Сказка, которую они для себя напишут сами

Из дорогого авто вышли двое молодых людей. Ничего такого, отчего бы мне захотелось продолжать слежку за этими хорошо сложенными, аккуратно причёсанными и со вкусом одетыми парнями я не увидела. Мне даже стало как-то совестно, от того что я уже слежу за каждым, кого вижу у дверей больницы. Я уже собралась уходить, но… Один из молодых людей, потоптавшись у двери машины, юркнул обратно в салон. Второй же продолжил направляться к двери клиники. Потом, он украдкой взглянул на меня, видимо так, из чистого любопытства, и, вернувшись к машине, заговорил с попутчиком: - Если ты так боишься, то я тебя не держу, уезжай. - Да я и за тебя, глупец, боюсь. Сидевший в машине открыл окно и закурил. - Пойми, я должен убедиться, что с девушкой всё в порядке, и просто-таки обязан оплатить бедняжке лечение. Ещё даже не зная всей сути этого разговора, я напряглась и стала внимательнее прислушиваться к диалогу, который снова вёл тот, кто направлялся в клинику. - Маркус, я не знаю, как будут обстоять дела, заявит ли на нас потерпевшая, но я не собираюсь уходить от ответственности за содеянное. - Чёртов благодетель, - в машине смачно выругались, - да как ты не поймёшь, что после всего этого на твоей, недавно начавшей подниматься в верх карьере, можно будет поставить большую и жирную точку, стати, на моей тоже. - Карьерист хренов. – дал ответный залп парень и, вздохнув, пошёл к двери. - Постой, - молодой человек, которого звали Маркус, вышел из машины, - можно тебе одну просьбу? Первый парень снова остановился и обернулся к Маркусу. «Что-то лицо кажется знакомым» - пронеслось в моей голове, но я сосредоточилась на беседе ребят, уж больно она меня захватила. - Валяй. - Если из-за твоей благодетели у тебя возникнут проблемы, можешь сделать так, чтобы моё имя как можно меньше фигурировало в деле. - Расслабься, друг, - парень еле заметно улыбнулся, - я не стану пятнать твою репутацию, хотя..., - он тяжело вздохнул, - я бы с другом был до конца, и если мы сделали вместе это, то и отвечать надо вдвоём, по совести. Он быстро зашагал к двери. - Монс, постой! Да постой же ты. Маркус громко хлопнул водительской дверцей и быстрым шагом направился к другу. - Ты что, обиделся что ли? Ну пойми ты, у меня всё только складываться начало, меня Хелен не поймёт. - Если любит – обязательно поймёт. Дверь за парнем закрылась. Маркус ещё какое-то время постоял у порога, провожая взглядом товарища, а потом пошёл к машине. - Ох, Селмерлёв, огребёшь же ты проблем на свою задницу. Я уже битый час приросла к скамейке у двери клиники неотложной помощи. «Боже правый! Это что же получается, Алиску, мою милую, добрую Алиску сбил Монс Селмерлёв – человек, в котором она души не чает? Нет, нет, нет... Давайте это будет просто сон, плохой и до жути неприятный сон». Я даже больно ущипнула себя за локоть, но, понятное дело, панорама не изменилась. Остаток дня пролетел для меня, будто в тумане, так как голова так и оставалась забита мыслями о подруге и её обидчике, который в месте с тем, является её кумиром. *** POV «Алиса». *** Тело ныло и болело. Казалось, что каждая его микроскопическая частичка была разломана и искорёжена. Я осторожно разлепила веки, боясь, что даже это, по сути почти незаметное движение, заставит меня испытать адские мучения, но, слава богу, этого не случилось. Правда и понять, где я нахожусь и как выглядит моё временное пристанище я не смогла. В глазах была лишь непроглядная темень. Я попробовала пошевелить правой рукой, в надежде ощутить хотя бы поверхность того, на чём лежу, да вот только несчастная конечность, по-видимому, была сломана, так как кроме жуткой боли я от неё ничего не добилась. За то с левой рукой дела обстояли куда лучше. Я осторожно провела пальцами по мягкому шёлку постельного белья, потом стала изучать свое тело, но быстро бросила эту затею, так как обнаружила множество проводов, которые показывали медперсоналу, что мученица Маркова ещё жива. Откуда-то, кажется с права, раздался тихий женский голос. Но, понятное дело, чуда после аварии, как часто пишут фантасты, не произошло, я не стала понимать языки, которые не учила. Я решила, что меня просят не трогать руками всё то, что на меня тут понавешивали. Да в принципе, я и сама уже собиралась оставить эту затею. А вот поговорить с кем-то, узнать, что со мной, на сколько всё серьёзно, мне очень хотелось. И господь услышал мои молитвы. Дверь в палату открылась. Чьи-то шаги становились ближе и ближе. Потом кто-то опустился на стул… Ну что ещё может стоять у кровати больного? - Как вы себя чувствуете, Алиса? Вот всегда доверяла своей интуиции. Я имею ввиду, тем впечатлениям, когда только услышишь голос. Хозяин этого баритона мне казался добрым, искренним, любящим своё дело, и самое приятное, это, скорее всего, мой доктор, который знает родимый русский. - Спасибо, более менее. Я улыбнулась. - Замечательно, Алиса. Доктор погладил меня по щеке, а потом принялся освобождать мою персону от сооружений из проводов и датчиков. - Скажите, что со мной? Сколько мне здесь придётся провести... - Ой, как много вопросов, - врач засмеялся, - ну давайте по порядку: вы помните, что с вами случилось? А как же. Я всё помнила. - Я должна была купить лекарства в аптеке и попала под машину. - Да-да, к сожалению, всё верно. Алиса, - доктор поднялся и склонился надо мной, - посмотрите на меня. Вы всё так же ничего не видите. Я послушно воззрилась на своего целителя, но увы. Лишь чернота, которая меня пугала, хоть я и пыталась запрятать свои переживания куда подальше. Видимо, доктор уловил моё беспокойство. - Это результат обширной черепно-мозговой травмы. Вообще, Алиса, я очень удивлён, ведь по моим предположениям, вы должны были прийти в себя лишь на пятый день, а порадовали меня уже спустя сутки после того злополучного случая. Думаю, и с этим неудобством вы скоро распрощаетесь, и сможете увидеть, что у вас не такое уж страшное положение. Если не брать во внимание травму головы, то увечья совсем не сложные: перелом руки и несколько ушибов. В дверь моей палаты постучались. Снова непонятный диалог, который вёл мой врач с представительницей женского пола, а потом, он снова обратился ко мне: - Алиса, если вы не возражаете, то я впущу к вам, буквально на пять минут человека, который не остался равнодушным и привёз вас сюда. Кто-то расположился на стуле, но продолжал играть в молчанку. Я тоже не решалась начать разговор, так как не знала, что говорить, да и неведение того, кто передо мной, путало все карты, не давало подобрать нужных слов. «Кажется, все пять минут мы будем слушать тишину». - пронеслась ехидная мыслишка, но я была не права. Он заговорил, а сердце моё забилось быстрее, пропустило удар, а потом снова застучало в бешенном ритме. - Лисса, вы меня слышите? «Да, голос знаком, очень и очень знаком. Я слышала его где-то, или он мне снился, а может и то и другое»… Мысли неслись стремительным потоком, сменяя одну за другой, будто кадры в кино. Да вот вспомнить, кому же принадлежит сей дивный тенор, заставляющий трепетать всё моё естество, пока не удавалось. - Лисса, вы можете говорить? «Лисса». – как же умиляла эта интерпретация. Нет, она даже мне нравилась, точно так же, как и его ломанный русский, его искреннее сочувствие мне, совсем не знакомой девушке. «Так, Маркова, соберись. Ты должна ответить ему, должна заверить этого рыцаря в том, что с тобой всё в порядке… ну, почти всё». - Я слышу вас. Смешно конечно, но мне показалось, что мой голос предательски дрожит, выдавая всё то, что я сейчас чувствую. - Вам наверное тяжело говорить, да? И, не дожидаясь моего ответа, он продолжил: - Я буду помогать вам всем, чем нужно. Всё, что понадобиться для вашего выздоровления у вас будет, вы не волнуйтесь. А потом... Он замолчал. Я, совсем сбитая с толку, просто лежала и ждала, что он скажет дальше, но он продолжал безмолвствовать. - Зачем вам всё это? – спросила я, пытаясь не охать от боли и хоть как-то сменить положение своего разнесчастного тела, которое занемело от долгого пребывания в одной позе. Это не укрылось от глаз моего милого посетителя. Он осторожно, будто бы я хрупкий лепесток или невесомая пушинка, положил мне руку на плечё, потом скользнул пальцами вдоль тела, проверяя наличия увечий и только тогда, когда убедился, что этими движениями он не причиняет мне боли, стал помогать сменить позу. - Так удобнее? – спросил парень, когда я с облегчением вытянула из-под одеяла здоровую руку. - Да, спасибо. - Так зачем вам всё это? – повторила я после минутной паузы. - Лисса, - парень откашлялся, - я просто не могу остаться в стороне. Когда я увидел вас... – он снова откашлялся. – давайте не будем. врач сказал, что вам куда полезнее позитив, чем копание в том, что произошло с вами в тот день. И я не спорила. А зачем, если мой рыцарь прав, и куда интереснее поговорить на другие, куда более приятные темы. Мы беззаботно болтали, иногда смеясь над тем, что Монс, как представился парень, забывает значение тех или иных русских слов. Я выяснила, что знание языка он получил, тесно общаясь с коллегой отца, который переехал с семьёй из России в Швецию, стал частым гостем в их доме, а так же стал, можно сказать, правой рукой для отца монса, трудящегося в хирургической отросли. Так же, Монс много рассказывал о своём маленьком городишке, в котором он родился и вырос и который так редко получается навещать. - Знаешь, Лисса, - он откусил кусок яблока, которое адресовалось мне, да вот только заглянувшая к нам медсестра расстроила нас, что кроме воды и сока пока лучше ничего не пытаться съесть, - моя профессия вынуждает меня подолгу не видится с родными. - И кем же вы работаете, молодой человек? - Я являюсь сотрудником благотворительного фонда. Отчего-то парень поперхнулся яблоком, вызывая бурю моего смеха. - Видишь, яблочко-то мне адресовано, а ты его так нагло уплетаешь, вот и расплачивайся теперь. Я не знаю, сколько мы бы ещё болтали, но мой лечащий врач напомнил нам, что пять минут, умноженные в несколько раз, истекли давно, и мне надо отдохнуть. - Спасибо тебе, Монс, - я попыталась здоровой рукой поправить одеяло, - ты скрасил моё одиночество. - Рад был познакомится с тобой, Лисс. Я не сомневалась. Он сейчас тепло улыбался. - Если ты не против, - он уже говорил, стоя у двери, - Я на днях к тебе ещё загляну. - Сколько угодно, ваше благородство. Только за вами должок – точно такое же яблочко. *** POV «Монс» *** Я брёл ночными улицами Стокгольма, вдыхая жаркий воздух разгорячённого дневным зноем асфальта. Дорогу домой я выбрал самую длинную, так как оставаться один на один со своими дурацкими мыслями и таким же настроением не хотелось. Но как не отвлекал шум автострады, голоса проходящих мимо людей, голова гудела, будто разъярённый рой пчёл. «Я не смог, не смог поговорить с Лиссой на чистоту. В её глазах я добрый и очень благородный парень, а на самом деле, гнусный падонок, искалечивший девушку. И кто знает, какие последствия могут быть у неё после этой травмы? Ведь доктор Эклунд сказал мне, что потеря зрения совсем нешуточное дело. В его практике были случаи, когда пациент оставался на всю жизнь таким, и он не уверен, что девушка сможет видеть». Я попытался отогнать о себя навязчивую картинку, где Лисса, такая простая, немного наивная, пытается учится жить заново, изучая этот мир на ощупь.. «Дурак, какой же ты дурак! – я ударил себя кулаком в грудь. – Зачем тебя понесло в тот день прокатиться? Зачем ты так напился? А Маркус? Я считал этого человека своим другом, и что? Когда мы сбили Лисс, Первое, что он предложил – дать по газам, перекрасить машину, замести следы. Допустим, это была паника, в нём говорила растерянность, страх. Но сегодня, там, у больницы, он умолял меня, чтобы Лисса не знала о его причастности к этой аварии.». За шквалом мыслей я даже не сразу заметил, что уже несколько минут топчусь около собственного подъезда. Продолжая терзать себя и так и эдак, я поднялся на свой этаж, открыл дверь квартиры и, ступив в темный коридор, рухнул на стоящий у шкафа с верхней одеждой стул. «Будь, что будет. Но я сделаю всё возможное, чтобы Лисса – эта милая русская девушка, которая покорила меня своей простотой, смешными, разметавшимися по подушке всклокоченными волосами и милым добрым лицом, вернулась к нормальному образу жизни».