Час до восхода

Новый дом был далеко не новым, если так можно выразиться. Как только щелкнул ржавый замок, и тяжелая входная дверь отворилась, скрипя давно уже никем не смазавшимися петлями, из темной прихожей повеяло затхлым теплым воздухом , что составляло сильный контраст с влажным и холодным воздухом с улицы. Даже не перейдя порога, я поняла, что мне тут не понравится. Хотя, конечно, придется смириться и с новым местом жительства, новой школой, новым кругом общения. Хм, может быть хоть какой-то да и появится? Но не суть. Мне не понравился дом, мне не понравилось его расположение – на холме, рядом с лесом, далеко ото всех остальных. Словом, на отшибе. Однако же Джейк пришел в полный восторг. Дом был маленьким по площади, зато двухэтажным. На первом этаже располагались маленькая кухня, что-то вроде гостиной и ванная, а второй этаж занимали три комнаты. Той ночью, когда мы приехали, я не смогла рассмотреть все подробнее, так как на улице было темно, а в доме свет горел только на первом этаже, зато утром, пока Джейк еще спал, а тетя куда-то ушла, я устроила себе мини-экскурсию по нашему новому жилищу. Наша с Джейком комнатка была маленькой в ширину, но длинной. Желтые обои на стенах пошли пузырями и кое-где отслоились, доски пола поели жучки. Из грязного окна открывался "прекрасный" вид на раскидистое дерево и малюсенький кусочек остального городка (поселка? деревни? Что это?). Возле окна стоял полуразвалившийся стол и кровать, на которой спал брат, я же коротала ночь на раскладушке около двери. Оглядев все это "добро", я порадовалась, что мебель у нас своя, что ее скоро привезут, и не придется снова спать на этой твердой раскладушке. Стараясь не шуметь, я вышла в коридор. Наша дверь была самой крайней слева, дальше шла тетина комната, а после - еще одно помещение, я тогда подумала, что это кладовка или что-то вроде того. В тетиной комнате не оказалось ничего интересного, кроме кровати, комода темного цвета и зеркала, зато следующая дверь оказалась закрыта, что не могло не привлечь моего внимания. Несколько минут пытаясь открыть ее, я плюнула на это дело и спустилась вниз. На первом этажа картина была не более приятной, чем наверху. С трудом спустившись по чересчур крутой и узкой лестнице, ступени которой опасно поскрипывали под весом тела, так и норовя провалиться под ногой, я подумала, что когда-нибудь сломаю себе на ней ногу. Но тетя сказала, что дерево довольно крепкое, выдержит еще многие года. Что же, не стоит и говорить, что слова ее вызывали сомнение. Старенькие обои с цветочным узором пожелтели от времени, в некоторых местах отклеивались, что, в прочем, для этого места абсолютная норма. Пыльный ковер под ногами, имевший когда-то белый оттенок, теперь перекрасился в темно-серый цвет, в приглушенном свете из застекленной двери в гостиную он выглядел особенно грязным. Я, крадучись, направилась в ванную, умылась, почистила зубы. Хорошо, что хоть водопровод тут есть. Интересно, каких усилий стоило провести его сюда? Радуясь, что умудрилась не разбудить брата всем шумом, что я тут навела, зашла на кухню. На плите, не смотря на ранний час, уже красовался завтрак в виде яичницы. Судя по аромату, сделали ее совсем недавно. «На долг, значит, ушла», – пришла я к такому выводу. Есть совершенно не хотелось, а торчать в доме – подавно. Решила выйти на улицу, осмотреть сей шедевр сельской архитектуры снаружи. Немного пройдясь по первому этажу (там не обнаружилось ничего, кроме красного дивана с вылезшими пружинами, книжного шкафа и холодильника, который почему-то стоял в гостиной), я с трудом отперла тяжелую, лакированную со внутренней стороны дверь и оказалась на небольшом крыльце. Отсюда был виден почти весь путь пройденный нами на машине и пешком, и я отметила про себя, что проехать можно было до самого дома, но тетя этого почему-то не сделала. Держась за перила, я спустилась на траву и вспомнила, что не обулась. Секунду решала, вернуться ли в дом за обувью или не стоит и все-таки остановилась на втором варианте. Мокрая трава приятно щекотала ступни, воздух был свежее и теплее, чем в городе, в ветвях растущих неподалеку сосен пели птицы, где-то вдалеке стучал дятел. На какое-то мгновение мне даже показалось, что мы будем счастливы в этом месте. А затем я отошла на несколько шагов, задрала голову и увидела полуразвалившийся дом с грязными стеклами, обшарпанными стенами и побитой розоватой черепицей на крыше. Над верхушками деревьев пролетела, громко каркая, ворона. И в этот самый момент, глядя на это старое строение, слушая хриплые вороньи крики, я поняла, что счастлива тут не буду. Может быть, тетя и брат и в восторге от этого места, но мне тут совершенно не нравится. "Ты умрешь тут..." - прошипел мерзкий голос в голове. - "Умрешь... И никто тебе не поможет... Твоя смерть будет страшной..." Я вздрогнула, по телу пробежались мурашки. И с чего только в голову такое вообще пришло? Стараясь отогнать от себя плохие мысли, я развернулась и зашагала вдоль стены, вспомнив, как тетя рассказывала, что где-то за домом имеется сарай. Сарай и правда имелся. Маленькое, выкрашенное синей краской, здание с покатой крышей и большущим ржавым замком на дверях. К одной из стен прислонена узенькая лестница без нескольких ступенек. — Уютненько, — пробормотала я. Мне вдруг очень захотелось забраться на этот сарай, оказаться на его крыше и сидеть там, свесив ноги вниз. Плохо понимая, зачем мне это нужно, я сделала пару шагов в направлении цели. В следующую секунду под ногами что-то хрустнуло, и я куда-то провалилась, громко вскрикнув. Ощущение полета было мимолетным, однако перепугаться я успела не на шутку. Затем удар, вспышка боли, перед глазами все потемнело. — Твою мать, рука, — только тихо простонала я, чуть ли не до крови закусив нижнюю губу, и прижимая поврежденную конечность к груди. Хотелось громко орать, однако я только сильнее сжималась калачиком, лежа на дне какой-то ямы, шипя от боли. На глазах выступили слезы. Да черт бы побрал того придурка, которому в голову пришло вырыть тут яму! Для чего вообще, что за кретины?! Упала я определенно неудачно. При встрече с дном ямы подставила руку, на которую и пришлась большая часть веса при падении. В результате кисть-то не выдержала, да и показалось мне, что послышался предательский хруст. Ох, лишь бы не травма, лишь бы не перелом. М-да, вот тебе и счастливая жизнь. Первый же день, и такой подарок судьбы. Изумительно. Корчась в муках лежа на земле в какой-то непонятной сырой и холодной яме минут десять, не меньше, я думала лишь о том, как бы страдания вдруг прекратились. Пульсирующая жгучая боль, казалось, не уймется никогда, однако только лишь мои надежды уже рухнули, потихоньку становилось легче. Глубоко дыша, поднялась на колени. Домашняя одежда, представлявшая собой темную толстовку и потрепанные старенькие джинсы с дырой на колене, были все в грязи, в некоторых местах даже промокли – недавно, очевидно, шел дождь. Поморщившись, я наконец устремила свой взгляд наверх. Ах, каким же голубым казалось небо… Со дна проклятой ямы, что оказалась довольно таки глубокой. Так просто не вылезти из нее, это точно. Тем более с больной рукой у меня не было никаких шансов, а то, что из людей на всю округу только мой брат, который еще спит, не прибавляло оптимизма. Но делать было него, ведь единственная моя возможность – звать на помощь, пока голос не охрипнет, и дожидаться кого-нибудь, кто придет на подмогу. Вот только мне почему-то казалось, что сидеть мне тут с больной рукой до скончания времен. Что же, попытка не пытка, попробуем докричаться до Джейка. Полной грудь вдохнув холодный утренний воздух, я заорала, что есть мочи: — Кто-нибудь, помогите! — Банально, конечно, но что еще можно придумать? Ответом мне была тишина. Только вдалеке приглушенно ветер шелестел листвой дерева, что росло под окнами нового дома. Назвать его своим у меня просто язык не поворачивался. Крикнула еще раз, потом еще, орала на разные лады – ничего, тишина. Надежда совсем оставила меня, да и замерзла я босиком-то. Дрожа, как осиновый лист на ветру, так, что аж зуб на зуб не попадал, я обреченно застонала. На глазах снова выступили слезы, но на этот раз от досады, злости и страха. На фоне этих так знакомых эмоций глухая боль казалась почти незаметной, и это было единственным плюсом моего плачевного положение. Если так вообще сказать-то можно. В горле свербело от бесконечных попыток докричаться хоть до кого-то. Дав связкам передохнуть слегка, я снова принялась за бесполезное дело. Голос звучал хрипло, но еще достаточно громко, хотя я уж и подумать не могла о том, что хоть кто-то в ближайшее время мне поможет. Но я так и застыла на месте, недоверчиво прислушиваясь к звуку чьих-то… Шагов?