так ли? Он прислоняется к двери, скрестив руки на груди. Пятно от зубной пасты выделяется на его чистой рубашке и пара складок скручены вокруг его талии. — Ох. Я выбегаю мимо него через дверь, Роб поднимает руки в знак капитуляции, показывая, что он не будет маячить на моем пути. Виновник сожженных тостов выходит из кухни, я не удивлена, что это тихий американец из самой дальней комнаты. Он приветствует меня кивком головы, я произношу «доброе утро» проходя мимо него. Мне едва хватает времени, чтобы натянуть джинсовую куртку и конверсы, когда я хватаю свою сумку прежде, чем буквально катится по коридору к входной двери. Она открыта, и я заряжаюсь исключительным адреналином, готовясь к предстоящему спринту. — Мы позавтракаем, когда ты вернешься, — я слышала, как кричала мне вслед Тиф. Она стояла с Робом, который жевал печенье из пачки. — Хорошо. Я уверена, что все наши громкие «ранние утренние» общения разбудили студентов в следующем блоке, но ничего не поделаешь, потому что я снова собираюсь быть кроваво опоздавшей сегодня. — Беги, Бо! Беги! — кричал Роб в сложенные рупором руки.