AM

Проснувшись однажды утром и в очередной раз осознав, что её рядом нет, я глухо простонал в подушку, которая всё ещё хранила легкий аромат её духов. Она делала так часто, слишком часто. Просто уходила ещё до рассвета, чтобы никто её не заметил. Я пытался понять, насколько далеко это зашло, и сколько это может продолжаться. Все эти тайные встречи, мимолетные касания, короткие выходные и мучительно долгие расставания. Перебирая в памяти наши встречи и памятные моменты, я вдруг осознал, что прошел ровно год с того момента, как я впервые увидел её на той самой вечеринке. Устав ловить каждое её слово среди постороннего шума, я тогда схватил миниатюрную бутылку виски и вышел на задний двор. Прохладный вечерний воздух приятно ласкал горящие щеки, и я с удовольствием вдыхал его полной грудью, стараясь унять сердцебиение. Она оказалась рядом со мной спустя каких-то пять минут. Эффектная, уверенная в себе, с легкой улыбкой на губах и бутылочкой мексиканской колы в руке. Она положила руку мне на плечо, словно привлекая внимание, хотя всё моё внимание итак принадлежало ей. - Красиво здесь, не правда ли? – она сказала это таким тоном, будто мы были знакомы тысячу лет и оказались здесь именно для того, чтобы она показала мне этот вид на залив. Я с трудом оторвал взгляд от неё, посмотрев туда, куда она указывала, и рассеянно кивнул. Тяжелая, тягучая тишина повисла между нами, буквально доставляя мне физические мучения. Все слова вмиг исчезли из моей головы, оставив после себя только легкий ветерок и гул в ушах. Казалось, если я сейчас открою рот – не смогу произнести ничего членораздельного. И я молчал. Видимо, почувствовав моё напряжение, она приняла его на свой счет, и развернулась, намереваясь уйти. - М-м-мож-жет висссски? – я еле выдавил из себя эти два слова, запинаясь почти на каждой букве, что привело её, кажется, в неописуемый восторг. Она рассмеялась, опустив голову, и этот звук отзывался в груди клубком смешанных эмоций. С одной стороны, я чувствовал себя последним идиотом, глупым запинающимся восьмиклассником, пытающимся пригласить на танцы самую популярную девочку школы. С другой – её смех был для меня лучшим утешением. Она накрыла ладонью протянутую мной руку с бутылкой и отрицательно покачала головой. - Спасибо, но сегодня я не пью, - отсалютовав в воздухе своей колой, она сделала небольшой глоток, а я как завороженный следил за её губами. Честное слово, в тот момент мне хотелось стать этой бутылкой, лишь бы ощутить прикосновение этих губ к своей коже. Расценив этот взгляд по своему, она подняла одну бровь и улыбнулась. - Может, колы? Мне кажется, тебе пора прекращать с крепкими напитками на сегодня. Сделав шаг вперед, она приблизилась ко мне вплотную и сама поднесла бутылку к моим губам, ни на секунду не прервав зрительного контакта. В голове словно взрывались сотни фейерверков разом, а сердце готово было выскочить из груди от осознания такой внезапной, но желанной близости. Я слышал аромат её духов, я мог отчетливо видеть, как легкий морской бриз играет в её волосах и как вздымается её грудь на каждом вздохе. В этот момент вокруг не осталось ничего, кроме её глаз и вкуса мексиканской колы на моих губах. Ничего вкуснее я до этого не пил – так мне тогда казалось. Когда последняя капля напитка соскользнула со стеклянного горлышка ко мне в рот, она медленно опустила бутылку и провела языком по своей нижней губе, тут же проводя по влажному следу указательным пальцем. - Можно считать, что ты поцеловал меня, - она склонила голову и прищурилась, словно откровенно смеясь надо мной, не осмеливающимся даже вздохнуть, не то, чтобы пошевелиться. Произнеся эту фразу, она быстрым шагом направилась в дом, в то время как я медленно приходил в себя. Только спустя несколько мгновений я смог осознать где я и что только что произошло. Из открытой двери на задний двор были слышны звуки Rolling Stones. 2000 световых лет от дома. В тот момент мне казалось, что я нахожусь в двух тысячах световых лет от самого себя. Точнее, от себя прежнего, ибо после этой крошечной встречи я знал – ничего уже не будет как прежде. И сейчас, сидя в одиночестве на кухне и докуривая уже восьмую по счету сигарету, я как никогда отчетливо осознавал – я готов покончить со всем этим. Больше не будет никаких игр в прятки. Никакой лжи и фальши. Никаких её уходов до рассвета и встреч в Богом забытых мотелях. Я был готов преодолеть любые трудности, которые могло повлечь за собой моё решение, но так жить я больше не мог. С этого момента она должна была стать моей, и только моей. Слепая вера, душевная боль, игры разума, непростительные ошибки, пылающая страсть, бытовые мелочи, гламурный шик, загородная простота, дешевые фокусы, истинные чудеса – что бы она ни дала мне, я готов был принять это. Я хотел всего этого. Я хотел её.