Plot of two

Я не понимала, как мы доехали до дома, не понимала, как мама дотащила меня до её спальни, как раздела и уложила на свою грудь, чтобы я выплакалась. Я поняла лишь то, что она позвонила Джейд и сказала не приезжать и не звонить, что справится сама.  Мы лежали на её кровати, как раньше, когда мне было плохо. Она обнимала меня и гладила по волосам. - Милая, Дженни, - она окликнула меня, - Джен, выговорись, ты же знаешь, что станет легче. Моя истерика мешала мне и вздохнуть. В душе была метель, которая замораживала всё. Это было самое больное ощущение в моей жизни. - Детка, подожди, - мама аккуратно положила мою голову на подушки, - Сейчас вернусь. Я свернулась калачиком, превращаясь в эмбрион, убитый чувствами. Как он мог? Как могла я влюбиться в такого жестокого убийцу? Мама вернулась быстро, она подняла меня и впихнула кое-как таблетки и какие-то капли. Успокоительное. Оно обычно действует.  Я притянула её к себе и через минут десять истерика прекратилась. Лишь мои рваные вздохи и всхлипы были слышны. - Рассказывай, подруга, - мамочка провела рукой по моей спине. - Мам, я врала всем, - я зарылась в её волосы, - Всем, даже тебе. - О чём ты? - я слышала её удивление, но не осуждение. - Мы с Гарри не встречались, - я сглотнула, - Это был заговор, чтобы поставить на место Луи. Он, наверное, меня сейчас ненавидит. Я нервно рассмеялась, сжав глаза от наступающих слёз. - Продолжай, - мама тяжело вздохнула. - Мам, - мой голос дрогнул, а по щеке вновь пробежала слеза, - Мам, сначала всё было не очень хорошо, но я подумала, почему бы и не подружиться с ними? И я подружилась. Слишком.  Я заплакала. - Мам, я полюбила его, - я вся затряслась, - И я призналась ему, но там, на Балу, был не мой Стайлс, он был злой, и он убил меня, мама. Вновь сострясаясь от плача, я сильнее обхватила спину мамочки. Она была нужна мне сейчас.  - Дженни, детка, - начала она, - Ты же знаешь, что такие люди не достойны твоих слёз. Ты же Дженнель Роуз Фабре. Ты выше них. - Но Зейн говорил, что Стайлс влюблен в меня! - вскрикнула я, - Что случилось, что он насмехался надо мной в школе?  - Джен, все ошибаются, и Гарри совершил ошибку.  - Но что теперь делать? - я не могла говорить спокойно. - Жить, - замечательный ответ, супер! - Жить и бороться с этой болью. - Я не смогу. - Как раз, ты и сможешь. Ты многое пережила, Дженнель, и глупый поступок мальчишки не сможет загубить твои лучшие годы. Я не позволю. - Я не хочу никого видеть, мам. - Ты плохо поступила, Дженнель, - покачала головой мама, - Луи сейчас очень плохо.  - Он мне как брат, - я отстранилась и схватилась за голову, - Боже, как я могла? - Ты поговоришь с ним позже, - мама успокоила меня, я поняла это, когда перестала плакать, ложась вновь на её грудь, - А сейчас просто полежи. И мы лежали. И это спасло меня. Любовь матери залечила дыру внутри. Могла ли я когда-нибудь представить, что буду плакать из-за отвергнутой любви? Никогда. Я была Дженнель Фабре, которая не признает ничего, что могло бы довести её до такого состояния, в котором я нахожусь сейчас. Мир перевернулся с ног на голову.  У меня появилась идея, которая перечёркивает все мои принципы. Вернее, принципы той Дженнель. Я хотела поехать в Америку. К отцу и его шлюхе. Да, там я могла бы забыть это всё. Но оставить маму, подруг, друзей? Хотя какие друзья могут остаться у меня после такого? Никакие. Никто не потерпит такой лжи, предательства, закрывающего все воспоминания о прекрасной дружбе. Я закусила губу. Я сильнее прижала к себе маму. Почему он сделал так? Нет, мама права, я выше того, что реветь из-за него. А, может, и нет? Ублюдок. Это же называется разбитым сердцем? Почему же он так вёл себя со мной? Почему Малик твердил мне о его влюбленности? Почему Стайлс рассказывал всё обо мне сестре и советовался с ней? Почему я поверила ему?  Слишком много вопросов и ни одного ответа.  Нашу тишину разрушил телефонный звонок. Пора перерождаться, надо быть сильной и холодной со всеми, кроме мамы.  Мамочка сразу же подскочила и хотела ответить на звонок, но я остановилась её. - Я возьму, это всё-таки мой телефон, - я привстала, - Передай клатч, пожалуйста.  - Ты уверена? - она медленно двигала рукой. - Всё в порядке, - я кивнула и достала телефон: Найл, - Алло? Найл?  - Дженн! - громкий голос Малика заставил вздрогнуть, - Это не Найл, это я. - Что тебе надо? - прошипела я, - Как ты вообще смеешь мне звонить?  - Дженн, прошу, выслушай... - Ты мне противен, как и твой дружок, - я сглотнула ком. - Дженнель! Твою ж мать! - выкрикнул в трубку парень, - Слушай сюда!  - Да что ты орёшь? - я удивилась. - Дженнель, приезжай, ты срочно нужна тут, - тараторил Малик, - Он будто с цепи сорвался, всё крушит, бьёт, близко никого к себе не подстукает. - О ком ты? - нахмурилась я, явно понимая, о ком идет речь. - О грёбанном Гарри Стайлсе, чёрт побери! - затем послышались визги, - Гарри, твою мать!  - Что происходит? - прошептала я. - Мы у него дома, - он сглотнул, - Мы все за ним поехали, а тут... Его мама так напугана, еще и Роб уехал, некому успокоить, он же огромный. - Малик, я не хочу его видеть... - Не хочешь помочь ему, так помоги его матери и сестре, да и тому же Луи, Хазза его уже ударил раза три. - Что? - воскликнула я. - Он лез его успокаивать, - уже тише сказал парень, что-то на его стороне разбилось, - Чёрт, Джен, прошу, приезжай, времени нет. Мы ждём. И он сбросил. Я в растерянности посмотрела на маму. Я невероятно переживала за Энн, Джемму и Лу. - Что такое? - взволнованно спросила она. - Кажется, у Гарри приступ ярости, - я спрыгнула с кровати, - Мне срочно надо к нему домой.  - Но чем ты можешь помочь? - не поняла мама. - Не знаю, - я дёрнула головой, - Дай мне ключи от машины, срочно! - Дженнель, у тебя нет прав! - Я умею водить! Меня не поймают, не волнуйся! - я видела отказ в глазах матери, - Мам, могут пострадать Энн, Джемма и Луи, я не могу оставаться здесь!  Через несколько секунд она согласилась и кивнула.  Я побежала наверх, чтобы быстро нацепить на себя обтягивающие тёмно-синие джинсы с дырками на коленях и салатово-зелёную толстовку с оранжевыми надписями. Чёрные Вансы быстро налезли на мои стопы. Я поцеловала маму в щёку и схватила ключи.  Машина слушалась меня, будто хотела помочь.  Я доехала за десять минут. Сильно хлопнув дверью, я побежала к дому так быстро, как только могла. Тяжело дыша от бега и волнения, я, не позвонив, открыла дверь. Она была не заперта. В прихожей была разбита ваза и сброшены картины и фотографии. Посередине разрухи сидела кошка и жалобно кричала. Из гостиной послышались звуки чего-то падающего и крики Энн, Джеммы и девочек? Что они все тут делают?  Я забежала в гостиную. Увидев меня, все перевели свои испуганные глаза на меня. В то время как Гарри крушил всё вокруг. Он разрушил уже половину гостиной. Мне стало страшно. Повсюду были видны остатки крови. На стене была кровь. Кровь была везде. Я посмотрела на Луи. В его взгляде читался испуг, обида и... жалость? На его щеке виднелись ссадины. - Дженнель, - мама Гарри кинулась ко мне, сжимая от переживаний, - Помоги! Только ты сможешь его успокоить!  - Вы ещё не сказали ей? - я посмотрела на своих друзей, а, может, уже бывших друзей. Девочки опустили глаза в пол, а парни положительно кивнули. - Почему тогда вы так уверены, что я смогу спасти его? - Гарри начал бить стены, разрывая обои. - У него такое было только раз, - начала Джемма, - В детстве, и тогда я была самым близким для него человеком, и я успокоила его. Теперь твоя очередь. - Прошу, Дженнель, - молила Энн. - Я сделаю это ради вас, Энн и Джемм, - я повернулась к Лиаму, к которому прижалась Софи, - Уведи их и всех остальных. Парень кивнул.  - Я останусь, - выдвинулся Зейн. - Только тебя тут не хватало, - я разозлилась. - Я знаю, что не врал тебе, Фабре! - выкрикнул он, а потом махнул в сторону Стайлса, - Он бы не стал так убиваться, будь мои слова неправдой. Я отвернула голову от него, переводя на Стайлса. Парень тяжело дышал, сжимал кулаки. Чуть согнувшись, он показывал свою спину во всей красе. Сердце обливалось кровью. Я очень переживала. Он остановился, но было видно, что вскоре он продолжит. Мне было страшно. Безумно. Но я хотела помочь его семье. А, может, и ему.  Я всё ещё люблю его. Я осторожно наступила на ковер, будто вокруг была сигнализация. Он резко повернул голову, будто зверь. Я боялась его. Осторожно ступая по белому ковру, я подходила к нему.  Ещё чуть-чуть. И я стояла сзади него. Совсем рядом.  Я поднясла руку к его плечу и увидела, что он начинает быстрее дышать. - Гарри, - прошептала я. И он сорвался. Он вновь начал всё крушить, когда я была так рядом. Я вскрикнула от неожиданности.  - Гарри, прекрати! - закричала я, - Хватит!  Он повернулся ко мне.  - Уйди, я могу сорваться вновь, - сквозь зубы говорил Стайлс, - Я не хочу делать тебе больно.  Уже. - Этим ты делаешь мне больнее в миллион раз, - спокойно ответила я, подступая на шаг. - Ты боишься меня, - вторил он, - Все боятся, я больной человек. - Я не боюсь тебя, - как можно правдоподобнее попыталась сказать я, - Ты не больной, - подошла еще ближе, стояла прямо напротив него, ближе протянутой руки, - Ты просто слишком много пережил. - Я ненавижу себя, Дженнель, - он дёрнулся, когда я очень медленно начала приближать свой руку к его, - Я всем делаю больно. Отойди, я могу ударить тебя. - Ударь хоть сто раз, - я взяла его за руки и заплакала из-за всех этих противоречивых чувств, - Я не перестану хотеть быть рядом с тобой.  Я поднесла свою руку с его ладонью к губам и поцеловала его маленькую татуировку креста, сделанную буквально неделю назад. Он вздрогнул. Я видела, как в его глазах растворяется злость и появляется то самое спокойствие, что я видела всегда.  Я уже второй раз за день стою перед ним и плачу. Только сейчас я не истерю, как в первый раз, сейчас я тихо плачу, будто боясь спугнуть его.  Мы смотрим друг другу в глаза. Резкий рывок с его стороны. Он стиснул меня своими руками, прижимая меня. Я, положив руки на его грудь, начала плакать в его рубашку. Гарри уткнулся в мои волосы. Он был очень высоким по сравнению со мной без каблуков.  Он сжал меня сильнее и прохрипел: - Дженн, я тоже люблю тебя. Я горько усмехнулась. - Какой же ты придурок, Стайлс, - пыхтела в его грудь я, - Ты меня бесишь, идиот. - Прости меня, - его голос был очень низким. - Почему ты это сделал на Балу? - я отстранилась, вытирая слёзы с щёк. - Я испугался, - он прикрыл глаза, - Испугался серьёзных чувств, испугался не оправдать твои ожидания. - Ты знаешь, как больно мне было? - просипела я. - Знаю, - Стайлс кивнул и вновь посмотрел в мои глаза, - Из-за этого я сделал всё это, - он махнул рукой. Значит, Зейн не врал. Значит, всё правда. Но я не могу знать, что мой парень испугался своих же чувств. - Гарри, я не смогу сразу же простить тебя, - я вздохнула, - Я люблю тебя, но не могу. Я отступила. - Дай мне время, прошу, - шептала я, - И не делай нам больше больно, подумай о матери.  - Дженнель, - выкрикнул Стайлс мне вдогонку. Я выбежала из их дома так же быстро, как забежала. Запрыгнув в машину, я вставила ключи и поскорее отъехала от дома.  На душе было грустно, но уже легко.  Я постараюсь его простить.  Не хотелось никого видеть, кроме мамы. Хотя думаю, что сейчас я просто пойду спать. На следующий день Англия парадоксально покрылась пеленой снега. Тротуары, земля, дома, деревья были в тонком слою снега.  Когда я проснулась, небо было серое. Мне нравилась такая погода. Мама была дома. Начались мини-каникулы перед декабрем.  Мы отдыхали пять дней после Бала каждый год. И это было прекрасно.  Я заварила на кухне чай и присоединилась к маме в гостиной. - Доброе утро, - слегка улыбнулась я. - Привет, Дженни, - мама поцеловала меня, - Как настроение? - Спокойно, - пожала плечами я, - Снег выпал. Мы обе перевели взгляд за окно. Мама встала, пытаясь разглядеть что-то. Подойдя к окну, она сощурилась. - Что там? - я встала вместе с чашкой, смотря на миссис Фабре. - Сходи, проверь машину, - улыбнулась мама, - Там кажется что-то с шиной. Я кивнула и прямо в пижаме направилась к выходу. Я рассказала маме всё, как только вернулась. Она лишь поцеловала меня в макушку и сказала, что я умная девочка и сделаю всё правильно. Открыв дверь, я заправила локон волос за ухо и спустилась с крыльца к машине, смотря под ноги. Когда я оказалась у машины и подняла глаза, рука разжалась и кружка разбилась, разметая снег вокруг себя.  Рядом с машиной стоял Гарри. На нём была коричневая кожаная куртка с мехом и кудри были взлохмачены.  Я не собиралась видеть его ближайшие пять дней, чтобы всё обдумать. Сердце забилось быстрее. Какой же красивый.  Что он тут делает?  Я взглянула на нашу машину. Почерком Гарри на снегу было выведено: "Что если любовь слишком сильна и может победить обиду за одну ночь?", а на капоте: "Я тебя очень люблю и не отстану, пока ты не поймешь, что обида бессмысленна". Я вернула взгляд на глаза Гарри. - Я готов хоть на весь мир закричать, что люблю тебя, - сказал он, - Потому что внутри себя я уже закричал об этом. - И ты не боишься? - спросила я, сглатывая. - Нет, - он отрицательно качнул головой, - И никогда больше не испугаюсь. Я улыбнулась и, преодолев расстояние, поцеловала его.