А solar eclipse / Солнечное затмение

«…Однажды, когда мне было 14, я заметила за собой странную вещь. Я смотрела на девочку. Долго разглядывала ее длинные пушистые волосы, в легкую собранные ярко-синей лентой, сползшей почти до самых кончиков. Смотрела на ее худые руки, тонкие косточки лодыжек, изгибы голени. Я не оценивала ее наряд, как делала это обычно. Я даже не оценивала ее внешность, не завидовала, что хотела бы выглядеть так же. Но я восхищалась ей. Не знаю почему, но от нее невозможно было отвести глаз. Я почувствовала себя странно, думая, что мне нравится этот человек, что она не вписывается в категорию обычных людей в моей голове. У меня вдруг возникло желание познакомиться с ней. Едва ли тогда я понимала, чего именно просило все мое нутро. Для начала мне хотелось подойти к ней поближе». Автобус подъезжает к остановке, разбрызгивая лужи под своими колесами, и мне приходится оторваться от своего личного дневника. Я перечитывала свои старые записи, оживляя некоторые моменты в памяти, в большей степени потому, что возвращение к прошлому напоминает о том, кто я есть, и что все случающееся со мной — это правда. Я думаю об этом каждый день. То отрицаю, то подтверждаю, то обманываю себя тем, что мне еще не удалось отыскать себя. Вранье. Я прекрасно знаю, кто я. На меня неотрывно смотрит темнокожий парень в толпе и это раздражает. Когда люди так пристально смотрят, всегда кажется, что они читают твои мысли и знают о тебе то, что должно оставаться запертым под сотнями замками, не выходя наружу. Конечно, все это глупости и незнакомец, скорее всего, лишь задумался или испытывает симпатию, заглядываясь на другого человека, как я тогда в четырнадцать лет не могла насмотреться на Долорес. Тем не менее, я хмурюсь и демонстративно отворачиваюсь, моля автобус тормозить шустрее. Темнокожий парень уходит в конец автобуса, я же со спокойной душой выбираю место у окна на первых сидениях и снова раскрываю свой дневник, отлистывая несколько страниц вперед. «23.05.13. Быть с парнем не так уж и плохо, хотя я не уверена, что мне достаточно нравится Найл. Он милый и заботливый, приятно целуется, но мне постоянно кажется, что чего-то не хватает. Это мелкое чувство, но оно все равно доставляет беспокойство. Человек знает, что муха в комнате не несет опасности, и все же не может сидеть спокойно, пока не убьет ее». «12.06.13. Сегодня я порвала с Найлом, хотя он просил меня не уходить. Зейн сказал мне, что я ужасный человек, потому что так поступила, с чем нельзя было не согласиться. Но когда я пришла домой, то поняла, что он не прав. Я ужасная не потому, что разорвала отношения с Найлом. Я ужасна, потому что начала их, воспринимая все как эксперимент над собой. Это называется глупостью, использованием другого человека и эгоизмом. Что ж, мой эксперимент справедливо провалился. Я наказана осознанием, что мне совсем не нравятся парни, а значит, со мной что-то не так». «31.12.13. Осталось пять часов до нового года. Я лежу на снегу, но мне кажется, я летаю над вечерним небом, над снежными облаками, над звездами. Я влюбилась. Или мне кажется, что я влюбилась, но это не так важно, потому что мне нравится ОН! Это парень. Это безумие, происходящее со мной. Когда ты девушка, сомневающаяся в своей ориентации, да нет, до последних дней у меня даже сомнений не было, что я лесбиянка, то такое событие, как нежные чувства к парню, воспринимаются вдвойне волнующе. Я так боюсь, что эта любовь ускользнет из моих замерзших рук. Я не могу его потерять. Он не только тот, кто сломал мою систему, он — живое доказательство, что я не окончательно сошла с ума. Луи Томлинсон. Господи, я буду повторять это имя вечность, наверное. Он парень! Он чудо! Он самый лучший в этом мире». Резко закрыв свой дневник, я привлекаю на себя внимание нескольких пар глаз. За любопытство людей пора бы судить наравне с воровством, но такая идея, очевидно, врывается только в мою голову. Сегодня тридцать первое декабря пятнадцатого года. Прошло ровно два года с тех пор, как в моей жизни сверкнул огоньком Луи и полтора года с того момента, как он попрощался со мной, разрушив все надежды. Он оставил после себя только одно хорошее: благодаря нему я знала, что бисексуальна. Возможно, это запутало меня еще больше, но теперь я хотя бы могла сказать себе, что не окончательно потеряна. Что у меня есть шанс быть нормальной. Но хочу ли я? Со временем мне начинает казаться, что я вполне могу примириться со своей гуляющей ориентацией. Я переехала в Лидс, родители остались далеко отсюда, кроме Зейна здесь нет никого из моих старых друзей, старых знакомых. Все начинается сначала. Мое сердце покрылось паутиной, оставаясь одиноким слишком долго, я не знаю, кто понравится мне в следующий раз. Но, спрашивая себя, буду ли я бежать, если вдруг снова начну влюбляться в девушку, я без сомнений отвечаю — нет. Я хочу любить. И мне пора перестать бояться себя или своего выбора. Когда я выхожу из автобуса, крупные снежинки падают прямо на мое лицо. Я поднимаю его, задирая голову, едва отхожу от остановки, и пытаюсь словить замерзшие кристаллики языком. Ей Богу как ребенок. — Тотти! — кричит знакомый голос. Я опускаю глаза и встречаюсь взглядом со своим двоюродным братом, который спешит мне навстречу. Снег полностью покрыл плечи и капюшон Зейна, а он как всегда даже не утруждает себя, чтобы стряхнуть его. — Черт, я так и знал, что за тобой лучше выслать такси. Где ты прохлаждалась целых два часа? Идет, снежинки языком ловит, а я тут стой и мерзни, да? — начал он отчитывать меня, едва мы поравнялись. — Идем скорее, иначе скоро все стоящие подарки раскупят и мне придется быть банальным чмом, даря Перри лишь цветы. Я цокаю языком, но прибавляю ходу. — Почему же, мне интересно, ты сам не в состоянии выбрать подарок для своей девушки? Что здесь сложного? Браслетик или часики, красивая безделушка, конфеты — все! Это все, что нужно дамам для счастья, поверь мне. О, ну еще разве что твой поцелуй при встрече. Зейна мои слова не впечатляют, он лишь тихо фыркает, после чего вдобавок кидает в меня снежком, и мы продолжаем идти вперед, навстречу цветастым магазинам, доверху забитым новогодними атрибутами. — Я хочу купить для нее что-то особенное и необычное, но так, чтобы это не выглядело странно, — делится со мной он уже в теплом помещении, когда мы стоим возле витрины в ювелирном. — Подари ей обручальное кольцо, она сдохнет от удивления и переизбытка счастья, — умничаю я, за что заслуженно получаю толчок под ребра. — Ты моя кузина или кто? Помоги мне, Тотти, будь хоть раз хорошей, — шипит на меня он, щуря глаза, что выходит вполне эффектно для того, чтобы я заткнулась и наконец включилась в работу. Колечки, сережки, камушки, подвески, браслетики, заколки… Сколько всего придумано для девчонок, сколько денег мы тратим, навешивая на себя красивые безделушки, как сороки. Признаюсь, хоть я сама никогда не отдавала почтение подобным вещам, но сегодня восьмая по счету витрина добила даже меня. Я буквально выпросила у Зейна одолжить мне несколько купюр, чтобы забрать свою новую любовь из этого магазина. Колечко с маленьким нежно-фиолетовым аметистом покорило бы любую — так я решаю, очищая свою совесть. — Опять свой фиолетовый выбрала, — бурчит Зейн, подмечая, что я помешана на этом цвете. Фиолетовый — смешение синего и розового. Смешение мужского и женского. Какой же цвет подходит мне идеальнее, чем не этот? — Отстань, — все, что кидаю ему я, но он уже отходит и не слышит. Увлекшись разглядыванием украшений, я забываю о своей миссии помощи кузену, но он уже и не треплет меня со своими просьбами о советах. Справляется сам, пока я продолжаю изучать сверкающую продукцию, до которой обычно мне нет никакого дела. — Красивое кольцо, — вдруг слышу над ухом чей-то нежный мягкий голос. Он-то и заставляет меня поднять глаза. Девушка, что стоит рядом, с улыбкой смотрит на украшение, которое я собираюсь купить. На ее щеках играют ямочки, я сразу отмечаю это как приятную взгляду мелочь. Она выше меня ростом, на ее белоснежную блузку приколот бейджик с именем, ниже надпись: «Продавец-консультант». — Вам нравится? — спрашиваю я, перенося свой взгляд обратно на кольцо. — Да, — участливо отвечает девушка, снова радуя меня своим бархатным голосом. — Аметист — хороший камень, не только красивый, но и полезный, если вы верите в силу камней. Говорят, он является символом миролюбия и искренности, его следует носить, когда мучают тревоги и душевное волнение. «То, что нужно», — думаю я. — Полагаю, внутренняя энергетика этого камня помогает обрести душевный покой и внутреннюю гармонию, — заключает девушка, по бейджику Джемма Стайлс, снова улыбаясь мне и закрывая витрину на ключ. — Я вроде не сумасшедшая, — пытаюсь отшутиться я, что выходит не слишком удачно. Тем не менее, Джемма смеется. — Тогда вы можете просто наслаждаться его красотой, — говорит она. Я впервые улыбаюсь ей в ответ, потому что не могу сдержать это. Ее улыбка такая теплая и солнечная, в ней столько жизненной радости и энергии, что она тянет за собой улыбнуться в ответ. И глаза ее, каре-зеленые с примесью золота, смеются вместе с губами. — Джемма, какими судьбами! — Зейн подходит к нам и первым делом кидается обнять девушку, отчего на моем лице тут же выскакивает эмоция удивления. — О, Зейни, — как прежде искренне воркует она, приобнимая моего родственника. Между прочим, его куртка мокрая от снега, но ее, похоже, это не волнует. — Вы знакомы? — встреваю я, не сводя глаз с Джеммы, хотя вопрос скорее был задан брату. — Да, — отвечает он. — Тотти, познакомься, это моя однокурсница Джемма. Джемма, это моя кузина Тотти. — Ну, рада познакомиться с человеком, у которого прекрасный вкус, — выдает она, заставляя Зейна гаденько усмехнуться. Он пытается поддеть меня: — Что? Ты серьезно, что ли? Да у нее просто все фиолетовое. Только волосы еще осталось в этот цвет покрасить. — Зейн! — возмущаюсь я. — Между прочим, мои джинсы белые, а угги темно-синие. — А куртка фиолетовая. И свитер там под ней, готов поспорить, фиолетовый. Я закатываю глаза, пораженная его наглостью. Не хочет ли он порассуждать, какого цвета на мне нижнее белье? Эти двое смеются. Зейн, довольный своими остротами, а Джемма, потому что она жизнерадостная, как я успеваю понять. Не желая выглядеть букой, я улыбаюсь, глядя на них. Но потом кузена ждет снежок ему в глаз. Джемма справляется куда лучше меня, помогая Зейну выбрать подарок. Как становится мне известно, кроме всего она хорошо знает Перри, поэтому, учитывая и то, что она работает продавцом-консультантом, они выбирают идеальный подарок. Это красивейшая подвеска с неизвестным мне камнем. Украшение романтичное, праздничное и не слишком броское. Я соглашаюсь, что Перри должно понравиться. — Нам пора, — говорит Зейн, и, кажется, мы все трое думаем о том, что не хотим прощаться. Прежде чем уйти, я благодарю Джемму за помощь нам и за то, что она рассказала немного о моем кольце с аметистом, которое я купила. Девушка одаривает меня своим солнечным взглядом, таким нетипичным для зимы, дарит спрей-очиститель для украшения и провожает нас до дверей. Уходя из магазина, я еще долго нахожусь в приподнятом настроении от знакомства с ней. — Она очень милая, — неожиданно говорю я Зейну, пока тот пытается зажечь сигарету. — Понравилась, да? — с подколом спрашивает он, прямо напоминая мне о моей бисексуальности. — Дурак, — обиженно выговариваю я, отходя от него. А руки в карманах тем временем подрагивают, когда я серьезно задумываюсь над этим вопросом. Нет, нет… Она просто приятный человек.