ТЕАТР

Он с задумчивым видом восседал перед зеркалом в гримерке. Можно было подумать, что в его голове прокручивается предстоящая роль, или же он готовится войти в образ своего героя. Однако его мысли были совсем далеки от духовного. Сейчас они совпадали с мыслями обычного вымотанного работой человека. Актер чувствовал себя разбитым после насыщенного дня. Раннее утро прервало его недлинный сон и унесло на дополнительную подработку. Съемки, хоть и в массовке, утомили юношу из-за бесконечных дублей и постоянного движения по сценарию. Поэтому все тело его мечтало только о том, как после театра погрузится в горячую ванну хоть на десять минут, а затем распластается на скрипучей кровати в его дешево снятой комнате, в которой он жил почти год. Переезд из своего города потребовал от него затратить все мыслимые и немыслимые ресурсы, чтобы хоть как-то реализовать себя снова в свои двадцать семь лет. Для человека его профессии это был зрелый возраст. С другой стороны, здесь, к его радости, не было ничего, что связывало его с прошлой жизнью. Он сознательно пошел на этот шаг, хоть и понимал все сложности такого выбора. И он, переживший большой успех и такое же большое по масштабу падение в формате родного города, периодически впадал в уныние от этого. Как и все приходящие сниматься в массовочных сценах, он, конечно, надеялся, что его могут заметить и предложить что-то большое. Но и копейки, которые платили, тоже были не лишние. В силу своего характера и гнетущего до сих прошлого, он не смел откровенно навязываться влияющим на индустрию кино людям, как многие харизматичные актеры. Его беспокоило, что кто-то может узнать его, явившись фантомом из далекого прошлого, и разворошить ненужные факты его биографии. Поэтому он ждал благоволения судьбы, случая, который обратит на него взгляд сведущего человека. Старательно исполнял указания на площадке, выглядел и играл безукоризненно. Он даже осмелел и начал понемногу ходить на кастинги. Но некий мандраж не давал ему выложиться по полной. И пока он блистал на вторых ролях на подмостках далеко не самого лучшего театра. Оставалось немного времени до начала спектакля. Ростислав делал последние приготовления к выходу на сцену. Нанеся небольшое количество театрального грима, он лишь немного пригасил естественный блеск кожи и подрумянил скулы. Режиссер настаивал на этом, сетуя по поводу бледности его лица. А так, довольно яркие черты совершенно не нуждались в дополнительной ретуши. Матушка-природа одарила юношу прекрасными внешними данными, дополнив природными красками. Пропорциональная фигура, копна густых темных волос, голубые глаза в сочетании с черными ресницами и широкими бровями... Все это делало его определенно привлекательным. Но просто смазливым его назвать было нельзя. Его вид можно было назвать скорее благородно красивым. Толи из-за вдумчивого взгляда, толи из-за его сдержанности. Не давая поводов женской половине труппы театра, он нравился многим. Некоторые просто безмолвно любовались им, кто-то пытался безуспешно флиртовать, а некоторые были молча влюблены, не особо рассчитывая взаимность. Молоденькая костюмерша застегивала маленькую пуговку на плече его обтягивающего фигуру джемпера, которая, как приговоренная к повешению, отчаянно сопротивлялась лезть в петлю. Пальцы дрожали, лицо покрылось краской. Девушка чуть не плакала. Влюбленная до мозга костей, она не могла совладать с собой. Руки не слушались ее вблизи мужчины ее мечты. Лишь ночью она могла договориться с ними, чтобы они дополнили любовь с актером в ее тайных желаниях и мечтах плотским удовольствием. Закрыв глаза, губы беззвучно шептали Ему приказы быть то нежнее, то грубее, и пальцы старательно выполняли отведенную им роль, искусно играясь в возбужденном лоне девушки. Но сейчас они предательски отказывались выполнять свою работу. Отчаявшись, несчастная выдохнула в голос и опустила руки. Актер машинально перехватил инициативу и быстро одной рукой застегнул непослушную пуговицу, не глядя на костюмерша. - Я, наверно, больше не нужна? – она так произнесла это, будто речь шла о дальнейшей судьбе. Ушедший в себя оппонент едва заметно кивнул. Видя, что у нее больше нет повода оставаться здесь, девушка быстро покинула гримерку. Тем временем спектакль начался. - Галани, на выход! - послышался мужской голос. - С вещами... - пробормотал Ростислав, поднимаясь со стула. Повинуясь зову, он пошёл к сцене закулисными коридорами. Театральный планктон пытливо провожал его взглядом. Для обитателей этого творческого дома он так и оставался в разряде загадочных личностей, начиная с его появления. Ни с кем особо тесно не дружен, но и врагов нажить тоже не успел. Как спортсмен перед соревнованиями, актер повращал головой, разминая мышцы шеи. Главные герои на сцене заканчивали свой диалог. Ростислав, немного выглянув из кулис, украдкой заглянул в зал. Не полный аншлаг, но больше половины мест было все-таки занято. Он вспомнил, как ломился зал театра в родном городе на его выступлениях. Но эти воспоминания могли вызвать цепочку и других не особо приятных мыслей. Поморщившись, он остановил свои размышления и попытался сосредоточиться. Сейчас важно отыграть свою роль. В глаза ему бросилась светящаяся женская фигура на первом ряду. "Уже ангелы мерещатся, походу переработал", - пришло ему в голову. Он улыбнулся сам себе. Последние слова главной героини перед его монологом. И... Ростислав размеренной походкой вышел на сцену. Пламенно произнося речь своего героя, он никак не мог отвести глаза от этой лунной фигуры. Она приковывала внимание. Он потихоньку начал разглядывать ее. Внимательные глаза с неподдельным интересом следили за его игрой. Соседка оживленно что-то шептала ей, припав к руке, но Она сидела не шелохнувшись, "болея" его героем. Миловидное лицо, чуть тронутое косметикой притягивало его взгляд, отражая эмоции от его действий на сцене. Ради них актер начал выкладываться на все сто процентов, настолько возникло желание не разочаровать. Открывшееся второе дыхание придало ему сил, и он сам с полным удовлетворением от своей игры ушел за кулисы. Режиссер одобряюще покивал головой и похлопал его по плечу. Но Ростислава занимали сейчас совсем другие мысли. Сияющие, но в тоже время серьезные глаза не выходили у него из головы. И это свечение вокруг нее... Прямо как озарение. Она напомнила ему чем-то одну особу, что сладко-тягучей болью резануло его нутро. "Да нет, не может быть", - словно уговаривал он себя. Дождавшись начала антракта, он тихонько выскочил на скрытую тяжелой тканью сцену и потянул край занавеса, чтобы удостовериться в своих мыслях. Сердце застучало быстрее. Определенно некоторые черты были схожи, но в тоже время они смягчались каким-то спокойствием и грацией. Актер резко задвинул занавес обратно, будто запретив себе что-то. Его одновременно и притягивала, и отталкивала эта женщина. Отголоски прошлого начали заполнять его мысли. Он расстроился, ему даже думать было больно об этом. "Надо еще раз на нее посмотреть", - решил он, будто хватаясь за соломинку, дабы опровергнуть свои же ощущения. Он быстро прошел к служебной двери, выходящей в фойе. Открыв дверь, он тут же понял, какой глупой была его мысль. Мало ли куда она могла пойти. Он уже думал снова убраться в закулисье, как вдруг увидел Ее. Все его противоречия развеялись в одно мгновения. Хоть схожесть и чувствовалась, но это было как-то не раздражающе, а породному. В чертах была такая мягкость и женственность, что он, застыв, невольно залюбовался. Весь ее облик, ее походка что-то всколыхнули в нем. Звон монет, выпавших из ее руки, отрезвил его. Он даже сообразил, что причиной неловкости стал его пристальный взгляд. Секунда, и он уже пытался исправить ситуацию, собирая деньги с пола. Голова немного кружилась от осознания ее близости. Он почувствовал пряный аромат ее духов. Ощущение родства еще больше захватило его. Они встретились глазами. "О Боже, неужели я так смутил ее?" - увидев румянец на ее лице. Это показалось ему поразительным. Взрослая женщина среагировала на него словно некая скромная девушка. Тепло разлилось по всему телу. Возник порыв обнять ее, прижать к себе, который он едва сдержал. - Спасибо, - услышал он ее грудной певучий голос. И она быстро удалилась. Он проводил ее взглядом и, растирая рукой лоб, быстро направился к служебной двери, под удивленный взгляд продавщицы программок. "Вот я дурак! Будто одного раза мне не хватило!"- корил себя Ростислав, уже сидя в гримерке, запустив пальцы в волосы. Он давно пообещал себе, что не будет смотреть на женщин старше себя, что ничего хорошего это не сулит и не надо опять испытывать судьбу. Что для семьи надо найти хорошую девушку младше себя. Но его не трогали эти наивные с обожанием смотрящие на него доверчивые дурочки. Подсознательно его теперь привлекали зрелые женщины. Выйдя на сцену во втором действии спектакля, он опять увидел ее, светящуюся от неоновых ламп. Спокойствие и нега разлились по нему, негативные мысли испарились. Актер снова воодушевленно играл, как когда-то, глядя в подбадривающие глаза. Это так захватило его, что он, забыв про свою усталость, самозабвенно «прожил» роль своего героя. Зал зааплодировал сегодня гораздо активнее, чем всегда. И Ростислава согрела эгоистичная мысль, что все-таки в этом есть его заслуга. Давно так не согревали овации. Именно сегодня он почувствовал какой-то прилив оптимизма что ли. Он даже сжал в объятьях девушку, преподнесшую ему цветы, как благодарность всему залу. Занавес закрылся. Режиссер с горящими глазами благодарил артистов. – Ты сегодня был в ударе! Молодец! – восторженно отметил он, подойдя к Ростиславу и сжав руками его плечи с двух сторон. – Спасибо! – благодарно улыбнулся актер. – Но ты не увлекайся, все-таки у тебя не главная роль! – шутливо погрозил пальцем командир сценической драмы. - Хорошо! – кивнул юноша. Вскоре эйфория отпустила его. Он будто вспомнил причину своего воодушевления и чертыхнулся про себя, что много времени потратил на дурацкие комплименты. Она ведь могла уже уйти. А он не может так просто отпустить ее. Где он потом будет ее разыскивать? Засуетившись, Ростислав выбежал в почти пустой зрительный зал. Здесь ее уже не было. Быстрым шагом он устремился в поток людей, медленно бредущих забирать свою верхнюю одежду. В этот момент ему было все равно, что кто-то из недавних зрителей тыкал в него пальцем. Он увидел ее со спины и резко остановился. Кто-то подсунул ему программку для автографа, на которой он не глядя расписался. Он замер внимательно рассматривая ее женственную фигурку. Несколько локонов выбились из заколки собирающей ее волосы в прическу и очень мило ниспадали на нежную шею. Его бросило в жар. Он, будто боясь спугнуть, медленно пошел к своей сегодняшней музе.