Светлая полоса

Концерт заканчивается так неожиданно, что Футаба не успевает промокнуть мокрых глаз. Она сама не понимает, отчего прослезилась, ведь группа Томы не поёт о грустных вещах, а если и притрагивается к печальному, то трансформирует его, добавляет щепотку смешного и задорного. Это очень в духе Томы — решить, что печаль не стоит того, чтобы пропагандировать её со сцены. Куда предпочтительнее призывать бороться с ней. Йошиока удивлена тем, как легко она узнаёт, что «в духе Томы», а что – нет. Значит, их сближение ускоряется, но по его окончанию она не врежется в Тому, он поймает её и удержит целой и невредимой. − Ты плачешь? — Он берёт её за руку и уводит прочь. С каждым разом он берёт её за руку всё увереннее и крепче, он больше не сомневается, прежде чем коснуться её пальцев. Спасибо, что не ждёшь в стороне, Тома. Мне нужен тот, кто не будет ждать в стороне, потому что я сама слишком привыкла ждать. И прости, что я плачу в самый неподходящий момент. Я вообще-то редко плачу. Это просто инерция. Мне нужно куда-то девать остатки слёз, чтобы высушить глаза для будущих дней. Она повторяет это мысленно, но ей кажется, что Кикучи всё равно слышит. − Всё будет отлично, − говорит Тома. — Всё уже сейчас отлично. Просто мы пока ещё к этому не привыкли. Футаба кивает. Утешение Томы кажется слишком банальным, слишком надуманным, но оно достигает своей цели и успокаивает. Кё никогда бы не принялся её утешать, это не в его характере. Раньше Йошиока согласилась бы с такой позицией, поверила бы, что все эти ласковые слова ни к чему не ведут; что каждому расстроенному человеку нужно прежде всего побыть одному, а не выслушивать неумелые попытки ободрить. Это было своего рода уважением к личному пространству. Но сейчас Футаба с удовольствием выслушивает Кикучи. Все говорят, что поступки важнее слов, забывая о том, что слова — это тоже поступок. Правильные слова, произнесённые вовремя, — одно из самых редких умений. Они идут по улице, взявшись за руки, как любая влюблённая парочка, так, как она мечтала когда-то идти рядом с Кё. Ещё тогда, в средней школе, когда она ждала Кё в парке, она представляла себе его руку в своей. Но Кё не пришёл, и спустя годы она всё ещё не дождалась. Право первой прогулки рука об руку Тома получил по праву — не заработал, не выиграл, это неправильные слова. Скорее уж он просто попросил. Как правило, это самый действенный способ. Футаба думает иногда, нет ли в её решении подлости, или вредности, или бессердечия. Может быть, ей стоило подождать ещё немного, но она больше не знает, чего именно ей ждать от Кё. Романтический привкус вечного ожидания кажется привлекательным лишь тогда, когда ты сам не обременён подобной ношей. Йошиоке давно хочется стать эгоисткой на самую крохотную долю. Немного позаботиться о себе тоже. Зачем нужен союз, в котором ты подвешен в вечном испуге всё испортить одним-единственным неверным словом? Вечная любовь с первого взгляда — вот мечта почти любой школьницы. На какое-то время Футабе показалось, что ей неслыханно повезло, что она стала одной из немногих, прикоснувшихся к этой вечной любви, но для избранной ей досталось не так уж и много счастья, всё больше — колебаний и сомнений, странных игр в прятки. Быть у своей второй половинки не первым почти порицается, по крайней мере, преподносится среди её сверстников как нечто унизительное, неправильное, ненастоящее. Но Тому, кажется, это нисколько не задевает. А в глазах Йошиоки постепенно развеивается искусственно созданный образ единственно верного предназначения. Потому что первый — не всегда значит единственный. Потому что встреть она Тому раньше Кё… кто знает, что случилось бы тогда. Их встреча с Кё во время безобидной игры была судьбой. Точно так же судьбой было их случайное столкновение с Кикучи. Любое новое знакомство — в каком-то роде судьбы. Дело Йошиоке — выбирать их предоставленного судьбой то, что действительно важно. Всё меняется, не может не меняться. Симпатия Футабы к Кё вспыхнула очень быстро; симпатия к Томе разрастается медленно, но ведь нет ничего зазорного в том, чтобы изменить направление своего бега. Для чего ещё даётся юность, чем не для проб и ошибок, поисков и решений? Тома оставляет её одну легко: без вымученного оттягивания момента расставания. Всё потому, что он обязательно увидится с ней завтра, а значит, нет никакого смысла в излишней драме по такому пустяковому поводу. Раньше Йошиока всегда переживала, прощаясь и здороваясь с Кё, но, оказывается, можно обойтись без этого. Она успевает зайти к Мурао прежде, чем отправиться домой. − Я просто хочу надеяться, что Кикучи хорошо подготовлен к тёмной полосе жизни, − говорит она, но, несмотря на строгие слова, её голос, наоборот, мягче обычного, как будто она примирилась с решением Йошиоки или даже поняла его отчасти. − Спасибо, что беспокоишься обо мне, − Футаба сосредоточенно кивает. — Но я уверена, что он справится. Знаешь, я… уверена, что он сделает всё возможное, чтобы эта тёмная полоса не наступила. А я больше всего хочу навсегда задержаться в светлой полосе. Разве в этом есть что-то плохое? Что касается Кё, я точно знаю, что он совсем не умеет радоваться свету, и так трудно учить его, когда он сам этого не желает. Перед сном Футаба отправляет Томе сообщение. Тот отвечает не сразу, но всё время, пока Йошиока ждёт ответа, она не волнуется — нисколечко. Это так непривычно — когда у неё не дрожат от волнения руки и в голову не лезут тысячи неясных подозрений. Можно предположить, что она любит Кикучи головой, а не сердцем; но её сердце вовсе не остаётся в стороне. Больше того — оно наконец-то утихомирилось. Йошиока всегда считала, что настоящая влюблённость заставляет сердце сжиматься и скакать как безумное, но, кажется, на самом деле она, совсем наоборот, приносит покой.